Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Библиотека коллекционера

  Все выпуски  

Библиотека коллекционера


Бабушкины серьги и дедушкин велосипед 29.09.2008 [10:30] | Теги: Антиквариат, Коллекционирование, Арт-рынок, Культура Коллекционирование антиквариата приносит не только удовольствие, но и прибыль Опыт показывает, что в постсоциалистических странах популярность коллекционирования антиквариата находится в прямой зависимости от благосостояния населения. Чем больше в стране появляется людей с деньгами, тем больше их тратят не только на дома, квартиры, машины и предметы роскоши, но и на старинные картины, скульптуры, мебель. Очень быстро к любителям антиквариата приходит понимание того, что их покупка может быть ещё и инвестиционной: «Смотри, мы такую же старинную монету год назад почти вдвое дешевле купили». Расширяются круг собираемых предметов (а он почти бесконечен) и причины коллекционирования. Но почти независимо от того, что человек собирает и почему он это делает, в мировой практике сложилось несколько общепринятых правил, следуя которым коллекционирование предметов старины можно сделать успешным занятием. О них, а также о том, чем собирание антиквариата в Украине отличается от европейского опыта, насчитывающего уже не одну сотню лет, «Эксперт» беседовал с руководителем и владелицей киевской антикварной галереи «Боско» Наталией Лысенко. — Давайте начнём разговор об антиквариате с топовых позиций. Результаты русских торгов Sotheby's и Chrstie's каждый год всё выше, при этом «русскими» там называют любых художников, родившихся на территории бывшего СССР или Российской империи. В этом году «Натюрморт с фруктами» Натальи Гончаровой, который выставлялся в предаукционной экспозиции картин русских и украинских художников Sotheby's в Киеве, продали в Лондоне почти за 2,3 миллиона фунтов стерлингов. Цена неплохая, но её не сравнить с семьюдесятью-восьмьюдесятью миллионами долларов — столько платят на аукционах за работы импрессионистов, а также Энди Уорхола, Марка Ротко, Фрэнсиса Бэкона. — Этим летом работы Гончаровой продавались почти одновременно на трёх аукционах, причём все они были топовыми. Возможно, если бы выставили только один «Натюрморт с фруктами», то окончательная цена на него оказалась бы выше. Бум на русское искусство несравним с бумом на искусство азиатское. Китайцы, например, покупают прежде всего свой отечественный антиквариат. Причём вещи, которые делались не для европейского рынка, а для китайской императорской семьи и её придворных. Вот на них цена баснословно растёт. — Это совсем древние изделия? — Нет, есть XIX век, начало XX-го. — Некоторые начинающие собиратели считают, что чем старше антикварная вещь, тем она дороже. Людям интересен сам процесс собирательства. Это хобби, которым они себя занимают и лечат от стрессов. Кто-то ходит на охоту, кто-то в казино. Здесь такой же азарт — ты нашёл нужную вещь, с кем-то поменялся, что-то купил— Далеко не всегда. Сейчас, например, очень ценятся предметы периода ар-нуво и арт-деко, в том числе и ювелирные. Дело в том, что он продолжался очень недолго, и как раз на него пришёлся расцвет ювелирного искусства. Чтобы разбираться во всём этом, нужно заниматься самообразованием. Уже издана хорошая литература по антиквариату, можно кое-что найти в Интернете, посоветоваться в наших музеях, получить консультацию в антикварных салонах. — Собирателей антиквариата можно условно разделить на три категории: инвесторы, коллекционеры и люди, которые покупают его для украшения интерьера. Эти направления пересекаются? — Конечно. — А чем отличаются украинские собиратели, например, от западноевропейских? — У нас ещё остались коллекционеры старого образца, но их очень мало. Они ездят на троллейбусе, хотя дома имеют антикварную коллекцию, стоящую целое состояние. Для них эти вещи — как дети, и они никогда не продадут их, чтобы купить, например, дачу. Исключение из этого правила только одно — болезнь, необходимость помочь близким. Новые собиратели рассматривают покупку антиквариата как инвестицию и возможность украсить интерьер. Причём покупают они в первую очередь дорогие топовые вещи. У нас ведь среднего класса почти нет. — А в Западной Европе дела обстоят иначе? — Да. Если вы побываете там на аукционе средней руки, то увидите, что кто-то покупает одну-две чашки, кто-то — статуэтку, табуретку, садовую скульптуру, мебель. За стол, сделанный в XVIII веке, платят, к примеру, семь-восемь тысяч евро. У нас потенциальный покупатель посмотрит на такой стол, похожий на грубо сколоченную лавку, и скажет: «Я лучше закажу новый». — И будет неправ? — Судите сами: вы сидите на стуле XVII века, а справа от вас стоит маленькая табуретка того же времени. И стоят они дешевле, чем аналогичная по уровню исполнения мебель, которую вам сделают на заказ. При этом ещё неизвестно, как будет выглядеть эта новая мебель через несколько лет, не говоря уже о десятилетиях. У нас пока нет культуры потребления. Да и откуда ей взяться, если при советской власти любовь к вещам вытравливали десятилетиями. Если вы посмотрите западные журналы, то увидите, что на фотографиях интерьеров жилищ модных дизайнеров, архитекторов наряду с современными вещами всегда есть антиквариат. — Вы хотите сказать, что антиквариат вписывается в любой интерьер? — Даже в хай-тек. Выдержать квартиру или дом в одном стиле очень тяжело. К тому же у человека могут быть какие-то любимые вещи. Эклектика — это нормально. Присмотритесь к интерьерам известных гостиниц: там везде есть антиквариат. — Многие европейцы любят антикварные вещи ещё и потому, что привыкли к ним. Там ведь старинная мебель просто переходит от поколения к поколению. — У них не было борьбы с частной собственностью и таких социальных катаклизмов, как у нас. Многие живут в домах, где жили ещё их деды и прадеды и где оставшиеся от сервиза две-три чашки не выбрасывают, а относят на чердак или в подвал. Они там лежат до лучших времён, чтобы через полвека-век стать антиквариатом. Если новому поколению хозяев дома такие вещи не нужны, их относят в антикварный магазин или на какой-нибудь аукцион местного масштаба, где у них появляются новые собственники. Таким образом, круговорот вещей не прекращается. А что десятилетиями происходило у нас? Мы жили в коммуналках и малогабаритных квартирах, переезжали с места на место, а всё, что казалось ненужным, выбрасывали. Недаром некоторые современные антиквары признаются, что начинали с походов по свалкам в старых городских районах. — Кроме того, для жителя Старого Света антикварные вещи — это ещё и материализованная память. А мы так воспитаны, причём не только советской властью, что постоянно начинаем жить по-новому. — В Бельгии есть аукцион, на котором продают старые редкие комиксы местного производства. Его комиссар, мой друг, как-то позвал меня на торги. Подъезжаю к зданию, где проходит аукцион, а рядом с ним припаркованы «Порше» и «Бугатти». На аукционе участники платят за тоненькие брошюрки комиксов по десять-пятнадцать тысяч евро. На мой вопрос: «Зачем?» — комиссар ответил: «У них есть деньги, а эти комиксы — их детство». Придут ли украинские бизнесмены на аукцион старых детских журналов «Мурзилка» и «Барвинок»? — Но вообще-то считается, что антиквариат — это прежде всего картины. К тому же хорошая антикварная живопись не обязательно должна стоить десятки и сотни тысяч долларов. — Конечно, нет. Можно, например, собрать гравюры, акварели. Графика у нас пока недооценена, а ведь у отечественной школы графики очень высокий уровень. — А что вообще собирают коллекционеры редких вещей, кроме картин, скульптур и икон? Я говорю «редких», потому что это определение шире, нежели антиквариат (В Украине вещь официально считается антикварной, если ей не менее пятидесяти лет. — «Эксперт».) — Я, к примеру, коллекционирую серебряные чашки. Сейчас у меня уже большая коллекция, причём те чашки, которые покупала семь лет назад за триста долларов, сегодня стоят три-пять тысяч долларов. Собирают предметы искусства из бронзы, карманные часы конца XIX-го — начала XX века, малую скульптуру из камня, фарфор, керамику, эмаль, театральные бинокли, оружие, доспехи, старые автомобили, книги, карты, атласы, ковры, часы, изразцы, пивные кружки, научные приборы, велосипеды, фотоаппараты, печатные машинки, кинокамеры, комиксы, старые диски, старые фотографии, плакаты, табуретки, скамеечки, игрушки, бисерную вышивку, дизайнерские вещи, авторское стекло, изделия не только из бронзы, но и меди, и латуни. Полное перечисление будет очень длинным. Недавно на аукционе в Париже я видела коллекцию из четырех тысяч булавок для галстука — серебряных, золотых, с камушками. Она продалась очень хорошо. — Кроме тех аукционов, о которых мы все знаем, на Западе проводятся и многие другие, рангом пониже. — Да, там действительно немало торгов, которые проводятся в разных ценовых категориях, регулярно и с достаточно большим количеством лотов. И очень много антикварных магазинов разной направленности. Но там, как мы уже говорили, и у населения гораздо больше антикварных вещей. — Но и в украинских домах, наверное, ещё кое-что осталось… — Что-то осталось. Но в основном многие вещи выбрасывали. — Говорят, что наследники, которым сейчас достаётся антиквариат, склонны не столько недооценивать его, как это часто показывают в кино и книгах, сколько переоценивать. Коллекция будет тем более ценной, чем чаще её владелец будет её показывать, выставлять, как говорится, выгуливать— Иногда такую цену называют, что даже не понимаешь, откуда её взяли. Както нам принесли икону и попросили за неё столько, как будто её Дионисий писал, причём атрибутировали её XIV веком. Спрашиваю: «Почему?» Отвечают: «Это икона моей прабабушки». Но ведь три поколения — это максимум семьдесят пять лет. Поверьте, у меня никогда не было случая, чтобы приносили действительно ценную вещь и просили за неё мало. Может быть, в перестроечные времена такое и было, но не в наше. — Но если купить качественную антикварную вещь уже по сегодняшним ценам, насколько в среднем может расти её цена со временем? Например, за год? — Точно сказать невозможно. Но наверняка выше, чем проценты за хранение на банковском депозите. Тут ещё важно, как повернется мода. В антиквариате она тоже есть, и модные вещи стоят, как правило, дороже. — А какие факторы влияют на создание моды в антиквариате? — Рост цен на ведущих западных аукционах, хорошо продуманная кампания по раскрутке и продвижению предмета, знаковые собиратели, известные люди. — Коллекция однородных антикварных вещей всегда стоит дороже, чем сумма цен составляющих её предметов? — Всегда. И коллекция будет тем более ценной, чем чаще её владелец будет её показывать, выставлять, как говорится, выгуливать. Коллекции можно собирать не только по предметам, но и по авторам. — Дороже также стоит антикварная вещь с историей… — В том случае, если вы можете проследить эту историю и проверить её подлинность. Дороже также стоят вещи, которые принадлежали известным людям. Или были участниками известных событий. Недавно на одном аукционе продавали спасательные жилеты начала прошлого века. Сколько они могут стоить — сто долларов, двести? А цена дошла до ста тысяч. Потому что это были спасательные жилеты с «Титаника». — Коллекционирование антиквариата, как и любое увлечение, может превратиться в болезнь, манию. Вы говорили о коллекционерах старой школы, для которых вещи — это часть жизни, с которой трудно расставаться. Но ведь в то время были и собиратели, у которых квартиры превращались в лавки старьёвщиков… — Современным коллекционерам до такого ещё далеко. Я знаю человека, который собирал коллекцию, потом остановился, продал её и начал собирать новую. Так поступаютмногие. Людям интересен сам процесс собирательства. Это хобби, которым они себя занимают и лечат от стрессов. Кто-то ходит на охоту, кто-то в казино. Здесь такой же азарт — ты нашёл нужную вещь, с кем-то поменялся, что-то купил. — Продолжая разговор об азарте: у каждого начинающего коллекционера в душе теплится надежда, что, оказавшись где-то в провинции… — …я поняла. Бах — и попался шедевр. Так бывает очень часто. Кто-то считает, что это мистика, но всё-таки такая закономерность есть. Рано или поздно ваша вещь к вам всё равно придет. — Но нередко возникает такая ситуация — случайная находка оказывается, скажем деликатно, не очень хорошей сохранности. В каких случаях можно надеяться на реставрацию, а в каких нет? — Всё по-разному. Мы как-то выезжали смотреть картину. Старинная, хорошего мастера, но за ней ухаживали, протирая подсолнечным маслом, и так разрыхлили красочный слой, что с ней уже ничего нельзя было сделать. Иногда только специалист может заметить, что вещь отреставрирована. В Украине есть очень хорошие реставраторы, но их мало, и нужно долго ждать, пока они освободятся. Это работа долгая и кропотливая. Реставратор обычно даже не говорит заранее, сколько будет стоить восстановление вещи — объём работы становится ясным только в процессе реставрации. — Возвращаясь к вопросу об антиквариате как способе инвестирования: насколько он надёжен? Вот фондовые рынки, например, сейчас трясёт во всём мире, и те, кто инвестировал в акции, чувствуют себя неуютно… — Были прогнозы, что в связи с нынешним финансовым кризисом цены на антиквариат упадут. Но пока получается наоборот. Недавно прошла годовщина теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Так вот, когда башни-близнецы рухнули, цены на недвижимость упали, а на антиквариат и современное искусство возросли. Говорили также, что цены на картины импрессионистов дошли до критического уровня. Но такие прогнозы были и в прошлом, и в позапрошлом году, однако цены на них всё растут. — В результате картины импрессионистов доступны далеко не всем даже очень состоятельным людям. — Вы знаете, если рассматривать динамику цен на антикварном рынке, то больше всего в процентном соотношении прежней и нынешней цен выиграли те, кто покупал несколько лет назад качественные вещи по средней цене. Хотя, конечно, тот, кто покупал дорого, тоже в накладе не остался. Хочу написать книгу "Хобби-терапия". Если есть какие-то мысли по этой теме поделитесь :) drmak@mail.ru

В избранное