Другу, которому на днях
исполнилось бы 55 лет,
посвящается.


ВАЛЕРА ОСИТНЯНКО.

Есть люди, с первой минуты общения с которыми попадаешь в плен их обаяния и остаёшься в нём без сожаления. Таким был лётчик Валерий Оситнянко - мужчина среднего роста и крепкого телосложения, семьянин и душа любой компании, заряжавший оптимизмом, верой в лучшее любого, кто соприкасался с его личностью, пусть даже мимолётно. Львовянин - он имя Хохол носил с благодарностью и гордостью, как флаг. Тонкое чувство юмора, лицедейство и подражательные способности голоса, вызывающие приступы неконтролируемого смеха у сослуживцев - всё это иногда приводило к мысли: не ошибся ли он в выборе профессии?
А к ней он относился с восторженностью, выраженной не словами, а всем своим естеством: поступками, взглядом, походкой, пульсирующей энергетикой. Не мне судить, как он летал. Но имеющий глаза и уши, да увидит и услышит. В 311 отдельный корабельный штурмовой авиационный полк он пришёл из учебного полка Черниговского лётного училища, где у семерых наших лётчиков, выпускников 1977 года, был инструктором. Посадка на палубу с запредельными скоростью и углами по причине отсутствия давления масла в какой-то системе, когда Командир хотел уклоняться кораблём от несущегося на надстройку самолёта; катапультирование в Южно-Китайском море с рваной раной в районе сонной артерии - ко всему этому он относился философски и буднично...

...Раз лечу, раз лечу я за границей.
Аэродро- аэродрома нет нигде.
Ах, как я бу-, ах как я буду там садиться,
Если от-, если отказал ПД.*

Я ведь тре-, я ведь трезвым был в кабине,
Никака- никакая-нибудь пьянь.
А РП**, а РП велит: Машину
Посади- посадите на Кам-Рань***...

...Поступил, поступил тогда я круто.
Ручки дёр- , ручки дёрнул и - пошёл!
И оба сра- , и оба сразу с парашютом
Приводни- , приводнились хорошо.

(* ПД - подъёмный двигатель самолёта Як-38;
** РП - руководитель полётов;
*** Кам-Рань - порт на юге Вьетнама.)

Бежим по правому шкафуту, видим проплывающего вдоль всего правого борта оранжевого Валеру, который приветственно машет руками многочисленным зрителям на палубе: не волнуйтесь, дорогие, у меня всё в порядке! Зависает поисково-спасательный вертолёт, спускается спасатель-аквалангист. Матрос прицепил Валеру к тросу лебёдки и жестом подал сигнал на подъём. И вдруг спасаемый неожиданно для всех поднимает вверх скрещенные предплечья, что означает: стоп!
- Сынок, а ты не ссышь?
- Никак нет, товарищ майор!
- Тогда - поехали!
Энергичным движением большого пальца правой руки в сторону вертолёта успокоившийся за судьбу спасателя лётчик разрешил продолжение подъёма.

Обошлось, обошлось всё, слава Богу!
"Як" оста- , "Як" оставил в небе шлейф.
А шеф, поду- , а шеф, подумавши немного,
Запер де- , запер дело, напрочь, в сейф.

Поражала его способность влёт реагировать на, казалось бы, безвыходные ситуации, да так, что его визави всегда оказывался в луже, а мы, не преуспевшие в жалких попытках сдержать смех, заносили очередную миниатюру в сборник крейсерских анекдотов.

На переходе Валера однажды виртуозно поставил на место полкового особиста, назовём его Олегом. Было это после захода в Порт-Луи, где кое-кто закупил журналы с эротическими сюжетами. Противостоять этой, разлагающей сознание воина, идеологической диверсии взялись, как положено, политработники вкупе с особым отделом. Вскоре полковой оперуполномоченный стал обладателем самой большой коллекции порнографии на корабле, чем нескрываемо гордился.
И вот группа специального назначения во главе с главным политработником штаба авиации в каюте N39, где проживал Хохол.
- Валерий Григорьевич, есть информация, что у вас хранится порнография. Сдайте её добровольно.
Конечно, круглые глаза обвиняемого, задаваемые с наивностью пятилетнего ребёнка вопросы: "А что это такое?.. Да как вы смеете: я кроме собственной жены ни с кем не целовался, а тут такие обвинения?"- и так далее в этом стиле. Дабы ускорить окончание выполнения задания, в процесс опрометчиво встрял особист:
- Да ладно, Григорич. Я сам это всё у тебя в каюте видел.
Олег-Олеженька! Поберёгся бы. Ведь ты всего два часа назад встал в ботинках с дивана каюты 39, где коротал ночь в беспамятстве. Это Хохол "накачал" тебя в знак отрицательного отношения к некоторым аспектам твоей деятельности, оставшись трезвым. А ты-то, братан, ведь ничего не помнишь!
- А, так вы вот о чём, - потупив взгляд, всем своим видом демонстрируя неловкость и раскаяние, начал Валера. - Товарищ полковник, кроме той порнографии, которую вчера к нам приносил и демонстрировал Олег, извините, капитан Иванов, у нас больше никакой и никогда не было...
Для закрепления пройденного материала однажды Хохол разыграл с особистом, как по нотам, сценку, заимствованную из какого-то литературного опуса.
- Олег, добрый вечер! - поздоровался утром с ним Валера.
Ещё больше оперуполномоченный удивился, услышав такое же приветствие перед обедом:
- Григорич, ну что ты издеваешься?
- Да не издеваюсь я, Олег. Просто, когда тебя вижу, у меня в глазах темнеет.

На том переходе Валера командовал эскадрильей, а в соседней каюте проживал его замполит. Вот он однажды и решил провести с комэской воспитательную беседу на тему соблюдения распорядка дня.
- Валерий Григорьевич, опять до четырёх часов у вас в каюте громкие голоса, гитара, песни. Доколе...
- Тихо! И не распространяйся! Ко мне вчера Семилетенко (начальник походного политотдела) "посидеть" приходил.
- Да ну, брось травить...
- Не веришь? Да вон смотри: он даже шинель свою у нас оставил.
- Ты гля, точно...
На вешалке каюты младших офицеров, диссонируя непритязательной обстановке, висела "голубая" капразовская шинель. (Шинель эту нам подарили преподаватели ленинградских ВВМУЗов, покинувшие со своими курсантами крейсер в Адене.)
Конечно, через некоторое время замполит "врубается": какая шинель в тропиках?! - но крючок с наживкой уже заглочен до желудка, и новый анекдот начинает своё независимое существование.

Не только друзья, но и начальники могли стать жертвами нештатного острослова. Командующий авиацией ТОФ выразил неудовлетворение тем, что замполитом к Валере назначили его младшего друга и ученика лётчика Виталия Хмарского:
- Это непорядок. Для пользы дела вас не мешало бы развести в разные эскадрильи. Вы согласны со мной, товарищ Оситнянко?
- Никак нет, товарищ Командующий!
- Это ещё почему?
- Только в разные полки!
Генерал, в отличие от поперхнувшихся от смеха окружающих, не сразу отреагировал на явную капитанскую борзость: два других полка с самолётами вертикального взлёта и посадки находились в Крыму и на Севере. И хотя бы одному из друзей вернуться таким образом из дальневосточной ссылки представлялось весьма заманчивым.

Во время одного из доперестроечных всплесков борьбы с зелёным змием я с семьёй гостил в Романовке у Оситнянко. Из-под полы в гарнизонном магазине, где Хохла обожали все продавщицы, было взято несколько бутылок запрещённого для продажи в это время суток продукта. Валера демонстративно положил их в классическую авоську с дырками, и мы пошли к нему домой через весь гарнизон. Находящийся на границе нашего поля зрения и готовый через мгновение скрыться за углом дома начальник гарнизона был остановлен приветственным криком:
- Здравствуйте, Юрий Фёдорович! Вот водки из-под полы достал! Сейчас пить будем! Нет, завтра не летаю!.. Понял: c утра к вам в кабинет!
Только раз я помню, чтобы кто-то "посадил" Валеру. В тропиках, в условиях стопроцентной влажности и нечеловеческой температуры, "ЯКи" взбунтовались и начали взлетать через раз. Это было впечатляющее по красоте и эмоциональному накалу зрелище: машина с диким рёвом, как бы привстав на цыпочки, переминалась "с ноги на ногу", и казалось, для того, чтобы взлететь, у неё оставался только один шанс - взмахнуть крыльями.
Не взлетев в очередной раз, злой Хохол вошёл в класс дежурных экипажей. А вот и жертва, на которой он острой репризой обнулит только что полученную отрицательную энергию: совершивший посадку Сергей Сауленко развалился в кресле, сверкая потным голым торсом.
- Ну, Сауль, какой ты толстый! Да тебя скоро самолёт не поднимет!
- Меня-то пока поднимает, а вот тебя - уже нет.
Благородный Валера пожал Серёге руку, честно признавая поражение, - но только в этом словесном раунде!

Поступление и учёба на заочном отделении Военно-воздушной академии имени Гагарина - отдельная страница его героической биографии.
Когда ему, уже заместителю командира полка, готовиться к поступлению? К тому же у Валеры было своё, часто повторяемое в шутку с серьёзным видом, эпатирующее видение образа лётчика, в котором уму места практически не отводилось.
Вступительные экзамены сдавали выездной комиссии в Уссурийском автомобильном училище. Высшая математика.
- Разрешите отвечать без подготовки! - абитуриент, не дожидаясь ответа, сел напротив миловидной женщины-преподавателя, пронзая её - глаза в глаза - своим неповторимым хулиганским взглядом. Букеты цветов заслоняли их от остальной аудитории.
- Вы мне, конечно, можете прямо сейчас поставить "неуд". Но то, что Родина не получит генерала и Героя Советского Союза, будет на вашей совести...
В академию Валера поступил. Но когда лётчику, надолго оставшемуся за откомандированного на Север командира полка, готовить и отсылать в академию контрольные задания? Хохла оставили (говорят, впервые в истории академии!) на второй год. Телеграмма с этой вестью завершалась назидательной фразой: "Командиру в/ч 99316. Прошу разяснить майору Оситнянко, что учёба в академии - это не личная привилегия, а высокая ответственность и честь в деле укрепления обороноспособности государства".
Хохол не был бы Хохлом, если бы не послал телеграмму с ответом следующего содержания: "С майором Оситнянко проведена разъяснительная работа. В результате им достигнуто понимание того, что учёба в академии - это не личная... а ... в деле укрепления... государства. Врио командира в/ч 99316 подполковник Оситнянко".
Затем в академию поступил и командир полка Юрий Иванович Чурилов, получивший к тому времени звезду Героя. Таким образом, командир и зам оказались на одном курсе.
- Какой наивный, если не сказать примитивный, вокруг народ, - разглагольствовал непутёвый академик. - Думают, Оситнянко не мог курсовые работы сдать! Да я специально на второй год остался. Представляете, теперь на все экзамены буду с командиром ходить в паре. Выходим на цель и ..., - кто ж Герою, ну, хотя бы "четыре" не поставит? А он: "Поставьте моему балбесу - ведомому, ну, хотя бы "три". И кто же Герою откажет? Вот закончу академию и в самолёт - ни ногой. Устроюсь к испытателям инженером. Прилетим к вам на "Минск" с лётчиком-испытателем Басовым. А я этому умнику и скажу: "Сам себе напишешь задание, сам слетаешь, и потом сам отработаешь отчёт". А я в это время с вами в каюте N39 разлагаться буду...

На пятое декабря 1985 года Оситнянко и Чурилов взяли билеты на самолёт, чтобы лететь на очередную сессию. Случайно встретились в военном ателье:
- Завтра крайний полёт и здравствуй, столица!

Тот ночной полёт в спарке для экипажа Оситнянко-Хапокныш стал последним. Они растворились в ночном декабрьском воздухе и чёрной воде Уссурийского залива. Ничего не нашли...

Свято верю поэту,
В жизни знавшему толк:
Нет для лётчика Леты -
Только ангельский полк!

Лишь сомкну я ресницы,
Вижу - нет, не мираж -
Их открытые лица,
Их лихой пилотаж.

Всё несутся машины,
Прочь сомненья и страх!
Как живёте Мужчины
В параллельных мирах?

С вами в мужество вера
И судьбы апогей...
Всё нормально, Валера...
Всё в порядке, Сергей...