Наташка, Пташка, Ташка...

1980 г. Группа советских войск в Германии, г. Потсдам.

Увидев её, я сразу влюбился по уши... Но, буду излагать всё по порядку.

Прошло пару месяцев со дня прибытия в ГСВГ, и к этому времени, мои братья-однокашники уже успели мне показать почти все местные прелести и достопримечательности отдыха «боевого» советского офицера в свободное от службы время...

В Союзе в то время, к примеру, никто и не заикался о каких-то сортах пива, - было просто ПИВО, и всё! Не говоря уже и о лёгкой закуске к нему, типа сосисок пяти-шести сортов приготовленных на жару и у тебя же на виду... Так что первое время я старался наверстать своей жизнью, советской, упущенное.

Как-то сосед по комнате общежития, предложил мне в ближайшее время сходить с ним на экскурсию в одну из картинных галерей парка Сан-Суси. Был он постарше нас, и хотя, как и все холостяки участвовал в шумно-весёлой офицерско-общаговской жизни, - больше своего свободного времени проводил в походах по историческим местам и картинным галереям города, коих в Потсдаме хватало с избытком. В своё время он получил образование в какой-то художественной школе, и на мои вопросы, каким образом оказался в армии - только отшучивался.

У него была большая и постоянно пополняемая библиотека всевозможных музейных буклетов и репринтных копий исторических документов, которыми он очень дорожил. Но главной его страстью был джаз. И почти все деньги он тратил на покупку пластинок. К началу очередного отпуска, его коллекция получала прибавление около полсотни дисков, которые он заботливо укутывал, и перевозил домой в Союз.

Подошла пятница. Бойцы моей батареи в полном составе заступали в наряд по столовой. Выяснив, что никаких внеочередных совещаний командир дивизиона проводить не собирается, и, предупредив старшину батареи, что меня после обеда не будет, мы поехали осуществлять наш план по познанию прекрасного.

Главной достопримечательностью Потсдама является парк Сан-Суси (Sans Souci - с франц. "без забот") с его знаменитыми дворцами и сооружениями, общей площадью около трех квадратных километров, - прочитали мы в купленном на входе в парк буклете. А от величия архитектуры дворцов, многочисленных памятников историческим знаменитостям Германии, неземной красоты парков и прудов с рыбами всех цветов радуги, - разбегались глаза...

Надев на входе «топтуны» на толстой войлочной подошве, мы неслышно, как на маленьких лыжах, проскользили в зал.
Внутри находились несколько групп экскурсантов. Гиды неторопливо и негромко делали свою работу. Но, к большому моему сожалению, все они общались на немецком. И кроме услышанных знакомых для нас слов «Ван Дейк, Рубенс, Караваджо», соответственно, никакой практической пользы для нас не было...

Возле одной из картин мы остановились. Она была настолько прекрасна, что своей энергией, буквально притягивала людей... Я буквально «поёжился», ощутив вдоль спины «бегающие мурашки» ... Чтобы как-то прийти в себя, отвёл взгляд, и в следующее мгновение, я увидел ГЛАЗА...

Таких глаз я ещё не видел... Увидев их, я сразу влюбился по уши... Застыв, как истукан на знаменитом острове, я просто физически не мог отвести свой взгляд... Такого со мной ещё не было...

Это была девушка, рассказывающая очередной группе историю этой картины. В те секунды, я даже не сообразил, что она вела своё повествование также на немецком языке. И вроде бы ничего и примечательного в ней не было, - немного ниже среднего роста, в меру худенькая, одета в светлое платье, сшитое из грубой хлопчатобумажной ткани, стилизованной под старину, недлинные светлые волосы, кончики которых мило завивались внутрь... Но глаза! Они просто загипнотизировали меня...

Мой товарищ, увидев, что на меня от зрительного осязания прекрасного художественного полотна напал столбняк, методично дёргал за рубашку, пытаясь вернуть меня в сознание.

И вот тут, я чуть не взвыл. Чёрт! Ведь она немка, немка, немка!.. Всё пропало... Это катастрофа...

Все эти переживания, как оказалось впоследствии, не остались без внимания некоторых из присутствующих, и были отчётливо отражены в тот момент на моей физиономии...

Закончив свой рассказ, гид, сделав паузу, что-то тихо пояснила, и группа любознательных экскурсантов неторопливо "зашуршала" войлоком к следующей картине. Сама она, чуть приотстав, подошла к нам и сказала на родном могучем: «Здравствуйте мальчики!»...

У меня в голове всё смешалось с ещё большей силой... Мой «клин» продолжался пару секунд, после которых, чуть не поперхнувшись, я сдавленным голосом ответил: «Здравствуй...те...».

Не давая мне опомниться, она добавила, что с этой группой она уже почти заканчивает, и после этого сможет уделить нам внимание в течение десяти-пятнадцати минут.

Товарищ, ещё не соображая, что творится у меня на душе, откровенно обрадовался этой новости, так как имел при себе несколько сугубо специальных вопросов присущих к родственной ему категории братии художников, ответы на которые и хотел выяснить у специалиста.

А я, ликовал: «Ведь она не немка!». Во чтобы это ни стало, я твёрдо решил познакомиться с ней, и сегодня же пригласить её посидеть вместе где-нибудь в летнем кафе.

Эти минуты ожидания казались тогда вечностью.
Её тихий голос, казался музыкой в этом полупустом зале. Я абсолютно не вникал в тонкости её пояснений по заданным вопросам моего товарища. Мне было не до этого...

Завершив свой недолгий рассказ, она спросила: «Ну что, мальчики, заканчиваем? А то у меня впереди ещё одна группа».

Стараясь быть непринуждённо спокойным, я произнёс уже несколько раз про себя отрепетированную фразу, что просим её присоединиться к нам для прогулки вечернему городу, а заодно и в кафе посидеть.

С секундной задержкой, немного прищурившись и смотря мне в глаза, она ответила согласием, так как всё равно ей надо уезжать домой в пригород с автобусного вокзала находящегося в центре.
...
Вечер был по-летнему хорош. Лёгкий ветерок, перебирал её волосы, а белое сухое вино своей прохладой, приятно дополняло наше общение. Сидя напротив, я буквально был ею заворожен. Она принадлежала к тому типу девушек, которые сразу западали в душу. Её обаяние было настолько сильным, что любое произнесённое слово, или любое её действие были настолько милыми и естественными, что голова шла кругом... И даже крошка пирожного на её губке, выглядела прелестно... Она прямо таки, излучала энергию любви...

Познакомились. Звали её Наташа. Родом из Урала. Немецкий она знает прекрасно потому, что замужем, уже как несколько лет за немцем. Живёт в пригороде, всего в двух остановках от нашей бригады. Подробности, как и почему она оказалась «за немцем», мы деликатно не выясняли, а она сама рассказывать, очевидно, не хотела.

Я буквально питался её энергий... Она была похожа на маленькую прекрасную птичку. Пташка, Наташка, Ташка... И действительно, имя Ташка ей подходило, как нельзя кстати... В этом имени есть что-то доброе, ласковое и нежное... Ташка...

Когда мой товарищ начал выяснять, как так случилось, что она подошла к нам узнав в нас своих соотечественников, Наташа со смехом рассказала, что это было нетрудно...

За несколько лет жизни проведённых среди немцев, она безошибочно может узнать их и на расстоянии по особенным только им признакам. А что мы русские, то говорит, то у нас на лбу написано... Особенно у него... И на меня показывает... И звонко, так, многозначительно посматривая на меня, смеётся...

Начало смеркаться, и мы, по предложению Наташи, пошли в сторону автовокзала. Набравшись смелости, и что-то говоря в шутливом тоне, я взял её руку и положил её на свою. Она руку не убрала, и как мне кажется, на секунду даже прижалась ко мне, ругая меня таким образом, что я не сделал этого ранее...

В эти минуты, мы вели себя так, как будто были знакомы вечность... Было легко и весело...

Садились в автобус уже затемно. Народа в огромном автобусе было немного, и мы с Наташей сели подальше от других.

Тронувшись, водитель выключил внутреннее освещение. Очутившись в первый раз наедине с Наташей, я осторожно обнял её, и поцеловал её волосы... Подняв голову, она смотрела на меня вопросительно, мол, что это было? И было ли что-то вообще? Эти глаза просто могли разговаривать...

Её губы, через мгновение отозвались моему страстному порыву, и весь окружающий нас мир, рухнул... Её губы излучали тепло, любовь и страсть... Её губы говорили, что именно сегодня и именно сейчас, двум человечкам из громадной вселенной повезло соединиться... ...А я, целуя её, только повторял: «Ташка, Ташка, моя Ташка...»...

Немного успокоившись от внезапного порыва обоюдной страсти, она, прижавшись ко мне, прошептала: «Поехали ко мне...». На мой безмолвный вопрос, она ответила, что в настоящее время дома, кроме неё никого нет, ни мужа, ни свекрови... Моим ответом был страстный поцелуй... Мой товарищ, сидевший впереди, смекнув уже ранее, в чём дело, молча вышел на нашей остановке.

Подошли к дому со стороны парковой зоны, чтобы не встретиться случайными соседями-прохожими, хотя в это время, как правило, весь немецкий народ уже спит в своих постелях...

Дом был небольшой, двухэтажный. Пригласив меня в гостиную, Наташа тем временем занялась на кухне бутербродами и кофе. В небольшой квадратной комнате было всё просто. На полу небольшие половички ручной работы, а на стенах - редко размещённые чёрно-белые фотографии в старых рамках. Мебель тоже была далеко не первой свежести, а вернее было сказать - древней, хотя и из цельного дерева. Видно от бабушек-дедушек досталась по наследству... Круглый стол по центру комнаты, был накрыт ажурной скатертью и очевидно, как и три стула окружавшие, тоже тех времён...

Ташка, уже переодетая в лёгкий халатик, внесла кофе и бутерброды на красивом блюде, с вынырнувшими в этот мир из средневековья расписными красавицами. Придвинув свой стул ко мне, она после пары глотков ароматного кофе и маленького бутербродика, подперев руками голову, молча, глазками полными нежности и любви, смотрела на меня...

... немного отдышавшись после жарких объятий, и наслаждаясь, что ещё вся ночь впереди, Ташка прильнула своей очаровательной головкой к моему плечу, и мало-помалу рассказала историю своей жизни.

... Познакомилась она со своим будущим мужем у нас в Союзе, во время учёбы. Учились они на разных факультетах, но однажды встретились в библиотеке... С тех пор и начал он за ней ухаживать... Всё что с ней случилось в дальнейшем (замужество и переезд в Германию), было сравнимо как езда в скором поезде в ночном тумане...

Прозрение наступило по прошествии некоторого времени и после знакомства с привычками и характером своей свекрови, которая жила, живёт в этом доме, и отныне и всегда будет жить с ними...

К этому времени Наташа уже говорила на немецком, и частые отлучки по работе мужа давали достаточное время свекрови, учить-поучать немецкому уму-разуму русскую невестку с далёкого Урала. Её духа хватило на три месяца.

Полученное высшее гуманитарное образование в Союзе, позволяло ей найти приличную работу почти по своей специальности, что вскоре и случилось. Тематику она «отточила» во время работы с гостями из Советского Союза. А так все тонкости немецкого языка она буквально схватывала на лету, так что года через полтора ей стали доверять и немцев.

Иногда, в перерывах своего повествования, она отвечала на мои любовные ласки, и мы снова и снова старались принести друг-другу радость любви и обоюдно раствориться в ней...

Когда начало светать, Ташка прошептала: «Тебе пора уходить...».
...

У входной двери своей комнаты, нахожу я записку от старшины батареи, что вчера вечером, меня безуспешно разыскивал командир дивизиона, и в связи с этим, «приглашает» меня в свой кабинет на 7.45.
Так... Нечего делать, «камень уже упал», так что спешить особо некуда... Время подышать кислородом ещё имеется... Побрился, помылся, сбегал для завтрака в столовку, и в назначенное время был на месте...

В кабинете кроме командира дивизиона был и начальник штаба дивизиона, отличавшийся своим непримиримым характером к «нарушителям армейского спокойствия».

Вздрючка была по полной схеме, с угрозой откомандирования обратно в Союз в 24 часа и по типу маятника - 2-3 минуты словесной тирады один, затем другой, и так далее...

Глаза в пол, почти носом почти шмыгаю, - больше, блин, не повторится... Ещё выдерживаю несколько пасов в мою сторону от «членов политбюро», и в себе кабинет. Там уже старшина и взводный сочувственно вздыхают, мол, со всеми бывает...

Это всё хорошо, но я же на вечер уже договорился с Ташкой! Так, что субботний парко-хозяйственный день в ударном темпе в чёрном комбезе под родными самоходками в парке (в смысле - парке вооружения и боевой техники, а не то что вы, возможно, подумали...). После обеда личный контроль наведения порядка на закреплённой территории и так далее...

... Когда увидел Ташку выходящую из музея, сердце радостно ёкнуло... А когда заглянул в её прелестные глаза, я еле сдержал себя, чтобы не обнять, и не осыпать её поцелуями при всём народе... Глаза её искрились и светились ещё больше, чем вчера...

Решив уединиться в каком-то «тёплом» месте, мы зашли в кафе находящееся в полуподвальном помещении в двухстах метрах от Площади Наций, т.е. почти в самом центре города. Открыв вторую дубовую дверь, мы оказались в небольшом аккуратном помещении на семь-восемь столиков, где за барной стойкой стояла красивая пара лет сорока - он в чёрном смокинге, она, белокурая, в кудряшках блондинка, в длинном белом платье с витой шнуровкой по весьма недурному бюсту...

Как понял я потом, мимика на лице хозяина в тот момент, «ушла» в сторону явного недовольства, и, подойдя ко мне, он только спросил: «Русский?». И не давая мне передышки (после моего утвердительного ответа), показывая пальцем на дверь, тихо, но властно сказал: «Вэг!» (или что-то подобное). Даже не зная языка Гёте и Шиллера, мне стало предельно ясно - нас тут не ждут... Ташка пыталась что-то сказать хозяину, но его ответом было только молчание...

Выходить из помещения под молчаливыми взглядами немцев посетителей, было весьма неприятно... Вполне допускаю, что в хозяева этого кафе отличались мировоззрением от основной массы граждан ГДР, но, как говорится неприятный осадок от такого немецкого дружелюбия остался...... Место для уединения мы конечно нашли, да и рассказываю я не об этом...

... Вторая наша ночь была подобием первой... Единственное, что меня иногда раздражало, так это наша большая металлическая кровать времён Кайзера со звенящей при всяком движении сеткой...
...

В пять утра на ступеньках у входа в общежитие, вижу укутанного в бушлат спящего бойца-посыльного... Как оказалось, накануне вечером дивизионный патруль задержал моего бойца у немецкого магазина, а очередные поиски командиром дивизиона моей персоны, как и сутки назад, - ничего не дали. И поэтому, он жаждет видеть меня в 7.00 на прежнем месте...

Прибыл и стою навытяжку вовремя и там же. В кабинете уже трое - к прежним добавился и замполит (ответственный в воскресенье)... Воспитательно-ругательный «маятник» из двустороннего, превратился в трёхсторонний... Мычать и обещать что-либо в такой ситуации было бессмысленно, так что во время данного мероприятия молчал, аки рыба, и думал о предстоящей воскресной встрече в парке Сан-Суси в прежнем составе...

Взбадривали меня отцы командиры и ответственный политработник не менее часа... Так, или иначе, стрелки на часах идут несмотря ни на что, и когда я оказался в своём кабинете, там меня уже ждал виноватый старшина батареи, который на узбекско-русском просил прощения за свой недосмотр, и грозился закопать в землю бойца-нарушителя, как делали его сородичи с неверными в старые времена...

К обеду, представив замполиту все конспекты на неделю вперёд, и выслушав пятнадцатиминутную лекцию-напутствие о роли командира артиллерийской батареи артиллерийского дивизиона столь знаменитой артиллерийской бригады в современном и полным угроз мире, я переоделся и «выдвинулся» по уже знакомому маршруту в парк Сан-Суси...

... Третья наша ночь была менее бурной, чем предшествующие, но всё равно, это было время обоюдного счастья, любви и нежности, ...
Ташка была немного грустна, так как вскоре ожидался приезд мужа со свекровью, а стало быть, наши встречи становятся невозможными...

Прижавшись щекой к моей груди, она поведала мне, что детей заводить не хочет именно она, опасаясь ухудшения её, и так непростой жизни при содействии въедливой свекрови, и тем самым, - оставляет себе шанс на уход... Нет, она не хочет разводиться, муж её очень любит, и всё может повернуться к лучшему, если с ними рядом не будет её, свекрови...

... Забегая вперёд, скажу, что это была наша последняя ночь, хотя встречи были...

Зная о «командирском» понедельнике, в полпятого утра весело насвистывая популярную мелодию, я подходил к КПП на Недлицштрассе. И тут... Из дверей караульного помещения, располагавшегося неподалёку, выруливает начальник штаба дивизиона, и наши взгляды пересекаются в ночи... Мне показалось, что из его лба вылетела шаровая молния...

В 6.00 в кабинете командира дивизиона к прежнему составу «воспитателей» добавился и зампотех, срочно вызванный из дома по такому «значительному» поводу. К слову сказать, от зампотеха, который только посмеивался и кемарил в углу кабинета, я ничего и не дождался.

Слушать по третьему разу отцов командиров и замполита было немного скучно, хотя замполит и отличался некоторым разнообразием, вспоминая то решения очередного съезда КПСС, то неугомонного врага, который не дремлет, и только и ждёт от командира 2-й батареи опрометчивого шага в сторону от линии партии, правительства и командования артиллерийского дивизиона в целом...

К 8.00 все выдохлись, а у меня затекли ноги...

...

Впоследствии, Ташка несколько раз приходила ко мне на контрольно-пропускной пункт с короткими визитами, - так, просто посмотреть на меня... Как бы заново пережить те счастливые мгновения любви... И это уже были не те глаза, искрящиеся счастьем... И в жизни её, никаких перемен пока не наступило... И только, когда вспоминала момент нашей первой встречи в музее, весело смеясь рассказывала, что мою ошарашенную физиономию она заметила сразу...

...А через полгода, я был переведён в другую часть...

...

2000 г. Москва, аэропорт Домодедово.

Это была она, - Пташка, Наташка, Ташка... Сидя в ожидании своего рейса в здании аэропорта, я сразу увидел её... Ташка шла в потоке пассажиров сошедших с электропоезда, в сопровождении мужчины с немногочисленными вещами, а рядом с ней шла её совершенная копия лет двенадцати-тринадцати...

... Я не знал, как себя вести, продолжая заворожено смотреть на нынешнюю, стильно и со вкусом одетую красивую даму, и всё-таки, - мою Ташку тех лет...

Без сомнения, она почувствовала моё присутствие, так как внезапно немного отстав от мужчины, чуть помедлив, повернула голову прямо в мою сторону... Наши взгляды встретились...

Дочь, протянув ей руку что-то сказала... Но Ташка, вместе с ней направилась ко мне. Остановившийся мужчина, вероятно, её муж, был немного озадачен, когда она с дочерью подошли к российскому офицеру...

Этой минуты нашего скоротечного общения, мне не забыть никогда. Её «Здравствуй!», прозвучало музыкой... И опять я увидел эти прекрасные глаза, этот фонтан, взрыв, вулкан любви и нежности... Эти красивые губы, которые без устали целовал в течение трёх счастливых ночей двадцать лет назад...

«Как ты, семья, дети, где сейчас служишь?». Очередь её вопросов, прерывалась такими же моими... Сущность ответов, по-моему, мы и сами не воспринимали, откладывая их осмысление на более позднее время во время полёта, и продолжали пить энергию друг у друга...

Вскоре она сказала: «Извини, нам пора. Очень рада, что увидела тебя. Может когда ещё и встретимся? До свидания...». И немного подавшись вперёд, сделала едва уловимое движение губами, послав энергию своего воздушного поцелуя прямо в моё сердце...