Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Чтоб вы так жили!

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 892 RSS
←   Октябрь 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 28-05-2003

Автор
Яков

Статистика

892 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Чтоб вы так жили!


Информационный Канал Subscribe.Ru

Чтоб вы так жили!

Выпуск №131. 10 октября 2005г.

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Здравствуйте!

Все бы вам знать!

ОБ АВТОРЕ.

Юрий Дмитриев родился 28 января 1956 года в Петрозаводске в семье офицера. Вместе с родителями исколесил немало дорог - Германия, Белорусия, Украина. В Карелию вернулся в 1977 году. Работал, учился. В 1989 году, будучи главным инженером фабрики в Петрозаводске, возглавил Народный фронт Карелии.
Моментально был "сокращен" с должности и ушел в политику. Стал помощником-секретарем Народного депутата СССР, а после путча 1991 года, помощником народного депутата РСФСР, а затем депутата Госдумы.
Карелию изъездил вдоль и поперек. С 1996 по 2000год - депутат Петрозаводского городского Совета. С 1997 года - Президент Академии социально-правовой защиты. Редактор-составитель книги памяти жертв политических репрессий на территории Карелии. Пока вышла только одна часть "Поминальные списки Карелии 1937-1938 гг.". Автор четырех книг, сотен статей, консультировал ряд научно-популярных и исторических фильмов. Есть научные публикации. Часть статей переведена на иностранные языки. Последняя работа посвящена начальному периоду строительства Беломорско-Балтийского канала. Сотрудничает со многими исследователями, как в России, так и в иных странах - Германия, Финляндия, Швеция, США, Дания, Польша...
Кроме архивной работы, ведёт большую поисковую работу по установлению мест расстрелов и захоронений жертв политических репрессий … Сегодня многотрудная работа талантливого учёного–иследователя и писателя-документалиста продолжается.

Я собираюсь на сайте Якова Ерманка разместить впервые документальную повесть «ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ, УХОДЯЩИЙ ВО ВЧЕРА И В ЗАВТРА», которая сейчас в работе, где много чего будет поведано читателю об Юрие Дмитриеве, а сейчас, перед публикацией повести Юрия, ограничусь этим протокольным представлением.
МИХАИЛ ЛЕЗИНСКИЙ


Смотрите, кто пришел!
"Монолог несвободной женщины"

ЮРИЙ ДМИТРИЕВ

Посвящается Правительству Швеции - своей
гуманной политикой спасшему десятки тысяч
людей из стран с фашистскими, коммунистическими
и иными тоталитарными режимами.
Автор

В Стокгольме, в Шведском королевском архиве в числе других документов в мои руки попал протокол опроса советской гражданки Т. Опрашивали ее в связи с заявлением о предоставлении возможности остаться в Швеции для воссоединения с семьей. Содержание протокола настолько поразило меня своей «обыденностью» изложения происходившего, что я решился подготовить его к публикации. У этого документа как бы два лица: С одной стороны - это служебные бумаги, и передавать их содержание я не имею права. С другой - это монолог чудом спасшейся женщины, проведшей в условиях советской несвободы почти тридцать лет жизни.. Чудо ее спасения - результат многолетней кропотливой работы Шведской миссии в Москве, смелость десятков людей в СССР и немного везения... Многое покажется молодому читателю страшной сказкой, но люди пожилые еще помнят то, недоброе время, и подтвердят, что все, о чем здесь рассказано - суровая правда тех дней.

МОНОЛОГ НЕСВОБОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ


Родилась я на севере Литвы в небольшом старинном литовском городке, по преданиям возникшем в середине 15 века. Городок наш находился на границе с Латвией, в нем мирно жили люди многих национальностей: литовцы и латыши, немцы, поляки. Жили дружно, соседям не завидовали, каждый был занят своим делом.
Мой отец, родившийся в Швеции, переселился в этот городок в конце прошлого века по причинам экономического характера. Всю свою жизнь папа с большой любовью вспоминал о родине, и до последнего дня сохранил шведское подданство. Пока Литва, как Великое княжество Литовское, входила в Российскую Империю, шведское подданство не осложняла папиного, а стало быть, и нашего с мамой и сестрами существования.
Задолго до моего рождения, папа открыл небольшой магазинчик. Как подданный шведской короны, мог ввозить разные шведские товары, которые с удовольствием покупали жители городка и окрестных хуторов. Не скажу, что жили богато, но на жизнь хватало. Папа придерживался прогрессивных взглядов на торговлю и, нагрузив фургон разными товарами, сам ездил по окрестным небольшим усадьбам умело предлагая хозяевам совершить покупку.
В те времена, если человек не ленился, он мог себе позволить купить хорошую вещь. Костюм, велосипед, швейную машинку. Наша семья была не особенно большой по тем меркам: папа, мама, две старших сестры Алма и Августа, я, младшие: братик Ёхан и сестричка Анита.
Как и положено благовоспитанной девочке, я с раннего детства помогала родителям управляться в доме и в огороде, ухаживала за цветами и приглядывала за младшими. В восемь лет я пошла в русскую народную школу, единственную не только в нашем городке, но и в округе. Как бы ни ругали теперь царскую власть, но учили нас очень хорошо. Особенно много времени уделяли изучению истории, географии, языкам. Дома мы свободно разговаривали на литовском, немецком или шведском языке.
Так неторопливо длилось мое детство. Длилось до тех пор, пока не началась война. Сейчас, при слове война, все вспоминают вторую Мировую войну, но я говорю о первой Мировой - войне 1914 года. Все мы были ужасно напуганы. Нашего папу, как шведского подданного, в русскую армию не взяли и мы, опасаясь больших сражений, уехали на небольшой хутор, где папе удалось арендовать немного земли. Здесь всем нам пришлось привыкать к нелегкому крестьянскому труду. Трудно приходилось, но все же то, что смогли вырастить, позволило нам не умереть с голода. Вот, пожалуй, и все мои воспоминания о той войне.
В 1918 году, как-то незаметно для нас, война прекратилась. До хуторов новости добирались скупо. Говорили о какой-то революции, которая произошла в Петербурге, или, как его переименовали по-новому - Петрограде. Говорили и о каких-то большевиках, но кто это такие мы не знали. Только-только стали налаживаться дела, как объявилась новая власть - появились у нас в Литве большевики.
Однажды большевики приехали на трех повозках к нам на хутор. Вначале они хотели забрать у нас только продукты, объяснив что реквизируют наши запасы, якобы для голодных рабочих. Но когда папа резко ответил им, назвав это грабежом, они вместе с продуктами забрали и папу. Больше мы его не видели.
Позже нам рассказали, что чекисты, узнав о его шведском подданстве, расстреляли его в марте 1919 года в Ковно, как иностранного шпиона. Но истинная причина, мы все до сих пор уверены в этом, была в том, что он навал их грабителями. Так папина любовь к Родине, которая нисколько не мешала нам жить в Литве до прихода большевиков, невольно стала официальной причиной его смерти. Отобрав продукты и папу, большевики больше не беспокоили нас.
Оставаться зимой на хуторе, без мужчины и без продуктов, мы не могли и поэтому мама повезла нас обратно. Вернулись в мой родной город, к счастью, наш дом уцелел. Больших сражений в нашей местности не было, гарнизон в городке не стоял, по-видимому, это и уберегло дом от разрушения и грабежа. Для семьи наступили трудные времена, часто не было денег для покупки еды, не на что было купить хоть мало-мальски теплую одежду. Нужно было искать работу. Люди сочувствовали нам, зная, что случилось с нашим отцом, и меня взяли работать на фабрику вязальщицей.
Времена были тяжелые, это был сложный период становления государственности независимой Литвы. Когда в 1920 году большевиков изгнали, на семейном совете было решено вернуться на папину родину в Швецию в Маркаруд. Но случилось так, что уехали только брат и сестры. Я, по некоторой личной причине, не могла ехать, а мама, не захотела оставить меня одну.
В это время я встречалась с очень симпатичным молодым человеком. Наши встречи обещали, со временем, перерасти в нечто большее, чем простая дружба. Надеюсь, вы меня понимаете? Ухаживал он за мной по-литовски обстоятельно и неторопливо. Мы дали нашим чувствам вырасти, окрепнуть и только в 1923 году обвенчались. С тех пор я ношу эту фамилию.
Муж служил государственным чиновником - в секретариате бургомистра нашего городка. После венчания я переехала на квартиру мужа, а мама осталась в милом отчем доме одна. Мы, конечно, ходили друг к другу в гости, но я уже всецело принадлежала мужу. «Клянетесь ли вы делить пополам скорби и радости жизненного пути, любить друг друга?» - спрашивал священник. Мы поклялись, и любить и разделять. Мы прожили вместе восемнадцать лет и не разу за все эти годы ни он, ни я, не пожалели о своем выборе. Я продолжала работать на фабрике, муж служил в муниципалитете, бабушка ждала внуков. Что еще нужно людям для счастья?
После рождения дочери я оставила работу на фабрике, но продолжала вязать красивые и модные изделия на дому. Мне тоже хотелось пополнять наш семейный бюджет, да и времени вязание отнимало немного. Домашние заботы, воспитание и уход за малышкой, посильный труд, все это делалось с радостью. Мы еще не знали, к каким испытаниям нас готовит жизнь. Но, очевидно, Всевышнему был известен наш дальнейший путь и Он, по великому милосердию, призвал к Себе нашу малютку дочь. Как молилась я тогда, как просила: «Господи, Не забирай!!! Оставь!!! Яви милость!!!». И только потом я поняла Его милосердие.
Через три года после нашей свадьбы мужа перевели по службе на такую же работу в другой литовский город Шаулинай. Это было не так далеко от моей родины, и мы часто ездили в гости к маме и родным мужа. В 1936 году окончился срок его командировки, и мы вернулись домой. Муж снова приступил к исполнению своих обязанностей в секретариате бургомистра. Так в работе, домашних заботах в кругу родных и друзей плавно текли дни нашей счастливой совместной жизни. Наступил зловещий 1940 год. Литва была снова оккупирована большевиками. Мужа, как буржуазного чиновника, лишили службы, хоть и не уволили совсем, но перевели на малооплачиваемую работу. Нам с большими трудностями удалось отправить маму к сестрам и брату в Швецию. Как мы радовались потом, что хоть маме удалось уехать. Нас с мужем новая литовская власть не выпустила. Муж был литовским гражданином, а я стала ею после заключения брака. Потянулись безрадостные будни. С тревогой, каждый день мы прислушивались к нововведениям Советской власти. Мне опять пришлось идти на работу. Тех рублей, которые платили мужу, не хватало даже на питание.
Никогда не забуду день 17 июня 1941 года. Ранним утром, когда муж уже ушел на работу, в двери квартиры позвонили двое в гражданском платье. Они бесцеремонно вошли в дом и по-русски объявили, что я арестована. От волнения я плохо понимала русский язык, а они вовсе не говорили по-литовски. Вначале, единственное, что я поняла из их разговора, это раздражение от того, что не застали дома мужа. Им теперь придется ехать за ним на работу. Затем они еще раз объявили мне, что я арестована по подозрению в шпионаже, так как по их сведениям я веду переписку со Швецией. Мои доводы, что я пишу и получаю письма от родных, их не интересовали. Они дали пять минут на сборы, настоятельно порекомендовали взять с собой еду, белье и теплую одежду. «Зачем теплая одежда»? - думала я, лихорадочно собираясь, - «Ведь сейчас лето»? Наскоро побросав в чемодан кое-какую одежду и немного еды, под нетерпеливые окрики агентов НКВД, я вышла из дома. Запереть квартиру мне не дали. «Оставьте так, никто не возьмет». Один из них наклеил узенькую полоску бумаги, украшенную печатями, на дверной косяк. «Наши замки самые надежные» - зубоскалили они.
На улице уже ждала машина на которой «нас» довезли до городской тюрьмы. Я раньше никогда не бывала в тюрьме, и всегда считала, что там сидят преступники, но в это утро мое наивное представление было развеяно самым печальным образом. В тюрьме уже находилось много моих знакомых литовцев: мужчин, женщин, были и дети. В течение дня на машинах подвозили все новых и новых. Наконец, под вечер, привели моего мужа. Его арестовали на работе. Никто не знал причины наших арестов. С недоумением расспрашивали друг друга, высказывали различные предположения, гадали о своей судьбе. Теснота в тюремных камерах была страшная, а народ все прибывал и прибывал. Ни о каком отдыхе лежа можно было не думать, на деревянных нарах разместили женщин и детей, а остальные устраивались сидя на полу.
Наконец, через несколько часов, нас вывели на двор, оцепленный вооруженными солдатами. Пересчитали, сверили по списку, погрузили в большие грузовики. В каждый грузовик сели несколько конвоиров и предупредили, что убьют каждого, кто осмелится хотя бы крикнуть. Нам с мужем удалось попасть на одну машину и все время, что заняла дорога, мы не выпускали сцепленных рук. Мы не могли говорить, но наши взгляды были красноречивее нашего молчания. «Клянетесь ли вы любить друг друга в горе и в радости, заботится о нем, пока смерть не разлучит вас?» вспомнились мне слова священника. И я, глядя в глаза дорого мне человека, на трясущейся и отвратительно фыркающей машине, прошептала - "Клянусь». Мы не знали, куда нас везут, где, как и чем окончится для нас эта дорога. Было ясно только одно - счастливая прежняя жизнь закончилась. С любовью и болью смотрели мы в глаза друг друга, видимо, предчувствуя, что это последние мгновения нашей совместной жизни.
На железнодорожной станции Ионишкис мужчин отделили и куда-то увели, а женщин и детей стали распределять по товарным вагонам, вытянувшимся на запасном пути в длинный состав. Поначалу загоняли в вагон по норме, выдуманной каким-то «умником» еще царского генерального штаба - восемь лошадей или сорок человек. Поскольку лошадей среди нас не было, то загоняли по сорок человек, причем, двое детей до четырнадцати лет считались за одного взрослого. Как мы роптали тогда, какими обидными словами обзывали неведомого нам царского генерала. Боже, какими наивными мы были. Эшелон простоял на станции два дня и все это время к нему подвозили новые партии несчастных. Под конец, «царские нормы» во всех вагонах были перевыполнены, как минимум, в два раза.
Пока стояли на станции, раз в день давали немного хлеба и по литру воды на человека. Этой водой надо было, и утолить жажду и умыться. Пикантная подробность: тюремную парашу нам в вагоне заменяла дыра в полу, но такого небольшого размера, что попасть в нее «по снайперски» редко кому удавалось, из-за этого в вагоне стоял жуткий смрад. Не менее изощренной пыткой нашей гордости была в первое время и сама процедура «пользования» этим «сантехническим приспособлением». Полный вагон народа, а деваться некуда...
Наконец, нас снова выгнали из вагона, пересчитали и затолкали обратно. Зазвенели вагонные буфера, состав дернулся, и нас повезли в неизвестность. Все плакали прощаясь с родными местами, с милой Литвой. Увидим ли мы ее еще хоть раз? Плакала и я, переживая боль, стыд, унижение, разлуку с любимым. Лишь одно чуть вселяло надежду, наши мужчины тоже едут в этом составе, значит, возможно, увидимся. Везли нас ужасно долго и медленно. В день - из еды все та же пайка хлеба и литр воды.
О том, что нас везут в Сибирь, мы стали догадываться, узнавая разными путями названия станций, где останавливался наш состав. Хоть окна вагона и были заколочены досками, перевитыми колючей проволокой, там, все же, были небольшие щели, в которые мы жадно, по очереди смотрели, пытаясь определить, где мы находимся. О том, что началась война, мы узнали, когда нас перевезли за Урал. Мы тогда еще и не догадывались, что задержись наша отправка еще на три дня и совсем по-другому обернулась бы наша судьба...
Наконец, поезд втянулся на какую-то маленькую станцию, лязгнул буферами и остановился. С противным скрежетом отъехала в сторону вагонная дверь - «Выходи с вещами». Не вышли - выползли. Так измучались за дорогу, что сил стоять уже не было. Пересчитали, отвели от станции на десять шагов и посадили прямо в степи. «По решению Особого Совещания вы высланы из Прибалтийского военного округа в административном порядке, как неблагонадежные элементы, и направлены на спецпоселение в отдаленные районы РСФСР. За попытку к бегству будете отвечать по всей строгости советских законов» - объявил нам какой-то начальствующий военный и добавил - «Сидеть стройными рядами, не расползаться!»
А вдоль рядов уже люди какие-то прохаживаются. Спрашивают сидящих о чем-то, по-хозяйски за руки хватают, мускулы щупают. И, переговорив с конвоирами, уводят целые семьи и усаживают на грузовики. Оказалось, что это бригадиры из местных совхозов набирают так рабочую силу. Меня выбрал один «начальник», посадил с другими товарищами по несчастью в кузов старенького грузовичка и повез еще за сто километров в совхоз «Предгорный».
Продолжение следует


Здоровья и благополучия!
Ваш Ермак

Моя почта


Интересные ссылки

1.ZipSites.ru
Архивы сайтов на любой вкус.
Вы много времени проводите в Интернете, когда вам нужно найти ответ на интересующий вас вопрос? Зачем? За вас уже все сделали. Заходите, и все найдется.

2.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

3.Мастера и шедевры.
Интересные рассказы о выдающихся художниках - от Древнего Египта до наших дней. Об их жизни и творчестве, о картинах и тех, кто на них изображен.
По книге И. Долгополова "Мастера и шедевры".
Для истинных любителей искусства.


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

Рассылки Subscribe.Ru
Чтоб вы так жили!
Архив рассылки "Чтоб вы так жили!"

Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.joke.takzhili1951
Архив рассылки 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное