Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Европа - это просто! Иммиграция в страны ЕС" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Азбука международных знакомств. 'Умеешь ли ты прощать?'
Доброго времени суток! Возможность или невозможность примирения с обидчиками и, вообще, со всевозможными спорными ситуациями, - эта тема в нынешние неспокойные времена актуальна как никогда. Поэтому давайте сегодня спокойно и взвешенно поразмышляем вместе на тему прощения: Умеешь ли ты прощать? - задала мне вопрос собеседница. Мы сидели в кафешке, в - А что ты имеешь в виду под «прощать»? - Если я прощаю человека, то я перестаю на него злиться и обижаться. Ненавидеть... В общем, у меня пропадают негативные чувства по отношению к нему. Я простила — значит, больше не хочу ему отомстить, наказать, сделать больно и так далее. Простить — это отпустить... - Умею ли я прощать... Как-то я не задумывался над этим вопросом... Есть ли в моей жизни люди, которые причинили мне зло, и на которых я был обижен? Да есть, но я не на всех злюсь и обижаюсь сейчас... Хотя все равно есть такие, при мысли о которых я все же начинаю
заводиться. - Прощение для меня словно из двух составляющих складывается. С одной стороны, я отказываюсь от того, чтобы мстить, причинять ответные боль или зло, от того, чтобы требовать возмещения ущерба. Но это внешняя часть. Внутренняя — это обида или злость на того, что причинил мне боль. С этим сложнее. «Так нельзя со мной поступать!» или «как ты могла так сделать!» - Ну, обида — это на людей, по поводу которых у меня есть конкретные ожидания, чаще всего на близких... А злость — на всех остальных, кто причинил мне зло. И застреваю в этой злости, и обижаюсь очень долго. У меня есть подруга, которая легко прощает — позлится-позлится немного, а потом, как ни в чем ни бывало, общается. А я в недоумении: как можно общаться с ним, если он даже прощения не просит?! Я ее спросила как-то об этом, а она: «я быстро забываю об этом». - Я не думаю, что «простить» это равно «забыть». Нередко же происходит так, что вроде бы все «забыли», а потом как выдвигается длиннейший список претензий, с упоминанием самых страшных «злодейств». Как говорится, «не забудем, не простим!». - Так что же тебе позволяет простить человека? Задумываюсь. Вспоминаю случаи ссор и примирения. Отмечаю про себя это всплывшее слово - «примирение» - которое мне на эмоциональном уровне нравится больше «прощения», от которого я чувствую какое-то напряжение. Вспоминаю то, что помогало мне отпустить обиду или злость. - Знаешь, когда я вижу искреннюю боль или сожаление со стороны «обидчика», я не могу уже продолжать злиться на него. Это может быть раскаяние в содеянном, или просто огорчение от того, что вот так вот все получилось по-идиотски... Или если я вдруг осознаю причины, которые побудили другого так поступить по отношению ко мне, и это вовсе не злой умысел, а каким-то образом сложившаяся жизнь. В общем, когда страдание уравнивает нас. Это даже трудно назвать прощением... - Почему? - Субъективно «прощение» я воспринимаю как нечто, идущее «сверху вниз». Можно даровать прощение, отпустить грех, помиловать — это все у меня в одном ряду... А то, о чем я говорю — это, скорее, примирение, это разговор на равных. Когда мне говорят «знаешь, я сделал глупость», и это отзывается у меня, потому что это ощущение вины или стыда за то, что я совершил, мне хорошо знакомо, и у меня еще рождается благодарность к тому, кто таким образом мужественно признает свою часть вины за то, что произошло между нами. Тогда и мне проще признать свою часть, свое несовершенство. - Мне кажется, ты говоришь о сострадании... Ты видишь искреннее страдание другого, и уже трудно плясать на костях и бить в болевые точки, если у тебя хоть небольшая часть способности к сочувствию... Правда, для этого нужно еще увидеть это страдание — его часто так старательно пытаются скрыть (да и я сама нередко так делаю — лишь бы не увидели моей слабости...). - А состраданию сильно мешает праведный гнев. - О да! Я в этом гневе становлюсь святой и глухой. - Мне не очень нравится эта позиция сверху при прощении. Я как будто праведник, отпускающий грехи грешнику... И все эти мольбы о прощении, "прости, это в последний раз, я больше не буду, вот тебе букет цветов" или "заслужи мое прощение", "я дам тебе еще один шанс" - бр..р... Прощение, основанное на «я не буду причинять тебе зла, хотя и вправе» - это своего рода обман, злость-то сохраняется. - Так речь и идет о том, чтобы это зло, эту обиду, устранить. Проблема в том, что по приказу она не исчезает... - Я думаю, что до тех пор, пока держишься за роль святого, охваченного праведным гневом, ни о каком подлинном прощении речи идти не может... - Мне нравится «примирение», да... В первую очередь — с несовершенством человеческой природы. Я перестаю злиться или обижаться на человека, когда вдруг вижу его боль и страдание, и понимаю логику его действий, которая обусловлена этой болью. - Тогда можно ли примириться с тем, кто совсем не демонстрирует никаких признаков раскаяния или сожаления от произошедшего? - Наверное, только если сам попытаешься увидеть за его/ее действиями какую-либо боль, без помощи с его/ее стороны. Например, простить/примириться с родителями, которые уже умерли, но на которых обида осталась, и дает себе знать вспышками злости... Это очень трудно... Кстати, все ли можно простить, или есть вещи, с которыми примириться невозможно? - «Простить все» - это, как мне кажется, к святым. Есть же какой-то предел, за которым наступает невозможность сострадать и на основании этого сострадания простить. Можно ли простить насильника, который при этом не высказывает ни малейших признаков раскаяния и даже выражает желание «повторить процесс», если бы такое было бы возможным? Да, душа у него убогая, и жизнь искорёженная с самого действа, но в этой ситуации эмпатия отключается, а без нее прощение и примирение невозможны, как мне кажется... Для тебя что было бы пределом, чего бы ты не смогла бы простить? - Если исключить крайности вроде убийства... Я раньше думала, что с изменой никогда не примирюсь. - Раньше? - Да, пока не услышала историю от лучшей подруги, которой изменил ее муж. Она меня поразила. - Что в ней поразительного? - Ее реакция, когда она узнала про измену мужа. Она не стала рвать волосы, устраивать истерики, скандалы, не ушла в глухую ненависть и другие подобные состояния, хотя искушение было. Она просто села и стала писать мужу большое письмо. В нем не было ни одного упрека или «наезда». Она описывала свои переживания, свою боль. Например, о том, какие у нее были планы на будущее, о мечтах иметь от него детей и еще о многом другом. О страхе остаться одной. О своем непонимании того, что же произошло. О надежде на то, что что-то можно еще изменить... Спрашивала его о том, что он намерен делать. И оставила эти несколько страниц на его столе утром... Ее осаждали другие подружки, которые хором твердили «нельзя прощать такое!». Варианты мести были от «переспи с другим» до «выгони его прочь». А она сделала так. До сих пор с мужем, есть дети... Я думаю, она сама себе помогла примириться с мужем. Выразив свою боль без обвинений, она исключила уход мужа в оборону, и обратилась к его возможностям к сопереживанию, и к его чувству вины, к ее здоровому полюсу. И, уже увидев его переживания, она смогла обратиться к своему ресурсу для прощения, принятия и примирения. - Спасибо. Хороший пример, как мне кажется... Помочь себе и другому прийти к примирению. Жаль, что это не всегда возможно. - Да. Или праведный гнев, или полная эмоциональная глухота одного из партнеров — и все к чертовой матери. - Бывают еще такие моменты, когда вроде просят прощения, а потом ничего не меняют. Думаю, что этот как раз потому, что прощение получено, а примирения не произошло. Прощение как индульгенция: грех отпущен, и поэтому можно дальше грешить, как будто ничего и не было. Это своего рода детское поведение: я нашкодил, ты меня прости (покажи, что не будешь наказывать), и я расслаблюсь до следующего раза. Ведь боль того, кто прощает, далеко не всегда чувствуется. Чай закончился, чизкейки уже давно съедены, да и время поджимало, поэтому мы вышли обратно, из прохладного кондиционированного помещения, на улицу, и окунулись во влажный душный воздух. Мимо проносился поток машин, взрослые люди с суровыми лицами сосредоточенно куда-то шли, а подростки, сбившись в стайки, бурно обсуждали что-то свое. Мы все несовершенные люди. Мне кажется, что способность прощать рождается из признания несовершенства нашей природы, в которой много не только творческого, но и деструктивного. Когда я обнаруживаю в себе способность обманывать из страха отвержения — я могу простить обман, сделанный из страха отвержения. Признавая за собой способность лгать, совершать подлости, изменять, скрывать — все темные уголки своей натуры, свою Тень, я смогу спуститься с пьедестала «праведника», и не буду полыхать праведным гневом — чувством, которое делает примирение невозможным... Крайне сложно примириться с демонстрирующим неуязвимость, «праведность», с тем, кто сам находится на пьедестале «правоты». Прощение, дарованное с этого пьедестала, больше похоже на помилование, дарованное победителем, а не на примирение. Так тоже возможно, конечно, но этого часто недостаточно... Наша способность к эмпатии, а также к сочувствию и состраданию — именно они дают нам шанс быть на равных с человеком, причинившим нам зло, и, если этот человек тоже способен почувствовать переживание другого — у примирения немало шансов состояться. Даже если эти люди воевали по разные стороны баррикад. Еще можно простить, но не продолжать отношения, потому что прощение может подразумевать полное «отпускание»: я больше не злюсь на тебя, но и радости уже нет. Что-то умерло в этой боли... Прощение есть, а примирения — нет. Так тоже бывает. Но ничто так не препятствует прощению и примирению, как нимб над головой. Текст: психолог Илья Латыпов |
которой укрылись от духоты и мошкары. На столе возле окна - чай, в кафе прохладно, хорошо, и совсем не хочется вылезать наружу.| В избранное | ||
