Когда в браке нет тепла и секса. Купить жене цветы или...

Такой период переживают многие семьи: женщина полностью поглощена материнством, и на общение с мужем не остается сил. Тот начинает чувствовать равнодушие, и либо тоже уходит в себя (уходит куда-то), либо пытается наладить отношения. Для тех, кто хочет вернуть былое тепло и исчезающий секс, у экономистов (брак — это чистая экономика) есть решение: нужны стимулы. Только вот какие: моральные или материальные?

История: Колин и Лили

Колин и Лили познакомились в 1996 г. в операционном зале маленького чикагского инвестиционного банка. Колин был тихим гением математики и статистики, который в юности мечтал строить ракеты. Он выглядел так, будто сам не очень понимает, каким ветром его занесло в сферу финансов.

Лили была звездой торгов. Она выступала посредником в сделках между клиентами — крупными инвестиционными компаниями, желающими продать или приобрести очередной нехилый пай, и своим банком, торгующим акциями по всему миру. Лили приходилось заарканивать и «обрабатывать» изменчивых клиентов, убеждая их довериться ей и не искать другого трейдера.

Колин презирал скользких клиентов. Операционный зал казался ему невыносимо шумным, а своих коллег он считал недоразвитыми придурками. Колина интересовало, почему акции передаются из одних рук в другие и куда их несут подводные течения рынка; а его коллег интересовала только нажива.

Лили видела, что Колин не такой, как все, — в хорошем смысле. Глаза у него были добрые, и в них явно было больше осмысленности, чем у всех других. «Он выделялся среди остальных, — говорит Лили. — Все бежали к нему за помощью, когда их клиент требовал объяснить механизмы функционирования биржи. Колин всерьез изучал рынок, в отличие от всех нас».

Колин видел, что Лили старается вписаться в трейдерскую компанию, подстроиться под нее, но был уверен, что, если у нее есть мозги, это общество ей вскоре наскучит. Он выжидал.

Через два года Лили смертельно устала от операционного зала. По глупости она повстречалась/переспала с несколькими своими сотрудниками. «Секс был хороший, но за завтраком поговорить нам было не о чем», — говорит она. И вот, почувствовав, что для него наконец открылась лазейка, Колин послал ей электронное письмо с предложением поужинать вместе.

Она согласилась. Они выпили пива и обсудили своих коллег. Колин проводил ее до дома. Она пригласила его зайти. Потом, как вспоминает Колин, «она завалила меня на кровать, запрыгнула сверху, все сама сделала и напоследок сказала, что не обидится, если я уйду».

Он не ушел. И, как призналась Лили, за завтраком ей с ним было не скучно.

Дома Лили была боссом, принимала все решения и следила за их исполнением, что вполне устраивало Колина. Когда приходило время планировать отпуск, она звонила в турфирму, выбирала направление и через несколько дней объявляла Колину, куда они едут. По утрам он приходил на кухню с двумя галстуками в руках и спрашивал: «Какой лучше?»

«Этот», — говорила она, едва взглянув на них.

Когда они обставляли свою первую совместную квартиру, Колин и пальцем не пошевелил: «Не помню, чтобы мы хоть раз обсуждали мебель, кафель или бытовую технику. Она сама все выбрала».

Перемены в жизни: дети

Когда Лили забеременела, она приняла еще одно ответственное решение: она не собирается совмещать работу с воспитанием ребенка. Она принялась за материнские обязанности с таким энтузиазмом, которого Колин от нее, честно говоря, совсем не ожидал. Она шила наволочки, придумывала игры, готовила домашнее бананово-грушевое пюре. Она даже перестала материться.

Они переехали в пригород, завели еще одного ребенка и окружили себя новой компанией друзей. Преобразование было очень мощным: казалось, что и Лили, и их отношения изменились для Колина совершенно неожиданным образом. Он чувствовал себя... ну, по большому счету, брошенным. Лили полностью сконцентрировалась на детях — на собраниях родительского комитета, футбольных тренировках, поиске частных преподавателей для дополнительных занятий, — и на Колина ее на хватало. Уложив детей спать, она чувствовала себя слишком вымотанной, чтобы уделять внимание еще и мужу. О сексе она даже не вспоминала.

«Ей не было до меня дела, — рассказывает Колин. — Она спрашивала, как прошел мой день, но ответ уже не слушала».

Если раньше Лили была «очень собранной», то теперь она частенько жаловалась, что устала, переживает из-за тех решений, которые ей приходится принимать касательно детей, и беспокоится о материальном благополучии семьи. Это озадачивало Колина, потому что, насколько он знал, она любила все за всех решать, да и с деньгами у них все было в порядке. «Дело было даже не в том, что мы не занимаемся сексом, меня больше волновали ее подавленность и равнодушие ко мне», — говорит Колин.

Колин делал много попыток пробудить в ней какие-то эмоции и интерес к интимной жизни. Он старался делать ей комплименты, которые могли ей действительно польстить, но в большинстве случаев она только закатывала глаза. Но однажды ему все-таки удалось нащупать ее слабое место. Он вернулся из командировки в Лондон с подарком: неприлично дорогим кашемировым свитером. «О боже, какая красота! — восхитилась Лили. — Ты меня балуешь». Она убежала наверх и тут же его надела. Той ночью у них был секс.

Через несколько недель он услышал, как Лили в разговоре со своей подругой Александрой нахваливает ее новую сумку. На следующий день он тайно позвонил Александре и спросил, что это за модель. Во время обеденного перерыва Колин пошел в бутик Hermes и купил сумку (мы уже упоминали, что его карьера сложилась очень удачно, да?). Лили была в восторге.

Колин понимал, что такие дорогие подарки — это как-то слишком. Но он оказался в безнадежном положении. И подарки были единственным, что заставляло Лили встрепенуться. «Она так радовалась им, — говорит Колин. — И эта радость была направлена именно на меня. Мне это было очень приятно».

Чем же были эти подарки? Стимулами! Стимулами, которые побуждали Лили улыбнуться, порадоваться, расслабиться и, наконец, проявить к Колину хоть какие-то нежные чувства.

А что не так с этими стимулами? Они недолговечны. Да, они вызывали реакцию у Лили — но реакцию мимолетную. На следующий день она вновь превращалась в заморенную, спрятавшуюся за книжкой Лили.

Проблема: затасканные стимулы перестают работать

Уж кого-кого, а экономистов спадом эффективности стимулов Колина точно не удивишь — они-то знают, что даже самые мощные стимулы со временем «затаскиваются» и теряют силу. Экономисты Ури Гнизи из Калифорнийского университета в Сан-Диего и Джон Лист из Чикагского университета решили проверить реакцию людей, нанятых выполнить краткосрочную простую работу, на неожиданное повышение оплаты. Могут ли обещанные деньги повысить производительность их труда?

Для того чтобы забить в компьютер данные о библиотечных книгах одного маленького университета на Среднем Западе, была завербована группа студентов — естественно, не подозревающих о том, что за ними будут наблюдать. На постерах с информацией об этой работе было указано, что ее выполнение рассчитано на шесть часов и оплата составит $12 в час. Когда студенты прибыли в библиотеку, половину из них сразу отправили работать на тех условиях, которые были обозначены ранее. А другой половине сказали, что они — вот так сюрприз! — получат не $12, а $20 в час.

Поначалу студенты, нанятые за $20, работали охотнее и быстрее регистрировали книжки. Но через какое-то время они стали притормаживать, пока наконец их скорость не опустилась до темпа работы тех ребят, которым пообещали всего $12. Как и в случае с подарками Колина, эффективность денежного стимула оказалась очень непродолжительной.

Брак — это долгосрочный проект, и он требует стабильной мотивации. Финансовые стимулы работают только в том случае, если к ним прибегают редко, лишь по особому случаю. Если вы будете приносить жене цветы каждый день, она вскоре перестанет даже в вазу их ставить.

Наконец Колин поймал себя на мысли, что вместо того, чтобы спокойно заниматься работой, он гадает, чем бы таким порадовать жену в выходные... и вдруг почувствовал себя очень несчастным. Он попытался посмотреть на ситуацию со стороны. Что больше интересует Лили, он сам или его подарки? Он знал, что она его любит (ведь любит же, да?), но почему-то свою любовь она проявляла лишь тогда, когда он возвращался домой с очередным сюрпризом. Так что же для нее важнее, Колин или сумка Hermes? Она вообще хоть посмотрит на него, если он придет к ней с пустыми руками?

Выход: не вызываем привыкания

Моральные стимулы могут быть гораздо более эффективными, чем материальные. Колин убедился в этом совершенно случайно. Где-то между покупкой очередного безумного подарка и приступом паники из-за того, что он собственными руками превратил их с Лили отношения в рыночный товар, он позвонил домой узнать, как у нее дела. Да не очень, ответила она. За окном льет дождь, и футбол сегодня отменили — а это значит, что их сын пинает дома балду, и, следовательно, дочь занимается тем же самым, а у Лили теперь не только осенняя депрессия, но еще и раскалывающаяся голова.

— У нас не дети, а чудовища, — пожаловалась Лили. — И мне нечего дать им на ужин.

— Я куплю что-нибудь по дороге домой, — сказал Колин.

— В восемь вечера? Для них это слишком поздно.

— Я приеду домой пораньше.

— Ну да.

— Лили, я сказал, что сделаю.

И сделал.

Он уехал с работы в пять, купил десяток яиц и немного овощей, налил Лили бокал вина и приготовил детям омлеты — причем даже с учетом их предпочтений (одному подавай помидоры, другая их терпеть не может; один любит со шпинатом, другая просит положить сыр). Дети слопали все до последнего кусочка, их даже уговаривать не пришлось — Лили смотрела на эту сцену с безмолвным восторгом.

После ужина Колин потащил детей в ванную мыться, а Лили забрала свое вино и села к компьютеру ответить на кое-какие электронные письма. Она даже посмеялась — а в промежутке между пятью и восемью часами она делала это крайне редко, потому как дети успевали к этому времени выкачать из нее всю позитивную энергию.

«Целых два часа я ни за что не отвечала, не уговаривала никого пойти в ванную, не угрожала никому запретить смотреть телевизор и не упрашивала никого перестать брыкаться, — говорит Лили. — От меня зависело только то, сколько бокалов вина себе позволить».

Когда Колин наконец уложил детей спать и пришел к Лили в гостиную, она не стала жаловаться ему на жизнь. У нее даже не возникло такого желания. Вместо этого она подождала, пока Колин тоже нальет себе щедрую порцию вина и усядется рядом с ней, а потом стала расспрашивать его о том, как прошел рабочий день.

Лили впервые почувствовала, как с ее плеч хоть на время спал груз ответственности. Она даже позволила себя немного расслабиться. Удивительно, как даже незначительная помощь со стороны Колина может поднять ей настроение, — а ведь ей никогда и в голову не приходило его о чем-то попросить.

«Я привыкла все делать сама», — сказала нам Лили.

Колин тоже испытал облегчение. Он уже и не помнил, когда в последний раз она так внимательно и участливо его слушала. Боясь спугнуть удачу, он постарался осторожно приласкать жену (хотя с деликатностью в этом деле у него было не очень) — и Лили ответила ему.

На следующий день по дороге на работу Колина осенила гениальная мысль: «Я должен больше помогать по дому. Я должен давать жене больше отдыха». Он решил, что отныне будет раз в неделю брать на себя вечернюю кормежку, мытье и укладывание детей в кровать. Он дал себе обещание научиться готовить еще что-то, помимо омлетов. И еще он твердо вознамерился уделять Лили больше внимания — тогда, возможно, она тоже станет менее равнодушной.

Вряд ли вы удивитесь, если мы скажем, что экономисты уже проверяли эффективность неравнодушного отношения как стимула. Мы расскажем вам об эксперименте, который показался нам самым прикольным. Волонтерам (опять же, студентам) дали совершенно дурацкое и бесполезное задание: посчитать, сколько раз на страницах каких-то абсолютно неважных писем встречается буквосочетание «ss».

Испытуемых разделили на три группы и предупредили, что им будут платить за каждую проверенную страничку. Одну группу попросили подписывать каждый просмотренный листочек и передавать его контролерам, которые будут складывать все бумажки в аккуратные стопочки. Второй группе велели ничего не подписывать, и, когда волонтеры из нее передавали листы контролерам, те клали их без разбора в одну стопку. Третья группа тоже не должна была ничего подписывать — и когда контролеры получали очередную бумагу, они разрывали ее в клочья прямо на глазах у несчастных тружеников.

А теперь угадайте, какая группа проверила больше листов? Совершенно верно, первая — та, к работе которой относились с вниманием и уважением. Неравнодушие контролеров стало для нее мощным стимулом. Таким же мощным стимулом оно стало и для Колина.

Из книги "Стратегия семейной жизни: Как реже мыть посуду, чаще заниматься сексом и меньше ссориться"

Дженни Андерсон Пола Шуман

Статья предоставлена издательством "Альпина Паблишер"

http://www.7ya.ru/article/Kogda-v-brake-net-tepla-i-seksa-Kupit-zhene-cvety-ili/

Пожалуйста, оцените эту статью.
Ваше мнение очень важно: оценка, данная Вами, влияет на рейтинг статьи.
Рейтинг помогает читателям ориентироваться в огромном количестве материалов сайта.

События

---

Ноябрьский номер журнала "Здоровье школьника" 24.10.2014

Ноябрьский номер журнала "Домашний Очаг" 21.10.2014

Октябрьский номер журнала «LEGO Friends» 9.10.2014

Октябрьский номер журнала "Растим ребенка" 30.9.2014

Октябрьский номер журнала "Здоровье школьника" 29.9.2014