Лучшие истории Биглер.Ру по результатам голосования
Щит Родины
Записки дежурного по оформлению.
ОКПП 'Одесса'. Второй отдел.
Записка N1.
Этот пароход был из Новой Зеландии. Груз - масло сливочное. Понятно, что весь отдел жрал масло в неограниченных количествах, сложность заключалась только в том, что ящики с маслом хранились в трюме при температуре минус 18С, если не ниже. Докеры таскали их из трюмов на поддонах предварительно заштабелевав. Штабеля этих ящиков с маслом накапливались на причале, а потом водружались погрузчиком на платформу, которая следовала на портовый холодильник. Вот в этом самом промежутке, между бортом и платформой, и осуществлялись набеги. Ножовкой на штык-ноже от ящика отпиливался угол масляно-ледяной глыбы, ныкался, а потом, на самом ОКПП, уже оттаявшее маслице, размазывалось по хлебу, бросалось в каши и т.п. Ночная картошка жарилась только на нем. Масло, свежее душистое масло высшего сорта. Праздник этот продолжался около двух недель. Но вот пароход разгружен, пришла пора его 'толкать' от родного
причала. Ну, правильно, что ему 'врагу' тут делать. Помощником был я, а старшим Гена С!
олодков. Зашли на борт всей комиссией: мы, таможня, инфлотовец и лоцман. Что лоцман так рано приперся, я не знаю, но решили, что до конца комиссии пусть с нами сидит, не фиг по пароходу шляться. Ну, мы паспортный контроль с Геной проводим, штампы ставим, а у таможни с инфлотом шум какой-то. Закончили с экипажем, сидим, а у кэпа с нашими коллегами по комиссии просто чуть ли не дракой попахивает. Спрашиваем: 'Что случилось?' Отвечают: 'По коносаменту и по факту 356 ящиков масла не хватает' Я аж вспотел. Ну, нифига себе! Потом ор, шум и крик нашего таможенника: 'Да не могли погранцы за две недели столько сожрать!' И инфлотовец это переводит. Мы с Геной аж подпрыгнули на диване, ну я-то понятно от чего, а Гена от возмущения. Гена поворачивается к инфлотовцу и спрашивает: 'Это он, гад такой, наших пацанов обвиняет?' Тот ему: 'Угу!' Гена встает, принимает официальную позу и заявляет от лица официальных
пограничных властей протест капитану, тот офигивает, потому что это серьезный !
ЧеПок, а инфлотовец уже протокольчик положенный пишет. Проток!
ол подписывается, вручается кэпу и комиссия гордо сваливает с парохода. Граница закрыта. Только два человека, присутствовавшие при всей этой процедуре, были в ступоре. Я, ошарашенный цифрой недостачи и невозможностью сопоставить ее со сроком разгрузки судна. Мы же сами охраняли тот груз, приемка осуществлялась на причале и сколько с борта разгрузили, столько и было всего, а 'углы' мы пилили с принятых портом ящиков. Ни фига себе, 356 ящиков пропало! Вторым был 'вражеский' кэп, который не мог поверить своим глазам при сравнении акта и коносамента и офигевший окончательно при протесте. Ему не позавидуешь, с грузоотправителем будет разборка по коносаменту, а с судовладельцем по протесту.
В отделе я поведал ребятам о недостаче и наше мнение с мнением таможни сошлись полностью: 'Не могли мы столько сожрать, ну ящика три от силы!'
Спустя две недели я в разговоре с тем же инфлотовцем спросил его о судьбе недостачи. 'А! Масло! Да, фигня все, его просто недогрузили, а он прощелкал, грузоотправитель подтвердил. Спи! Сегодня полночи по рейду шастать будем, отход на приходе.' - сказал он.
Записка N2
Оформляли приходом танкер 'Ункас'. Ладненький, аккуратный немец. Любо-дорого посмотреть, весь экипаж немцы-фргэшники. Все на месте, дисциплина железная. Кэп - настоящий морской волк, пожилой, но крепкий мужик, подчеркнуто вежлив, да к тому же неплохо говорящий по-русски. В процессе комиссии, вежливо нашептывает, что-то таможеннику, тот улыбается и говорит: 'Ну, это вон к ним, к погранцам!' Кэп подходит к нам, протягивает свой паспорт, проверяем, все в норме: 'Биттэ!'
Он говорит: 'Господа офицеры! Извините, я после войны был в России в плену и еще тогда очень заинтересовался вашим языком. Вы не поможете выяснить значение нескольких слов?' Мы: 'Да, пожалуйста!' Он достает шикарный альбом, объясняя, что во время войны был подводником, но в Кёнигсберге в госпитале его пленили, и он сидел в лагере, потом открывает альбом, а там одни матюги и их вариации. Мы в ступор, а инфлотовец с таможней ржут: 'Ладно, мужики! Не жмитесь, помогите лингвисту!' Подставили, говнюки! Но, делать нечего, уж больно кэп приятный, пару фраз я ему добавил и в расшифровке значений помог.
Записка N3
К нам на нефтегавань впервые пришел китаец. Здоровый танкер, не менее здоровый экипаж. Поднялись на борт, оформляем приходом. Проверили паспорта, закончили работы. Таможня, инфлот, санитарный врач, карантинка и ветеринарка еще возятся. Ну вот вроде и они заканчивают. Берем в оборот инфлотовца, ну и чисто протокольно задаем вопрос: 'Товарищ капитан, вы готовы сделать заявление об отсутствии на борту запрещенных к ввозу в СССР предметов?' Таможенник, который до этого сидел с личными декларациями, навострил уши. Капитан: 'Что является запрещенным к ввозу? Я впервые в советском порту'. Мой старшОй: 'Оружие, наркотики, антисоветская литература, контрабанда'. 'Оружие и наркотики есть!' - спокойно отвечает кэп. Мы с таможней ох:ли.
- Что-о?
- Девять автоматов Калашникова, семь пистолетов ТТ, сигнальные пистолеты - два, патроны к ним.
- А наркотики? - интересуемся мы, придерживая руками отвалившиеся челюсти.
- Вот список. И подает два листа.
- Предъявите, пожалуйста, комиссии.
- Идемте.
Нас провожают в помещение, которое представляет собой серьезную 'оружейку' с сигнализацией и прочими делами, потом отводят к врачу, который открывает свой сейф и показывает препараты, которые являются наркосодержащими. Нам приходится все это сверять, считать и опечатывать двумя печатями, таможни и своей.
Объяснение всему этому мы получили немного позже. Оказывается, у них все экипажи вооружают, на случай пиратства. Во как!
Средняя оценка: 1.72
Историю рассказал тов. Старшина : 2003-01-23 21:04:55
Уважаемые подписчики, напоминаем вам, что истории присылают и рейтингуют посетители сайта. Поэтому если вам было не смешно, то в этом есть и ваша вина.