Мы слишком ко всему привыкаем и делаем это очень и очень быстро. И это касается всего.
Мы привыкаем к людям, мы привыкаем к растениям и животным, к вещам привыкаем. И то, к чему мы привыкаем, становится нашим вторым «Я». И с тем, к чему мы привыкли, поскольку это уже наше второе «Я», нам очень и очень тяжело расставаться. Или с теми, к кому мы привыкли, нам очень и очень тяжело расставаться.
Нам жалко расстаться с нашими старыми домашними тапками. У нас духу не хватает взять их и выкинуть. Нам кажется, что там, куда мы их выкинем, им, тапкам, будет очень и очень плохо. Нам жалко расставаться с нашими старыми костюмами. И им, думаем мы, если их выкинуть, там будет очень и очень плохо. Ну о машинах и домах загородных я уже и не говорю.
Мы слишком уж любим быть собственниками. Ну ладно, когда это касается тапок старых, костюмов, машин и прочего. Но когда это касается людей...
Мы запросто можем жить с человеком, даже если его и не любим. Ведь тапки мы свои не любим. Тапки нам просто жалко выкинуть. И лучше чем выкинуть тапки, мы положим их в коробку с прочим старьём, к которому мы привыкли, и с которым нам очень и очень жалко расстаться. Но точно так же мы поступаем и с людьми. Случается так, что мы уже не любим ни своих жен, ни своих мужей, но... мы слишком, слишком к ним привыкли. И как же можно с этим расстаться? Тем более, что если тапки наши старые, и вряд ли кому нужны, и
вряд ли на них кто позарится, когда мы их выкинем, то с людьми не всё так просто.
Как рассуждает человек, который живёт с другим человеком уже очень долго, но которого не любит, но к которому слишком привык, и не хочет с ним расставаться только по этой причине? Он рассуждает точно так же как и в случае со старыми тапками. Ему очень и очень жалко расстаться со своей собственностью. Ведь это же собственность его. Как тапки, как шкаф, как холодильник, как вот тот, надоевший уже до смерти, кот, как цветы в горшках, что расставлены по подоконникам.
Нет уж, пусть лучше будет всё это, всё, к чему мы привыкли. Авось и пригодится. А даже если и не пригодится, то это не имеет никакого значения. Просто нам так спокойней. Выкинуть! Скажете тоже! Столько сил на него положено, столько лет затрачено... А теперь что? Выкинуть?
Самый, самый, самый опасный комплекс, какой вырабатывает человек в себе за свою жизнь это — комплекс возраста. Этот комплекс примерно начинает вырабатываться в человеке лет в восемнадцать. Выработка этого комплекса проходит под девизом : «Ах, я боюсь, что всего не успею, а хочется так всего много сделать». И человек постоянно находится в состоянии этакого неудачника, которому
уже всё поздно, и который ничего не успевает, уже ничего не успеет.
Начиная с восемнадцати лет, и так год за годом.
К пятидесяти годам человек уже и помыслить о чём-либо великом, в смысле своих потенциальных достижений, не в состоянии. И конечно, всё что остаётся этому человеку — внимательно следить за своей собственностью. Да-да, за той самой собственностью, которая смертельно надоела человеку, которую он ненавидит, которая ему мешает жить, но с которой он боится
расстаться, а вернее, не боится расстаться, а жалеет расстаться. Все эти старые ботинки, старые тряпки, старые квартиры, старые машины, старые дома, нелюбимые и опостылевшие мужья и жены, и прочее, прочее, прочее, к чему так привыкли, и что так жалко потерять.
Ну если с тапками это — исключительно проблема ваша и тапки ваши особо не переживают, что они лежат не на помойке, а в вашем шкафу, а вот что касается людей, которых вы держите...
И даже если наши мужья или жены говорят нам, что всё прошло, что любви нет, что лучше было бы расстаться, мы — нет, мы будем упорствовать, мы будем возмущаться, мы впадём в панику, что нам уже за пятьдесят, что угрохано столько лет, что и так ничего не успели, а тут ещё и такое...
Конечно, и мы, скорее всего, не любим этих людей, которые не любят нас и просят дать им вольную, конечно. Но... мы слишком ко всему привыкаем.
Вы уж извините нас, не любящие нас, но вынужденные жить с нами. Извините, но никуда мы вас не отпустим. Вы будете нашими старыми тапками. И вы напрасно расстраиваетесь. У нас вам будет очень и очень хорошо. Мы ничего от вас особого-то требовать не будем. Только одного не просите — свободы.
Не просите, потому что... потому что... потому что мы слишком к вам привыкли. Вы стали нашими старыми тапками. И вы стали нашим вторым «Я». И вы хотите лишить нас частички нас самих. И как вы не понимаете, что лишая нас частички нас: не важно тапки ли это, или вы хотите выкинуть мою старую швейную машину, или сами решили уйти, не важно, но вы тем самым убиваете и нас.
Почему вы хотите нас убить? Звери вы, вот кто, после всего этого. Как вы не понимаете, что мы... мы... мы привыкли к вам. К чему эти ваши слова о любви, о том, что в жизни всё должно быть по-другому? Не надо всего вот этого. Не надо. Не надо, по той причине, что если по другому, то мне тогда и тапки надо выкинуть, и старые ботинки, и все свои старые сумки, и мебель, и нелюбимого (не любящего) мужа или нелюбимую (не любящую) жену... А вы не подумали, что мне уже не семнадцать лет? А вы подумали о том, что
начинать сначала уже поздно для меня? Нет? Не подумали? Ну тогда подумайте.
Вот так, примерно, обстоят дела у нас с вами, в некоторых областях нашей забавной жизни.
Желаю Вам здоровья, любви и творческих успехов.
С уважением, Михаил Лекс.
Пишите мне по адресу: MLeks@mail.ru.
Упомяните, пожалуйста, в письме или в теме письма название рассылки:
"Учимся любить".
P.S.S. Если Вам понравился выпуск, то перешлите этот выпуск друзьям.