Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Чтоб вы так жили!

  Все выпуски  

Чтоб вы так жили!


Чтоб вы так жили!

Выпуск № 237. 8 января 2008г.

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Здравствуйте!

Смотрите, кто пришел!
"Болты в утренней росе"

АЛЕКСАНДР БИЗЯК

«Когда б вы знали, из какого сора
растут цветы, не ведая стыда»…
Анна Ахматова


Перефразируя цитату классика, не устану повторять: «Всем лучшим во мне я обязан ВГИКу». И все-таки, да не обидятся на меня учителя, признаюсь, что первые и главные уроки мастерства я получил еще до ВГИКа, на Ташкентской киностудии документальных и научно-популярных фильмов.
Решающую роль в моей сценарной биографии сыграл никто иной, как узбекский режиссер Гибалевич Исай Хананович. Он считался непревзойденным королем «заказных» кинокартин. На киношном сленге – «заказухи», или «болты в томате». Это были учебно-производственные ленты, снятые по заказу различных министерств и ведомств, заводов, фабрик, колхозов и совхозов.
Нужно заметить, что в первых своих фильмах Гибалевич значился как Иса Гибалетдинов. Но затем, когда золотым дождем посыпались дипломы и призы за его нетленки, руководство Госкино Узбекистана разрешило режиссеру вернуть свою фамилию.
Любой уважающий себя режиссер-узбек, естественно, чурался «заказух» и бежал от них, как от шайтана. Ханское ли это дело – лудить «болты в томате»?! Но Гибалевич не только не гнушался заказухами, он без остатка отдавал им весь свой творческий потенциал, возвышая их до уровня Высокого искусства.
В «болтах в томате» равных Гибалевичу не было не только на Ташкентской киностудии, но и на всем пространстве Средней Азии и Казахстана.

Но вернусь к своей истории.
После окончания филфака я стал работать журналистом. В свободные от репортерской практики часы пристрастился к писанию рассказов. Несколько из них даже были напечатаны в республиканской прессе. Робкие попытки в освоении писательской профессии меня всё более захватывали. Не давали спать. Я только что женился, но вместо сладостных утех молодожена все ночи напролет отдавал писательству, чем вызывал у молодой супруги законные претензии. Но ничего с собой поделать я не мог. Теща успокаивала дочь: «Пусть уж лучше пишет по ночам, чем шляется с дружками».
Получив от тещи моральную поддержку, я всё глубже погружался в творческий процесс. Первые успехи вскружили голову настолько, что я отважился послать свои работы в московские издательства. Мучительно ожидал положительных ответов. По многу раз на день срывался из редакции домой и открывал почтовый ящик. Но, увы, Москва молчала.
Прошло полгода, и ответы стали поступать. Формулировки были разные, но смысл был один: «Серьезнее работайте над содержанием и формой, учитесь на лучших образцах советской прозы». В качестве примеров приводились имена тогдашних классиков: Георгий Марков («Соль земли», «Строговы», «Сибирь», «Отец и сын»), Михаил Алексеев («Хлеб – имя существительное», «Ивушка неплакучая», «Наследники»), Всеволод Кочетов («Братья Ершовы», «Журбины», «Секретарь обкома»)...
Должен признаться, что, будучи филологом, и имеющим в дипломе высокие оценки по литературе, этих классиков я не читал. Внемля голосу взыскательных московских критиков, я отправился в библиотеку и притащил домой пухлые тома рекомендуемых писателей. И вот тут у меня случился нервный срыв. Добросовестно проштудировав романы Маркова и Алексеева, на «Секретаре обкома» Всеволода Кочетова я сломался. И перестал писать. Вдохновение писательского творчества покинуло меня.
Вот тогда-то, порвав с писательством, я переключился на кино. Решил во чтобы то ни стало пробиваться в кинематограф. Начал «наводить мосты». Воспользовавшись дружбой с молодым и перспективным кинооператором Травицким, уже успевшим снять на «Узбекфильме» несколько художественных лент, я уговорил его привести меня на киностудию и устроить встречу с кем-нибудь из режиссеров. К тому моменту у меня скопилось несколько, как мне казалось, смелых замыслов. Я был уверен, что они вызовут интерес.
Леня выслушал меня и деликатно посоветовал:
– Ты не горячись. Давай попробуем начать не сразу с «Узбекфильма», а со студии документальных и научно-популярных фильмов. Пойми, что на «Узбекфильм» путь тебе пока заказан. У тебя ни опыта, ни имени, да к тому же пятая графа.
И он повел меня к документалистам. Пообещал пробиться к самому Исаю Гибалевичу. И мягко подчеркнул, что у того, как и у меня, тоже пятая графа.
Так я впервые услышал имя Исая Гибалевича.

Гибалевич сидел у монтажного стола и клеил пленку очередной нетленки. Его помятое, изможденное лицо выдавало то ли крайнюю усталость от непосильной творческой работы, то ли следы вчерашней пьянки. Как я потом узнал, Исай почти не пил, а если пил, то крайне мало.
Леонид меня представил и сказал, что вот, привел начинающего автора, не имеющего опыта в кино, но с интересными, смелыми идеями.
Гибалевич хмуро посмотрел на нас и предупредил:
– У вас не больше десяти минут. Завтра начинается озвучка, а у меня в картине еще корова не валялась. (Гибалевич тогда работал над заказной картиной о выведении узбекской породы крупного рогатого скота).
Не теряя времени, я начал излагать свои сценарные задумки. Говорил я сбивчиво и страстно. Сейчас уже не помню, что именно я тогда натарабанил. Помню лишь одну документальную историю. О том, как зоотехник Садритдин Ниязов ценою жизни трех доярок спас сорок пять коров, которые в момент пожара находились на совхозной ферме. О героическом поступке зоотехника я тогда писал в республиканской прессе.
Я все говорил и говорил. От моих историй лицо Травицкого воспламенилось, реакцию Исая я не видел. Зато я видел крупным планом глаза коровы на мониторе монтажного стола. От моего рассказа в глазах коровьей героини застыли страх и ужас.
Я только было приступил к новому рассказу, но Гибалевич резко оборвал меня:
– Значит, так. Во втором квартале будущего года я запускаюсь с фильмом «Халкабад»: методичка по разведению садов в учебно-производственном совхозе «Халкабад» Ташкентской области. Предлагаю написать сценарий. Но прошу учесть, что претендентов много. Нужно постараться.

Киностудию я покидал с двояким чувством. Было как-то унизительно начинать свой путь в кино с методички. Но в то же время я был необыкновенно горд и счастлив, что выпал шанс получить первую реальную экранную работу.
Травицкий ободрил меня:
– Не вешай нос. Лично я начинал с мальчика на побегушках. Таскал за режиссером яуфы с отснятой пленкой. Ты же начинаешь с фильма, где в титрах на первом месте будет значиться твоя фамилия. Причем, ни где-нибудь, а в фильме самого Исая Гибалевича. Получишь фестивальные награды и дипломы, тебя заметят. А там уж дальше – твори, выдумывай и пробуй.

Чуть ли не ежедневно я отправлялся в Халкабад для сбора материала. Без устали бродил в садах, вдыхая аромат душистых ярко-красных яблок, любовался ровными рядами молодых деревьев, познакомился с директором совхоза, с заместителем по научно-методической работе, с парторгом и профоргом. Три или четыре раза выпивал (был грех) с комсоргом.
Возвращаясь вечером домой, я часто привозил к столу корзину яблок. Больше всех была довольна теща: она почувствовала прок от зятя-сценариста.
Собрав необходимый материал, перелопатив груду методичек, изучив труды ученых-садоводов и четырежды пересмотрев знаменитый фильм «Мичурин», я засел за написание сценария.
Работа продвигалась трудно. Сказалось отсутствие сценарных навыков и незнание драматургических законов. Я впадал в депрессию. Изорвал в клочки первый вариант. Порывался сжечь второй. Жена и теща с трудом отговорили.

Наконец, сценарий был готов. Мне показалось, что я все-таки нашел то, что так мучительно искал.
Рассказ о новом сорте яблок вылился в непримиримую борьбу идей, в столкновение гипотез, научных озарений и провалов, трагических ошибок и блистательных побед. Решающую роль в научных спорах, естественно, сыграла партийная организация совхоза. Нашел я и прекрасную, как мне казалось, полную изобразительной символики, заставку к фильму: предрассветные необозримые сады и, на крупном плане, – жемчужные искристые росинки, обсыпавшие яблоко. Друзья, прочитавшие сценарий, нашли мою находку гениальной.

Я принес сценарий Гибалевичу. Забился в угол и с замираньем сердца стал следить за его реакцией. Тот взял сценарий и по диагонали (первую страницу – слева вниз, вторую так же по диагонали, но уже справа вниз) бегло пробежал. С третьей по десятую страницы читать не стал. С минуту поразмыслил и сухо произнес:
– Бывает хуже. Я беру его в работу.
Я облегченно выдохнул.
– Втрое сократить, – продолжил Гибалевич, – и никаких трагических ошибок и борьбы идей кроме борьбы с сельхозвредителями. Оставить: озарения ученых, роль партийного бюро, высоту посадочной гряды, ширину поливочных дорожек, характеристики весенних саженцев, обрезку, определение ростовой почки, удаление холостых побегов, чеканка, формировка кроны, прищипки, остановка роста ненужной древесины и подкормка почвы.
Гибалевич помолчал и впервые улыбнулся:
– А за росу на яблоках – спасибо. Отличная находка. Небось, у Бунина украл?
Я обиделся.
Гибалевич рассмеялся:
– Успокойся, Габрилович... В худсовете о Бунине никто и слыхом не слыхал.
Окончание следует


Здоровья и благополучия!
Ваш Ермак

Моя почта


Интересные ссылки

1.ZipSites.ru
Архивы сайтов на любой вкус.
Вы много времени проводите в Интернете, когда вам нужно найти ответ на интересующий вас вопрос? Зачем? За вас уже все сделали. Заходите, и все найдется.

2.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

3.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех, кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.



Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

Рассылки Subscribe.Ru
Чтоб вы так жили!
Архив рассылки "Чтоб вы так жили!"


В избранное