Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования
Армия
Джульета из Ремонтного Батальона.
Женщинам-военнослужащим посвящаю.
В нашем отдельном ремонтном батальоне служила фельдшером Ирина Петровна, прапорщик медицинской службы. Ирина Петровна была хорошим медиком, а вот с личной жизнью у нее не заладилось. Она избегала появляться в батальоне, все свое время проводя в санчасти. Говорили, что она боялась появиться перед сотней озабоченных мужиков. Справедливости ради надо заметить, что опасения эти не имели под собой основы. Увы, природа одарила Ирину Петровну доброй душой и высоким профессионализмом, но обошла внешностью. Не будет преувеличением сказать, что она была страшнее атомной войны. В общем, ее любили как медика, а не как женщину...
И вот весной в рембате появилась Она. Фигурка, как у Венеры, зубки - жемчуг, а губки - коралл; хороши также грудь и улыбка... Санинструктор ремонтного батальона младший сержант сверхсрочной службы Маша во всей красе своих 22 лет, только-только из медучилища. Лейтенанты краснели, прапорщики бледнели, солдаты стали бриться чаще. Надо сказать, что студентки медучилища пользовались дурной славой. Нет, я имел ввиду доброй славой. То есть славились доступностью и отсутствием брачных планов. Маша словно поставила себе целью опровергнуть эти взгляды. Первыми сдались лейтенанты. Потом отпали прапорщики. Солдатам, как оказалось, тоже надеяться было не на что, но известное дело - чем решительнее она отшивала незванного ухажера, тем гаже слухи про нее распространял отвергнутый.
В конце-концов у нее остались два воздыхателя: сварщик из спецвзвода сержант-дембель Толя и неожиданно для всех - немолодой начальник склада бронетанковой техники прапорщик Селиванов. Толя имел самые серьезные намерения, мечтал на Маше жениться и вообще вел себя так, как вели себя влюбленные юноши сотни лет до него. Он носил ей цветы из самоволок, совершенно забросил все сварочные работы и все служебное время проводил, нежно томясь под дверью медпункта. Вовнутрь зайти он не мог, так как там свое время коротал прапорщик Селиванов. Не подумайте ничего дурного. Обычно он сидел пригорюнившись на табуретке в углу и ждал, когда ему повезет распаковать какую-нибудь коробку с йодом. Иногда он начинал токовать, как влюбленный глухарь, но быстро смущался и замолкал. Хотя раньше за ним особой застенчивости не водилось. Да и сейчас он своих планов не скрывал, а жениться он не собирался и добивался не
просто дружбы. О службе он забыл. Замок на складе покрылся ржавчиной, зампотех батальон!
а махнул на него рукой, а старший механик сержант Саша завел прямые связи с дивизионным складом, ибо ремонт танков из-за одной юбки никто не отменял.
Маша пыталась вежливо избавиться от обоих Ромео, но они не понимали, что значит остаться друзьями и продолжали токовать. Наконец, она не выдержала. Утром, наткнувшись на Толю возле КПП, она решительно сказала:
- Сегодня после отбоя я жду тебя в кунге штабной летучки. На чашечку кофе, так сказать...
Толя от радости чуть не сошел с ума. Он побрился раза три, достал у каптерщика новые портянки и стал ждать вечера.
Под дверью медпункта Маша встретила Селиванова.
- Николай Андреевич, приходите сегодня после отбоя в штабную летучку. Побеседуем...
Прапорщик от радости чуть не получил инфаркт. Речь у него отнялась, он смог только кивнуть головой и побежал к себе на склад - готовиться. Готовился он весьма своеобразно. Дабы преодолеть застенчивость, он слегка выпил водки. А потом еще чуть-чуть... И еще...
И вот ночь упала на ремонтный батальон. После отбоя Толя залез в штабную летучку, полностью разделся, аккуратно сложил форму на табуретку, в кромешной тьме лег на командирский диван из кожзама и стал ждать, трясясь от возбуждения. Через несколько минут в летучку вскарабкалась еще одна фигура. Фигура хриплым шепотом спросила:
- Ты здесссь?
- Здесссь,- свистящим шепотом ответил Толя.
И прапорщик Селиванов, торопливо раздевшись догола, двинулся на звук. Был он изрядно пьян и очень возбужден. Достигнув дивана, он полез целоваться. Поцеловав Толю в плечо, он возбудился настолько, что головной мозг полностью отключился, передав управление организмом в ... ну, сами знаете, куда в такой ситуации кровь приливает. Толя же, почувствовав на своем плече колючие прапорщицкие усы, пришел в ужас и попытался увернуться.
- Любимая, куда же ты, - взывал Селиванов, лапая заскорузлую толину пятку.
- Товарищ прапорщик, не надо!!! - Толя решил сдаться и раскрыть инкогнито.
Не тут-то было. Та часть прапорщика, которая его сюда привела, ушей не имела. А имеющая уши голова давно не работала. Тут Селиванов случайно ткнулся своим орудием в толину ногу. Толя, ощутив селивановское напряжение, понял, что борется не только за свою честь, а уже за саму жизнь. Он соскочил с дивана, схватил табуретку и стал махать в разные стороны. С третьего раза он попал. Прапорщик, не издав ни стона, вышиб спиной дверь и выпал на асфальт.
Толя торопливо оделся и выпрыгнул наружу. Обнаженный прапорщик, омытый лунным светом, лежал на спине, устремив свои усы в ночное небо и пускал изо рта пузыри.
- Ва-ва-ва-ва, - трясушимися губами произнес Толя и побежал в казарму.
Там он нашел своего друга сержанта Сашу из первой роты и попытался его разбудить. Саша моментально проснулся, как только услышал, что Толя, кажется, убил Селиванова. Сержанты побежали в парк. Прапорщик Селиванов лежал там же в той же позе и похрапывал. Саша полез в свой танк, достал заныканную бутылку "Московской Особой", присел перед прапорщиком, положил его голову себе на колени и стал поить Селиванова водкой. Как ребенка из соски... Затем сержанты взяли Селиванова за руки - за ноги и запихали в летучку, где с комфортом разместили на диване, накрыв тужуркой. Полбутылки водки оставили ему на той самой табуретке.
Рано утром Селиванов с изумлением проснулся, допил водку и стал одеваться, пытаясь припомнить, что произошло. Воспоминания полностью обрывались на входе в летучку. Прапорщик оделся и попытался надеть фуражку. Фуражка не налезла, а голове стало больно. Селиванов побежал в казарму, где в зеркале увидел, что на лбу у него огромнейшая разноцветная шишка. "Ну, Машка, ну молодец", - с уважением подумал Селиванов. Попозже он зашел в медпункт и, пряча глаза, попросил справку.
- Пиши, Машенька: прапорщику Селиванову на складе бронетанковой техники упал на голову танковый двигатель. Нуждается Селиванов в неделе постельного режима...
Однако начальник штаба Селиванова домой не отпустил, а отправил в санчасть делать компрессы. В течение недели прапорщик Селиванов лечился у фельдшера Ирины Петровны, а потом внезапно на ней женился и, говорят, бросил пить. Толя после дембеля остался на пару недель в батальоне и пытался получить компенсацию с Маши. Кончилось дело тем, что он осмелился явиться к ней домой и был спущен с лестницы молодым лейтенантом, выпускником Ждановского училища. После чего Толя уехал, наконец, домой. Еще через пару месяцев Маша уволилась из рембата, вышла замуж за своего школьного друга (того самого лейтенанта) и уехала с ним к месту службы куда-то под Читу кормить комаров.
Нет повести печальней для солдата, чем повесть о Джульете из рембата...
Средняя оценка: 1.63
Историю рассказал тов. Rembat : 2003-12-06 05:31:30
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта. Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.