Троллейбусный роман.

На самой заре капитализма, когда о лимузинах и слыхом не слыхивали, был у меня романтический вечер в троллейбусе. Простенький и без изысков. Но тогда это казалось чем-то совершенно сказочным.

Мальчик, с которым я встречалась, был старше меня на 9 лет. В кругу моих подружек это считалось большим достижением. Меня все время расспрашивали о сексе и о том как ЭТО происходит со взрослыми дядями. А между тем, мы были чисты, как слезы младенца. Он работал на первой молдавской товарной бирже. Я приходила к нему в конце рабочего дня, мы подолгу стояли на больших мраморных ступенях и целовались как сумасшедшие в перерывах между нескончаемыми шутками и смехом, потом он провожал меня домой, целовал в полутемном подъезде, ждал, когда за мной закроется дверь в квартиру и уходил. Однажды я рассказала ему о том, что в моменты, когда мне было грустно или хотелось уединения, я выходила на улицу, садилась в кольцевой троллейбус и делала круг или два по городу. Мне очень нравилось это ощущение одиночества в толпе. Среди безразличных ко всему пассажиров, кажется, я была единственным человеком, который не «вымирал» на время поездок и даже получал от них удовольствие. Через некоторое время он вдруг сказал, что будет очень занят вечером на работе и попросил встретиться в городе. Немного непривычно, но я была даже рада такому разнообразию.

Был конец октября. Пестрые деревья, шуршащие под ногами листья, прохладный воздух, ранние сумерки, фиолетовые закаты, стремительно сползающая на город ночь. Он сказал, что будет ждать меня на остановке. Я чуть опоздала. Остановка была немноголюдна, но среди редких ожидающих транспорта его не было. Чуть поодаль стоял темный, пустой, понуро опустивший «рожки», будто готовящийся ко сну, троллейбус. Я стояла в нерешительности и уже собиралась уходить, когда он выглянул из передней двери «сонного» троллейбуса и призывно помахал мне рукой. Растерянная, я подошла. Он спрыгнул на землю и пригласил меня внутрь. Поначалу я ничего не разглядела. Я была просто удивлена и стала трещать о чем-то, забрасывая его вопросами. Но по мере того, как он все дальше подталкивал меня к «хвосту» салона, росло и мое недоумение.

На задней площадке, прямо на полу троллейбуса в полумраке было расстелено обычное красное стеганное одеяло. Он прошел мимо, уселся на него попой, потянул меня, замершую и потрясенную, за руку. Я плюхнулась рядом. За задним стеклом по лестнице карабкался мужчина. Звякнули штанги, он спустился, запрыгнул в переднюю дверь и скрылся в кабине. Через минуту троллейбус заурчал. Передняя дверь закрылась и мы двинулись вперед. Свет не включали. Я сидела на одеяле и напряженно оглядывалась. За границами одеяла, на полу обнаружилась бутылка Советского шампанского и стаканы. Гладкие, круглые, с боками в красных вишенках. Маленькая вазочка с конфетами и свечи. Простые, советские, шириной в 2 пальца. В каких-то смешных баночках. Я испытала к нему невозможной силы прилив нежности! Смеясь, я бросилась ему на шею. Он упал на спину и мы остались лежать на одеяле в полумраке. Пустой, темный троллейбус ехал со всеми остановками, но дверей не открывал. Он сказал «Смотри какое небо!» и мы стали говорить о небе. Оно и правда смотрелось удивительно. Разорванная в клочья серыми тучами голубизна, пронзенная малиновыми и фиолетовыми стрелами заката в одном окне и, стыдливо прикрытое темными силуэтами дрожащих листьев, оно то исчезало, то появлялось за острыми ровными краями придорожных крыш в другом. В троллейбусе становилось тепло и вскоре мы избавились от осенних курток. А потом мы целовались.

Сначала он просто ловил мои губы своими. Теплые, сухие, легкие, почти игривые поцелуи. Он всегда был нежным до кончиков пальцев. Даже в порывах страсти его касания всегда были очень мягкими. Я никогда не чувствовала в нем звериного оскала, животной силы, все сметающего на своем пути напора. Напротив. Каждое его движение было похоже на опустившее на тебя сверху облако. Клубящееся, неторопливое, обволакивающее. Его поцелуи становились все жарче, касания из легких, щекочущих кожу, кончиками пальцев, превратились в плотно охватывающие теплыми ладонями, трепетно прижимающие к себе, объятия. Троллейбус мерно урчал, покачиваясь на светофорах и остановках. С улицы доносились голоса и звуки. Это был странный фон, но вскоре мы совсем перестали его замечать. Его руки бесстыдно скользили по моему телу. Лезли под тонкий свитер, пролазили под косточки бюстгальтера, немного робко сжимали грудь, пальцы щекотали возбужденные, а может просто слегка замерзшие соски. Я вжималась в него всем телом, таяла, растворялась в неге его поцелуев. Я помню, как он приподнял свитер и мой сосок исчез у него во рту. Он легонько сжал губы, я тихо застонала. Мы никогда прежде не были так близки. Я уперлась ладонями в его плечи, хотела оттолкнуть, но он чуть потянул сосок, легонько посасывая, и я потеряла волю. Я пропала в его руках, заблудилась в его губах, увязла грудью в его языке, утонула в его поцелуях. Сознание погрузилось в черноту. Я откинулась на спину, он перекатился и лег сверху. Я не чувствовала его тяжести, я чувствовала свою. Будто ватная, почти не двигаясь, я лежала в его руках. Я боялась дышать, не разбирала звуков, не видела ничего вокруг. Не помню, когда и как он стянул с меня свитер, не знаю, как задрал юбку. Я полностью перестала что-либо соображать, когда его рука, оттянув колготки, стала медленно опускаться мне в трусики. Он спускался так медленно, что от внутреннего напряжения у меня стало болеть все тело. Я дрожала, будто зацепившийся за ветку сухой лист на ветру. Раскинув колени, я ждала его прикосновения со страхом и замиранием сердца. Мне хотелось закричать, сомкнуть ноги и убежать, но противиться желанию я уже не могла. Я с трудом шевельнулась и подалась навстречу его руке. Палец скользнул в складочку и погрузился в чуть вязкую влагу. Я распахнула ослепшие глаза и выгнулась ему навстречу, он глухо застонал и сильно прижался членом к моему бедру. С того момента все было урывками. Его язык у меня во рту, палец внутри моей девочки. Мягкие, упругие поцелуи на моем животе, дорожки мурашек за ушками, на шее, на груди... моя, измятая его губами, мокрая мочка уха, закрытые поцелуями глаза. Скользящие касания рук и ног, будто случайные, но неслучайно глубокие, проникновенные. Его щека у моей щеки. Я испугалась еще однажды... когда он раскрыл мои ладони, нежно погладил их, сплел свои пальцы с моими и одним неожиданным, порывистым движением запрокинул мои руки вверх, за голову. Я вытянулась под ним как струна, он приник всем телом, надавил на промежность и стал, медленно двигаясь, тереться об меня. Мне показалось, что сейчас случится главное. То, к чему я не была готова с ним. Но он не предпринимал попыток пойти дальше. Я стала гладить его через брюки. Я была юной и глупой, я не понимала как мучаю его. Меня забавляло и тешило самолюбие его с трудом сдерживаемое возбуждение. Я гладила и ласкала его до тех пор, пока он не стал отталкивать меня. Я помню, меня задело это. Я вцепилась пальцами в его брюки, сорвала петлю с пуговицы, дернула вниз змейку, ухватилась за резинку трусов. Он пытался удержать меня. Он гладил мое лицо, отбирал мои руки, целовал мне пальцы и шептал «ты еще маленькая». Я уже не была девственницей, но мой опыт был мизерным и не очень удачным. Я страшилась отношений с ним, потому что он казался мне слишком взрослым, но я не могла допустить того, чтобы рассказы об этом вечере венчала фраза «а потом он оттолкнул меня». Я тряхнула головой, высвободилась из его рук, потянула вниз резинку и обхватила губами его член. Он сдался, обнял руками мою голову и я опустилась на него. Это были мои первые попытки глубокого минета. Я до умопомрачения хотела, чтобы ему было хорошо. Это было чувство маленькой, дрянной девчонки, желающей власти хоть на несколько минут над взрослым мужчиной. Он обмяк под мои ласками, стонал, вздрагивал всем телом. Я чувствовала себя волшебницей. Мои губы были очень осторожными, язык мягким, горло податливым. Я принимала его в себя с таким удовольствием, какого сама не ожидала. Я вылизывала его, гладила губами, дразнила языком. Водила по нему рукой, чуть сжимала у основания и нежно скользила у головки. Я млела от собственных ласк. Я упражнялась на нем, оттачивала искусство, которым с удовольствием пользуюсь до сих пор. В какой-то момент, он взял меня за лицо и стал осторожно направлять, задавая ритм и глубину. Я быстро приноровилась и почти впала в прострацию от ритмичных колебаний вверх-вниз. Я старалась, прислушиваясь ежеминутно к его реакции и собственным ощущением. Меня безумно возбуждало то, что я делаю. Его стоны, его слабость, эти судороги по гладкому, твердому животу, то как он отдался мне... нет, сдался. А потом эта окаменелость под пальцами, легкая дрожь и теплая, терпкая, чуть сладковатая жидкость на языке... Я сглотнула, облизала онемевшие губы и собрала языком остатки спермы с его члена. Оторвавшись от него, я подняла голову, села и тут же встретилась с его губами. Этот поцелуи был таким благодарным и нежным... с тех пор я люблю целовать мужчин после минета.

Я не знаю как долго длились наши ласки, но кажется, что бесконечно долго. Потому что, когда я взглянула в окно, то встретилась взглядом уже не с ярким закатным небом, а с всепоглощающей темнотой. Густой и осязаемой. Мы так и не зажигали свечей в тот вечер. Мы о них попросту забыли. А вот шампанское открыли. Когда убрали одеяло, водитель зажег свет в салоне и стал открывать двери на остановках, мы растрепанные и смеющиеся угощали им, пенящимся и теплым, заплутавших в ночи, запрыгивающих в троллейбус пассажиров.(слушать аудио порно рассказ)

Единение с природой

Лето.
Прекрасная пора для того, чтобы посетить матушку-природу. Отдать ей дань благодарности за то счастье, которое выпало мне, когда я встретил Ее...
Мы с Ней встречались довольно долго. Ранее развлечения не были моей сильной стороной, потому первый шаг сделала она. В тот день работа не задалась с самого утра. Все внимание было приковано к жаркой улице, на которой юные девчонки играли с мальчишками в салки. Совершив очередную ошибку в расчетах, я отложил все бумаги, благо календарь показывал 11 часов субботнего дня, и позвонил ей. Ее утро так же было насыщено разнообразными мероприятиями, которые к этому моменту были завершены. Я назначил Ей встречу с целью приятно провести остаток дня, но она предложила провести ее в необычном месте... Намеченная культурная программа продолжилась в моей квартире, которая в те времена была пуста...
Жаркий солнечный день. Часы показывают уже 16:23. На календаре пятница. А завтра у Нее день рождения. Идея провести его в необычной обстановке мучила меня уже давно. Но на этот раз я придумал, какой подарок обрадует Ее больше всего...
Были сделаны несколько телефонных звонков, результатом которых стала уверенность в решении материального вопроса завтрашней поездки. По дороге домой я закупил продукты для пикника на природе. Она с радостью восприняла известие о том, что вместо душного города мы проведем ее день рождения на свежем воздухе. Будем наслаждаться природой в тени разросшихся на полузаброшенном поле берез...
Я проснулся раньше ее и подготовил все, что нам могло понадобиться в грядущей поездке. Когда я закончил, она еще спала. Я лег рядом с ней и стал задумчиво рассматривать ее лицо. Она по-своему красива во сне. Временами я думаю, что макияж, ежедневно наносимый ею на ее прекрасное личико в будние дни, используется в качестве маскировки ее реальной красоты. Вскоре она проснулась. Не открывая глаза, она сладко потянулась. Я поцеловал ее. Ее лицо изменилось - Она стала похожа на большую сытую кошку, греющуюся в лучах доброго утреннего солнца. Она являлась воплощением фантазий любого мужчины. Но, обладая прекрасным лицом и линиями тела, она была исключительно умна, чем часто отталкивала окружающих ее мужчин, не привыкших видеть в женщине реального конкурента... Она ответила на поцелуй. В такие моменты Ее железная хватка бизнес-леди сменяется покорностью маленького беззащитного пушистого зверька...
Языком я стал вновь изучать ее тело. Всякий раз это занятие становится сюрпризом для нас обоих. Ее нежная шейка обычно становится отправной точкой нашего путешествия к вершинам наслаждения. Пройдя языком по шейке, я медленно перетек к ее упругим грудям, холмами возвышавшимися на ее теле. Затем я вырисовал языком на ее соске очередную математическую формулу и занялся соседним холмиком, на котором написал строчку недавно сочиненного стиха, который я собрался прочитать Ей сегодня вечером. Продолжив измерение углубления между грудями, я добрался до пупка, глубокой чашей располагавшейся на ее животике. Исследование подробностей этой анатомии доставило как ей, так и мне значительное количество удовольствия. Приятно измерять глубину маленькой чашечки кончиком языка, а затем сравнивать с тем, что сообщают тебе глаза... Сразу под чашей удовольствия начинается так мной любимый лес желаний. Прикосновения к Ее мягкому пушку подушечками пальцев всегда доводят ее до состояния, когда незначительные ласки самой интимной части ее тела переносят ее за черту оргазма. И в этот раз я не упустил возможности подарить ей это прекрасное состояние... Порой мне кажется, что в момент оргазма она переносится на много лет назад, в объятия любящей матери. Ее хрупкость сравнима с хрупкостью маленькой девочки, которая только еще начинает познавать мир...
Из неги нас вывел неосмотрительно оставленный заведенным будильник. Пришлось Ей подняться и пойти в ванную. Я хотел оказать ей посильную помощь, но она озорно улыбнулась и закрыла дверь. Пришлось повиноваться и перейти к этапу погрузки собранных вещей в стоящую во дворе машину. К тому моменту, как погрузка была закончена, она вышла и ванной и отправилась завтракать.
Быстро позавтракав мы вышли во двор, сели в машину и на максимально разрешенной правилами скорости отправились за город. Нам предстояла достаточно длинная поездка, поскольку идеальное место для намеченного мероприятия было найдено в небольшой деревушке, километрах в 100 от города. Деревня отличалась чистой ключевой водой, большими полузаброшенными в это время полями и редкими березовыми рощами, посаженными всего 10 лет назад.
Доехали быстро. По трассе удавалось держать высокую скорость, а лесная дорога оказалась на удивление ухоженной. Остановившись возле небольшого, но уютного, рубленного домика мы вышли из машины. Наскоро собрали рюкзаки, наполнили фляги питьевой водой и отправились на "тайное место". Место оказалось действительно тайным. Оно представляло собой высокий холм в центре березовой рощицы, как будто специально оставленное для того, чтобы влюбленные могли там уединиться. На полянке стояла высокая для этого времени зеленая трава. Я складировал рюкзаки с провиантом в тени березы. А она пошла в самый центр полянки где и расстелила полотенце...
Она улеглась загорать. Я наскоро соорудил нечто похожее на столик, ведь скоро время обеда, накрыл его и присоединился к ней.
Попытка позагорать под мягким солнышком, послушать стрекотание кузнечиков, шум листвы и ее голос была прервана. Открыв глаза, я увидел, что по ее животику ползет паучок. Мне не нравится делить мою любимую с какими-либо насекомыми, потому я отправил незваного гостя гулять в траве, а сам занялся "обработкой" пути, по которому шел мой "конкурент" по Ее телу. Надо сказать, что мне нравится рассматривать ее облаченную в небольшой купальник, а ей нравится доставлять мне удовольствие от созерцания ее в таком виде. Но в единении с природой, в таком прекрасном он вряд ли пойдет Ей на пользу, оставив на ее теле светлые полоски. Вначале я решил избавить Ее от верха. Аккуратно перевернув ее на бок я вновь начал путешествие от шейки, продвигаясь по полосе препятствий. Первым препятствием стали ее плечи, манящие своей округлостью. Они были скрупулезно измерены в условных языковых единицах. Немного ниже я обнаружил первое материальное препятствие - нитку купальника. Дав волю воображению и поле деятельности языку, я развязал нитку и снял верх купальника. Дальнейшее изучение рельефа ее спинки не было столь увлекательным, сколько изучение ее передней части тела, но было не менее интересным. Каждая ложбинка и каждый бугорок был промерен и занесен в "журнал". Медленное продвижение языка вкупе с путешествием, совершаемым моими руками по ее грудям, вызывает у нее приступы жара желания. Я чувствую слабый запах пота, исходящий от Нее, разомлевшей под солнцем, "набирающим обороты". Он возбуждает меня как никакой другой.
Я подбираюсь к трусикам и аккуратно стягиваю их. Теперь она может вздохнуть свободно, поскольку влажная трава под полотенцем стала доставлять некоторые неудобства. Я же продолжаю путешествие в этот раз уже снизу вверх.
Пересчитав пальчики ее ножки, я веду исследование бугорков и впадинок на ее ножке в направлении основного бугорка наслаждения. Так приятно ощущать влагу росы на ее ногах. Это самая чистая вода, которую может нам дать природа. Но на ее теле влага приобретает буквально живительную силу. Чувствовать прохладу росы, прохладу остывающей на слабом ветерке кожи и тепло ее разогревающегося тела - одно из тех ощущений, которое сложнее описать, чем почувствовать всю его прелесть. Впадинка под коленной чашечкой вызывает у нее очередной стон наслаждения. С этого места ее тела путешествие резко меняет свой характер. Теперь движения напоминают хаотичный бег испуганного зайчика, стремящегося убежать от хитрой лисицы. Подобные гонки по ее бедру возносят ее к вершинам. Путешествие близится к последней станции. По мере приближения к ее органу все сильнее чувствуется смесь ее запахов. Вот уже язык промеряет ее промежность. Биение Ее сердца оглушает меня. Я чувствую, что все, что сейчас ей надо, это бешеная скачка и мой оргазм внутри нее. Но я не собираюсь останавливаться на достигнутом, а продолжаю исследования ее клитора. Измерения не заняли много времени. Оргазм же мой крошки превзошел все мои ожидания. Ее киска буквально брызгала выделениями. Поспешив перекрыть отверстие, неэкономно выпускающие столь ценную жидкость, я начал ее откачивать. Язык же был незамедлительно переведен в режим насоса, чем вызвал еще один оргазм. После обработки источника было принято решение завершить исследования и подарить ей порцию семени. Язычком я пробежался по ее животу к грудям, а мой пенис был приведен в состояние готовности номер один. Она уже не могла терпеть, потому рукой нежно погладила член и направила его в цель. Но у меня были несколько другие планы. Пенис проскользнул мимо, потерся о Ее клитор и с третьей попытки резко юркнул прямо в распахнутый тоннель. Задержавшись на доли секунды, я вынул пенис из нее, чтобы перевернуть ее задом и продолжить сношение в позе собаки. Эта поза одна из Ее самых любимых... Ее крики и стоны способны были оглушить кого угодно, ненароком оказавшегося поблизости, но вскоре биение ее тела дало мне понять, что пришла моя очередь получить удовольствие осеменения самки... Ее влагалище подобно мощному насосу выкачивало из меня сперму, перегоняя ее в самые потаенные уголки Ее тела...
Буря улеглась, как улеглись и наши тела на разостланное на траве полотенце...
Как приятно наслаждаться обществом любимой девушки вдалеке от городского шума и дыма. В месте, сохранившем дух первобытности, где нас окружает лишь чистая зеленая трава, хранящая, казалось, вековые тайны, тонкие стволы берез, радующие глаз своей белизной, увенчанном пением птиц и дыханием любимой... Послеобеденный отдых мы провели в очередном путешествии, которое на этот раз было не таким длинным. Нас ждала баня, которую следовало еще и натопить. Покидав мусор в рюкзак, мы оставили это прекрасное место, чтобы вернуться на него завтра...
День продолжался... (смотреть видео)

О мастурбации.

А еще ночью я мастурбировала. Не за ради оргазма, а за ради того, чтобы мужу было стыдно. Хоть он и не узнал. Он вообще не проснулся. И я его не разбудила. В наказание. Хотя какое же это наказание, если он даже не понял, что потерял? Вобщем, как-то хитро я его наказала. С подвыподвертом.
Эта мастурбация вообще была одной из самых странных в моей жизни. Я лежала рядом с мужем которого ужасно хотела, гладила себя, ласкала, дышала тяжело и даже легонько постанывала. А представлялся мне какой-то совершенно абстрактный мужчина. Причем мужчина был абсолютно непривлекателен, но при этом ужасно желанен. Все мои попытки найти в голове образ попривлекательней заканчивались тем, что желание начинало медленно, но верно угасать. То, что я мастурбирую на мужчину, на которого в реальной жизни посмотрела бы в последнюю очередь, очень развеселило меня. Точнее, меня очень развеселила параллельно стучавшая в голове мысль о собственной ненормальности. Поэтому во время оргазма я почти в голос хохотала. От этого становилось еще смешнее... Вобщем, ночная истерика во время оргазма - это ведь клиника? Что скажут светилы психиатрии?

Если же рассуждать абстрактно, то я не люблю мастурбировать в одиночестве. Всегда приятнее, когда рядом есть мужчина, жадно наблюдающий за каждым движением и изменением в мимике лица. Я не стыжусь своего лица во время оргазма. Многие, стыдятся почему-то. Мастурбация в одиночестве - это в моем представлении некая крайняя мера, необходимая лишь для того, чтобы погасить желание, которое удовлетворить иначе не получается, а оставлять без внимания нет внутренних сил. Частая мастурбация - это прежде всего признак физического одиночества. Я боюсь таких периодов в жизни и стараюсь их избегать.

Само же по себе самоудовлетворение, как процесс, не вызывает у меня никакого отторжения. Я люблю трогать себя, люблю ласкать, касаться себя случайно, а иногда и нарочно находясь в одиночестве и еще больше на глазах у мужчины. Я люблю кончить и, открыв глаза, увидеть его восторг. Еще приятнее, увидеть его руку, активно ласкающую член. Люблю чувствовать теплую мужскую ладонь на внутренней стороне бедра во время оргазма. Не знаю почему, но это касание кажется мне особенно пикантным и интимным. Очень люблю ласкать одной рукой себя, а другой мужчину рядом... Люблю почувствовать тепло и влагу осторожных, легких касаний языка на только что кончившем, еще очень чувствительном клиторе. Заметила, что мужчин заводит, если во время мастурбации дотянуться и лизнуть себе сосок. А заведенный мужчина рядом - самый сильный стимул во время самоудовлетворения. От случайно сорвавшегося с губ мужского стона взрываюсь почти мгновенно. И, конечно же, ни одна другая картинка не заводит так, как вид перевозбужденного от созерцания тебя мужчины.

Я помню, как однажды дело даже не дошло до секса. Я сидела у него на коленях. Мы целовались, я пыталась его раздеть. Расстегнула джинсы, но лишь только мой палец коснулся, топорщащегося сквозь трусы, члена, он остановил меня и попросил:"поласкай себя". Я встала с его колен с полуулыбкой, заманивающей кота, кошки. Расставила широко ноги, подняла юбку и стала гладить себя через трусики. Почувствовав возбуждение, я ушла в спальню, присела на край кровати, откинулась назад и облокотилась на руку. Я раскинула в стороны ноги, задрала юбку и, сдвинув трусики в сторону, стала себя ласкать. Он зашел в комнату уже без трусов, придерживая рукой возбужденный член, сел на пол напротив меня и стал внимательно наблюдать. Он не трогал себя совершенно. Просто жадно смотрел, ни на миг не отводя взгляда от пляшущего по клитору наманикюренного пальчика. Когда я погружала палец в себя, он громко вдыхал, на миг задерживал воздух, а потом шумно выпускал его из легких с тихим низким стоном. Эти стоны меня ужасно заводили. Я ласкала себя все самозабвенней и все чаще погружала в себя палец, сначала один, потом по два. Мне стало жарко. Я стянула с себя кофточку и, оставшись лишь в белье и задранной юбке, продолжила ласки. Я гладила себя, теребила, терла. Девочка была мокрой. В какой-то момент он подобрал пальцем стекающую вниз капельку сока и облизал палец. Это было так интимно и так неожиданно возбуждающе, что почти сразу я кончила. Сквозь ощущение стремительного падения вниз и белые сполохи перед глазами, я почувствовала терпко-солоноватый вкус на губах. Я поняла, что он кончает мне на лицо и тут же мои бедра провалились в новую яму, унося за собой и мое смутное сознание, третий оргазм настиг меня почти сразу после этого, когда кончив, он стал растирать пальцами сперму по моим губам, я обхватила губами его палец, почувствовала новый прилив, плотно сжала колени и кончила практически лишь от трения бедер друг о друга. Кажется, больше я множественных оргазмов не испытывала во время мастурбации. Впрочем, иногда я кончаю второй раз после небольшой паузы, если продолжать ласкать себя после первого оргазма.

Но, пожалуй, самой приятной мастурбацией для меня становится та, где мои ласки, мои касания и мое самоудовлетворение на пике эмоций прерываются бесцеремонно рвущимся в бой мужчиной.(смотреть фото)

Коварная любовь

Немного позже, когда она уже была возбуждена до предела, моя рука осторожно коснулась ее трусиков, того самого лоскута материи, который остался на ней. Она вздрогнула, почувствовав, прикосновение моей руки, но не стала сопротивляться, давая мне возможность положить руку на горячее лоно, касаясь его через влажную ткань.

Мое сердце замирало всякий раз, когда я встречался с ней взглядом. Я ни как не мог поверить, что она находилась у меня дома, что она переборола свой страх и пришла.
Мы познакомились несколько недель назад, в каком то кафе, где она отмечала, в компании новых друзей, свое поступление в институт. Уже точно не могу вспомнить, как я очутился там, как она, румяная от выпитого, оказалась рядом со мной, как мы разговорились и вместе ушли от этой смеющейся нам вслед толпы, опьяневших парней и девчонок. Сначала, мне показалось, что она специально выбрала меня для того, что бы исчезнуть из этого кафе, но потом, несколькими днями позже, я осознал, что ошибся. Это было похоже на откровение, что могло заинтересовать молоденькую, красивую девушку в уже не молодом мужчине, вот и я мучился, задавая себе этот вопрос…
Наши встречи были не частыми, она пропадала в своем институте, а меня носило по рабочим делам. Единственным нашим постоянным общением был телефон, не скажу, что я строил, какие-то ни было планы, но меня влекло к ней, как никогда раньше не влекло к женщинам. Она держала меня на расстоянии, каждый раз позволяя мне зайти немного дальше, чем в предыдущий раз, но, останавливая меня, когда мои ласки становились напористей. Меня это только заводило, но я сдерживал себя и позволял ей ускользать.
Когда я сказал ей, что у меня скоро день рождения, и пригласил ее к себе, мои мысли были черны как грозовая туча, поэтому, когда она согласилась прийти ко мне, я радовался как маленький ребенок, подхватив ее на руки и покрывая ее лицо поцелуями.
Каково же было мое удивление, что в назначенный день, она появилась в моей квартире, с большим пакетом и цветами. На ее лице играла хитрая улыбка, с порога она бросилась мне на шею и страстно поцеловав, прижалась ко мне.
- Катенька… - громко вздохнул я, прижимая ее хрупкое тело к себе, - Как я счастлив…
- Ты отвезешь меня завтра утром в институт? – не поднимая головы, спросила она.
- Конечно… - не поняв ее слов, ответил я, и, спохватившись, спросил, - Как утром? Ты останешься у меня?
Вместо ответа она еще раз поцеловала меня своими пухленькими губками, окончательно лишая меня возможности соображать.
Оказывается, она отпросилась у родителей якобы к своей подружке, сказав, что ей надо подготовиться к семинару, с каким то замысловатым названием, а сама приехала ко мне, чем привела меня в полный восторг.
Играла тихая музыка, в бокалах искрилось шампанское, а мы не могли оторваться друг от друга, медленно кружась в танце. Нежно сжимая в своих объятиях ее хрупкое тело, я уже не мог думать ни о ком, кроме нее. Испытывая сильное желание поцеловать ее пухленькие губки, я боялся спугнуть это, как мне казалось, уже близкое счастье, постоянно останавливая себя. Ее василькового цвета глаза, сверкающие в тусклом свете торшера, приводили меня в состояние полного помешательства.
К моему удивлению, первой не выдержала она, ее руки, покоившиеся на моих плечах, подтянулись, и тут же ее губы запечатали мой рот страстным поцелуем, ни оставляя себе, ни какого шанса на отступление. Подхватив ее на руки, я с силой прижал ее к себе, отвечая на ее поцелуй, и ощущая, как она трепетала всем телом в этом страстном плену.
Не помню, сколько продолжался этот поцелуй, но это и не так важно… Важно то, что, оказавшись в спальне, я стал срывать с нее одежду, покрывая поцелуями, каждый отвоеванный мною участок ее тела. Ее руки помогали мне, а когда она предстала передо мною, практически обнаженной, эти цепкие пальчики стали судорожно расстегивать пуговицы на моей рубашке, добавляя ее к той куче одежды, которая образовалась около кровати.
Я, буквально, упивался ее телом. Мои руки, губы и язык изучали это сокровище, лаская ее бархатную гладкую кожу, упругие грудки с наряженными горошинами сосков, ее впалый живот, но постоянно возвращались к ее губам, прерывая ее слабые стоны, и заставляя дрожать всем телом.
Немного позже, когда она уже была возбуждена до предела, моя рука осторожно коснулась ее трусиков, того самого лоскута материи, который остался на ней. Она вздрогнула, почувствовав, прикосновение моей руки, но не стала сопротивляться, давая мне возможность положить руку на горячее лоно, касаясь его через влажную ткань.
Продолжая целовать ее податливые губы, я очень осторожно, гладил скрытый от меня тонким куском материи нежный бутон, как оказалось позже, девственного цветка. Вскоре, когда ее ножки, непроизвольно согнулись в коленях и разошлись немного в стороны, мои пальцы, как бы невзначай, скользнули под трусики, моментально оказавшись в истекающем любовным нектаром царстве нежность и желания.
Касаясь кончиком пальца ее сгустка страсти, я наслаждался, чувствуя, как она выгибается от удовольствия, как жадно хватает ртом воздух в перерывах между поцелуями, как ее стоны становятся все сильнее и сильнее, наполняя спальню своей мелодичностью. Иногда она спохватывалась и бросалась целовать меня, но я был уже одержим страстью.
Мои губы двинулись к ее сокровенному месту, оставляя за собой след от поцелуев, который протянулся от ее нежных губ, между вздымающихся холмиков груди к сдвинутым трусикам. Почувствовав легкое прикосновение ее стриженых волосиков, я припал к сочащемуся нектаром цветку, терзая своими губами нежную плоть. От дурманящего аромата, в моей голове что-то взорвалось, лишая меня последних мыслей.
Вдоволь наигравшись с ее нежным трепетным бутоном, заставив ее закричать и забиться в судорогах, я двинулся к ее губам, накрывая ее распластанное по кровати тело своим. Она лежала, широко раскинув руки, на ее лице играла счастливая улыбка, а ее распахнутые глаза смотрели в потолок. Коснувшись ее губ, я ощутил, как она очнулась, ее руки крепко обняли мою шею, а губы страстно ответили на мое прикосновение.
Неожиданно ко мне вернулась способность мыслить. Целуя ее губы, я понял, что она такая беззащитная, такая трепетная и нежная, что если я продолжу свои движения, то сомну эту чистоту, заставив ее потом жалеть об этом.
- Котёнок… - прошептал я, с трудом отрываясь от ее губ, - Только скажи… И ничего не будет…
Ее затуманенный взгляд и широкая улыбка ответили на мой вопрос быстрее, чем она сама.
- Я мечтала об этом… - прошептала она, целуя меня, - Мечтала о тебе…
От ее слов, мое сердце было готово выпрыгнуть из груди, поэтому, немного помедлив, любуясь ее красивым лицом, я взял ее руки в свои, закинул их ей за голову, и нежно целуя ее глаза, стал аккуратно двигать своими бедрами, пытаясь найти ее жаждущую плоть своим напряженным орудием.
Теперь только от меня зависело, какой женщиной станет эта безумно нежная, чистая девушка, как она будет любить жизнь, которая начнется после этого решающего момента.
Собравшись с мыслями, я стал потихоньку двигаться к своей цели. Уткнув своего «война» в раскрывшийся цветок, я надавил и, почувствовав, как напряглась Катя, остановился, внимательно глядя в ее глаза. Она напряженно улыбнулась, и сильнее прижала меня к себе. Я был уже на шаг от этой невидимой грани, после которой у нее начнется совершенно другая, взрослая жизнь.
Помедлив, ожидая, что она передумает, но, не встретив в ее взгляде, никакого намека на это, я двинулся дальше, упираясь в невидимую мне преграду. Катюша еще больше напряглась, уткнулась лицом в мою шею и, прошептав «Мамочка», приготовилась. Но я не спешил, дождавшись того момента, когда она расслабилась, я резко сломал невидимую преграду, проникая в самое сокровенное место, замерев, давая ей привыкнуть к новому для нее чувству.
Катюшка вскрикнула от неожиданности, но тут же успокоилась, в ее глазах застыл страх и удивление, а немного погодя, на ее лице засияла улыбка.
- Ты испугалась… - прошептал я, целуя ее в улыбающиеся губы, - Я сделал тебе больно… Прости…
- Я ожидала чего-то другого… - прошептала она мне в ответ, - Так необычно…
Ее губы ответили на мой поцелуй, теперь она полностью отдалась неожиданно новому и сладкому чувству, доводя меня до состояния восторга.
Минуты две мы целовались, и только потом, я стал медленно двигаться, ощущая как ее тесное, девственное лоно обнимает каждой своей складочкой мой напряженный член. Первые несколько движений не вызвали у нее никакой реакции, но затем, затем она прикусила губку и вздрогнула. Через мгновение, комнату наполнил протяжный долгий стон, я был на правильном пути. Хотя мне хотелось большего, хотелось терзать это молодое тело, заставляя его изгибаться под напором своей необузданной страсти. Все это обязательно случится потом, а сейчас я был очень нежен и осторожен, стараясь не спугнуть этот счастливый миг, стараясь довести ее до самой вершины наслаждения, зная, что оргазм в первый раз большая редкость.
Катюша трепетала, царапалась и кричала от наслаждения, ее губы постоянно пытались поймать мой поцелуй, поэтому она напомнила мне слепого котенка, который ищет сиську матери. Она была одновременно беззащитна и сильна в своих чувствах, с упоением отдаваясь моим ласкам.
Мне было очень трудно сдерживать нахлынувшие на меня чувства, особенно в тот момент, когда она забилась в объятиях первого своего настоящего оргазма, полностью открываясь мне и даже не думая о том, что моя, уже совсем скорая кульминация, может доставить ей много неприятностей в дальнейшем. Поэтому, ускорив свои движения, стараясь доставить ей, максимум удовольствия, я чуть было не наполнил ее трепетное, горячее лоно своим семенем, но, вовремя опомнившись, резко вышел из нее и громко охнув, повалился в ее объятия, изливая семя на смятое покрывало кровати.
Когда я открыл глаза и приподнял голову, Катенька смотрела на меня своими васильковыми глазами, в которых стояли слезы. У меня все оборвалось внутри, я ожидал всего, кроме слез.
- Катенька… - сглотнул я, комок застрял у меня в горле, - Ты плачешь? Тебе плохо?
- Дурачок… - закрыла она свои глаза, пуская слезу по своему лицу, - Мне хорошо… Мне еще никогда не было, так хорошо…
Она еще сильнее обняла меня и всхлипнула, уткнувшись лицом в мою шею. Еще никогда в жизни, я не оказывался в подобной ситуации, поэтому мои мысли роились как пчелы, которых потревожили неосторожным движением, постоянно рисуя мне какие-то кошмарные картинки.
Повернувшись на бок, я прижал ее к себе, запустив руку в ее мягкие волосы, от которых пахло чем-то до боли знакомым, чем-то родным. Где-то в глубине моего сознания, зарождалась твердая уверенность, что я больше не смогу отпустить от себя эту девушку…

Секс в сауне.

Лето деловой девушки наедине с собой

Про подглядывания

Супер минет

Интимные Страницы