На выпуск рассылки № 791 от 26 ноября, в котором было опубликовано интервью с киевским художником-иллюстратором Владиславом Ерко, пришло много положительных отзывов.  Как оказалось, мало кто из наших читателей читал это интервью в журнале. Дело в том, что тираж журнала был небольшим и он давно раскуплен. В электронной версии журнала собраны далеко не все статьи. Поэтому я буду публиковать наиболее интересные материалы в рассылке, тем более, что многие из них совершенно не потеряли актуальности и сегодня. В сегодняшнем выпуске рассылки предлагаю Вашему вниманию интервью с первым русским Ламой – Ламой Сонам Дордже. Интервью было опубликовано в журнале YOГА №4.

Наша встреча с Ламой Сонам Дордже произошла в Киеве во время его очередного открытого семинара по буддизму Ваджраяны (тантрическому буддизму).
 
     - Можно узнать Ваше имя в миру? Почему Вас называют первым русским Ламой?
 
     - Мое имя в миру Поздняков Олег Петрович. Как уже было сказано выше, меня считают первым русским ламой, то есть первым практикующим, который выполнил традиционный ритрит. Я не слышал о других русских, кто прошел через это. Но я знаю, что в Калмыкии и Бурятии есть свои ламы, возглавляющие традиционные буддийские хурулы или дацаны. В этих республиках ламами называют настоятелей храмов или руководителей буддийских приходов.

 
     - Каким образом Вы пришли к буддизму, что Вас интересовало в детстве и юности?
 
     - Сейчас, когда я работаю с людьми, обучая буддизму, у меня складывается четкое ощущение, что как минимум половина приходящих в буддизм ищет в нем избавление от последствий какой-то травмы. В основном – психической. Физические травмы – на втором месте. Когда люди сталкиваются с какими-то проблемами, когда они почувствуют, что такое страдание, тогда у них в первый раз появляется идея, что от страдания неплохо было бы избавиться. И в буддизме они находят необходимую им концепцию: есть страдание, и есть путь избавления от него. Это им нравится, они начинают интересоваться буддизмом и практиковать. Но если это люди с психическими расстройствами, все не так просто. Для того, чтобы избавиться от страдания, им вначале нужно избавиться от своих психических расстройств. А для того, чтобы избавиться от психических расстройств, нужен очень искусный Учитель. Ведь если Учитель будет говорить: просто читай мантру, молись Будде и делай поклоны, и таким образом избавишься от своей паранойи, депрессии или суицидального синдрома – ничего не выйдет.
     Впрочем, я – один из немногих, кто начал свой путь в буддизме не из-за травмы. В последствии в Тибете мои Учителя говорили мне, что в прошлых жизнях я был Ламой, но они меня не опознавали как реинкарнацию кого-то определенного. Правда, некоторые мои друзья говорят, что все еще впереди… Но мне это не нужно.
     Еще в школьном возрасте у меня проявился интерес к духовной жизни, к религии. Спонтанно возникало желание молиться Богу. В то время я не был знаком с буддизмом. У нас даже христианство было подавлено. Но, тем не менее, я был крещен в двухлетнем возрасте, бессознательно, как и многие, кого крестят в детстве. После школы я поступил в военную академию, наверное, потому что мой отец военный. Там у меня интерес к духовным традициям усилился. Очевидно, на фоне нарастающей неудовлетворенности бытием. Поскольку военная академия была специфической, я имел доступ к восточной литературе в подлинниках. Я тогда много читал. Потом уволился из академии, перешел в лингвистический университет, почувствовал относительную свободу и начал уже активно искать духовных Учителей. Но в то время в Москве никого не было. Первыми приезжали скорее лжеучителя или самозванцы. Например, последователи Сёку Асахары из секты “Аум Сенрикё”. Я общался с ним пару раз, но понял, что это – “пустышка”. Потом я столкнулся с настоящими буддийскими произведениями в письменном виде и начал искать настоящих буддийских Учителей. И, наконец, я нашел старого тибетского Учителя в буддийском храме в Санкт-Петербурге. Питерский храм – старейший буддийский храм в Европе, построенный на средства предыдущего Далай Ламы под покровительством царя. Храму уже сто лет. Встретив старого Учителя и послушав его, я понял, что он – именно тот, кто мне нужен.
     Тут надо немножко вернуться назад и отметить, что до того, как я стал буддистом, я некоторое время был искренним христианином. Ходил в церковь почти каждый день, пытался что-то понять из Библии и Евангелия… Но оставалось много вопросов. Вопросы о бытии, о природе человека, кто откуда взялся, зачем, почему мы здесь – не находили ответа… А мне все это хотелось знать. В последние месяцы моего христианского пути я часто молился Богу, прося об одном: “Наставь меня на путь истинный, чтобы я все это понял”. И через несколько месяцев я встретился с буддийским Ламой, у которого я нашел ответы на большинство своих вопросов. Когда я попал на первое учение, меня поразил не столько сам Учитель и учение, сколько подача учения. Вышел старенький тибетец, ему было лет 70, сел на небольшой трон и начал пить чай. Пьет чай минуту, две, три. Ничего не говорит никому. В зале собралось человек сто, все сидят и ждут. Минут десять пьет чай, не обращая внимания на народ. Я был поражен и подумал, что этому Мастеру действительно есть, что сказать, раз он так не спешит. Через какое-то время он начал тихонечко рассказывать сутру праджняпарамиты – сердечную сутру про пустотную природу всех явлений. Ничего особенного и яркого он не сказал, тем не менее, я очень проникся его словами, присутствием Мастера и попросил его дать мне прибежище. Прибежище – буддийский ритуал, когда вступают на Путь буддизма. И когда я к нему подошел, он меня спросил: “Ты хоть знаешь, в чем принимаешь прибежище и зачем?” Я сказал, что да, знаю: в Будде, Дхарме и Сангхе, в трех корнях Ваджраяны. На что он ответил, что, считай, прибежище ты уже принял, и повязал мне на шею такой красный шнурочек, несущий благословение, которое Лама дает во время этого ритуала. И когда он мне повязывал этот шнурочек, меня с ног до головы “пробило” таким невероятным блаженством, которого я вообще никогда в жизни не испытывал. Я не знаю, на чем оно было основано: на благословении того Мастера, на моей вере или на моем предвкушении чего-то необычного, хотя, как мне кажется, особого предвкушения не было. Но это было невероятное ощущение. И я подумал: “О-о-о! Если они так ниточки повязывают, то что говорить об их практике”. Это, конечно, не стало основной причиной моей дальнейшей усердной практики, но, тем не менее, момент был запоминающийся. И потом я начал довольно-таки серьезно и усердно практиковать. Старался посещать всех Учителей, которые приезжали в Москву и Санкт-Петербург.
     В 1995 году у меня появилась возможность съездить вначале в Индию, потом в Непал, потом в Тибет, опять в Непал и опять в Индию. Там я встретил несколько десятков известных и реализованных Мастеров. Я в основном посещал буддийских Мастеров. Среди них я встретил тех Учителей, которые впоследствии стали моими основными Учителями. Я почувствовал с ними глубокую связь с самого начала. Мне очень не хотелось оттуда уезжать, но был обратный билет – пришлось вернуться. Я еще работал в то время в банке. А интерес, который у меня возник к духовной практике, на то время уже существенно превышал интерес ко всяким материальным вещам, потому что большого удовлетворения от них я не получал. Через три или четыре месяца я снова поехал в Непал и провел там несколько месяцев. Еще раз вернулся в Москву, завершил свои дела и уехал окончательно.
     Последние девять лет я безвыездно находился в Непале, только один раз съездил в Индию. Все это время я посвятил исключительно изучению буддизма и медитативной практике. За это время я провел два длинных медитативных ритрита – затворничества – общей продолжительностью в семь лет. И получил, соответственно, титул Ламы. Теперь меня зовут Лама Сонам Дордже, что переводится как “нерушимая заслуга”, Лама, соответственно – Учитель, Духовный друг. В 2005 году я вернулся в Москву: мои Учителя благословили меня на распространение учения Дхармы нашей линии в России и на Украине.

     -Есть ли у Вас родные и поддерживаете ли Вы с ними связь?
 
     - В течение всего времени я поддерживал родственные связи. У меня есть мать и отец. Они живы-здоровы. Девять лет ждали единственного сына, очень переживали. В основном, мы переписывались, так как, находясь в медитативных ритритах, я не общался ни с кем по телефону. Родители, естественно, постоянно меня звали домой. Я – единственный сын в семье, можете понять, насколько родителям было тяжело. Когда приезжали мои Учителя в Россию, мои родители набрасывались на Учителей с ультимативными просьбами – вернуть им сына. Теперь мы снова рядом.
 
     - Позволяет ли Ваше духовное звание иметь свою семью?
 
     - Буддийские практикующие и учителя могут отличаться по монашескому сану и по званию. Монашеские обеты также бывают разных видов. Не каждый монах может быть ламой, и не каждый лама может быть монахом. Те, кто не принимали монашеских обетов, могут иметь семью. Монахи семью иметь не могут, так как целебат (безбрачие) – это один из монашеских обетов. Монах — это буддийский практикующий, который принял тот или иной тип обетов. В принципе, это доступно каждому человеку. Лама — это буддийский учитель. Это требует большего, чем просто принять обеты. Согласно тибетской традиции (в частности, в линиях Ньингма и Кагью) звание лама дают практикующему, выполнившему традиционный ритрит (затворничество) продолжительностью в три года и три месяца. Естественно, этому затворничеству должен предшествовать долгий и интенсивный курс обучения. Лама может быть монахом, но может и не быть. Лам, которые не принимают монашеские обеты, называют Нгакпа или Рэпа. Что касается меня лично, то я прошел два традиционных ламских ритрита (затворничества) общей сложностью 7 лет и несколько лет обучался буддизму в монастырях. Я никогда не принимал монашеских обетов и имею семью.
 
    - Интересует ли Вас сейчас что-нибудь, не связанное с буддизмом?
 
    - Меня интересует жизнь. В некоторых базисных буддийских традициях, например, Хинаяне и Тхераваде, предлагается отрекаться от жизни, от всех чувственных удовольствий, уходить подальше от людей и заниматься только духовной практикой. Поскольку я к этим традициям не принадлежу, то меня жизнь пока интересует. А еще меня интересует течение постмодернизма. Слегка интересует современная психология и психотерапия. Я сейчас читаю то, что появилось в этой области за последнее время, и нахожу много конструктивных вещей. Люблю иногда попутешествовать, открыть для себя что-то новое.
 
    - Свободный ли Вы человек?
 
    - Если говорить с буддийской точки зрения, то все живые существа (не только люди) связаны своей кармой. Вот такая печальная констатация факта, с которой многие западные последователи буддизма не хотят соглашаться. Тем не менее, считается, что любой, кто подчинен силе кармы, практически лишен свободы выбора, поскольку все его действия обусловлены предыдущими действиями, решениями и выборами, а все его предыдущие действия основаны и зависят от предшествовавших им. И вот этот кармический ком движется таким образом, что все действия и любой выбор, которые, как нам казалось, мы делаем вполне сознательно, на самом деле обусловлены давлением нашей кармы. Свободным может быть только тот, кого уже и человеком назвать нельзя – существо, достигшее полного просветления. Когда существо полностью освободилось от кармы, его больше ничего не связывает. С этой точки зрения я не могу сказать, что я полностью свободный человек, полностью просветленным я себя тоже не могу назвать. Может быть, моя свобода чуть-чуть больше, чем свобода обычного человека, потому что я приложил очень много усилий к очищению своей кармы.
 
    - Считаете ли Вы, что было бы лучше, если бы все молились и медитировали вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью?
 
    - Про всех сказать не могу. Но тем, которые занимаются плохими делами: воюют, убивают, воруют, насилуют, лицемерят, занимаются пустой болтовней – им, конечно же, лучше было бы молиться и медитировать. Недавно я прочел об одном исследовании в психотерапии известного психолога Голдберга, который изучал уровни сознательности и нравственности людей – какими люди приходят в этот мир и как развиваются. Он распределил уровни нравственности людей по шести ступеням. Первая ступень – низшая. Человек, находящийся на первой ступени, мало чем отличается от животного, он может быть бандитом, получающим удовольствие от убийства других. Высшая степень – человек, который сознательно, без всякого давления со стороны социума, без всякого напоминания об уголовном законе, гражданском кодексе стремится помогать другим, понимая, что другие хотят того же, что и он сам. Всего только десять процентов из умственно полноценных людей потенциально способны достичь такого уровня. Если человек достигает его, что бывает крайне редко, он может просто наслаждаться жизнью, не медитировать и не молиться. Всем остальным, кто находится на первых пяти ступенях, очень важно молиться и медитировать. Ведь большинство людей – даже те, кого мы называем хорошими людьми, кто помогает другим, – делает это под каким-то давлением. Им где-то кто-то объяснил, что такое хорошо и что такое плохо, или они знают, что если они кого-то убьют или ограбят, их посадят в тюрьму, поэтому лучше поступать хорошо. Конечно, это немного утрировано. Но главное – это не есть их сознательный выбор.
 
    - Если выбор человека на сто процентов обусловлен кармой, выходит, что человек принимает решение о духовной практике и проходит определенный отрезок пути тоже на полном автомате – “кармическом”. Это так?
 
    - Да, это так. И тем не менее, если говорить о тех десяти процентах людей – они могут просто наслаждаться жизнью, потому что их образ и стиль жизни естественным образом полностью соответствует духовной практике. Более того, если говорить о всех людях, то мы не можем заставить всех молиться и медитировать, потому что многие из них просто не хотят этого делать. И не всем из них это поможет. Опять-таки, я разговаривал с разными психотерапевтами… Казалось бы, что может быть лучше буддийской медитации, различных медитативных техник, работы с умом для того, чтобы восстановить человека, восстановить его психику?.. Однако мои друзья говорят, что в лучшем случае лишь половина из тех, кто приходит к психотерапевту – а туда приходят не только больные люди, но и здоровые – могут получить пользу от медитативных практик, от занятий духовной практикой и просто от молитв. Для помощи второй половине приходится использовать какие-то психотерапевтические методы и лекарства. Медитация и молитва им не поможет. Они не готовы к этому. Для того, чтобы заниматься медитацией или просто молиться, необходим минимальный уровень духовного развития. Если человеку все это претит, значит, лучше не начинать. Лучше ему заниматься тем, что хотя бы не будет его раздражать.
 
    - Насколько духовная “продвинутость” и социальная адекватность совместимы в жизни?
 
    - Сложный вопрос. Если посмотреть на общечеловеческую историю, то вначале, наверное, большее значение имели социальные аспекты. Люди объединялись в сообщества, чтобы выжить. А потом на каком-то этапе, когда они достаточно сплотились, чтобы почувствовать, что это им уже не очень-то нравится, они начали уходить друг от друга, мотивируя это тем, что им нужно заниматься духовной жизнью. Шутка… Потом, видимо, побывав какое-то время в уединении, они возвращались в социум. Естественно, это происходило индивидуально. Есть довольно известный фильм “Сансара” – там показан процесс перехода из духовной практики в социум и обратно. Вообще, когда человек занимается духовной практикой и в какой-то момент решает, что он стал необычным, то тут, наверное, и происходит ошибка. Потому что если все остальные продолжают его считать обычным, а он себя считает необычным, то значит, пора ему спуститься на землю. Человек не может быть прав, если он начинает себя считать необычным. Необычным или святым его могут считать только другие. Что касается социальной адаптации духовно продвинутых людей – это очень сложно. Если человек действительно полностью посвятил себя всего, и все свои усилия, и все свое время духовному продвижению, то в социуме ему делать просто нечего, кроме как объяснять другим, как идти по этому пути.
 
    - Но ведь духовный путь подразумевает появление качества неразличения и ухода от двойственного восприятия: вот это духовное, а вот это не духовное.
 
    - Если человек на самом деле ушел и реализовал полностью недвойственность, то ему возвращаться обратно в социум нет никакого смысла. Просто нет повода уходить из пещеры. Его на это должно что-то побудить. У него должна появиться какая-то мысль. А недвойственность сама по себе подразумевает полную реализацию или постижение отсутствия всяких мыслей. То есть, если мысль эта у него появилась, значит, он не вполне реализовал недвойственность. Я немного играю словами… На самом деле человек, который действительно полностью реализовал недвойственность или неразличение, способен находиться в социуме и не привязываться ни к чему. Есть ли такие люди на самом деле в данный момент в этом мире? Трудно сказать…
 
    - Вас не напрягают традиции, сложившиеся много-много лет назад и, возможно, утратившие актуальность сегодня? Зачем нужна атрибутика? Можно взять суть – духовную практику…
 
    - Не напрягают ли? И да, и нет. Я хорошо разобрался в буддийских традициях, стал в них экспертом. Индуистские традиции мне тоже хорошо известны, хотя я не могу назвать себя экспертом в этой области. Атрибутика, которая возникла на основе культурной среды и специфики, будь то Индии, Непала, Тибета, Мексики или какого угодно другого места, действительно не особо актуальна в другой стране. Если она актуальна в Индии, она может быть актуальна и в Тибете. Но если она актуальна и в Непале, и в Индии, то она может быть не актуальна в Украине и в России. Тем не менее, мы знаем, что есть много чудаков, которые любят только атрибутику. Назвать ее полной шелухой тоже нельзя. Кстати, социально ориентированные люди зачастую находят привлекательным в духовных традициях именно атрибутику. Кто-то выбежал на сцену, позвенел колокольчиком, погремел барабанчиком, в какой-нибудь шляпе смешной – это продукт, это покупают. А если говорить с точки зрения духовно практикующих, культурные заимствования, конечно, не особо актуальны. Тем не менее, в буддизме непосредственно есть много атрибутики, которая произошла не из самой культуры – это уже символы и коды, в которые зашифрованы определенные знания, и эти вещи нельзя просто убрать. Например, для того, чтобы продемонстрировать глубочайшее знание в буддизме и ввести человека в переживание природы ума, Мастер показывает ученику кристалл. Это можно назвать атрибутикой, но мы не можем удалить этот элемент, потому что кристалл символизирует пустоту и прозрачность природы ума. Именно такой атрибутики очень много. И она актуальна. Она нужна, потому что является промежуточным звеном между пониманием и истиной. Истину постичь обычным нашим умом – грубым, угловатым – вообще-то проблематично… Поэтому нам дают такие “медиаторы” – промежуточные вспомогательные средства, символы, через которые мы могли бы понять…
 
   - Есть ли у Вас привязанности в жизни? Бывают ли у Вас проблемы, и если да – с чем они связаны?
 
    - Привязанности, я думаю, есть у всех, за исключением тех, кто полностью достиг просветления и освободился от всех привязанностей. Какие-то мелкие привязанности у меня есть, я этого отрицать не буду. Но они очень слабенькие и простенькие. Моих некоторых родных и близких очень раздражает, что я так спокойно отношусь к некоторым вещам.
 
     - А привязанность к Учителям?
 
    - Сейчас особо больших привязанностей к Мастерам нет. Раньше, когда я только начинал заниматься духовной практикой, я хотел ходить прямо по стопам за своим Учителем, постоянно быть с ним. Мой Учитель – очень хороший человек, из него просто струится любовь, доброта. Находиться рядом с ним – очень большое удовольствие. Иногда я просил Ринпоче (традиционное обращение к тем Мастерам, которые перевоплощаются из жизни в жизнь, в переводе означает “драгоценность”): “Можно я просто посижу молча рядом, я даже шевелится не буду”. Сейчас я, конечно, скучаю по своему Учителю, но такой привязанности, как в начале пути, у меня нет, потому что он мне в основном передал все, что должен был передать. Он мне также объяснил, что привязанность к Учителю – такая же привязанность, как любая другая. Я не видел своего Учителя пять месяцев, потом встретил его неделю назад, был очень рад, но когда расставался, опять-таки, расставался без каких-то проблем.

     - Можно подробнее о Вашем Учителе?
 
    - У меня несколько учителей. Мой основной учитель — Чокьи Ньима Ринпоче. Его покойный отец, великий мастер Тулку Ургьен Ринпоче, также был моим учителем. Чокьи Ньима Ринпоче — один из самых известных и признанных буддийских мастеров в мире. У него есть несколько монастырей и ритритных центров практики в Непале, Тибете, Европе и США. Ринпоче руководит крупнейшим буддийским институтом в мире для обучения иностранцев – Рангджунг Йеше, расположенным в Непале, в Катманду. Сам Ринпоче являет собой присутствие живого Будды в этом мире и обладает многими выдающимися качествами. Его любовь, доброта, забота, мудрость не оставляют никого равнодушными, и каждый встретившийся с Ринпоче, желает увидеть его вновь и вновь. Не в последнюю очередь я ценю Ринпоче за его мастерство и талант в общении с учениками, и, по правде говоря, для меня он самый талантливый Учитель среди всех высочайших Лам, кого я встречал. Он любит меня как сына, и я возвращаю ему это тепло с еще большей преданностью и любовью.
 
    - Считаете ли Вы возможным развитие человека, продвижение его по духовному пути без непосредственного присутсвия Учителя? Ведь буддийские тексты и практики сейчас широко доступны. Насколько человек способен для себя правильно “развернуть” ту суть, которая ам в “свернутом” виде присутствует? Насколько человек способен понять то, что там написано без “наглядного пособия” в виде Учителя, который это показывает своей сущностью?
 
    - Без Учителя можно понять не более половины написанного в книгах… Более того, когда дело доходит до самых сущностных вещей, например, прямого введения в природу ума – тут вообще книги бессильны. А ведь именно эта практика считается самой глубокой и быстрее всего приводит к просветлению. Состояние постижения природы ума передается Учителем ученику при прямом непосредственном контакте. Так заражаются гриппом… Ни через телевизор, ни через книгу заражение не произойдет. Нужно, чтобы был контакт с вирусоносителем… Или другой пример, более позитивный. Если вам кто-нибудь расскажет, как вкусен киевский тортик, вы сможете почувствовать его вкус? Надо попробовать… Просто в момент контакта с Учителем происходит прямая передача состояния из ума в ум. Впрочем, это – не единственная практика в буддизме. Есть практики, которые можно выполнять без непосредственного контроля Учителя… Но в этом случае полного результата, полной реализации, полного просветления все равно достичь невозможно. Читая книги, можно обрести частичное понимание. У нас всегда и во всех традициях подчеркивается, что без непосредственного контакта с Мастером никакая реализация невозможна.
 
   - Когда человек приходит в буддизм (или не в буддизм), начинает практиковать учение, он находится в определенном своем состоянии. Им движут, по сути, стремления, которые корнями идут из его же обусловленного состояния, его текущей схемы жизни. Практикуя, человек натыкается на какие-то вещи в себе, о которых он до того даже не знал. Он должен из себя их “достать” и от них избавиться. Хотя раньше он даже не представлял, что нужно будет вот еще эту часть себя устранить или растворить. Каким образом это происходит в традиции буддизма, ведь эти моменты довольно болезненны и довольно драматичны, ведь они требуют определенного выбора? Либо продолжать себя обманывать и ходить по кругу, либо сделать шаг и освободиться. Сейчас очень много людей приобщается к буддизму и практикует, но большинство из них на начальном этапе не представляют всю глубину воздействия этого учения на сознание.
 
    - Вы правы, большинство людей, когда начинают заниматься практикой, воспринятую информацию проецируют через призму своего собственного мировоззрения. В результате у них получается какая-то картинка из калейдоскопа, причем у каждого своя. Частички этой картинки сложены из их собственных предыдущих переживаний. Они могут понять учение только тогда, когда слова ассоциируются с их собственным переживанием. Тут очень важна роль искусного Учителя, который поможет показать ученику все его комплексы, ненужные проекции и недостатки. Поэтому практика саморефлексии (на самом деле она не так называется, просто сейчас это модное слово) очень распространена в буддизме… Практика, посредством которой человек пытается обнаружить свои собственные недостатки и от них освободиться. Есть такая практика – “Призывание Гуру Издалека” – довольно-таки распространенная молитва в тибетском буддизме, когда человек очень вдумчиво читает текст, где разъясняются всевозможные недостатки, и накладывает их на себя. Он пытается понять, присутствуют ли эти недостатки у него в уме сейчас. В их числе – гордость, зависть по отношению к другим ученикам, ревность по отношению к Учителю или к удачным практикующим, склонность обсуждать недостатки других и умалчивать о своих… Человек рассматривает эти недостатки и пытается констатировать: что-то у него есть, чего-то нет. Если замечает, что что-то есть, то пытается сосредоточить свое внимание на этом и держать это под контролем. И опять-таки очень важна роль Учителя, который со стороны непредвзято наблюдает и корректирует. Но то, насколько человек сознателен и искренен сам с собой, зависит от человека. Кто-то интеллектуально и духовно развит и может быть очень честным не только с другими, но и с самим собой, а некоторые врут себе, думая, что они очень хорошие и продвинутые практикующие, мастера йоги и всяких разных прочих искусств, рассказывают об этом другим и всячески это рекламируют.

    - В какой степени в буддизме присутствует работа с телом? Ведь для того, чтобы развивалось сознание, нужно, чтобы был какой-то ресурс. Если тело забито, заблокировано и не пропускает энергию, то, как ни развивай сознание, процесс раньше или позже наткнется на ограничения ресурсов тела…
 
    - Если мы говорим о медитативных техниках, то, в приципе, это прямое воздействие только на ум, и состояние тела здесь не столь важно. Проблема возникает только тогда, когда человек болен и не может находиться в правильной для медитации позе с прямой спиной. А самой медитации, самому оказанию влияния воздействия на ум состояние тела особо не помешает. Был такой пример, в IX веке у одного великого Мастера Вайрочаны появился ученик – 84-летний старик. Он был настолько древний и дряхлый, что не мог даже сидеть. Поэтому Мастер связал его медитативными ремнями – есть такие приспособления, поставил палку под подбородок (еще одно специальное приспособление – медитативный посох) и дал ему самые сущностные наставления относительно того, как осознавать природу ума. И старик, которого звали Мипам, за три года упорных медитаций достиг полного просветления. Тело его растворилось, остались лишь волосы и ногти. Это подтверждает тот факт, что если воздействовать самыми эффективными практиками на ум, то можно достичь просветления, не затрагивая энергии. Тем не менее, в буддизме есть йога, есть работа с телом, есть так называемые комплексы, известные под названием Шести Йог Наропы, есть параллельные комплексы, которые называются Шесть Йог Нигумы, шесть ветвей соединения в тантре Калачакры. Присутствуют похожие известные вам асаны: как статические, так и динамические. Также в Тибете очень распространено простирание, которое само по себе является динамической практикой йоги. Некоторые занимаются ходячей медитацией, она распространена в Японии и Корее. В зависимости от разных традиций существуют разные подходы к практикам. Например, в базисных путях буддизма – Хинаяне и Махаяне (Малая и Великая колесница) – йогой практически не занимаются. Йога содержится только в буддийской Тантре, она не получила распространения в Японии, Китае, Южной Азии – на Шри-Ланке, в Бирме, Вьетнаме, Таиланде. Она встречается только в Тибете, и то не во всех традициях. Изначально там существовало около девяти традиций практики, которые теперь свелись к четырем основным. Даже среди этих четырех практики йоги популярны в линиях Кагью и Нигма, а в линиях Гелук и Сакья ими практически не занимаются, там вся практика сводится к медитации, чтению мантр и молитв. В буддизме есть теория, согласно которой достижение просветления зависит от координации ума и праны, но также говорится, что достичь просветления можно только посредством одной работы с умом, а посредством одной работы с праной достичь просветления гораздо сложнее. Поэтому в Тибете люди больше внимания уделяют работе с умом. Но, тем не менее, в традициях Кагью и Нигма совмещают медитацию и йогу, причем, эта практика практически недоступна обычным мирянам. В тибетскую йогу посвящают только монахов и Лам, когда они уходят в ритрит. Она держится в тайне и поэтому мало распространена. Тем не менее, считается, что она очень эффективна. В буддизме также существуют направления йоги, которые включают и работу с тонкими светоносными энергиями. В индуистской йоге ничего подобного нет вообще.
 
    - Насколько и начиная с какого этапа духовный путь становится полностью осознанным? Ведь обычно практикующим предлагается техника. Например, в хатха-йоге тебе дают упражнения, с которыми ты работаешь. Эти упражнения с тобой что-то делают, ты не понимаешь что, ты только наблюдаешь внешний эффект, ты что-то почувствовал, что-то ощутил. По сути, ты не понимаешь – что происходит, только может быть потом, пройдя какой-то путь, ты сможешь повернуться назад, посмотреть и увидеть, что на самом деле этот инструмент воздействовал на то-то и на то-то, и понять, с чем ты на самом деле работал. Насколько путь в буддизме – осознанный? И с какой стадии? Когда заканчиваются техники и начинается работа с сутью?
 
    - Хороший вопрос, но однозначного ответа я не смогу дать, потому что считаю это очень индивидуальным. Все зависит от практикующего. Лично я занимался машинально, может быть, до того момента, как закончил свой первый ритрит. После того, как я вышел из ритрита, который длился три с половиной года, у меня появилась какая-то внутренняя свобода, осознанность и желание проанализировать пройденный путь. Я стал рассматривать, какое влияние на меня оказывали эти практики раньше. И с этого момента началось мое осознанное развитие. Я стал практиковать то, что, как мне казалось, оказывает на меня наибольшее влияние, наибольший эффект, что делает меня более свободным, что мне больше всего помогает. Механические практики, которыми мне предлагали заниматься, я свел к минимуму. Но в отношении других практикуюших я могу сказать, что люди могут заниматься неосознанно и всю жизнь. Ведь люди, которые молятся и совершают какие-то ритуальные обхождения, они совершают это, в основном, машинально и занимаются этим всю жизнь. Мы их не можем ни в чем обвинять. Просто у них такой уровень развития. А сколько времени человеку потребуется для того, чтобы осознать суть практики – это зависит от уровня его духовного развития, от уровня, с которым он пришел в эту жизнь, от уровня, с которого он начал практику. Все индивидуально.
 
    - Будете ли Вы и дальше проводить семинары, как о них можно узнать?
 
   - Возможно, у меня будет еще несколько семинаров на Украине, если в этом будет необходимость, будут желающие. Семинары предназначены для всех желающих заниматься практикой буддизма, в частности, медитацией. В зависимости от обстоятельств, желающие смогут получать от меня передачи на большинство буддийских практик, которых насчитывается великое множество. Занимаясь буддийской практикой, мы преследуем как временные, так и абсолютные цели. Ко временным целям можно отнести обретение душевного спокойствия, улучшение здоровья, продление срока жизни, увеличение гармонии внутри и вокруг себя. Основная и абсолютная цель буддизма — это просветление, то есть достижение самого совершенного состояния среди всех возможных во вселенной. Тем, кто считает себя полностью совершенным, буддизм, возможно, ни к чему. Но те, кто заинтересованы в личном совершенствовании, в первую очередь, на духовном пути, непременно найдут в буддизме то, что им нужно.
 
- Что бы Вы просто от себя сказали читателям нашего журнала?
 
   - Всем читателям хотелось бы пожелать быть более толерантными по отношению ко всем духовным традициям, быть более терпимыми и прощающими по отношению друг к другу, быть добрыми, любящими. Тогда, вследствие этих качеств, вокруг вас, дорогие читатели, появится гораздо больше гармонии. Вы сами будете получать больше удовольствия от своей жизни и от общения с другими людьми. Хорошо было бы держать под контролем негативные эмоции в отношении других практикующих, с которыми вы встречаетесь, в отношении учителей, успешных и не успешных, тех, которые делают ошибки, и тех, которые ошибок не допускают. Зависть, ревность, гордость и соперничество – вот основные эмоции, которые мешают продвижению по Пути…

Официальный сайт Ламы Сонам Дордже http://lamaoleg.ru