Всемирная история от Алексея Фанталова Осада Спарты.

Осада Спарты.

Как мы бились с царем Пирром против спартанцев.

Если Вы помните, эпирский владыка неоднократно разбивал меня, прежде чем я нашел верное стратегическое решение в стиле Александра Македонского (охват конницей с фланга).

Но я зла не помню, поэтому решил помочь несчастному монарху в его войне со Спартой.

Вообще говоря, поражают противоречия личности Пирра. С одной стороны – замечательный полководец, многоопытный тактик, оставил теоретические труды по стратегии. С другой – яростный воин, прозываемый «орлом», лично сражавшийся в гуще боя и приходивший в воинственную ярость (наподобие раннесредневековых скандинавских берсерков). С третьей – какой-то непонятный политик, непостоянный и перебросчивый.

Эта-то перебросчивость его и погубила. Удивительно лишь, что Пирр погиб так поздно – видно хранила царя судьба.

Судите сами. На заре своей карьеры Пирр ввязался в македонские распри, и прогнал всем надоевшего Деметрия Полиоркета (сына Антигона Одноглазого – главного, но плохо кончившего претендента на Александрово наследство).

Однако, в качестве македонского царя Пирр не удержался (македоняне страдали крайним национализмом и не желали видеть своим правителем ни грека, ни эпирота). Тогда эпирский правитель ринулся в Италию, дабы создать великое царство, объединив южноиталийских греков. Нанес два поражения Риму, что-то ему не понравилось, высадился на Сицилии, напал на карфагенян, разбил их в пух и прах.

Что-то опять не заладилось, тогда Пирр вновь отправился в Южную Италию. В битве при Беневенте по общепризнанной версии римляне нанесли Пирру поражение.

Царь вернулся в родной Эпир (страна к югу от современной Албании) и возобновил борьбу за македонское наследство. В Македонии в это время к власти пришел сын Деметрия Полиоркета – Антигон Гонат. Это был мудрый правитель, он основал последнюю династию в стране, правившую более ста лет. Антигон не стал давать решающую битву прославленному эпирскому полководцу, сказав, что: «больше надеется на случай, чем на войско».

Доблестный Пирр сумел занять значительные территории в Македонии, но при этом эпирские воины повели себя недостойно по отношению к местному населению. Что и вызвало всеобщее возмущение.

Тогда Пирр ринулся на юг Балканского полуострова – в Спарту. Затея была абсурдная как по причинам географии, так и политики (Спарта являлась традиционным противником македонян и могла бы поддержать Пирра).

В это время спартанцы во главе с царем Ареем воевали на острове Крит. Поэтому в самой столице оставалось не очень много войск. Кроме того, Спарта не имела крепостных стен, полагаясь на легендарное мужество своих воинов. Так что Пирр, собравший мощную армию, надеялся на успех.

Вы спросите – откуда у царя маленького Эпира столько солдат? Это было время наемников, готовых служить за деньги. А деньги Пирр умел доставать («раскручивая спонсоров»). Кроме того, он был великолепный организатор транспортных и иных коммуникаций.

Но на помощь осажденной Спарте спешило союзное греческое войско. Задачей Пирра было взять Спарту до его подхода.

Итак, мы начинаем игру. Наше с Пирром войско включает несколько фаланг рекрутов-копейщиков (малообученных и без должного защитного вооружения), столько же фаланг прославленных и испытанных в боях тяжеловооруженных гоплитов, два отряда тяжелой кавалерии, два отряда онагров (камнеметательных машин), отряд лучников, отряд вооруженных дротиками пельтастов, два отряда родосских пращников и два отряда боевых слонов (обычные слоники с погонщиками и слоны в пластинчатых панцирях, с лучниками «на борту»).

Мощное войско, что и говорить. Однако в Спарте, во главе с царем Леонидом (спартанцы по традиции имели двух царей одновременно) засели довольно сильные отряды: несколько фаланг спартанских гоплитов, фаланги греческих союзников (послабее спартанцев), легко- и тяжеловооруженные пельтасты, поднятые на войну крепостные крестьяне-илоты и отряд тяжеловооруженной кавалерии.

Войско полководца Эгона, идущее извне на выручку осажденным похоже по структуре, однако несколько меньше по численности (нет отрядов легких пехотинцев).

Я отыграл два варианта событий.

Вариант 1.

Понимая, сколь труден штурм крепости (в процессе которого, к тому же затруднительно использование  боевых слонов) я решил дождаться прибытия деблокирующей армии противника, дабы дать правильное полевое сражение. А пока – опробовать катапульты-онагры.

Минус – полевая армия греков приближалась невероятно медленно, хотя я и поставил максимальную скорость игры. Кроме того, онагры были нацелены на стяги осажденных спартанцев, однако попадали в близлежащие здания, без толку разрушая их.

Сами осажденные предприняли несколько локальных вылазок, в ходе которых, тем не менее, мы с Пирром лишились слонов (трудно оперировать этими плохо управляемыми монстрами вплотную у крепостной стены – им нужен простор).

Наконец, прибыла полевая армия врага. Несмотря на некоторые ошибки в развертывании фалангитов, мы выиграли битву достаточно легко. Спартанцам и их союзникам явно не хватало мобильных частей - единственный отряд тяжелой конницы полководца Эгона мы сокрушили превосходящими силами. Поэтому, пока мои копейщики держали непобедимые спартанские фаланги в клинче, легкие пехотные части или кавалерия быстро подходили к ним с тылу и рубили в спину. Что ни говори, армии эллинистических полководцев были отлично сбалансированы по родам войск.

Вообще, побеждает, как правило, не тот полководец, чьи солдаты лучше сражаются сами по себе, а тот, который умеет сосредотачивать превосходящие силы на ключевых направлениях.

Например, вопреки расхожему мнению, персы отнюдь не располагали численным преимуществом над греками. Но индивидуальная подготовка персидских воинов-аристократов была значительно выше гражданского ополчения греков. Поэтому, задачей греческих полководцев было действовать своими воинами как единым сплоченным тактическим целым, что блестяще удалось им при Марафоне, Платеях и т.д.

Также и римляне, побеждали своих врагов отнюдь не благодаря физической силе и ярости своих солдат (уступавших по этим качествам как полудиким северным варварам, так и восточным аристократам, с детства целенаправленно тренированным), но вследствие умению оперировать большими массами, позволявшим создавать численное превосходство (плюс хорошее снабжение, транспорт и пр.).

Итак, уничтожив Эгона, мы перешли к штурму Спарты двумя группировками – оставленной под ее стенами (и весьма потрепанной) половиной армии с главного входа и победоносной полевой – с бокового. И здесь была допущена ошибка – не стоило вести два изолированных сражения одновременно – игроку не хватит внимания.

У спартанцев еще оставались мощные резервы в городе – несколько превосходных фаланг и тяжелая царская конница.

Эта самая конница изрубила на улицах Спарты поочередно четыре моих фаланги (правда, в неполном составе), причем, ударив их во фронт! Здесь сказалась плохая координация наших с Пирром частей.

К тому же, онагры и лучники исчерпали свои заряды и были истреблены в рукопашной.

В финале, остались две большие группы родосских пращников против двух спартанских фаланг. Пращники приближались, швыряли свои камни во врагов, отбегали на безопасное расстояние и перезаряжались. Тяжеловооруженные спартанцы безуспешно преследовали их. Таким образом, была полностью (!) забита камнями одна спартанская фаланга.

Однако затем, пращники потеряли ценную способность перезаряжаться, и пали на копьях противника.

Согласно правилам игры, мы потерпели «незначительное поражение». Всего данное историческое сражение заняло около пяти часов (обычная продолжительность игры – около часа).

Вариант 2.

Поскольку стало ясно, что спартанцы не выйдут из крепости, я решил атаковать главный вход, дабы было чем заняться до подхода полевой вражеской армии. Онагры развернул таким образом, чтобы держать под прицелом ворота. Но и против полевой армии греков камнеметательные машины могли быстро быть задействованы.

Кавалерию выставил в поле – там она будет нужнее. Простых слонов с погонщиками – туда же, и лучников, и один отряд пращников. Другой отряд пращников с пельтастами, и бронированных слонов – к крепости.

Фаланги спартанцев периодически выходили из главных ворот и патрулировали пространство вдоль города. Я обстреливал их онаграми и пращниками. Они схватывались с моими рекрутами-копейщиками и фалангитами. У главного входа образовалась каша, в которой непобедимые спартанские гоплиты наносили войскам Пирра сильный урон. Пришлось топтать их слонами. Однако слоны были не вполне эффективны – нет пространства для разворота, они частично давили мои же войска.

В критический момент я перебросил и обычных слонов к воротам.

Известно, что это самый неуправляемый род войск. Тем не менее, ни к одним своим частям я не проникся таким состраданием, как к боевым слонам (даже к собственной генеральской коннице). Эгоистичные толстокожие гиганты выглядят наиболее индивидуализированными, с собственным характером.

Вот и сейчас, я берег их как никого другого, чуть устанут – выводил с битвы, давал передохнуть. Однако благодарности не дождался.

Когда в меню относительно слонов вместо «рьяные, усталые», появилась надпись «рьяные, отдохнувшие», я бросил их к воротам. Но обычные слоны тут же впали в «боевое безумие» и отказались сражаться. А бронированные монстры, вообще, вошли в свое безумие, просто постояв в покое (на их ранимую психику, видимо, тяжелое впечатление оказал сам вид жуткой резни).

Пацифисты, понимаешь. Альтернативной службы им захотелось.

Это была основная неудача второго варианта сражения. В остальном оно прошло как по маслу.

Мои надежные пращники исправили ошибки слонов, добив остатки спартанцев у главного входа. Тем временем, подошла армия Эгона, и его тяжелая конница неожиданно ударила по моим кавалергардам.

Я срочно перебросил на помощь кавалеристам отряд личной генеральской кавалерии. Но этого не понадобилось – кавалергарды каким-то чудом сами справились.

Далее – дело наработанной техники. Поочередно я разделался со всеми вражескими фалангами. Один спартанский отряд был полностью уничтожен на расстоянии лучниками и камнеметами. Жуткое зрелище – спартанцы до последнего человека стремились в сечу (не то, что мои слоны).

Итак, я перешел ко второй части Мерлезонского балета. Памятуя о прошлой неудаче, мы атаковали только главный вход в Спарту семи имевшимися силами, постаравшись грамотно их разместить и передвигаясь с величайшей осторожностью.

Но сопротивления долгое время не встречали – большая часть гарнизона пала в жуткой бойне у ворот (слоны и пр.).

Финал драмы разыгрался на главной площади, где у спартанцев стояли резервы – свеженькая фаланга и отряд кавалерии царя Леонида.

Я спровоцировал ее пельтастами, и, пока спартанцы кололи их пиками, развернул свои фаланги. Тут же на нас бросилась вражеская тяжелая кавалерия, и, хотя удар пришелся прямо на наши копья, фаланги пошатнулись.

Срочно ввожу дополнительные отряды фалангитов и простых копейщиков, стеснив, таким образом, кавалерию. В тыл же непобедимой спартанской пехоте командирую лучников (увы, расстрелявших весь боезапас), и последних собственных всадников.

Значительный численный перевес и умелое руководство постепенно ломают мужество Спарты. На шесте посреди главной площади уже развивается стяг Пирра. Мы одержали героическую победу!

Увы, в реальности Пирр, без умелого руководства наломал дров. Увидев, что ему не взять Спарты до подхода деблокирующей армии. Он снял осаду, и перебросил войска на север, к Аргосу. Там разыгрался эпилог его бурной жизни.

У доблестного эпирота были свои люди в крепости. Ночью они открыли ворота, и Пирр начал без боя вводить войска в Аргос.

Однако вечный экспериментатор решил применить техническую новинку – ввод слонов в крепость. Он, видимо, собирался поразить воображение проснувшихся поутру аргосцев парадом бронированной техники.

Увы, башни на слонах были выше уровня ворот - решили их снимать. В общем, поднялся изрядный шум.

Пирр успел ввести часть войск (в том числе и слонов) в город. Остальных монстров он из осторожности оставил в поле под руководством своего сына.

Но аргосцы начали яростное сопротивление. Они обстреливали воинов Пирра со стен и крыш домов. Слоны застревали на узких улочках, обезумевали. Все смешалось.

Пирр решил вывести войско из города. Однако в это время в ворота стал входить его сын со своими слонами. Возник жуткий хаос.

Сын царя Эпира вскоре погиб. Самому же Пирру заградил спасительный выход мертвый слон. Брошенная с крыши черепица сломала царю шею, а аргосский воин отрубил ему голову.