На необъятном острове живет великий Леро и держит он в руках наш мир - мир, созданный из обломков людских желаний. Воды бескрайнего океана омывают границы его острова, веками они хранят могущественную Силу, способную воплотить в реальность самые смелые фантазии. Души спящих людей купаются по ночам в водах того океана, воздвигая причудливые фантомы своих снов и набираясь жизненных сил, без которых тела их способны угаснуть быстрее едва теплящегося огарка свечи. И насытившись силой, они летят обратно в свои тела, пробуждая их принесенной жизнью.

Но духи спящих ограничены в возможностях - без своей телесной оболочки они в состоянии оживить лишь призрачные фантазии. И пока грязные помыслы правят людьми, нет для их тел пути к Силе того океана. Однако Леро ждет того часа, когда мысли людей очистятся от скверны и он сможет отдать в их руки Силу океана.

Неустанно Леро читает воспоминания, мысли и желания всех умирающих. Чистых помыслами он наделяет новым телом и отпускает со своего острова, остальные же оказываются в Потоке. И невозможно обмануть проницательного Леро, ведь это все равно, что обмануть себя.

Поток подобен тому, чьими водами он питается - океану Силы. Поэтому все обитающие в нем узники лишены тел. В темных волнах они вынуждены видеть отражения своих преступлений и грехов, не в силах изменить что-либо. Но Поток меняет их самих, растворяя в себе их злые помыслы, оттого его воды столь черны. Без страданий нет осознания своих ошибок, и тот, кто не обращает внимания на совершенные собой проступки и грехи, не имеет шанса покинуть черные воды. Но одного созерцания грехов недостаточно для искупления, каждый узник Потока должен сам захотеть измениться, ведь безвольность для Потока не меньший грех, чем желание убийства.

Поток очень близок к миру живых - Сила океана и людские грехи, растворенные в черной воде, отделены от нашего мира тонкой зеркальной перегородкой. Живым нет доступа в Поток, ибо обладая телом, они могут подчинить себе таящуюся в нем Силу, растворенные же в водах злодеяния, столь безвредные для призраков способны отравить материальную плоть. Без знания о существовании Потока не может зародиться и знание для входа в него. Именно поэтому глядя в зеркала живые вместо мира извращенных страданиями грез видят собственное отражение. Только духам умерших дозволено проходить через врата. Это закон Потока. Это - закон Зазеркалья.

Лишь два человека смогли нарушить этот закон и оказаться в Потоке до наступления собственной смерти. То были люди, чьи знания смогли бы принести в наш мир чудесные открытия или откровения об его истинном устройстве, однако судьба распорядилась иначе, дав им новую, совершенно иную жизнь за пределами известного живым пространства.

Плоть этих людей впитала Силу Потока и приобрела бессмертие. Но вместе с Силой и невиданным могуществом она получила и проклятье - самые изощренные преступления, омерзительные желания и пороки рода людского, коими были насыщены черные воды, впитались их телами словно губкой…

Первым из этой пары был шаман по имени Валеф. Задолго до наступления Рождества Христова он повелевал многочисленными племенами варваров в северных землях. Тайные знания, доставшиеся Валефу от предков, дарили его войнам способности зверей. Оборотные снадобья позволяли тем нападать на врага с небес, подобно хищным птицам и разрывать его в рукопашной схватке с силой разъяренного медведя. Умел Валеф и оружие заговаривать, однако племена его не знали ничего кроме луков, копий и топоров, да и те не пользовались особым уважением среди воинов.

Сильны и могущественны были северные племена, ревностно относились они к границам своих владений и быстро расправлялись с любым неприятелем. Однако именно очередная победа принесла с собой упадок и неминуемую смерть непобедимым оборотням Севера.

Тот бой принес в племена невиданные ранее трофеи - незнакомое оружие. Все оно было разнообразным: тут встречались и мечи с длинными толстыми лезвиями, и нарукавники с короткими и изогнутыми блестящими когтями, и тонкие, словно игла кинжалы. Но все без исключения предметы обладали единым общим признаком, который и отличал их от оружия северных племен - они были сделаны из серебристого, блестящего на солнце материала - металла. Сверкание тех предметов притягивало глаз и манило к себе возбужденных невиданным зрелищем воинов. Они словно желали, чтобы опытные воины обладали ими. Чудесной красоты предметы вызвали восхищение и у самого Валефа, и хотя загадочный блеск мечей и ножей не являлся чем-то особенным, но Валеф разглядел в нечто, чего не могли заметить его соплеменники, хотя он и сам не мог понять, что именно это было.

Металл обладал загадкой и требовал, чтобы она была разгадана. Вскоре после победы шамана начали преследовать необъяснимые образы, но он не мог прочесть их. Не раз он видел, как чуждые его культуре ножи вдруг начинают таять, словно лед и превращаются в сверкающие лужицы. Однако лужицы те были не серебристыми, а черными.

Дни пролетали один за другим, а шаман лишь всматривался в гору металлического оружия, не в силах разгадать его тайну. Металл был чужд известным заклинаниям, он молчал в ответ на обычные заговоры и, казалось, был равнодушен как к Валефу, так и ко всему окружающему миру. Однако это не было правдой - знания всегда напоминали шаману о том, что у любого предмета есть свой язык. Эти знания накапливались северными племенами в течение многих поколений и основывались на опыте предков Валефа. Валеф знал, что его прадеды сталкивались с подобными трудностями в поисках секретов камней или животных и поэтому он не сдавался.

И в очередное утро секрет металла был разгадан. Остро заточенное лезвие меча, опущенное в огромную наполненную до краев чашу с водой, откликнулось на призыв к водной стихии. В один момент металл и жидкость смешались и стали единым целым. Блеск жидкости усилил сияние кромки лезвия, а мутное отражение в металле в один миг превратилось в идеальное зеркальное отражение. Металл раскрыл свой секрет Валефу - он подарил шаману первое искусственное зеркало. Красота отражения во сто крат превосходила притягательность металлического блеска.

Не веря своим глазам, шаман прикоснулся к зеркальному клинку, все еще лежавшему в чаше - твердый прежде металл оказался покорным, словно вода, пропустив внутрь себя пальцы Валефа. Однако прикосновение к неизвестному прежде материалу таило в себе куда более странную загадку, чем предыдущая - внутри магического зеркала было какое-то другое пространство. Волнение охватило Валефа, когда он понял это. Его рука была по локоть погружена в субстанцию, рожденную союзом металла и воды, но он все еще не коснулся дна чаши. Чудесная зеркальная жидкость же только растягивалась, превратившись из узкой полоски лезвия в огромную лужицу. Валеф вытянул руку из жидкого зеркала и осмотрел ее - инородная стихия ничуть не изменила ее. Неторопливо он поднял зеркальный меч из чаши и положил его на пол, затем собрался с мыслями и, пытаясь отбросить страх перед неизведанным или хотя бы на время ослабить его, встал на лезвие. После того, как зеркало поглотило Валефа, металл и вода вновь разделились.

Исчезнувший шаман унес с собой и все тайны, накопленные северными племенами. Без своих волшебных чар оставленные варвары уже были не в состоянии выстоять в многочисленных битвах с врагами.

Много столетий черные воды Потока отравляли шамана. Тело Валефа бесконечно лелеялось страхами и страданиями убитых северными племенами людей. В Потоке он впервые познал страх и отчаяние. Его знаний было недостаточно для того, чтобы выбраться из пристанища духов. В момент же, когда один из призраков поведал Валефу о смерти последнего из северного племени, в душе шамана ярко вспыхнуло еще одно чувство - бессильная злоба.

Не в силах выдержать окружавший его хаос, Валеф, в конце концов, обезумел. В надежде скрыться от духов он основал новое царство - Зазеркалье. То была точная копия мира живых, собравшая его черты из всевозможных отражений, будь то мутная каша шершавой поверхности льда или гладь озера. Копия, обновляющая сама себя непрерывно. В ней не было лишь двух вещей - самих зеркальных поверхностей, которые заменили черные глади Потока и людей, живых или мертвых. Страх Валефа перед призраками породил и охранников для нового мира - безжалостных зверей, питающихся страхом - Потрошителей. Двухметровые монстры с фигурами, похожими на помесь медведя и гориллы, покрытые черной длинной шерстью из тонких волос, с острыми зубами и длинными металлическими когтями, абсолютно лишенные ненужного им зрения. Потрошители одинаково реагировали на любое существо, вторгшееся в пределы их царства, старательно выедая насыщенный страхом дух любого, осмелившегося бояться их. Лишь Валеф не испытывал страха перед своими созданиями - с течением времени безумие и жестокость полностью вытеснили это чувство.

Потрошители обеспечили Зазеркалью Валефа долгие века одиночества, однако не могли избавить его от влияния Потока. Ненависть ко всему существующему и ярость, вызванная полным бессилием поменять что-либо и вернуться в мир живых, копились в нем довольно долго. Впервые шаман обрел истинное могущество, но среди мертвых оно казалось ему абсолютно бесполезным. И тогда Шаман произнес ужасную клятву - он пообещал найти способ вернуться в мир живых и принести смерть всем живущим за гибель своего народа.

Миру потребовалось просуществовать не одно тысячелетие с момента исчезновения северных племен и до появления на свет второго властителя Потока - Натана. И следует сказать, что для своего рождения Натан выбрал не самый подходящий момент.

То были темные времена, ознаменованные великой европейской охотой на ведьм. Времена, когда страх людей перед вымышленной угрозой безжалостно стер крупицы готовой к возрождению настоящей магии. Не мне рассказывать о творившемся в тот период ужасе, о тысячах сожженных заживо ведьмах и сотнях растерзанных мужчин, заподозренных в колдовстве. Достаточно отметить лишь то, что Натан смог избежать подобной участи, хотя именно он как никто другой овладел запретным искусством.

С раннего детства Натан жил и работал вместе с актерами бродячего цирка. Силач внушительных размеров часто выступал с номерами, в которых ему приходилось бороться с дикими животными, причем довольно часто у цирка не было ни времени, ни средств, чтобы усмирять ярость хищников дрессировкой. Но не только из-за жестоких боев публика восхищалась великаном, не менее удивительны были освоенные Натаном хитроумные трюки и роскошные иллюзии. Иллюзии, столь сильно похожие на волшебство лишь по одной причине - они на самом деле были волшебством. Именно из-за их чрезмерной реальности прежний иллюзионист отправился на очищение костром, и именно они послужили поводом для бегства Натана, когда очередной его номер прервали инквизиторы. Хотя, конечно, у троих служителей святой церкви было мало шансов остановить силача, способного справиться со львом.

После бегства из цирка Натан еще долго слышал о ведущейся за ним охоте, однако то ли везение сопутствовало цирковому великану, то ли люди попросту боялись вставать на пути у силача, так или иначе, он долго скитался в одиночестве по незнакомым землям. Однако жизнь Натана не превратилась в бессмысленное бродяжничество. Наоборот, после ухода из цирка он, наконец, почувствовал истинную свободу. И теперь Натан держал путь в горы. Туда, где по словам старого циркового иллюзиониста находилась сокрытая от взора людского хрустальная пещера. Именно в ней старик когда-то и нашел ключ к овладению магией.

Старый иллюзионист часто рассказывал юному Натану о том, что все стены той пещеры усыпаны драгоценными камнями, ведь в те времена в речи пьяницы не вслушивался никто, кроме наивного мальчика. После побега Натан вспоминал историю о пещере с сокровищами все чаще и чаще. Нарисованная дрожащей рукой старика карта всплывала в снах Натана с необычайной четкостью. Память запечатлела каждый штрих уголька на клочке бумаги и, несмотря на пропасть лет, те нисколько не померкли. И не ради богатств выбрал свой путь Натан, его цель, как вы уже догадались, была куда более заманчивой. Чего стоят блестящие камни в сравнении с силой, способной перевернуть целый мир?

Именно основам этой силы Натан обучался у иллюзиониста и теперь он горел лишь желанием расширить свои знания. Более месяца он не видел ни людских поселений, ни случайных путников. Погода тем временем принесла холод и первый снег, а лесную глушь сменили безжизненные скалы. Провиант также подходил к концу, но прожигающее душу желание уже окончательно превратилось в нездоровую манию, заставляя огромного силача двигаться к своей цели, не обращая внимания на трудности.

И в момент, когда из-за голода силы начали покидать нашего героя, он увидел цель своего путешествия. То была черная нора чудовищных размеров, зиявшая посреди белых снегов словно рана. Казалось, тьма ее чрева была непроницаема для солнечных лучей, но оказавшись внутри Натан понял, что пещера не нуждается в солнце. Стены, пол и потолок пещеры были усыпаны порослями хрусталя, которые словно светились собственным светом. И в каждой из тысяч граней кроме блеска Натан видел собственное отражение.

Но самым необычным в пещере можно было назвать три огромных, в человеческий рост кристалла, возвышавшихся посреди своих собратьев. Завороженный, Натан прикоснулся к одному из них и тут же одернул руку - кристалл был холоден как лед. Одновременно с прикосновением прозрачная поверхность кристалла подернулась мутной белой пеленой, по которой тут же начали расползаться трещины. Замершая на целые столетия пещера пробудилась от прикосновения своего гостя. Треск, смешавшийся с мелодичным звоном, эхом разошелся по всей пещере. И также быстро белая паутинка трещинок покрыла все основание кристалла, из-за чего тот, надломившись, рухнул как подрубленный. Казалось, что после разлома шум должен был стихнуть, однако разрушение огромного кристалла было лишь началом. Вся хрустальная пещера с один миг словно покрылась инеем, необратимо превращавшим кристаллы в мельчайшую пыль. Натан попытался покинуть пещеру, однако распадающаяся хрустальная крошка погрузила все в непроглядный белый туман, скрывший выход. Великан попытался найти его на ощупь, однако не смог этого сделать. Более того, он не нашел даже стен пещеры - все вокруг словно растворилось в хрустальной пыли и оглушающем звоне.

Хрустальный туман исчез также быстро, как и появился, не оставив после себя ни единого следа. Ушел в небытие и весь блеск, погрузив пещеру в непроглядную тьму. Единственным ярким пятном в окружающем Натана мраке был лишь выход из пещеры.

Не сразу Натан понял, что хрустальная пыль перенесла его в совершенно иное место. В место, где его тело не нуждалось в отдыхе, пище и сне. Он оказался в искусной копии реального мира, лишенной ветра, солнца и свободной от постоянных изменений. Это был остановившийся миг, в котором не было места ни людям, ни животным с птицами, ни даже насекомым. Время замерло здесь сразу после захода солнца, небо же скрылось за однотонной серой пеленой. Этот мир был забыт не только природой, но и самой вселенной.

В поисках живых существ Натан провел неисчислимое количество часов. Он давно потерял счет времени и не раз был на грани отчаяния, однако вновь и вновь надежда приходила вместе с неясными шумами, раздававшимися где-то за горизонтом. И когда Натан слышал их, он вновь продолжал свои поиски. И вот, наконец, он добрался до своей цели.

Цирковой силач встретил живого человека в одном из опустевших городов. Грязного нищего, обросшего с головы до ног и укутанного в лохмотья, которые много лет назад можно было бы назвать одеждой. Но самым поразительным был спутник нищего - огромный черный зверь неизвестной породы, тихо бредущий за хозяином. Едва Натан увидел эту парочку, как зверь остановился и повернул скалящуюся морду в его направлении. Это нельзя было назвать головой - кроме огромных острых зубов тварь не имела ничего: ни глаз, ни носа, ни ушей. Даже ее сплюснутый череп имел форму, наиболее подходящую лишь для вмещения одних челюстей. Ужасный зверь сжался словно пружина, готовясь к прыжку на незнакомца, однако хозяин остановил его.

- Я вижу, мое скромное пристанище посетил живой, - заговорил незнакомец. - Впервые за многие столетия. Как ты попал сюда?
- Хрустальная пещера открыла мне путь.
- Хрустальная пещера? Интересно, - незнакомец ненадолго задумался. - Ты должен отвести меня к ней.
- Не спеши. Сначала я хотел бы узнать, где я оказался.
- Что ж, живой, у нас с тобой довольно много времени. Я - Валеф, и ты в моем царстве. Называй его Зазеркальем. Немногие попадали сюда, в основном уже умершие. Из живых ты пока первый.
- Здесь существуют мертвые?
- С чего ты взял?
- Ты сам только что сказал.
- Нет, я сказал, что они сюда лишь попадали, - Валеф погладил черного зверя, тот издал утробное рычание в ответ. - Но мои зверушки всегда довольно живо расправлялись с непрошенными гостями.

Натан почувствовал явную угрозу, исходящую от зверя. Однако пока тот ждал явного разрешения своего хозяина, чтобы напасть.

- А зачем ты пришел сюда? - спросил Валеф, явно наслаждаясь своим превосходством.
- Я хочу познать магические знания, чтобы изменить мир.
- Изменить мир? Не маловато ли?
- Ты можешь мне помочь?
- Думаю да. Но сначала ты поможешь мне. Отведи меня к той пещере.
- Сначала обучи меня.

Вместо ответа зверь Валефа прыгнул на Натана и прижал его к земле. Раскрыв смрадную пасть, он пронзительно проревел прямо в лицо своей жертве.

- Ты не понял, кто здесь главный? - усмехнувшись, спросил Валеф. - Отведи меня к пещере и, возможно, твоя смерть будет быстрой.

Натан судорожно оценивал свое положение. Цирковые медведи немногим уступали в силе черной твари, хотя были значительно медленнее. Однако ему никогда не приходилось начинать бой, будучи поваленным на землю. Нависшая сверху тварь сейчас была способна без проблем откусить ему голову.

- Хорошо, только отзови это чудовище.
Монстр покорно сошел с тела Натана, давая ему встать.
- Ты собираешься убить меня? - спросил Натан.
- А ты поразительно догадлив. Впрочем, хочу тебя успокоить, ты будешь не единственным, я уничтожу весь род человеческий.

Едва ли Натан ожидал подобного откровения. Сам не зная почему, он вдруг с силой ударил Валефа так, что тот не удержал равновесия. Шедший впереди черный зверь обернулся и бросился на обидчика, однако на этот раз цирковой силач был готов к его атаке. Он успел увернуться от огромных когтей и попытался перехватить лапы зверя, однако силы человека не хватило, чтобы удержать монстра - тот был гораздо сильнее любого живого существа. Зверь полоснул Натану когтями по лицу, а затем свалил его на землю. Единственное, что в состоянии был сделать Натан, это удержать подальше от себя ужасную пасть, желавшую разорвать его горло, однако силы слишком быстро покидали его. Зверь нанес еще один удар и едва не лишил Натана руки, вырвав значительный кусок плоти из нее и груди. Человек слабел с каждой секундой, однако на удивление он не чувствовал боли от смертельных ударов. Точнее, боль была, но не столь сильная, какой она должна была быть. Осознание этого факта будто бы прибавило сил Натану, или монстр стал слабеть, однако понять этого Натан не успел - Валеф отозвал зверя.

- Довольно, - крикнул он. - Смертный, ты нужен мне, но это не значит, что ты можешь испытывать судьбу бесконечно. Я отзываю Потрошителя в последний раз, потом он просто сожрет твою душу, как делал это с другими.

Поднявшись на ноги, Натан осмотрел себя - раны на руке и груди были довольно серьезными, они буквально оголили несколько ребер и кость у плеча. Похоже, что монстр смог искалечить и лицо, по крайней мере, оно было сильно испачкано кровью.

- Веди меня к этой чертовой пещере.

Натан увидел, что во время его борьбы на помощь к Валефу подоспели еще два зверя, точные копии того, с которым он сражался.

- Пошел ты к черту.
- Тогда ты умрешь.

Все три Потрошителя бесшумно окружили Натана. Циркач понимал, что у него нет шансов одолеть монстров, однако в этот момент он вдруг стал абсолютно равнодушен к собственной смерти. Нанесенные ему раны должны были убить его, но почему-то он даже не чувствовал их. Тем не менее, он не умер. Одна из тварей издала скрежещущий рык и присела, прыгнув на свою жертву через долю секунды, однако ее когти не настигли цели - Натан воспроизвел один из магических трюков, которому обучил его старый иллюзионист - самый мощный и эффектный, который он только знал. В секунду пространство между ним и зверем заполнилось острыми металлическими осколками, впившимися в летящего зверя. Тяжелая туша прошла сквозь них, оставляя в воздухе черные капли крови и рухнула на землю. В этот момент Натан почувствовал мощный удар сзади и упал прямо на неподвижную тушу монстра. Он чувствовал, как что-то острое вонзается в его спину, разрывая ткани и дробя кости, но сил встать у него уже не было. Последнее, о чем подумал Натан - это о черной липкой крови, сочащейся из туши, лежащей под ним и о том, что с каждым новым ударом он словно увязает в ней все сильнее и сильнее.

Обладая плотью в стране черных снов, они создали свои царства страха и смерти. Первым был Валеф, соединивший металл и воду и получивший первое зеркало, послужившее входом в Поток. Вторым оказался Натан - человек, попавший в созданное Валефом Зазеркалье. Черные твари Валефа, созданные из союза гниющей плоти и вод Потока, послужившего им кровью, хотели разорвать незваного гостя, но тот оказался проворнее. Ранив одну из тварей, он прикоснулся к ее крови, это спасло его от неминуемой гибели. Поток вырвал Натана из Зазеркалья и перенес в свои воды. Он омыл чудовищные раны Натана, разъев его плоть и заразив душу жаждой мщения. Он подарил Натану ту же силу, которой наделил Валефа, и теперь они оба стали вечными узниками Потока.

Как и Валеф, Натан создал свой собственный островок в Потоке, однако в отличие от древнего шамана он не уничтожает собранные души. Вместо этого Натан собирает армию последователей, надеясь однажды уничтожить Валефа и вернуться в мир живых. Вернуться, чтобы воссоединить Силу Потока и материю мира живых. Это даст ему и другим людям невиданные ранее способности. Но одновременно кроме Силы Поток принесет в мир столько ненависти и жестокости, сколько он успел вобрать в себя за все время существования человечества.

Ни один из властителей черного пространства не нашел способа преодолеть стеклянную преграду, отделяющую мир живых от Потока. Но рано или поздно наступит переломный момент, когда на свет появится третий избранник. Как и его предшественники, он найдет путь в зазеркальный мир при жизни, и его знания смогут стать ключом для разрушения иллюзии зеркал и объединения в единое целое мира живых и Зазеркалья. Для пришествия настоящего ада для всех живых и мертвых. Это его судьба.