Белорусские археологи откопали Бабу-Ягу

Ольга УЛЕВИЧ, "Комсомольская Правда в Белоруссии", 07.09.2006

Белорусы только начали откапывать свою историю. Места раскопок археологи хотят превратить в музеи под открытым небом

Помню, как во время путешествия по Тунису гид постоянно шокировал нашу белорусскую группу: «Ничего интересного, всего XI век».
Вначале это казалось неприличным кокетством, но спустя неделю беспрерывного посещения доисторических развалин, мечетей и кладбищ с тысячелетними захоронениями присутствие древности стало ощущаться физически.

Но оказывается, и белорусам есть куда копать. И что самое радостное, даже на государственном уровне это понимают. Еще 30 мая 2005 года Совмин подписал распоряжение о создании 27-ми туристических зон по всей стране. И если раньше белорусские археологи все свои находки прятали по музеям, то теперь предлагают создавать на местах особенно уникальных раскопок музеи под открытым небом. В этом году накопали уже на несколько музеев.
Мамонт превратил Юровичи в туристическую Мекку

Пожалуй, наиболее удачно прошли раскопки в Юровичах. Работы на этой площадке велись еще в 1929 году, но стоянка считалась бедной, и в последующие лет 30 здесь не ступала нога археолога. Но предыдущие экспедиции просто не дошли до «богатого» культурного слоя. В этом году в Юровичах археологи нашли голову мамонта с бивнями.

Рассказывает заведующая отделом археологии первобытного общества Института истории Академии наук Елена КАЛЕЧИЦ:

- Мамонт лежал с перевернутой головой и был в очень хорошем состоянии. Но когда мы стали его доставать, все рассыпалось на несколько кусков. Органика очень плохо хранится, она подвержена тлену. На территории Беларуси мамонтов находили и раньше. Известно около 200 находок, но мало что сохранилось. Как правило, только бивни и зубы.

Но в Юровичах ученые сделали еще одно открытие - белорусы испытывают настоящий туристический голод: им некуда пойти и нечего посмотреть.

- Когда откопали этого мамонта, началось настоящее паломничество. За три дня на площадке побывали, наверное, несколько тысяч человек. Когда мы закрыли доступ к находке, народ пошел с другой стороны холма, и толпы стали спускаться сверху. Чтобы избежать обрушения склона, мы вынуждены были открыть площадку для доступа.

Из-за одного мамонта Юровичи превратились в настоящую туристическую Мекку. Оказывается, народ очень активно путешествует: и на велосипедах, и на лодках... Мамонта мы отдали в местный музей в Калинковичах.

- А зуб?

- Зуб... помогите мне, пожалуйста, поднять этот мешок....

Не без труда мы вдвоем взгромоздили мешок на стол.

- Вот зуб.

- Это?! - я уже успела вытащить из пакета булыжник килограмма два весом.

- Нет, это фрагмент зуба.

Тысячу лет назад горожане катались на коньках из костей лошади

Там же в Юровичах в этом году нашли городище раннего города X - XI веков.

Рассказывает старший научный сотрудник Олег ИОВ:

- Это очень сложный город. Детинец, где жил князь, занимает около гектара. Он окружен валом и рвом. Окольный город - это еще 5 - 6 гектар. Наряду с горшками, кресалами мы нашли костяную ложечку для причастия со знаком Рюриковичей, коньки из костей лошади... Мы не первые такие коньки находим, но эти, пожалуй, самые древние. И еще много чего нашли. Там три жизни копать! Часть этого городища можно было бы превратить в музей под открытым небом.

Мамонт плюс древний город плюс здание старинного монастыря иезуитов, где хранится копия (оригинал в Кракове) иконы Юровичской Божией Матери, которую почитают и католики и православные, это уже целый туристический комплекс.

А на берегу озера Литвин в окрестностях Юровичей еще несколько первобытных стоянок, которые тоже можно превратить в музеи под открытым небом.

Как признаются археологи, раньше они старались много не копать - ждали, когда придут новые технологии. Ведь раньше как было? Выкопал и сдал все в музей. Нутром чувствовали, что не всю жизнь кости и черепки будут нужны только ученым.
В Беловежской пуще археологи мечтают откопать каменного человека

Сегодня археологам нельзя работать в национальных парках. Но они очень надеются, что их пустят в заповедники, чтобы раскопать там что-нибудь интересненькое для туристов. В том, что копать есть что, они не сомневаются.

Согласно письменным источникам, в заповедниках могут быть уникальные объекты. В Беловежской пуще, например, археологи надеются откопать следы ятвягов, а еще лучше - захоронения каменного века. Ведь белорусы до сих пор не знают, каким был обряд захоронения в те далекие времена. Не находя следов трупосожжения или трупоположения, ученые перебирают все версии. Например, мертвецов топили в болотах, которых на территории нынешней Беларуси было много, или даже вешали на деревьях. В соседней Украине археологи откопали несколько коллективных могильников каменного века, где покойники уложены в землю, усыпаны охрой, на руках, на лбу и на груди украшения. А для нас погребения в каменный век - загадка.
В кремниевые шахты пустят туристов?

Недалеко от Беловежской пущи у городского поселка Красное село раскопаны шахты, в которых древние люди добывали кремень. Сегодня устья этих шахт запломбированы и ждут своего часа.

- В Польше такие шахты открыты для туристов, - рассказывает Елена Калечиц. - Мы бы тоже хотели сделать в них музей. Чтобы можно было спуститься и своими глазами посмотреть, как древние люди добывали кремень. Они расчищали залегающие породы оленьими рогами. А потом делали из добытого кремня топоры, ножи, наконечники.

В одной из красносельских шахт нам удалось найти останки шахтера, который погиб под землей, и по ним воссоздать облик человека того времени.

Шахты могут быть найдены и в зоне Августовского канала. Там мы смогли провести очень ограниченные работы, ведь это погранзона, но надо искать. Ведь пока канал лишен объектов, которые туристы могли бы осматривать во время путешествия, а только по берегам Черной Ганчи разведано более сорока поселений каменного века.

В этом году среди болот и пущ в зоне реконструкции Огинского канала были найдены три поселения периода мезолита. Причем без наслоений других эпох. Что случилось, почему древние люди поселились здесь только однажды, ученые пока не знают. Но материалы находок позволили бы проиллюстрировать, как жили люди в этих местах 7 тысяч лет назад. А параллельно под Ляховичами, Ивацевичами, Телеханами археологи обнаружили целые комплексы фортификационных сооружений времен Первой мировой войны. Причем немецкие дзоты сохранились практически в первозданном виде.
Загадка язычников под Полоцком

На мысе полоцкого озера Янова археолог Эдвард Зайковский нашел объект-загадку, которая мучает его много лет. Прямоугольное сооружение из камня начала нашей эры построено таким образом, что его верхнее основание повернуто на северо-запад, а нижнее - на юго-запад. По мнению ученого, на этом мысе язычники молились богам и совершали обряды поклонения.

- Еще в 80-ые годы ученые поделились со мной своими догадками: мол, такое расположение неслучайно, оно, наверняка, совпадает с азимутом восхода солнца на Ивана Купалу. Проверял, не совпадает на недели две. Но в июле-августе в календаре много дней святого Яна, - делится догадками ученый.

А кроме этого, на мысе обнаружено много ям нехозяйственного предназначения, со следами кострищ. Отрыты изображения мифических персонажей.

- Но дешифровка этих персонажей очень сложна. Ведь один и тот же предмет каждый человек рисует по-разному, - вздыхает Зайковский.

И еще несколько находок не дают ученому покоя.

В Долгиново, что на Вилейщине, стоит крест-идол с изображением ребенка в области живота. А в Столине святилище (место, где язычники поклонялись богам) с рельефным изображением на земле женщины с раскинутыми в стороны руками.

- В 60-ые годы нечто подобное нашли под Житомиром, - говорит Эдвард Зайковский. - Тогда ученые решили, что это изображение Бабы-Яги, богини Смерти.
Славяне сформировались на Полесье?

Это еще одна сенсация, которую удалось откопать в белорусской земле. Ранее считалось, так написано и в школьных учебниках, что древние славяне пришли на территорию Беларуси с запада или юго-запада. Наиболее ранние поселения славян обнаружены в Поднестровье (недалеко от украинского города Львов) и относятся к V веку. Но находки, сделанные белорусскими археологами недалеко от Петрикова у деревни Снядинь, указывают на то, что славяне могли здесь жить еще в IV веке.

Рассказывает Валентина Вергей:

- Мы копаем на Полесье уже 15 лет. И уже собрали достаточно доказательств того, что славяне жили на Полесье еще в IV веке. Поселения располагались группами, а население жило в неглубоких полуземлянках. Балты и германцы использовали наземные жилища. И найденные захоронения выглядят так же, как уже известные славянские. Покойников сжигали, прах помещали в неглубокие ямки. Под Пинском мы нашли застежку-фибулу, которая тоже указывает на присутствие славян на этой земле в IV веке. Стройные горшки с узким верхом тоже принадлежат славянам. Эта дата подтверждается и радиоуглеродным анализом. А значит, возможно, и формирование славян как отдельного этноса происходило на территории Полесья. Разве это не повод привезти на экскурсию в Петриков пол-Европы!
КСТАТИ
Древние люди жили в чернобыльской зоне

Самые древние находки, свидетельствующие о пребывании людей на территории Беларуси, найдены на юго-западе, и все они расположены в нынешней чернобыльской зоне. Около ста тысяч лет назад люди жили у деревни Подлужье Чечерского района (после Чернобыля эту деревню снесли и закопали), в окрестностях поселка Светиловичи Ветковского района и под Обидовичами, что рядом с Быховом.

Последний из каменных старцев

http://www.sb.by/?area=content&articleID=34626
Автор публикации: Виктор КОРБУТ
Советская Белоруссия Дата публикации: 21.02.2004

О том, что в самом центре Минска сохранились остатки языческого капища, аналоги которого с трудом отыщутся не только у нас в стране, но и вообще в Европе, я случайно узнал из энциклопедии. Там же и адрес указывался: на берегу Свислочи, напротив Дома учителя (нынешнего лицея БГУ). Представьте мое удивление, когда, придя по адресу, я ничего не обнаружил. Не было на берегу Свислочи и следа от древнего святилища. Сначала подумалось, что камень "Дзед", или "Старац" - главный объект поклонения - просто свалился в реку. Оказалось, камень остался цел - и сейчас он вместе с другими своими собратьями, веками почитавшимися нашими предками, лежит в Музее валунов в микрорайоне Уручье: одинокий старец, выброшенный людьми из их современной жизни. А ведь когда-то он был всем нужен...

Еще в начале 90-х энтузиасты предлагали восстановить святилище. Это была благородная идея: не только вернуть древним богам их алтарь, но и воссоздать еще один уголок старого Минска. И аргумент приводился убедительный: ни одна европейская столица не способна похвастаться языческим капищем, просуществовавшим до начала ХХ века!

И хотя место, где находилось уникальное культовое сооружение, ныне оказалось в самом центре современного мегаполиса, в начале прошлого столетия это была всего лишь окраина, а, по словам местных жителей, "до России", лет двести назад, здесь и вовсе был и дремучий лес, и непролазное болото. Здесь и горел, под боком у цивилизации, вечный огонь, и жил его хранитель старец Севастей. В народе его почитали как чародея, знахаря. У минских язычников даже кладбище свое было - там, где сейчас завод имени С.М.Кирова.

Христина Савельина, свидетельница тех времен, рассказывала этнографу Михаилу Кацеру, обнаружившему в 1940 году минское капище: "Чараунiкоу гэта толькi цяпер лiчаць за благiх людзей, за служак антыхрыстау. Тады iх нашы дзяды лiчылi як за святых i ува усiм слухалiся, малiлiся iм, прыносiлi iм багатыя ахвяры. Што нi здарыцца дрэннае: пажар, крадзеж, паморак на скацiну, хвароба, усе iшлi да чараунiка па дапамогу. Ен варажыу па сонцы, па зорках, па вантробах казы цi авечкi, прынесенай чараунiку, i тлумачыу, ад чаго здарылася няшчасце i як ад яго пазбавiцца".

Потом попы решили снести капище. Знахаря прогнали, и появился здесь православный священник отец Евфимий. Впоследствии оказалось: не поп это был, а конокрад Аухим Скардович, бежавший из тюрьмы.

Капище действовало до русско-японской войны, вспоминали минчане, опрошенные М.Кацером. Почитали камень и при советской власти: увешивали его "ручнiкамi i хвартухамi". Кроме камня, здесь был священный в пять обхватов дуб "Волат" с большим дуплом. Рядом - "жертвенник", который люди называли просто "агонь" или "жыжа", на нем сжигали пищу. На камень выливали мед, молоко, вино.

Существование в Минске такого необычного объекта удивительно: в губернском городе православной Российской империи языческие "пережитки"! Но, с другой стороны, для наших краев явление не такое уж и "дикое". В Великом княжестве Литовском, до конца XIV - начала XV века считавшемся языческим государством, борьбу с "ересью", к коей причислялось чародейство, начали поздно. Только в третьей редакции литовского Статута 1588 года за колдовство стали судить как за уголовное преступление. И если на западе континента ведьм сжигали тысячами, у нас чародейство было обычным явлением, особенно на селе. А ведь минское капище в черте города оказалось только с прокладкой рядом в конце XIX века железной дороги.

Но пока на селе чародейство жило своей жизнью, в городах, особенно с XVI века, когда страну захлестнули веяния Реформации и Контрреформации, боровшихся и между собой и с неискорененным народным язычеством, с колдунами стали вести борьбу. Как распознавали среди "люда посполитого" тех, кто владел необычной силой?

Считалось, что "ведьму" можно опознать по особой примете. Так, Люцию Вайцюлиху суд признал "опанованой" дьяволом, свидетельством чего будто бы были "дьявольские пятна, руки от плеч и ноги от колен синие, налитые кровью, измученные". В действительности пятна остались у несчастной от пыток.

Верили, что ведьмы летают, собираясь в определенных местах. Одним из таких мест в Великом княжестве была гора Шатрия в Центральной Литве. Марианна Косцюкова, обвиненная в чародействе, признавалась, что летала на Шатрию с Шимоновой, Савковой, Гончаровой и старшей между ними Сугавдзиовой. На горе они встретили много народу. Косцюкова созналась, что видела там "пана" (дьявола) в немецкой одежде, в шляпе, прогуливающегося с палочкой. Там танцевали, причем на скрипке играл "рогатый". Веселились, однако, недолго, потому что боялись, чтобы пение петухов не застало их.

Подобные фантастические рассказы нередко рождались под пытками. Но то, что чародеи собирались на Шатрии, как и на других "лысых" горах, - отнюдь не вымысел. Не будем забывать, что это - бывшие языческие жрецы. И хотя их ритуалы со временем лишались былого величия, сила чар не ослабевала.

Вероятно, какую-то древнюю традицию продолжал и минский старец Севастей. Его сына также звали этим именем, которое, как замечает исследователь традиционной культуры белорусов Сергей Санько, созвучно с именем легендарного Совия, известного из древнерусских источников основателя традиции сожжения умерших у ятвягов, предков жителей Гродненщины, и литовцев.

Чародеи продлевали жизнь, лечили бессонницу, привораживали. Могли навлечь и смерть. Известен пример, когда некий чародей Кузьма подал в руки жене пожаловавшегося ему человека кусок мяса, отчего та иссохла и умерла. Об уже упоминавшейся Сугавдзиовой рассказывали, что один господин не дал ей в дорогу лошади, так та сказала: "Недолго ты будешь ездить на ней", после чего на третий день лошадь сдохла.

Колдовали по-разному: зельем, питьем, шептанием. Одна колдунья заговаривала скот "взглядом и ласканием". Чародейка Гирниова вымыла в ведре ноги, после чего сдохли четыре лошади, пившие из того же ведра. Сухие дубовые листья втыкались в углы дома, чтобы в нем все сохло. Другая ведьма целую неделю сушила в дыму незаконнорожденного ребенка, которого затем погребла; спустя некоторое время она его выкопала и рассыпала кости в огороде соседа, после чего вся его семья стала хворать и ежегодно у них пропадал скот. Кроме высушенного трупа ребенка, на чары шли каша из жуков, подкова лошади, на которой ездит тот, кого желают очаровать, кости, земля, дохлый поросенок. Одну служанку чародейка научила, прядя шерсть, приговаривать: "Как это веретено кружится, пусть скот и овцы выкрутятся из дома моего господина, чтобы стал пустой".

Сегодня уже и не отличишь хранителя древнего магического знания от псевдознахаря. Но, как видим, с чудодейственной силой издавна знались не только цыганки, как принято думать, но была у нас и своя, белорусская, традиция.