Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Чтоб вы так жили!

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 892 RSS
←   Август 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 28-05-2003

Автор
Яков

Статистика

892 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Чтоб вы так жили!


Чтоб вы так жили!

Выпуск № 224. 20 августа 2007г.

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Здравствуйте!

Смотрите, кто пришел!
"Край" (ок-ние)

МИХАИЛ ФЕДОТОВ

Под утро больной проваливался в сон. Темнота была думать о Надьке или слушать любые звуки, которые доносились из ее комнаты. Слушать, как она принимает душ или сушит волосы. Как она глухо смеется и постанывает во сне. И не во сне. Когда пришла болезнь, Арциков был еще уверенным в себе субъектом без седых волос. У него даже зубы были все своими, от мамы. А сейчас у него не работали ноги. И вместо ягодиц было два пустых мешка. Не таких, как тряпичные футбольные шары, которые катают деревенские мальчишки. А похожих на грибы-домовики, которые растут в наших лесах. Притронешься - пых и нету. Так что даже дотрагиваться до своих ног Арцикову было страшно.

А днем приходила эта кургузая сволочь, медицинская сестра. Приходила подкладывать под него судно и отвязывать пожухлый член от стеклянной посудины. И убирать непотребности, в которых он лежал на фоне своих возвышенных мыслей. Прижималась к его лицу и пересохшему рту своей неприятной грудью в белом халате, так что он начинал буквально задыхаться, хотя после бессонных ночей он даже ждал, когда его будут касаться эти груды сала с запахом процедурного кабинета, пота и дешевых женских духов "Дубок". И он с нетерпением ждал эту толстую дрянь, а по ночам караулил Надьку.

Иногда он думал о Боге, но неряшливо, заплетающимся во рту языком, потому что ни раскаяния, ни стыда, ни страха у него не было. Он думал, что если Бог есть, то два раза не накажут. И хорошо представлял себе Божий суд, на котором уже не накажут. Фразы, которые складывались в мозгу, были все путанее и менее четки. Что "жизни нет, не хочу кощунствовать экстаза раз" и тому подобная чепуха. Что было, если говорить таким же языком, не очень понятного в жизни смысла. Он ждал, что лучше бы совсем отказал язык и отказали глаза, чтобы скорее можно было бы совсем забыться. Язык отказывал, но веры не было. Была прибитость вора. А веры не было, потому что не было чем верить. Только оставалась память, что есть Бог и почему-то с Арциковым должны обратиться справедливо. А религиям он никогда не доверял и думал, что играть в марципанового Бога для него хуже и даже чем-то чревато. Тем более, что Бога вокруг на земле оставалось все меньше. И в церквах пахло смертью.

Выздороветь Арциков давно надеяться перестал. Сначала ему казалось, что на гормонах начала просыпаться какая-то мышца. Но нет. Ничего. Только мертвое тело зябло на костях. А Надька была не одна. У больного застыла перед глазами ее фотография, которую она ему подарила, - босая Надька с шариком в руке, она стояла в раздумье на ковре, подвернув на носке одну ногу. Такая у нее была привычка - подворачивать одну ногу на носке. Жест, от которого он всегда заходился от страсти. Еще он любил смотреть, как Надька подает руку. Как подает руку мужчинам. Она много чего научилась делать в нашем городе, что ему нравилось наблюдать и чего я совершенно не собираюсь в этом рассказе касаться. Еще он сходил с ума, когда она возвращалась к нему с виноватыми заплаканными глазами. Или начинала врать, понимая, что он это чувствует. Теперь он за все это платил, потому что Надька давала дома уроки языка и выходила из дому редко, а ночью с кем-то спала, и теперь ему уже было не сладко, а непереносимо это знать и слышать. Но он слушал, и ничего не мог с собой поделать, и другой жизни в запасе у него уже не было. Пока он надеялся, что может выздороветь, он еще мог думать, что потом вызовет кого-нибудь на дуэль, хотя дуэлей давно уже нигде не было. Даже на шпагах в двадцатом веке никто не дрался. Да и что за дуэль на шпагах! Пустят себе кровищ и поедут довольные, как слоны, есть домой курятину. И потом ему уже нечем было драться: он мог только взять в зубы вожжи, которыми он подтягивал себя к спинке кровати, и ими подавиться. Или перестать принимать преднизолон и без гормонов через сутки сдохнуть. И было грешно жаловаться, потому что он сам ее развращал и развратил, потому что ему интересно было и сладко, и ему хотелось узнать, есть ли граница, а до этой границы все никак было не дойти. А когда он спохватился, то им обоим было уже не остановиться.

Потом он уже перестал думать про курятину. Но продолжал прислушиваться к тому, что происходит за стеной.

Надька по ночам ходила в ванну. Хмыкала или отвечала, хлопала входной дверью. Она могла за ночь только сказать одно слово или ничего не говорить вовсе. Арциков совсем мало стал есть. И только жидкую пищу. Когда он меньше съедал за день, он чувствовал себя независимее. От десяти таблеток преднизолона в день морда стала толстой, как у смеси еврея с татарином. Язык лишь с трудом ворочался во рту, да и не было нужды разговаривать с этой нескладной бабой, медсестрихой, пихающей ему в рот пропахший дешевыми духами вонючий белый халат.

Перед тем, как его укладывали в госпиталь в последний раз, ему стало казаться, что он уже умер, но началась боль в суставах, которую было ничем не снять. А потом боль прошла, и он стал видеть плесень. Три месяца кряду. Плесень начинала расти в темноте. Вечером ее было не остановить. Серебряные лишайные пятна. Пальцы ног были в плесени, и покрывало, и граненый стакан, через который он слушал свою растленную жену Надьку. Через пятно плесени он слышал, как она торопливо дышит за стеной. И тогда он понял, что это только начало расплаты и конца ей не будет. Это был знак расплаты за все, что он сделал с Надькой. За то, что она была сломанным подростком и спала с сильными мужчинами. И снова возвращалась к нему. И уже сама хотела спать с другими и снова возвращаться к нему. И он понял, что тяжесть этой плесени ему в одиночку не снести, потому что тяжести ее не было предела. И он понял, что покоя теперь никогда не будет и Божий суд страшен. И ему стало страшно. Он даже еще не думал о спасении, просто он был умным человеком, и ему стало страшно. Он понял, что если с ним будут обращаться по правилам и судить его, то Божьего суда ему не выдержать. И думать, что выдержать Божий суд может, или только очень самонадеянный человек, или дурак из тех миллиардов недодуш и обрубков, которыми заселен мир.

И тогда он вспомнил слова, случайно застрявшие уже лет тридцать в его мозгу, к которым он никогда не возвращался и их не вспоминал. Он понял, зачем приходил Христос.

И, вспомнив, он сломал свою гордость и бороться за жизнь перестал, просто свалил на Христа все свои грехи - все, которые он совершил, еще совершит и совершает сейчас.

Ему стало легче, и пришло знание, что суда не будет, и что нужно только дожить в этом плоском теле, а после этого он будет с Христом. Что нужно только, как в детстве, не уставать искать спасения и признаться Богу, что человек над собой не властен.

Он продолжал ползать по вечерам к стенке, объясняя вслух, что ничего не может с собой поделать. Постепенно больной успокоился. Может, даже впервые в жизни почувствовал себя счастливым. Его только тревожило, что женщине, которая была за стеной и переплетала с кем-то свое такое любимое тело, он уже ничего не мог объяснить. И не мог позвать ее, да она и не стала бы его слушать. И была, оставалась надежда, что ей это сможет объяснить какой-нибудь другой человек, знающий правду.

Его охватило одиночество с Богом, которое известно только верующему человеку. Человеку, которого прожгло догадкой, что Земля, на которой мы сегодня находимся, Богом до срока оставлена.

Плесень больше не росла. И можно было слушать, как Надька шепчется за стеной с молодыми кобельками, и ждать, когда тебя самого отсюда возьмут.

*****


"Ненавижу быть беременной..." и после тихо. Обои отклеиваются. Клопы, Господи, на что оставил ты мне уши это слышать? Что она кому-то это лепечет, только бы не молчала. Всегда говорит она одна. Она водит к себе глухонемых. Или они меня боятся, болотный призрак, а мне, мне было бы решительно все равно. Ну скажи что-нибудь голосом, б., б., мне им не наесться, холодильник отвратительно жужжит, скорее бы умереть и не слышать это жужжание во веки веков, скажи, Надь, что-нибудь, произнеси что-нибудь. Найдет ли красно солнышко, кого в постель принять, высокий дуб развесистый совсем один стоял, скажи, Надь. Ненавижу тишину, скажи, моя сладкая, что ты еще ненавидишь. Хорошо еще, Господи, что она вообще еще жива ненавидеть и дрожать там за стеной. Что она там выделывает, чего бы я не знал. Ревнив, как сто отелл. Отелло с уткой на бинте. Бинт мой, да я не мой. Настолько уж не мой, что на могильной плите не знаешь что писать, что живешь меланхоличен, как дымчатая кошка, подвязанный к стеклянной посуде за член. И Надюшу мою кто-то там мучает за стенкой, а я ее уже не видел как год. Мстит, если б не обо мне, то ясно, что мстит. Не мстила бы - зашла, поправить сбившуюся простынку с простреленной груди. И я бы ее, суку, выгнал, чтобы не плакать. Оба калеки. Пусть она теперь после меня кем-нибудь насытится. Дьяволом только теперь, сыт-сыта. А в одном чану сыта... какая-то похлебка, не вспомнить, что люди едят перед тем, как возлечь в постель. Макароны, мне уже не проглотить макароны. Что ты глотаешь, Надежда, перед тем как начинаешь калечить своих любовников, перекалечь их всех, какие есть на свете - пусть чувствуют себя мужчинами со вздернутыми бездарными членами, наевшимися макарон. Я не ревную, я гнию. Спит. Два слова за вечер, "надо было, надо было", меня в гробу будет преследовать этот мотив. Остается упиваться тем, что она жива и может обнимать ногами лицо мужского пола. Эх, Надюшенька, мой свет. Господь, ты один знаешь, да я знаю, что за сокровище ты мне дал. Что не враз испортишь, даже я не смог. Противнее всего, что я без нее совсем не могу. Если бы только люблю. Господи, возьми меня уже, б., отсюда скорее. Всё сыт твоими похлебками. Язык мешает глотать. Не нужно меня больше стыдить, возьми меня к себе в ангелы небесные. Размеров там у вас, наверное, нет. Всё равно представляешь себе размерности. Возьми меня, Господи, поскорее. Ты у меня все уже отнял, или дьявол отнял. Или ты дьяволу дал отнять. Только что и оставил, что голосом ее любоваться, за стеной. Доктор, я буду жить? Жить-то, говорит, будешь, но всё остальное, говорит, не будешь! Вот такие дела. Макароны не проглотить. Каких-то дегенератов к себе приводит и спит. Что они там с ней делают? Ничего не слышно, кого хочет пусть водит, только бы не молчала. Может, и она тоже уже не женского пола, как я не мужского. Никакого.

Ангельского пола. Может, она к себе баб водит? Хорошее бы развлечение мне перед смертью. Вряд ли баб! Бабы бормотали бы, не умолкая. Господи боже мой, какая пустота, иду, Господи, к тебе и нет ущерба в вере. Просто я устал, ты меня, б., не наказывай за мысли и за то, что я, как таракан, на ее голос ползу. Спаси ее, Господи, раз уж меня спас. Не пропусти ее вниманием своим, она такая чистая. Это я, б..., своим гнусным, толстым языком говорю Тебе, Господи. Её никакими тоннами похоти не испачкать... это моё Тебе свидетельство. Это авторитетное свидетельство - человека с определенной репутацией. Надьку спасут, и мы с ней встретимся ангелами. Здравствуй, б., Надька ангельского пола. Похоже, что уже на сегодня всё. Надька спит. Что за видения у нее в мозгу? Неужели любовь в мире тоже от дьявола? Очень неожиданно. И переплетаться с Надюшкиными бархатными бедрами - от дьявола, и лютики - цветочки от него. Лютики, может быть, и не от него. Лютики, может, еще Бог насадил, но любовь моя бархатная - это, конечно, не лютики. Кто-то ходит, на пятом этаже. Чего они не спят? Это из трампарка Блохина домой вернулась. Трампарк Блохина тоже от сатаны, все от сатаны, вот и вся разгадка. Господь протянет руку и отсюда выхватит. Проваливаюсь. Может быть, я тоже спал вместе с милой. Заочно. Чепуха, я неплохо пожил. Но если все от сатаны, то все равно как жить, лишь бы отсюда поскорей забрали. Как же это ангелом жить и не спать с женщинами? Это не сразу еще привыкнешь. Спать уже хочу. Спи, Наденька, спи, рыбочка. Плохо я тобой распорядился. Ты уж прости меня, если сможешь. Что завтра за день? Четверг. В пятницу она встает поздно, значит можно спать. Её не проспишь. Смешнее всего, что я хочу сейчас, чтобы она меня любила. Неужели она меня забыла? День прошел. Я твой засыпаю, Господи. Мышцы только перестали сокращаться. Вот так, Господи. Трудно быть богом. Вот лежит перед тобою бог, как ты, с высыхающим телом. Бог с полимиозитом. Всё хорошо, Господи, все распрекрасно, только ноги сохнут и телом своим рабски не владею, а все равно грешу. Потому что не властен. Хочу слышать, как женщина, которую ты мне, Господи, дал, чтобы быть с ней одной плотью, распаляется и спит с другой плотью. Вот за этой стеной с цветочками, в метре от меня. Голова гудит. Господи, забери меня скорей отсюда. Только Надьку тоже возьми. Она дура примитивная, она сама ничего понять не сможет, но она тоже твой человек. Она захочет спастись, наверняка захочет. Зря я так долго тебя испытывал, а нужно было сразу сдаться. Устал я играть с собою в игры. Тебе ли говорить, Господи, что это не я? Эти тридцать кило усыхающего тела - это не я. И спасибо, что ты меня довел до этой мертвечины без гордости, прежде чем позволил сдаться. Только Надьку до тридцати килограммов не доводи, я не хочу, чтобы кто-нибудь ее такой видел. Прости меня, Господи. Я уже ничего не стесняюсь, Господи, ничего не осталось. Всё, что было во мне мужского, Ты всё забрал.

Дверь хлопнула. Моя любимая пошла в ванную. От стакана все гудит, прокляты мои уши.

Господи, я любил женщин, а теперь остается мне полдня жизни и корявая сука, которая меня ходит прибирать, так и ее жду. Хочешь, крикну тебе ПРОСТИ, но ты ведь и так знаешь, что мне край.

Здравствуй, мой Бог. Это я во грешной плоти, которую ты создал в один из дней своих, когда ты создавал небо и землю и женщин с бархатными бедрами из ребра. Аминь.


Здоровья и благополучия!
Ваш Ермак

Моя почта


Интересные ссылки

1.ZipSites.ru
Архивы сайтов на любой вкус.
Вы много времени проводите в Интернете, когда вам нужно найти ответ на интересующий вас вопрос? Зачем? За вас уже все сделали. Заходите, и все найдется.

2.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

3.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех, кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

Рассылки Subscribe.Ru
Чтоб вы так жили!
Архив рассылки "Чтоб вы так жили!"

В избранное