нетленка с форума Винского

В первых числах марта 1991 г. я очутился в Кувейте (а впоследствии и в Ираке) в составе ООНовской бригады, которой было поручено заценить послевоенный ущерб и представить соображения насчет того насколько и в каких отраслях ООН может помочь и Ираку и Кувейту. Моей главной задачей было административно-логистическое обеспечение деятельности команды, а дополнительной - составление кратко-информативного обзора об ущербе нанесённом нефтедобывающему комплексу Кувейта (поскольку частью моей работы в ООН в предыдущие 8 лет был энергетический комплекс) - правда СЭВ, но что СЭВ, что Кувейт - один х@й.

Поскольку в энергетике в общем и целом я кой-чего понимал, а в нефтедобыче - намного сильно меньше, то ко мне был придан американский эксперт Джон, который был пенсионером, а до этого проработал везде где все, кто ни попадя, нефть добывали: в Нигерии, Саудовской Аравии, Венесуэле, в Эмиратах и даже на Уренгое успел каким-то образом побывать - откуда вынес несколько жизненно важных истин, из которых меня наиболее поразила и сблизила с ним главная: "Нас эбуд, а мы кръепчаем".

Сначала мы с ним посетили все кувейтское руководство нефтянки, которое сумело в первые дни после освобождения пробиться домой. Беседы с ними были абсолютно бессмысленными: вращая на запястьях Ролексы, эти начальнички на наш вопрос: "Как вы оцениваете потери в дебите нефтяного поля Румайлы?", отвечали типа: "О ужасные, очень огромные потери!!!", "Ну а в смысле баррелей в день?" - "Я не думаю, что цифры уместны когда мы имеем дело с такой трагедией".

Тут я не хочу ни в коей мере умалить кувейтскую трагедию - Саддамушка действительно там покуролесил от души; - речь идет о совершенно невероятной некомпетентности кувейтского руководства, которое даже было не в курсе добычи нефтяных полей до войны. Но Джон - слава богу он был рядом - объяснил мне что начальственные кувейтцы никогда такой мелкой детальной хренью и не занимались: для этого - для работы - у них были подручные британцы, индийцы, паки и т.п., а кувейтский начальник занимался заценкой и закупкой нового Мерса и Ролекса и общим руками водставом. Ну и слава богу, кто-то же должен выигрывать в лотерею, и чаще всего это случается с небезупречными по моральным качеством людьми. Ну вот так мир устроен, что сделаешь

Но слава аллаху и консультанту Джону: на следующее утро он изобрел впечатляющую методику с погрешностью не более 7%, с помощью которой мы смогли оценить ущерб нефтеполя Румайлы. Мы разделились на две команды: Джон и я на вертолете, а более несчастливые люди по земле и за один день поставленную задачу выполнили. Я занимался в основном счётным делом, Джон держал связь с землей и давал мне данные для счета. Часам к пяти второго дня было ясно, что работу мы свою сделали и что у меня есть полный материал, чтобы написать разумный отчет завтра часам к трём дня.

Мы вылезли из вертолета, сели в машину, и я стал вежливо слушать байки Джона как его любили в Уренгое и окрестностях русские девушки (и даже одна татарка - чем он особенно гордился поскольку полностью уверовал в её сказку, что она прямая потомка Чингиз-хана) [Думаю, поскольку он там был где-то году в 1982, то татарка была в чине не ниже майора КГБ - а там бог весть, чего в жизни не бывает].

Мы ехали довольно резво - 80 км или около того, как вдруг Джон заорал, довольно истошно: "Тормози, сворчивай направо!" "В чем дело", стараясь держаться как можно сухо спросил я. "Так там же PX!” с неподдельным восторгом и изумлением от моего непонимания возопил Джон. Действительно, впереди в ста метрах стоял неказистый знак "USAF PX " с указателем, что это направо.

Тут надо пояснить для читающей публики, что PX - это типа советского "Военторга", но от последнего он отличается в выгодную сторону тем, что там на товары нет никаких налогов и цены заметно (хотя и не намного) ниже , чем в обычном супермаркете. Тогда я его увидел первый раз, после этого видел раза два-три ещё - и все они разные: по выбору товаров, по ценам и т.п.

Мы встали рядом с забором, около КПП и Джон свистящим шёпотом с видом чрезвычайной серьёзности спросил меня; "Ты выпить хочешь?"

Это был трудный и многогранный вопрос. Во-первых, при жаре в 45 градусов Цельсия на выпивку не тянуло. Во-вторых, я был усталый и потный и в мыслях у меня было только помыться и растянуться голым на кровати у вентилятора. НО! В-третьих, я отчетливо понимал, что мой отказ подорвет веру Джона в легендарную способность русского человека хотеть выпить всегда и везде, а с национальным достоянием шутить было бы безответственно. Поэтому я твёрдо заверил его "Да, конечно!!" и не удержавшись спросил "А как?"

Вопрос был весьма резонным, т.к. провоз, приобретение, наличие и распитие алкоголя в Кувейте были (и остаются) уголовно наказуемыми деяниями. Конечно, никакой полиции в это послевоенные дни и духу не было, но всё же нарушть закон было как-то непривычно.

"Говно вопрос" - заверил Джон. "Ты только помалкивай (вход в PX был разрешен только американским военным) и держись подле меня". Что я и сделал.

Джон подошёл, пропихнув меня как бы вперед, к маявшемуся на часах ужасно рыжему солдатику без двух передних зубов и стал его расспрашивать о ходе жизни. Боец сообщил ему, что ход того, что выдается якобы за жизнь чрезвычайно хуев и он этого скрывать не намерен. Говорил он с ужасно смешным южным акцентом (как оказалось потом, он был из Кентукки) и я, хотя половину его речи не понимал, еле удерживался, чтобы не заржать.

После пары минут малозначащего трёпа, Джон взял быка за рога: " Ну а вот разжиться чем-то жидким, типа покрепче чем "Спрайт" как-то здесь можно?" "Да для хорошего человека всё можно сделать, но непросто, очень непросто всё это" пробормотал солдатик, глянув на меня. Джон сделал мне знак, чтобы я шёл себе в магазин, а сам продолжил переговоры. Я поошивался минуты три в этом убогом военном сельпо, где самым ходовым товаром было несъедобмое дерьмо типа "Spam” и разнокалиберные картофельные чипсы, купил себе тоже, чтобы не выделяться, штуку какой-то малосъедобной гадости, и тут меня взял в оборот Джон.

С видом чрезвычайной серьёзности и сосредоточенности, он сообщил мне, что сделка близка к завершению и необходима лишь моя подписка как пайщика. Суть сделки была такова: гарантирована доставка завтра после полудня a fifth (т.е. 0,75 литра) либо виски, либо джина, либо водки по цене $50 за штуку. Какой именно придет напиток - не гарантируется. Оплата - половина вперед.

Сказать, что моя душа запела - было бы неправдой, потому, что закупать какое-то дерьмо по цене раз в 10 дороже, чем я смогу через неделю затовариться в duty free на Бахрейне противоречило здравому смыслу. Но здравый смысл здесь был не при делах - Джон знал, что русский человек, как всегда и везде, очень хочет выпить, и он расстарался практически для меня, поэтому надо было соответствовать его видению моих национальных особенностей. "Отлично!", сказал я. "Я думаю надо две брать", задумчиво сказал Джон. "Нет, три"- решительно сказал я: соответствовать, так полностью. "ОК, отслюни полтинничек" завершил Джон этот краткий, но интенсивный business brain-storming.

Назавтра, на счастье, мне не надо было летать и я уселся писать отчёт (на машинке пишущей, мой юные читатели, с белой мазилкой и черной копиркой, а не на никаком нихера ни ноутбуке), а мой соратник Джон со товарищи убыл в поле добыть недостающие данные для завершения моего аналитического опуса.

Вскоре после полудня Джон ввалился в мой номер с завершающей табличкой по горящим скаважинам, но главное с сияющей улыбкой на лице. Заговорщицки вращая глазами, он открыл свой походный рюкзак и выставил на для моего восторженного любования четырёхгранную бутылку коричневой жидкости на которой было начертано "Whiskey Jimmy Walkman" (почувствуйте разницу) и изображен бредущий в пространство мужик явно страдающий подагрой.

"Ну, не совсем настоящий," - сказал Джон, "но, в условиях Кувейта люди типа пьют и бога славят". Я тут же горячо подтвердил, что я практически этот напиток от оригинала не отличаю и пить буду взахлеб.

И тогда...

Тут я должен разъяснить, что всё предыдущее была просто приcказка.

Я спросил Джона: "А как это вообще-то возможно было достатить эти три бутылки?" "Ведь всё запрещено страшными карами американским командованием и потом их же как-то надо доставить в Кувейт - за счет других жизненно важных грузов - аммуниции, жрачки и т.п.? И как ты с этим часовым легко так договорился?"

"Ах, мой юный друг, как мало ты занешь реальную жизнь" - лицо Джона приобрело мечтательно-ностальгическое выражение.

И он рассказал.

В 1951 году его призвали на Корейскую войну. Во время какой-то атаки он повел себя по-геройски, получил какой-то значительный орден, был сильно ранен, два месяца отлеживался в госпитале, а по выписке ему предложили должность заведующим одним из больших PXов. Он сначала возмутился - типа хочу на передовую, беззаветно биться с врагом, но "один умный человек" (как сказал Джон) убедил его - бери, пока дают, всю жизнь меня за этот добрый совет будешь вспоминать. Умный человек оказался прав.

Вскоре после того, как он вошёл в должность и разобрался с делами, Джон понял, что основная задача PXа - это не продажа жвачки и прочей мутоты бойцам, а подпольная переправка выпивки в войска, на передовую (там был типа сухой закон). Система, насколько я помню действовала так. Выпивка приходила, по-моему, из Филиппин в ближайший порт уже расфасованная в снарядные ящики 80-миллиметрового (или как-то так) калибра (на Филиппинах была целая индустрия по производству таких поддельных ящиков). Джон был вторым звеном после порта - его задача была переправить эти ящики оптовым распределителям уровня фронта (которые тоже действовали под прикрытием PXов) , которые дальше уже отправляли их розничным заказчикам в войска.

И дело пошло!

Джон ни до, ни после таких денег в руках не держал. Достаточно сказать, что через полгода службы в этой скромной должности зав.Военторгом, он уже смог закупить своей корейской гёрлфренде кондо в Сеуле (на каковой подарок она, увы, не отплатила добром, но это отдельная и печальная история - не буду рассказывать, чтобы вас не прослезить), отправить маме деньги в Миссури и регулярно расслабляться по крупному когда ему выпадал R&R в Японии для отдыха от его тяжелой службы.

И всё бы было хорошо и катило бы как по маслу! Но, увы, простым людям типа Джона (в отличие от непростых типа Потанина, Абрамовича и Дерипаски) всегда какая-то спица попадает в колесницу!

А всё от недостатка собранности и дисциплинированности, как когда-то воспитывал меня замкомвзвода мл.сержант Арабаджи. Эх, его бы к Джону тогда, чтобы он его малешко воспитнул. Но нереально.

Короче, Джон расслабился. Започивал на лаврах. И вследствие недостатка собранности и дисциплинированности, на необходимость которых сурово и требовательно указывал в свое время мл.сержант СовАрмии Арабаджи, блистательная бизнес-карьера Джона потерпела сокрушительное крушение.

Сурь примерно была в том, что вместо того, чтобы отправить партию псевдоснарядных ящиков во фронтовой PX (Военторг), Джон, по разгильдяйству просмотрел, что их направили во фронтовой пункт артиллерийского довольствия. А ящиков было много, речь шла о серьезных деньгах.

Ошибка в ужасе обнаружилась на следующее утро, Джон в полуобмороке звонил артиллеристам и страшно кричал: "Вам по ошибке была направлена партия снарядов неправильного калибра! Их использовать нельзя, иначе и Вы и всё кругом взорвется и испепелится! Немедленно по получении телефонограммы отправьте их ко мне, на место отправления". На что он получал сухой и уверенный ответ: "Снаряды получили, ящики вскрыли и проверили. Это именно тот калибр который нам подходит. Ничего никуда возвращаться не будет. И больше сюда чтоб не звонить, иначе взрываться будет все у Вас! Конец связи!" Ну и что тут можно сказать и сделать? Да ничего...

Джон попал на очень большую сумму бакинских рублей. Как он из этой истории выворачивался и как сумел демобилизоваться with honorable discharge - это еще надо повесть писать, а творческие силы иссякают. Но вспоминал он эту историю без горечи, скорее с юмором и философaски: ну, понятно, время раны залечило.

Я в продолжении его рассказа охал и ахал в нужный местах (и без притворства). Помолчали.

Потом Джон сказал: "Я знаю, блин, что ты думаешь, что вот коррупция туда-сюда". Я сделал большие глаза и отрицательно, но неубедительно замотал головой.

"А вот без неё хер бы мы с тобой счас сидели бы и так душевно выпивали бы - ни где-нибудь, а в этом раздолбанном Кувейте, где ты и за мульён сто грамм своей водки не достанешь!" И я согласно закивал головой.

"Кстати", деловым тоном спросил Джон, "мой кентукский кореш доложил, что есть хороший шанс, что завтра будет водка в доставке. Я подписался на всякий случай. Ты поучаствуешь?"

"Безусловно" - твердо сказал я.