Редкое имя


-Уважаемые пассажиры! Рейс 1454 Петрозаводск - Москва задерживается по техническим причинам. О времени вылета будет объявлено дополнительно.

- Опппа! Вот это приплыли! - дремавший напротив, капитан-лейтенант вскинул голову и с досадой стукнул кулаком по подлокотнику, - Не хватало еще здесь застрять!
- Ну, надо ж так, под Новый год... - мрачно процитировал я Высоцкого, - Досадно! Как бы не пришлось в Петрозаводске праздновать... Есть хоть к кому пойти, если не дай Бог отменят?
- Да откуда?.. - невесело протянул он, -Перспектива нерадостная. Меня в Москве ждут - жена с дочкой отбыли неделю назад, сам только вчера с железа. Из Мурманска Аэрофлотом хрен улетишь, военным бортом сюда закинули ночью - друг помог. Сидел, ждал... Удачно еще с утра кто-то билет на вечерний рейс сдал - ну, думаю, повезло, Новый год с семьей встречу...
- Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах, - невесело пошутил я, - Мне-то проще, в общагу вернусь, если не улечу - там встречу. Не хотелось бы, конечно - друзья в Москве ждут...
Но, если так случится и некуда будет податься, поехали со мной? Не здесь же сидеть, в самом деле.
- Благодарю. Но будем надеяться на лучшее... Еще не вечер, - ответил каплей, тоже словами Высоцкого, - Куришь? - тряхнул он пачкой «Стюардессы» и приглашающе кивнул на выход.
- У меня свои, - я извлек из сумки пачку «Беломора».

Мы вышли из приземистого одноэтажного здания аэропорта Бесовец.

- Будешь? - вытащил он из внутреннего кармана большую плоскую фляжку с янтарной жидкостью.
- Коньяк?
- Ну, типа того. Настойка. Шило на морошке.
- Не откажусь, но чисто символически. Я все-таки надеюсь, что посадку объявят до Нового года, а в Москве нужно быть относительно трезвым.
Каплей открутил высокий колпачок и наполнив его, протянул мне.
- Ну, чтобы Новый год в Москве встретить! - я опрокинул импровизированную рюмку, по пищеводу пошло приятное тепло.
- Хороший тост! - он, в свою очередь, тоже выпил и закрутив колпачок, убрал фляжку в карман.

Легкий ветерок гнал по летному полю языки поземки. Поодаль, освещенный прожекторами, стоял ЯК 40, который еще час назад должен был нести нас в столицу. Аэродромные специалисты копошились под крылом, рядом притерся «ЗиЛ» с будкой, от которой тянулись к самолету какие-то шланги.

- Любая техника склонна к поломатию, - философски изрек я, затушив беломорину об край урны.
- Это точно, - откликнулся мой товарищ по несчастью, - Хорошо, что здесь, а не в воздухе...

Мы вернулись в зал ожидания и вновь устроились на скамейках.
- Играешь? - Кивнул он на гитару в клеенчатом чехле.
- Немного, - улыбнулся я, - Показали во дворе пацаны пару аккордов...

Гитару я тогда обычно таскал с собой. И не потому, что прямо уж, крутой музыкант. Какое там! Просто в те далекие времена гаджетов с кучей музыки в карманах не носили. Даже кассетных плееров у нас в стране еще не было. И человек с гитарой, обычно, с удовольствием принимался в любую компанию. А в компании всегда предложат выпить-закусить. Что еще нужно вечно голодному и безденежному студенту? Когда я понял, что можно таким образом монетизировать свое умение петь и играть, жить стало не в пример веселее.
Компании случались разные, и поэтому репертуар мой был весьма обширный. От дореволюционных романсов и песен военных лет до Beatles и советской эстрады. Плюс бардовская классика и, разумеется, Высоцкий - он был любим всеми.
Да и прекрасный пол охмурять гитара очень помогала - чего уж скрывать!

- Спой что-нибудь? - попросил каплей, - Скучно просто так сидеть.
Я покосился на карман его шинели, каплей понимающе усмехнулся и вытащил фляжку. Выпив, я протянул ему колпачок, он сноровисто нацедил себе и тоже опрокинул.
- Чего бы ему спеть-то - размышлял я, подстраивая гитару, - Он ведь говорил, что подводник... Высоцкого?.. Нет. «Спасите наши души» точно не зайдет сейчас... О!.. Вспомнил! У Городницкого же есть про подводников!

Я решительно ударил по струнам:

На что нам дети, на что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Всё, чем на свете живём теперь мы,
Немного воздуха и приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да что-то нету вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду
Ищи её неизвестно где...

Каплей весь подался вперед, внимательно слушая слова. Я продолжал:

Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,
Здесь даже в зиму стоит жара,
И нету поля, и нету рощи,
И нет ни вечера, ни утра.
Над нами, как над упавшим камнем,
Круги расходятся по воде.
Подводная лодка в глубины канет
Ищи её неизвестно где...

К нашей скамейке стали сходиться заскучавшие в ожидании пассажиры.

Нам солнце на день дают в награду,
И спирта злого ожог во рту.
Наживы ради снимают бляди
Усталость нашу в ночном порту.
Одну на всех нам делить невзгоду,
Одной нам рапорт сдавать беде.
Подводная лодка уходит в воду
Ищи её неизвестно где.

В одну одежду мы все одеты,
Не помним ни матери, ни жены.
Мы обтекаемы, как ракеты,
И, как ракеты, устремлены.
Ну кто там хочет спасти природу
И детский смех, и весенний день?
Подводная лодка уходит в воду
Ищи её неизвестно где.
Подводная лодка уходит в воду
Ищи её неизвестно где!..

- закончил я песню, резким боем, завершив аккомпанемент.

- Супер! - выдохнул каплей, — Это чья песня, это кто написал? Высоцкий?
- Нет, это Городницкий, - отложил я гитару.
- Здорово! А давай еще что-нибудь, - он запустил руку в карман, готовясь вытащить фляжку...

- Внимание. Начинается посадка на рейс 1454 Петрозаводск - Москва. Пассажирам просьба пройти к стойке номер два! - раздалось из висевшего над нашими головами динамика.

- В другой раз! - торопливо засовывая гитару в чехол, откликнулся я.
У стоящей неподалеку, белой «Волги» открылись двери, пассажир, в кофейного цвета дубленке, извлек с заднего сидения сумку, обняв, похлопал по спине водителя, и скорым шагом направился к дверям аэровокзала. Что-то в его походке показалось мне знакомым, но вспоминать кто бы это мог быть, не было ни времени, ни желания. Обнаружив отсутствие очереди у междугородного телефона-автомата, я предпринял попытку дозвониться до Москвы и сообщить, что вот он - я, сажусь в самолет и готовьте оркестр, цветы, барышень и чепчики.
Зловредный автомат, сожрав три пятнашки, на четвертой, всё же, соединил. После нескольких длинных гудков раздался щелчок и ... тишина, прерываемая какими- то шорохами и треском, явно электрического происхождения.
С досадой убедившись, что шестьдесят копеек были потрачены напрасно, я прекратил попытки дозвониться и пошел к стойке, где оставались всего два пассажира. Остальные выходили к самолету. В двери мелькнула знакомая черная шинель.


* * *
- Добрый вечер, - поприветствовал я соседа по креслу. Стюардесса, включив тумблер на переборке, уже поднимала за мной трап, двигатели шелестяще гудели, пассажиры в нетерпении пристегивались.
- Добрый вечер, - кивнул он, убирая с сидения шарф и перчатки.
Ну, конечно! Давидян! То-то мне походка знакомой показалась. Я устроился в кресле, застегнув ремень. Он внимательно посмотрел на меня.

- Мы не могли встречаться, молодой человек? Не могу отделаться от мысли, что я вас где-то видел, причем совсем недавно.
- Видели, Людвиг Карапетович. Седьмого ноября, на выставке у вас в мастерской, в котельной. Там народу много было.
- Точно! - просиял он, - Вспомнил! Ты же с Мигуновым приходил, верно?
- Да, с ним, - кивнул я.
- Народу изрядно было, со многими толком и не пообщался. Ты тоже музыкант? - поинтересовался Давидян.
- Не-е, это Мигунов музыкант, а я так - погулять вышел!
- Но имеешь отношение, - посмотрел он на гитару.
- Некоторым образом - улыбнулся я, - Немного играю, на любительском уровне. А так - студент. На архитектурном, у Орфинского.
- А-а-а, - понимающе кивнул он, - Композиционное моделирование у вас Маркарян читает?
- Ага...
- И как успехи?
- Ну-у-у... - протянул я смущенно.
- Понятно, - улыбнулся он.


- Уважаемые пассажиры, через пятнадцать минут наш самолет совершит посадку в городе-герое Москве, аэропорт Быково. Пожалуйста пристегните ремни и приведите спинки кресел в вертикальное положение, - раздалось из динамиков.
- Ну, вроде к Новому году успеваю, - довольно произнес мой сосед и щелкнул замком ремня, - Тебя подвезти из аэропорта? Меня встретят на машине.
- Буду очень признателен, - я благодарно склонил голову, - Мне бы до ближайшего метро, дальше доберусь как-нибудь.
- А ты куда вообще попадаешь?
- В Останкино, - ответил я, надеясь в глубине души, что Давидян поедет в ту же сторону, но на этом фортуна решила, что хватит с меня и того, что до метро отвезут.
- Я еду в Лефортово, до «Авиамоторной» подвезу.

Мы вышли на площадь перед аэровокзалом. Из стоящей неподалеку «Волги», такое впечатление, копии той, петрозаводской, которая привезла Давидяна в аэропорт, выбрался необъятных размеров бородатый мужик и раскинув руки, восклицая что-то по-армянски, кинулся к прибывшему. Они, обнявшись, похлопали друг друга по спине, затем Давидян что-то сказал своему собеседнику, тот повернулся ко мне, перейдя на русский:

- Конечно подвезем, о чем разговор, дорогой! Хорен, - протянул он мне руку, представляясь.
- Арне- ответил я на рукопожатие
- Арно? - удивился Хорен, - Как Бабаджанян, да?
- Не совсем, - улыбнулся я
- Это как?
- Ну, Арне это финское имя.
- Ты финн?
Я утвердительно кивнул.
- Ха! Ты финн, я армянин, а встретились в Москве. За дружбу народов нужно выпить! - Хорен открыл багажник и извлек оттуда бутылку коньяка и вложенные друг в друга серебряные стопки.
- А как же?..- я с удивлением посмотрел на машину, затем на бутылку.
- Э-э-э-э, - отмахнулся тот, сноровисто разливая прямо на капоте, - Самвэл за рулем, он не пьет. Садись с ним рядом, а мы сзади устроимся.

Самвэл, молчаливый парень лет тридцати, гнал, как профессиональный раллист. Тридцать пять километров от аэропорта до метро мы пролетели, как мне тогда показалось, минут за пятнадцать. Он, включив аварийку, прижался к тротуару, я посмотрел на часы.

- За полчаса до ВДНХ доберешься, не волнуйся, - успокоил Самвэл, вылезая из машины.
- Спасибо, Хорен, спасибо Людвиг Карапетович, - обернулся я назад, - С наступающим вас!
- С наступающим! - улыбнулся Давидян, пожав мне руку, - Хорошо встретить Новый год!
- С наступающим, Арно! - моя ладонь полностью утонула в волосатой лапище Хорена, -Приятно было познакомиться!
Он, опустив стекло, что-то коротко сказал по-армянски Самвэлу, открывающему багажник. Я, попрощавшись, захлопнул дверцу и поежился от резкого порыва ветра.
Подошедший Самвэл протянул мне сумку, гитару и холодную бутылку шампанского:
- Это тебе в подарок от дяди Хорена! Пусть Новый год принесет тебе удачу!


* * *

И что бы мне догадаться позвонить еще от «Авиамоторной» прежде, чем нырять в метро?! Нет, даже в голову не пришло! Хорошо хоть, поднявшись на поверхность, сообразил. Автомат, проглотив двушку, исправно соединил. Пара длинных гудков и...:

- Аллооо!..
- Здравствуйте, Алевтина Орестовна, с наступающим вас!
- О-о-о! Какие люди в столицу пожаловали! С наступающим, Арне, рада вас слышать! - откликнулась соседка по коммуналке, в которой проживали Олег с Ритой. Вместе с коими я и собирался идти праздновать Новый год к друзьям, жившим неподалеку в отдельной квартире, откуда даже можно было выбраться на крышу дома, где, собственно, и планировалось мероприятие.
- Я поражаюсь вашей памяти на голоса - ведь я всего только раз вас застал, когда приезжал, - сделал я неуклюжий комплимент.
- Ну, а что вы хотите, голубчик? Издержки профессии - хохотнула она, - Сорок лет работы педагогом по классу вокала никуда не денешь. Да и голос ваш трудно с чьим-то спутать. Запоминающийся... Ох, простите! Заболтала вас, а ведь Риточка говорила, что вы будете звонить. Должна вам сообщить, что они с Олегом уже ушли и просили передать, чтобы вы ехали в Коньково. Потому, что место встречи, которое изменить нельзя, теперь изменилось. Она сказала, что Юра с Олей получили трехкомнатную квартиру, буквально перед Новым годом, и предложили совместить Новый год и новоселье. Но телефон им еще не подключили. Так, что все они сейчас уже там. Вы звонили?.. Был звонок по межгороду, но сегодня такая отвратительная связь - я сняла трубку, а там только какие-то щелчки... Господи, вам же надо ехать, а я отвлекаю! Время-то уходит!.. Сейчас я вам продиктую как добраться...

М-да... Это я удачно позвонил. Ведь, реши сейчас нагрянуть без звонка, как обычно и делал, обходясь сообщением за пару дней до прибытия, пришлось бы встречать Новый год в обществе милейшей старушки Алевтины Орестовны. Хотя, старушкой я бы ее никак не назвал. Пожилая дама, с прямой спиной, царственной осанкой и лучистыми, сине-зелеными глазами. Седина ее не старила, скорее придавала какой-то нездешний шарм. Манерами Алевтина Орестовна очень напоминала мне тетушку Костика, Алису Витальевну из фильма «Покровские ворота». И, вообще, она была одной из немногих виденных мной женщин, которым удавалось очень красиво и естественно стареть.


- Хорошо, хоть метро работает... - думал я, трясясь в полупустом вагоне. И хорошо, что дом в двадцати минутах пешком от него, как мне было поведано исправно записавшей информацию, Алевтиной Орестовной. Если следовать маршруту, то вряд ли заблужусь. Значит, «Налево от метро «Беляево», пройти по Миклухо-Маклая до универсама, повернуть налево в проход между универсамом и аптекой, затем налево по тропинке (вот ведь, блин, всё налево!) мимо детсада. За детсадом направо. Вторая 16-этажка, на стене с торца написан номер дома 20 корп 1, четвертый подъезд, домофон еще не работает, на лифте на десятый этаж, квартира 277. Если повезет с автобусом, ехать на 186-м до третьей остановки, дальше по маршруту от универсама.»

В то, что перед Новым годом автобус вдруг появится, верилось слабо. Ничего, бегом минут за десять успею, как раз Старый год проводить...
Поминутно глядя на часы, я как призовой рысак, несся от метро по указанному маршруту и всё-таки где-то промахнулся с поворотом. Пришлось возвращаться к промежуточной точке и начинать от нее. На улице было пусто, только фонари освещали тротуар, да за многочисленными окнами сияли огоньками елки - радостные жители готовились встречать Новый год.

* * *

- Подождите! Подождите пожалуйста! - влетела в подъезд запыхавшаяся девушка.
Я придержал, готовую закрыться, дверь лифта, девушка проскользнула под моей рукой.
- Фу-у-у! Успела! Спасибо! С наступающим! - она дунула вверх, на растрепавшуюся челку, - Мне на десятый.
- С наступающим! Мне тоже, - я, улыбнувшись ей, нажал кнопку. Дверь, спотыкаясь, закрылась, лифт медленно пополз вверх.
- Без семи, - она глянула на часики, - К курантам поспею.
Не успел я открыть рот, чтобы что-то сказать, как лифт дернулся и встал.
- Ой-й-й-й! Не-е-ет! - с горечью воскликнула она, - Не должно так быть! Ну, не должно, это неправильно! - она нажала кнопку вызова диспетчера, ответом, ожидаемо, явилась тишина.
- Дохлый номер, - грустно произнес я, - Они там уже Новый год празднуют. Даже если и услышат, не ответят.
- И что делать? - безнадежно спросила она в никуда, — Покричать, может кто услышит?
- Кричать, я думаю, тоже бесполезно - раньше, чем через полчаса на лестницу никто курить не вылезет, все уже за столами сидят. Остается попробовать отнестись философски, - я глянул на часы, - Сейчас без одной минуты на моих - самое время шампанское открывать.
- Шампанское? - удивленно вскинула она глаза.
- Да, вот, так получилось, что подарил один хороший человек два часа назад, причем, совершенно неожиданно для меня, - извлек я из сумки подарок дяди Хорена, - Но фужеров нет, придется горниста изображать. Есть опыт? - коротко глянул я на нее, возясь с пробкой.
Девушка испытующе посмотрела на меня, как будто, что-то для себя решая.
- Вообще-то у порядочной девушки спрашивать такие вещи не совсем прилично, - протянула она, улыбнувшись, - Шампанское из горлышка — это новый опыт для меня...

Я справился с пробкой, умудрившись открыть бутылку без неизбежной пены и вручил ее своей нечаянной попутчице. Шампанское оказалось коварным. Это она поняла, уже закашлявшись, когда пена нашла выход через нос. Утирая слезы передала мне бутылку,
- Ч-черт! Ну надо же! - сокрушенно разглядывала она мокрый шарф. Я молча протянул чистую аэрофлотовскую бумажную салфетку, которую машинально убрал в карман еще в самолете.
- С Новым годом! - я аккуратно отпил из бутылки, но вероломная пена, не желая сдаваться, сделала дубль. Мы одновременно расхохотались, она, продолжая смеяться, протянула мне ту же самую салфетку.
- Да-а-а... - произнес я, вытирая лицо, - Не лучший напиток для употребления таким способом. Нужно подождать, пока газ хоть немного выйдет. Кстати, мне позволено будет узнать имя прекрасной незнакомки, с которой встретил Новый год?
- Надя, - посмотрела она на меня с улыбкой, снизу вверх, ожидая ответного представления.
- Хорошее имя! - машинально брякнул я.
- Главное - редкое? - насмешливо продолжила она.
- Не будем начинать знакомство фразами из фильмов. Извини, ляпнул не подумав. Арне, - коротко поклонился я.
- Ну да... Главное - редкое! - иронично произнесла Надя.
- Да, есть такое редкое имя. Финское, - улыбнулся я в ответ.
- Ты из Финляндии что ли? - недоверчиво поинтересовалась она.
- Да нет, из Карелии - там много всяких необычных имен. А ты здесь живешь?
- Ты знаешь, тоже нет. Я из Ярославля, а сюда в гости к сестре приехала на праздники.
- А у меня друзья тут квартиру получили, мы решили компанией у них собраться...

Стоять уже становилось неудобно, я расчехлил гитару и положив чехол к ногам девушки, приглашающе кивнул:
- Садись, не стоять же, в самом деле. Неизвестно, когда запустят.
Надя посмотрела на кнопку вызова диспетчера, но нажимать ее не стала. Сняв светлое длинное пальто, аккуратно сложила его и, примостив на коленях, села на клеенчатый чехол, прислонившись спиной к стене. Под пальто, как оказалось, скрывались красивые ноги в синих джинсах и стройная фигурка, обтянутая серым джемпером. Я же, не мудрствуя лукаво, уселся по-турецки прямо на сброшенную на пол сумку.

Шампанское немного выдохлось, мы осторожно, по очереди, отхлебывали из горлышка и болтали, уже как давние знакомые. О чем? Да, обо всем!.. И застрявший лифт теперь не тревожил, и то, что Новый год где-то празднуют без нас, абсолютно не волновало. Ну, меня, во всяком случае, точно.

Вот, как так могло случиться?! Застрять с красивой девушкой в кабине лифта в Новый год, причем вдруг оказаться с ней настолько на одной волне, что всё, происходящее сейчас, просто не укладывалось в рамки реальности! Оказалось, мы читали одни и те же книги, и наперебой со смехом обменивались фразами из них. Мы любили и не любили одни и те же фильмы, и нам обоим было жалко беднягу Ипполита. Нам нравилась одна и та же музыка. И стихи, не входившие в школьную и институтскую программы, нам были знакомы одни и те же...

- Споешь? - кивнула она на гитару, - Раз уж напоил бедную девушку, логично будет следующий шаг сделать? - и озорно посмотрела из под упавшей на лоб, челки.
- Знаешь, ведь если шагать начну, уже не остановлюсь, - полушутя произнес я, испытующе глядя в синие, опушенные длинными ресницами, глаза, - Ты не будешь жалеть потом?..
Надя молчала, ожидающе и как-то загадочно. Я потянулся к гитаре, мечтая уже только об одном - чтобы этот чертов лифт вдруг не поехал. Вот, совсем не время ему сейчас ехать!..

- Здесь лапы у елей дрожат на весу
Здесь птицы щебечут тревожно...

...Ну, а что я еще мог ей спеть? Владимир Семенович, в который раз, выручал очередной песней...
Надя, беззвучно шевеля губами, подпевала про себя:

- В какой день недели, в котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно.
Украду, если кража тебе по душе -
Зря ли я столько сил разбазарил?
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше
Если терем с дворцом кто то занял...

Легкий флажолет завершил последний аккорд, я взглянул на девушку поверх лакированного изгиба гитары.

- Послушай, - изрекла она задумчиво, - можешь считать меня... - ...Легкомысленной, - вместе закончили мы фразу и расхохотались...
- Ну, вот, опять! - сквозь смех произнесла Надя, - Ну, да... но... я уверена, что не продолжить ТАКОЕ знакомство, будет верхом глупости - тебе так не кажется? - вопросительно посмотрела она мне в глаза, - Я же себя потом грызть буду!..
- Знаешь, я окончательно сражен такой откровенностью, - улыбнулся я, - Вообще-то хотел сейчас тебе сказать то же самое...
- ...Но Кристобаль Хозевич успел первым, - снова одновременно произнесли мы...

Вдруг что-то загудело, лифт дернулся и медленно пополз вверх.

- Вовремя он поехал! Я сейчас подумала, что еще немного и перед нами могла встать весьма существенная проблема...
- ...А туалетов в лифтах нет, - понимающе продолжил я...
- Слушай, а ты не телепат, часом?.. - весело глянула она на меня.
- Скорее, наверное, эмпат, если говорить научным языком. По крайней мере, это многое объясняет...


* * *

Лифт остановился, дверь медленно отъехала в сторону. Я подобрал с пола чехол и сумку, взял гитару, и мы вышли на площадку.

- Надь, а пойдем к нашим? Хорошая компания - тебе понравится!
- Я не против, - охотно ответила она, - Только сестру предупрежу, что я уже здесь.
Предупреждать ей, однако, не потребовалось - дверь на пожарную лестницу открылась, впустив мужчину лет сорока, в накинутой на плечи куртке, за которым на площадку потянуло запахом дорогого табака.
- Надя?! - удивленно-весело воскликнул он, - А мы тебя потеряли!
- А мы в лифте застряли, - смеясь отозвалась Надя, - С Новым годом, Андрей!
- С Новым годом! - дружелюбно поприветствовал он, - Ну, прошу в дом! - и широким жестом пригласил нас в направлении квартиры.
- Андрей, я уже ангажирована! Просто хотела сказать, чтобы вы не искали - всё хорошо. Мы здесь рядом будем, у соседей, так что еще зайдем.
Андрей понимающе хмыкнул, оценивающе глянув на меня. - Ну, тогда хорошо вам повеселиться! Заглядывайте, будем рады!

- Как думаешь? Звонок работает? - за дверью с жестяной табличкой 277 играла музыка и слышался здоровый застольный шум.
Но определить работоспособность звонка мы не успели. Лязгнул замок и, вынимая из пачки сигарету, в коридор вывалился Юрка, за которым, на ходу надевая пиджак, следовал Олег.

Я ударил по струнам и заорал первое, что пришло на ум:

- Паровоз идет, колеса стёрлися!
Вы не ждали нас, а мы припёрлися!

- С Новым годом, столица! - поприветствовал я их, задвинув гитару назад, за плечо, и раскинув руки.

- О!.. - радостно воскликнул Олег, бросившись ко мне, - Я же говорил им, что прилетишь!
— Хорошо, что я с тобой на это спорить не стал! - смеясь, ответил ему Юрка, - Где тебя носи-и-ло-о?.. - пропел он, облапив меня.
- Да, сперва вылет задержали, а в Петрозаводске в аэропорту межгород не работал, не позвонить, - весело докладывал я, выбираясь из дружеских объятий, - Потом в Быково оказия нашлась, сразу с ними и уехал до Лефортово, оттуда в Останкино ломанулся, а позвонить догадался только от метро. Хорошо, соседка на месте была и расклад дала. Сюда уже к полуночи добрался. Ну, и как должно было случиться, по законам жанра, застрял в лифте за пять минут до Нового года... Но, к счастью, не один..., - приобнял я девушку, - Знакомьтесь! Это - Надя!

Друзья переглянулись:

- Надя... Хорошее имя! - одобрительно произнес Олег.
- А главное - редкое! - с улыбкой, добавил Юрка.