Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Мастера и шедевры.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 649 RSS
←   Ноябрь 2005   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.ermanok.net
Открыта: 13-06-2003

Автор
Яков

Статистика

649 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Мастера и шедевры.


Информационный Канал Subscribe.Ru

Мастера и шедевры

Выпуск №178. 1 ноября 2005г

Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET

К читателю


Однажды, просматривая свою библиотеку, я взял в руки один из трех томов книги И. Долгополова "Мастера и шедевры", год издания 1986. Подарил мне ее кто-то из друзей. За хлопотами повседневной жизни о существовании ее позабыли и она простояла на полке 15 лет. Чтобы вот так, совершенно неожиданно, вновь напомнить о себе. Я взял ее в руки, полистал и уже не смог оторваться, забросив на несколько дней самые неотложные дела. Книга редкая и думаю, что немногие держали ее в руках.

Наберись терпения, читатель. Рассказы достаточные по объему, а возможности человеческие ограничены. Рассказов немало - более ста. Так что чтение их растянется для нас с тобой на длительное время. Но какое чтение...


Рассказ 52.
"Михаил Нестеров"
(продолжение).

Репродукции к рассказу можно посмотреть здесь.

Через три года он женится на Марии Ивановне Мартыновской, а еще через год потеряет свою любимую, которая скончается от родов... Смерть юной супруги оставила неизгладимый след в душе художника. Он впервые почувствовал жестокую силу рока, с которым нельзя спорить, а надо уметь переносить, переживать его удары.
Такое умение не раз ему будет очень нужно.
Живописец бросает писать легковесные „жанры" и создает эскизы на исторические темы.
Вот что вспоминает об этих работах современник.
„В этих эскизах, - пишет Глаголь, - почти всегда было что-то, обращавшее на себя внимание преподавателей и товарищей, да и вообще всех, кто их видел. Я, например, не помнил никогда ни одной из нестеровских жанровых картин и вместе с тем ярко помню несколько его эскизов, например один на тему из Смутного времени с темным силуэтом церкви на фоне ночного неба и красною, зловещею луною, поднимающейся из-за этого силуэта. Это была очень красивая, полная настроения композиция".
В 1886 году Михаил Васильевич заканчивает картину на звание классного художника.
Тема историческая: „До государя челобитчики". В том же году получает большую серебряную медаль и удостаивается искомого звания. Картина несколько черна по живописи, но в ней есть дух времени, есть поэзия, и слышно, как бьется горячее сердце живописца, честного, влюбленного в Отчизну.
Он знакомится с Суриковым.
Влияние этого гениального творца эпопей из истории Руси было велико, неизгладимо. Но молодой мастер еще должен найти собственный путь в живописи, пока же все - лишь ступени его мечты.
Он переписывает государевых челобитчиков и посылает на конкурс Общества поощрения художеств. Картина получает половинную премию.
„Крамской был недоволен мною, - вспоминает художник, - считая, что раньше я был ближе к жизни, и он ждал от меня не того, что я дал... русская история содержит в себе иные темы, что нельзя, читая русскую историю, останавливать свой взгляд на темах обстановочных, малозначащих, придавая им большее значение, чем они стоят".
Пройдет три года, и Нестеров привлечет внимание всех. А пока он пишет картины на исторические темы, рисует, читает. Вот слова из письма к сестре, написанного в 1888 году из Сергиева посада (обратите внимание - из Сергиева посада): „Погода убийственная. Делать нечего, читаю Карамзина и восхищаюсь. Русский человек и художник".
В другом письме (оттуда же) он сообщает: „Работа моя двигается хотя медленно, но довольно сносно. Задумал еще небольшую картину „Пустынник", которая и задержит меня, верно, здесь числа до 20 августа".
Судьба привела его в Абрамцево, где он впервые увидел произведения работавших там Репина, Васнецова, Поленова и других. Огромное впечатление произвел на Нестерова портрет Серова „Девочка с персиками".
„Это последнее слово импрессионального искусства, - писал он под свежим впечатлением от Абрамцева. - Рядом висящие портреты работы Репина... кажутся безжизненными образами, хотя по-своему представляют совершенство".
Не меньшее, а, пожалуй, еще более основательное впечатление оставило у него знакомство с росписями Виктора Васнецова в церковке Абрамцева:
„Детская непорочная наивность граничит с совершенным искусством... Тут русский дух, тут Русью пахнет, все мрачно, седые ели наклонили свои ветви, как бы с почтением вслушиваясь в отрывистый жалобный визг сов, которые сидят и летают тут десятками. Это чудное создание, не имеющее себе равного по эпической фантазии..."
Художник мучительно работает над картиной „За приворотным зельем", чувствуя некоторую „оперность" и постановочность полотна. Одновременно он начинает „Пустынника".
В декабре 1888 года Нестеров приезжает в Уфу завершать картину. Занесенный сугробами город, закутанные с ног до головы обыватели. Трескучие холода. Морозные ночи. Мерцающие, словно озябшие, звезды. Родина... Живописец пишет усердно. К новому году холст закончен, и он везет его в Москву, показывает друзьям.
„Пустынник" очень понравился Левитану, он посулил приятелю успех. Василий Иванович Суриков пожурил молодого мастера за живопись. Нестеров пытается переписывать голову старика-пустынника, но неудачно.
Вот как Михаил Васильевич рассказывает об этом: „Мне казалось: есть лицо - есть и картина; нет нужного мне выражения умиленной старческой улыбки - нет и картины. Мне, как Перову, нужна была душа человеческая, а я с этой-то душой безжалостно простился".
Эпизод, раскрывающий истинную борьбу Нестерова за душу картины.
Эта дорога привела художника к первому его произведению, вошедшему в историю живописи.
„Пустынник". Задумчивая, тихая краса Руси. Тишина. Застыли ели. Спокойна гладь северного озера. Неспешно бредет старик, еле переставляя ноги, обутые в лубяные лапотки-самоделки. Он весь погружен в созерцание благодати, которая раскинулась кругом. Впечатление такое, будто пустынник застыл на миг и вслушивается в тишину, объявшую землю.
Третьяков приобретает картину с передвижной выставки. Это было начало славы...
Теперь Нестеров смог поехать за границу.
Вот его первые впечатления от Флоренции:
„Галереи Питти и Уффици полны необыкновенных художественных богатств.
Прерафаэлиты тут лучшие в мире. Боттичелли, Фра Беато Анжелико, Филиппе Липпи и другие полны высокой поэзии. Вот откуда берут свое начало Пюви де Шаванны, Васнецовы..."
Рим разочаровал живописца:
„Колизей, собор св. Петра, Пантеон, Форум и прочее производят грандиозное впечатление, но тут нет того, что можно получить от Боттичелли... Рим до сих пор остается язычником".
Живописец знал, что ему нужно. Как перелетная птица, интуитивно летел к своей цели, а она была близка. Посещение Италии, Франции, Австрии необычайно много дало Нестерову. Он увидел величие подлинного творчества и ничтожество ремесла салонного, смог еще сильнее укрепиться в мысли о необходимости своего национального искусства.
Давно, давно зревшая мечта о воплощении в картине легенды о герое Древней Руси Сергии Радонежском овладела им. Тотчас по приезде на родину приступает к эскизу и этюдам, из которых родится полотно „Видение отроку Варфоломею"...
Сергий Радонежский носил в миру имя Варфоломей. Предание гласит, что, будучи еще совсем юным, он жил вместе с родителями в Радонеже.
Однажды отрока послали искать пропавших коней.
Варфоломей искал долго.
Заблудился.
И тут вдали от дома ему явился старец, схимник, и благословил его.
Сказание добавляет, что на месте дивной встречи Сергий основал Троице-Сергиеву лавру, где, как известно, получил воспитание инок Андрей Рублев - гениальный русский живописец.
Поэтическое предание, уходящее корнями в быль Древней Руси, глубоко взволновало Нестерова.
Картина „писалась, как легенда, как стародавнее сказание, шла от молодого пораненного сердца, была глубоко искренней".
Пораненное сердце...
Ведь художник, как и Суриков, в самом начале творческого пути теряет горячо любимую жену, глубоко страдает, переживая эту потерю.
После заграничной поездки живописец особенно остро ощутил прелесть родной природы.
„Люблю я русский пейзаж, - признавался Михаил Васильевич, - на его фоне как-то лучше, яснее и глубже чувствуешь и смысл русской жизни, и русскую душу... одно несомненно хорошо - природа".
Мастер тщательно и вдохновенно пишет этюд за этюдом, воссоздавая реальность сказания о Сергии.
Кропотливо, трепетно выписывается каждая веточка молодой рябинки с багряными листьями, малые былинки, могучий дуб - все эти черты русского пейзажа, помогавшие идее художника создать „правду чуда".
В искусстве это давалось очень немногим - Эль Греко, Мазаччо, отцу нашей живописи - Андрею Рублеву, чья „Троица" возвестила о рождении русского колорита, построенного на сложнейшей гармонии холодных и теплых цветов, согласно поющих славу добру и миру. Нестеров, работая над этюдами к „Варфоломею", по красочной гамме и светлоте тона инстинктивно приближался к откровениям Рублева, к его еще не до конца раскрытому и не изученному в те времена шедевру.
Кто лучше самого мастера расскажет о рождении картины?
«Как-то, - вспоминал он, - с террасы абрамцевского дома моим глазам представилась такая русская, русская красота: слева лесистые холмы, под ними извивается аксаковская Воря, там где-то розовеют дали, вьется дымок, а ближе капустные малахитовые огороды. Справа золотистая роща. Кое-что изменить, добавить, и фон для „Варфоломея" такой, что лучше не придумаешь. Я принялся за этюд, он удался, и я, глядя на этот пейзаж, проникся каким-то чувством его подлинной „историчности"...» Современный национальный среднерусский ландшафт органично вошел в историческую ткань картины.
Но самое трудное было впереди: найти убедительный образ Варфоломея. Недели шли за неделями, художник писал мальчишек, но озаренности, ощущения дива не получалось.
Наконец он нашел натуру...
Деревенская девочка, недавно перенесшая тяжкий недуг, тоненькая, с образом скорбным, какими-то удивительно большими глазами, радовалась выздоровлению, и ее облик как нельзя более точно ответил замыслу живописца:
„Ее бледное, осунувшееся, с голубыми глазами личико было моментами прекрасно, и я это лично отождествлял со своим Варфоломеем..."
Детские руки, крепко стиснутые пальцы тоже легли на холст. Этюды писались в Абрамцеве, в окрестностях Троице-Сергиевой лавры.
Сама же картина создавалась в Уфе, подальше от столичной суеты. Но неожиданностей, которые готовит судьба, и в сказке не придумаешь.
„Приехал я больной, пресловутая инфлюэнца заставила меня неделю вылежать в постели, и я слабый еще принялся за картину, но, верно, в недобрый час. У меня закружилась голова, и я, упав с подставки, на которой сидел, прорвал свою картину".
Потянулись невыносимо долгие дни ожидания нового холста. Наконец он был доставлен, и Нестеров, как голодный, кинулся к полотну.
„Три недели я буквально работал с утра до вечера, и теперь картина замазана вся, осталось довести до возможного для меня совершенства в разработке частностей... При разработке картины я держался все время этюдов, и, лишь удалив венчик с головы Варфоломея, я оставил таковой над старцем-видением, показав тем в нем проявление сверхъестественности".
Холст окончен. Полотно свернуто. Доставлено в Москву. Вставлено в раму. Друзья живописца одобрили картину. Один из первых опять был старый друг по училищу - Левитан.
Ему очень верил Нестеров, ведь пейзаж в картине был лейтмотивом всей темы...
Третьяков, не дожидаясь передвижной выставки года, оставил холст за собою.
Стасов, Григорович и Суворин обрушились на Третьякова, отговаривали его покупать картину.
Павел Михайлович выслушал их и ответил: „Если бы я картину Нестерова не купил раньше, то, уверяю вас, купил бы ее после всего того, что слышал сегодня от вас".
Стасов был неумолим. В отчете о передвижной выставке он заявил:
„Только одному из новоприбылых я не могу симпатизировать, это - Нестерову.
...В том беда, что все это он рисует притворно, лженаивно, как-то по-фарисейски, напуская на себя какую-то неестественную деревянность в линиях, фигурах и красках".
Мнение Стасова не возобладало.

Мои рассылки

1.Потому что круглая Земля.

Смешные и познавательные истории о путешествиях автора по разным странам. Принимаются для публикации рассказы и информация. Чем раньше пришлешь - тем быстрее прочтешь. Почитайте, улыбнитесь - и к вам потянутся люди. Время пошло.

2.Чтоб вы так жили!
Все, о чем я собираюсь рассказать в этой рассылке - правда. Это истории из моей жизни. Когда-то они были просто моей жизнью. Теперь стали историей. Кому-то они покажутся неинтересными. Кому-то наивными. Кое-кого, надеюсь - заинтересуют. Но это не все. Ведь и у вас случалось в жизни что-то интересное. Пишите, я с удовольствием все опубликую. И это еще не все. Одни истории приедаются. Пусть будет юмор, что-то необычное. И, конечно, ваши письма найдут здесь достойное место. И это еще не все...



Это интересно

1.Домашний электронный музей шедевров мировой живописи. Множество электронных альбомов, посвященных великим мастерам живописи. В альбомах представлены лучшие картины лучших художников с возможностью распечатки, а также биографии художников. Все альбомы работают под музыку. Предоставляется пожизненный доступ к скачиванию. Количество альбомов постоянно растет. Домашний электронный музей - лучший способ приобщения к искусству живописи!


Каждый день - обновления на сайте WWW.ERMANOK.NET


До встречи!

Моя почта

Рассылки Subscribe.Ru
Мастера и шедевры.
Архив рассылки "Мастера и шедевры"


Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков
Другие рассылки этой тематики
Другие рассылки этого автора 		Подписан адрес:
Код этой рассылки: rest.interesting.chedevri
Архив рассылки 		Отписаться
Вспомнить пароль
В избранное