Со мной что-то случилось, сомнений больше нет: я перестал получать наслаждение от своей работы. Видимо, все последнее время во мне накапли- вался ряд мелких изменений, которых я не замечал, и вот свершился пере- ворот в восприятии.

Особенно ясно это стало сегодня, когда ко мне обратилась эта ры- женькая. Почему именно ко мне? Возможно, она не доверяет Прокошину. Что было делать? У меня не было ровным счетом никаких причин для отказа! А меня словно разбил паралич, я не мог вымолвить ни слова, пока она робко раздевалась за ширмой.

У нее оказалась черная с рыжеватым отливом поросль между ног, к тому же - сильно надушенная (перед визитом к сексологу?) Когда она беспокойно сдвигала и раздвигала свои ляжки, меня буквально обдавало густой волной духов.

Ее писька показалась мне противной и глупой, я чувствовал страшную скуку и раздражение, когда мои пальцы погрузились в ее разгоряченную вульву и я понял, что рыженькая не на шутку возбудилась. Я копался в скользкой розовой пещерке и никак не мог взять в толк, зачем меня занес- ло в эту идиотскую Школу оргазма?

Что я тут делаю? Для чего привычно ма- нипулирую похотником этой милой женщины, лежащей передо мной совершенно обнаженной, да еще в столь бесстыдной позе? На кой ляд облачен я в этот дурацкий белый халат? Моя страсть к женским писькам умерла. Она заполня- ла и морочила меня много лет подряд, она была главным двигателем моей карьеры - а теперь я чувствовал себя усталым и опустошенным.

Уныло размышляя об этом, я полуавтоматически двигал пальцами в нужном ритме (сказывались годы ежедневной практики), и моя пациентка вдруг за- дергалась, словно через нее пропустили высокое напряжение.

Собственно, так всегда бывает, если добываешь первый в жизни женщины настоящий ор- газм. Не те жалкие вершинки страсти, которые единственно и может доста- вить своей супруге среднестатистический мужчина, одаренный от природы обычными возможностями, но пик Победы, Эверест, Джамалунгму, на которую способен возвести посетительницу только и единственно профессиональный сексолог, прошедший многотрудную подготовку в мюнхенской Академии эроти- ки.

Коллеги уже давно притерпелись к сладострастным воплям из моего каби- нета, но посетительницы в коридоре воспринимают их совершенно по-иному - и это тоже учитывается в работе.

Ничто так хорошо не готовит пациентку к процедуре исследования и изучения ее эрогенных зон как прослушивание в течении определенного времени звуковых реакций ее предшественниц. Зачас- тую следующая посетительница входит ко мне в кабинет уже совершенно мок- рой, и мне остается только применить пару несложных технических приемов, чтобы вызвать настоящий сексуальный обвал. Все это экономит дорогое вре- мя.

Само собой, по-другому реагируют на все происходящее мои помощники - сравнительно молодые, необстрелянные практиканты, которых я стараюсь ре- гулярно менять. Дело в том, что возбудившийся мальчик - лучший допинг для подготовленной к манипуляциям женщины.

От перевозбудившегося нович- ка, между прочим, даже исходит особый тонкий аромат, немедленно улавли- ваемый женскими ноздрями и безошибочно воздействующий на подсознание. Вот почему я предпочитаю именно новеньких.

Разделавшись с рыженькой, я спустился в наше кафе. Меня сразу же за- тащили к столу, где шла оживленная беседа. В ненужных подробностях, со смачными шуточками, от которых меня коробит, обсуждали какой-то сложный и крайне запутанный случай сексуального расстройства.

Коллеги меня пора- жают: прихлебывая свой кофе, они без устали анализируют мельчайшие дета- ли очередной перверсии, делятся результатами тестирований, обмениваются даже цветными фотографиями - надо признать, некоторые гениталии действи- тельно заслуживают портретирования во имя науки.

Странно подумать, ког- да-то и я поступал так же, но ныне, едва завидев широко распяленную, об- рамленную курчавыми светлыми волосиками манду, клитор которой победонос- но вздымается посередь мясистых половых губ словно свисток, мне хочется воскликнуть: чур, чур меня!

Конечно, это новое состояние меня тревожит. Вот уже с полчаса я ста- рательно избегаю смотреть на этот в своем роде выдающийся иллюминатор. Я смотрю поверх фотографии, ниже нее, правее, левее - лишь бы глядеть ми- мо.

И в то же время отлично сознаю, что девять из десяти нормальных му- жиков дорого бы дали, чтобы оказаться на моем месте, чтобы иметь возмож- ность ежедневно лицезреть стыдливую комедию раздевания, чтобы получить право ставить обнаженную посетительницу в любую, самую откровенную позу, чтобы деловито задавать самые бесцеремонные вопросы и требовать подроб- ных ответов.

- Итак, ничего не пропуская опишите обычную последовательность любов- ных ласк перед вашим супружеским сношением.

Бедняжка как правило страшно смущается, опускает глаза, густо красне- ет. Ее и ошеломляют, и одновременно будоражат мои вопросы. Никому в жиз- ни, включая и собственную мать, она еще не рассказывала как слизывает сперму с супружниного мотовила, как играет с яичками (`яйцами, яички на базаре`, - поправляю я ее), как еще до замужества (`только мужу ни сло- ва!` - испуганно добавляет она) довелось однажды пройти через так назы- ваемую летку-енку...

Но ведь здесь она - в специальном кабинете, в особом заведении, и че- ловек, сидящий за столом в белом халате, вникает в подробности ее интим- ной жизни не из собственного любопытства, но по долгу службы.

Прежде я любил этот момент, когда посетительница впервые отверзает уста и сначала медленно, с запинками и оговорками, а потом все стремительнее и безог- лядней начинает повествовать о своей сексуальной жизни, уходит в воспо- минания раннего детства, ссылается на прочитанные книги, цитирует запав- шие в душу скабрезные пассажи из каких-то романов, припоминает подсмот- ренные сексуальные сцены, признается в смертном грехе мастурбации.

Да-с, память человеческая чем-то напоминает недра женщины, живущей богатой и несколько хаотической половой жизнью - чего там только не сыщешь при глубоком осмотре!

Помнится, одна посетительница призналась, что в семилетнем возрасте частенько с папой ходила на футбольные матчи. Став постарше, обнаружила, что ее заводит вид бегающих по полю спортсменов. Почти всегда к концу второго тайма она чувствовала себя необыкновенно возбужденной, хотя и неудовлетворенной. Тогда она шла к выходу со стадиона и поджидала спортсменов. Некоторые из них вполне охотно знакомились с местными пок- лонницами.

Так моя пациентка перезнакомилась и перебывала в постели с десятками самых знаменитых мастеров. `Я не сразу поняла, что меня осо- бенно восхищают именно их мускулистые ноги`, - призналась она. -`Но в постели они обычно оказывались довольно неуклюжими. Горячие жеребцы, ко- торые умели не больше, чем я сама`.

Все же член одного известного на всю страну форварда доставил ей незабываемые переживания, и она месяцами выслеживала его, переезжая из города в город, чтобы снова угодить в его объятия. Это ей удалось еще только дважды, и оба раза ее постигло горькое разочарование.

Разуверившись в футболистах окончательно, она пришла в нашу клинику. Да, прежде все это занимало меня. Казалось чертовски важным доско- нально разобраться с конфигурацией редкостного либидо или, например, извлечь темпераментнейшую лесби из-под обломков какой-нибудь благонрав- ной матроны.

Поднимаясь по лестнице в свой кабинет, я слышал как полуголое грудас- тое создание в розовом халатике и домашних тапочках (видимо, из стацио- нара) жаловалась приятельнице на своего дружка.

- По мне, лучше б он бабником был, чем эти онанистические оргии у Мишки! На бабу я бы рукой махнула, лишь бы меня ублажать не забывал, но эти малафейщики...

Ее собеседницу я хорошо знаю: эта чернявая кочережка умудрилась ку- пить себе завидного трахальщика-пьяницу и в общем довольна, однако в последнее время его способности явно поослабли, и она обратилась к нам за помощью.

В ней накопились слишком большие запасы нерастраченной сек- суальной энергии. Ей назначили интенсивный мастурбационный курс на спе- циальном вибраторе, но все равно она дважды попадалась на том, что соб- лазняла пациенток помоложе...

Однако сколь ни оттягивай этот момент, он неизбежно наступает: я отк- рываю двери своего кабинета и вижу до отвращения знакомую картину: в смотровом кресле широко раскинув ноги лежит женщина, подготовленная мои- ми мальчиками к исследованию.

Судя по состоянии ее пичужки, пока я прох- лаждался в кафе они поработали на славу - что ж, когда-то и сам я был неудержимым! Рядом с подлокотником кресла разложен весь набор приспособ- лений, с помощью которых они добились нынешнего состояния пациентки. С первого взгляда ясно, что она уже выведена на плато - до Эвереста рукой подать, но как мне переломить себя и взяться за дело?

Трудно выразить, до чего тошно брать в руки этот огромный вибратор с плавающей головкой и подогревом (ей подойдет только огромный, распирающий влагалище - это очевидно), до чего лень вонзать этот отбойный молоток в сочную мякоть ее лона, снова, в который уже раз слышать ее исступленные вопли и видеть жадные пальцы моей своры кобелей, сладострастно мнущих ее подпрыгивающие в такт движениям фаллоса груди!

Справедливости ради надо признать, что ребятам тоже нелегко. К концу рабочего дня они сильно перевозбуждаются, и если ничего не придумать для снятия напряжения, вынуждены заниматься самостимуляцией до того, как отправиться домой.

Но ведь для нас в клинике нет ничего невозможного или недоступного: дамы приходят сюда за оргазмом и ради этого готовы практи- чески на все. Негласная практика такова: ближе к концу рабочего дня кто-нибудь из моих помощников выходит в коридор и высматривает `жертву` - эта пациентка будет оставлена на закуску. Основательно возбудив ее, ей объясняют, что многое может улучшить оральный секс, которым ей необходи- мо овладеть.

`Курс обучения` начинается немедленно, и пока я заполняю нужные бумаги за столом, из-за ширмы доносятся характерные почмокивания - пациентка старательно разряжает мальчиков. В некоторых порой открыва- ются просто-таки гениальные как выражаются мои помощнички `фуфлерши` - думаю, их мужья должны быть нам очень благодарны!

Но, впрочем, разве дождешься благодарности от этого быдла... Иногда в нашу приемную загля- дывают дамочки, которые просто жаждут посидеть между пациентками, посу- дачить, послушать звуки, доносящиеся из-за плотно прикрытых дверей каби- нета. Но эту молоденькую девушку я вижу явно впервые.

- Эта свеженькая, - шепчет мне на ухо Лавренович по прозвищу Секель.

- Не понимаю, что она может тут искать? Славная девчушка, робка как лес- ная лань!

`Как будто лань может быть не лесной!` - с раздражением думаю я.

Секель, гордо неся свои благородные седины, уходит вдоль коридора, а девушка, вся розовая от смущения, сидит под моей дверью и являет собой настоящий символ скрытого сладострастного восторга.

Нет сомнения, сегод- ня она впервые слышала нечто подобное тем мартовским воплям, которые в любое время года раздаются на нашем этаже. Вид у нее такой, будто она только что потеряла девственность.

Двери распахиваются, и один из моих шалунов широким жестом приглашает зайти. Так, значит оглоеды сегодня ре- шили попользоваться двойной порцией свежачка... Распустились, ощутили вседозволенность. Пора менять команду... Девушка суетливо оправляет юбку и исчезает за дверью.

Не хочется даже и представлять себе, что с ней сейчас начнут проделывать. За каких-нибудь сорок минут мои умельцы выж- мут из нее все, что она может дать и даже чуточку больше.

Никогда, ни- когда в жизни ей уже не подняться на такие вершины возбуждения. До гро- бовой доски будет она помнить это приключение, начинавшееся столь обы- денно, до конца дней будет преследовать ее чувство неудовлетворенности и особой эротической тоски...

На выходе из клиники ко мне присоединяется Жанна, наша молодая специ- алистка из Усть-Каменогорска. Вид у нее лукавый и немного таинственный.

- А я видела на прошлой неделе как вы за десять минут вызвали оргазм у пожилой женщины в парке. Одними разговорами!

- А-а, верно. Она жаловалась на врожденную холодность.

- Но не прикасаясь руками, без инструментария! Хотела бы я достичь такого мастерства.

Внезапно она грустнеет. Сколько раз я наблюдал такие перемены в наст- роении женщин! Для меня вполне очевидно, что Жанна страдает некоторыми весьма мучительными сексуальными дисфункциями. Но ведь я и сам сейчас чувствую себя не вполне здоровым.

- Жанна, вы наблюдали демонстрационные акты? - интересуюсь я, чтобы поддержать разговор.

- Соития, что демонстрируют излеченные пациенты? - переспрашивает она с жалкой улыбкой. - Сколько раз я пыталась представить себя на месте од- ного из них! Увы, меня почти не возбуждает вид людей, занимающихся лю- бовью. Конечно, я получаю удовльствие, наблюдая за виртуозной работой мастеров эротических дел из четвертого отделения, но сексуального нас- лаждения нет и в помине.

Я даже пробовала мануально участвовать в акте, направлять движения члена, держать его в момент разрядки - никакого ре- зультата! Честно говоря, меня все это сильно удручает.

- Завтра с утречка введите во влагалище тамильские шарики, - рекомен- дую я, - а вечером - ко мне, в кабинет. Да, и прихватите с собой остро заточенный карандаш с твердым грифелем.

Бедняжка не подозревает, что относится к редчайшему типу женщин с то- чечным оргазмом. С помощью электроопределителя мы в несколько секунд ус- тановим конфигурацию ее `созвездия` и запустим механизм... Ах, если бы со мной все было бы столь же просто!

Может быть, годы работы просто превратили меня в импотента? Есть од- на-единственная женщина, которая еще способна разогреть мое либидо. Я стесняюсь, стыжусь этого существа, я никогда не решился бы появиться с нею на улице или в обществе, но факт остается фактом: толстуха Тамара ужасно заводит меня в любое время суток.

Тамара в непомерно коротком черном платье открывает мне дверь. Руки она, конечно, не протягивает, даже не здоровается. Наверняка у нее кто-то есть. Она говорит очень быстро, спеша покончить с формальностями:

- Раздевайся и садись, где хочешь, только не лезь в спальню. Я сейчас закончу.

Она уходит, из спальни доносятся глухие звуки какой-то страстной воз- ни, всхлипывания, стоны, взвизги. Я курю и размышляю, что Тамара несмот- ря на всю свою грузность, даже бегемотообразность чем-то напоминает ма- ленькую девочку. Профессиональная шлюха с десятилетним стажем. Специа- листка высочайшей квалификации. Моя тайная страсть.

Тамара выходит из спальни совершенно обнаженной и говорит:

- Ложись на диван. Сейчас будем делать глубокий массаж. Она двигается по комнате легко и плавно, с грузным величием. Меня от- чего-то несказанно волнуют ее необъятные груди - возможно, подсозна- тельно я страшусь, что буду раздавлен ими.

- Ну, что с члеником нашего доктора? - певуче начинает Тамара свой терапевтический сеанс.

Она действительно гениальна. Сколько раз уже я приглашал ее к нам, в клинику, но Тамара только отмахивается. Она предпочитает статус свобод- ной художницы.

Некоторое время она пальцами наигрывает на моей флейте какую-то чрез- вычайно изощренную мелодию, мой жезл мгновенно приободряется, поднимает голову. Тамара смеется - я узнаю этот хохоток, очень низкий, немного в нос. Она разглядывает мой хоботок с любопытством.

- По нему не скажешь, чтобы у тебя сейчас была особенно богатая сек- суальная жизнь! - дразнит она. Потом наклоняется и начинает сосать как-то странно похрюкивая. Как я и предполагал, первые четверть часа до- вольно трудны для нас обоих. Но Тамара никогда не отступает. Мне даже интересно попытаться сдержать извержение семени - но ничегошеньки не по- лучается, и Тамара снова смеется:

- Смотри, какой фонтанчик: как у кашалотика! Ее сравнения всегда поражали меня.

- Научи меня снова любить пизды! - говорю я. - Сделай так, чтобы я снова мог работать.

- О, это просто, - спокойно говорит она. - Я знаю, что тебе нужно, доктор. Я проведу с тобой сеанс `заглатывания`.

О таком не слышал даже я.

- Что это значит, объясни?

- Особая процедура. Ты почувствуешь, что протискиваешься меж моих по- ловых губ, с усилием раздвигая их головой, погружаешься в длинный и скользкий коридор-влагалище, плюхаешься в матку и несколько часов плава- ешь там, в темноте, тепле и безопасности. А потом я снова `рожу` тебя, вытолкну в мир - и ты будешь свежим как огурчик, розовым как младенец!

- Это гипноз, Тома?

- Ты слишком много болтаешь, доктор, - слышу я ее приглушенный голос, и вдруг чувствую, как ее гигантская растянутая вульва надвигается, натя- гивается на мое лицо. Увидев крупные губы, розовый клитор, я вдруг прос- кользнул во влажные, темные глубины, толчками продвигаясь все глубже и глубже, чувствуя себя все спокойнее и спокойнее, испытывая блаженный по- кой и благодарность...

- Господи, только бы она не позабыла родить меня обратно! - еще успе- ваю подумать я.