Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Путем предков: славянская эзотерика


А. В. Свирновская
ИЗМЕРЕНИЕ ТЕЛА: ИДЕНТИФИКАЦИОННЫЕ ПРАКТИКИ

(продолжение)

Обычно в качестве примера такого изменения статуса в рамках ритуала, вернее, перерождения (появления новой личности) используют обряды инициации (Элиаде 1958). Дж. Онианс приводит любопытный индуистский свадебный обычай, где во время обряда принятия жениха в род невесты его мерка, называемая sutratma (которую сам Онианс переводит как thread soul — «нитяная душа»), проглатывается матерью невесты, что должно символизировать зачатие (и, соответственно, рождение уже в новом качестве.) (Онианс 1988: 349). В восточнославянской традиции, где инициация представлена очень слабо (Байбурин, Левинтон 1990), а роль главного обряда перехода играет свадьба, изменение статуса также непременно связано с измерением: «На следующий день после рукобитья жених отправляется в сопровождении двух-трех своих товарищей к невесте “мерить шубу”. Он снимает с невесты мерку, по которой обязан сшить своей суженой выговоренную на смотринах шубу. Их угощают. А на другой день к жениху приходят подруги невесты (без нее) “мерить рубашку” с жениха. Их тоже угощают. Затем им дают рубашку жениха, по которой невеста должна сшить своему нареченному новую подвенечную» (Свад. обыч. 1899: 113). Характерно, что шуба и рубашка, наряду с поясом (который сам часто служит инструментом измерения: кушаком измеряют новорожденных и больных младенцев, а также расстояние между двумя столкнувшимися свадебными поездами и т. д. (Никифоровский 1897: 62, № 403)), принадлежат к той категории личных вещей, что и отрезанные волосы и ногти, которые приобретают характер «продолжения» человека. Так, для магических целей (чтобы уберечься от воров) мерку с покойника снимают не просто ниткой, но ниткой, выдернутой из его савана (Майков 1994: 152). В лечебной магии мерка также может сниматься не с самого больного, а как бы через «посредника», в качестве которого выступает рубашка: «Мать снимает с больного ребенка рубашку, тщательно измеряет ее суровой ниткой по всем рубцам, отмечая мерку узлами, пеленает рубашку этой ниткой, и вместо подушки кладет ее у головушки. На место же снятой рубашки, она одевает дитя в другую, воротом назад. Самое же лучшее, если она оденет собственную венчальную рубашку, или же таковую рубашку близкой родственницы» (Никифоровский 1897: 43, № 278).

Чрезвычайно наглядно способность измерением определять форму и границу и отчуждать от тела его «неотторжимую принадлежность» прочитывается в своеобразном ритуале строительной жертвы. Онианс, ссылаясь на Трамбулла, приводит пример болгарского ритуала, когда «вместо человеческого жертвоприношения, распространенного в других местах, они (болгары. — А. С.) закладывают в фундамент нитку, длина которой соответствует размеру тени чужака» (Онианс 1988: 349). Д. К. Зеленин, говоря примерно о том же регионе (Болгария и Балканский полуостров), приводит пример похожей магической практики: «Злонамеренные каменщики при закладке дома измеряли шнуром тень проходящего мимо человека и закладывали шнур в фундамент. Через сорок дней после этого несчастный, тень которого была измерена и замурована, превращался в злого духа talasam и беспокоил по ночам, до пения петухов, мирных жителей деревни» (Зеленин 1937: 34). Таким образом, при насильственном «разлучении» тела с его двойником-меркой, человек оказывается как бы разлученным со своим «Я» (это приводит к тому, что он превращается в заложного покойника). Собственно, такая принципиальная двойственность человеческого тела, непременно имеющего своего обрядового двойника, обеспечивает необходимый эффект практически любой магической практике. Например, среди прочих материалов по обычному праву, Якушкин приводит пример «мнимого наказания для вора»: «Соследив вора, снимают с него мерку и вешают на трубу, чтобы укравший так же иссох, как эта мерка» (Якушкин 1896: 118).

Любопытно, что знаком тела в виде мерки-двойника обладают также и некоторые домашние животные. Символический акт владения при обрядах купли-продажи осуществляется через изготовление таких мерок и манипуляции с ними. Вот несколько характерных иллюстраций: «Чтобы новокупленная корова знала свой дом, меряют ее ото лба до хвоста суровою ниткою, которую потом кладут под матицу» (Селиванов 1886: 107). «В деревне Дядькове хозяин обмерял палочкой спину покупки (т. е. лошади. — А. С.), после чего палочку закапывал под воротами» (Зернова 1932: 36). «Кто украдет собаку, тот должен мерить хвост ея ниткою, тогда собака не убежит» (Дмитриев 1869: 262). В материалах костромского архива встречаются довольно любопытные способы приучения скотины к новому месту обитания: «Когда приводят корову на двор, выстригают ей между рогами шерсть и просовывают в щель заднего стану, потом ставят корову рогами к той щели и говорят: “Как шерстка держится в стенке, так жмись, матушка, двора”. Когда приводят лошадь, протягивают ей суровою ниткою вдоль спины, и спускают с головы и хвоста, чтобы не уходила» (КСХ № 24). Интересно, что также как и тело человека, тело животного в этом случае конструируется в ритуале при помощи измерений. «Когда хозяину захочется придать лошади иной вид (курсив мой. — А. С.), на дверях в крещение делается мелком или углем крестик по ее росту» (КСХ № 29). Во всех этих случаях смена хозяина для скотины осуществляется с использованием тех же механизмов, что и смена статуса для человека, то есть при помощи идентификационных практик.

Во всех описанных выше практиках используется один и тот же механизм ритуального конструирования тела. С одной стороны, при помощи измерительных процедур создается некий символ, знак тела, который, с точки зрения участников ритуала, связан с «природным» телом отношениями подобия, так как отражает его настоящие параметры. Эта особенность мерок делает их использование очень удобным во всех ритуалах жизненного цикла, и, в особенности, в похоронах, где необходимость окончательно сконструировать тело персонажа обряда особенно «актуальна». С другой стороны, установленная таким образом мерка может осознаваться не просто как подобие, а как отчужденное подобие тела, то есть как бы его часть. Такое восприятие мерок как метонимического субститута тела делает их очень удобными в разного рода магических практиках.

*   *   *

Байбурин 1983 — Бабурин А. К. Обрядовые формы половой идентификациии // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. М.,1983.
Байбурин, Левинтон 1990 — Байбурин А. К., Левинтон Г. А. Похороны и свадьба // Исследования в области балто-славянской духовной культуры: Погребальный обряд. М., 1990.
Брендл, Ангер 1937 — Brendl Th. R., Unger C. W. Folk Medicine of the Pennsylvania German Society. 45. Norristown, Pennsylvania,1935.
Грабнер 1967 — Grabner E. Verlorenes Mass und heikraftiges Messen: Krankheitserfoshung und Heihandlung in der Volksmedizin // Elfriede Grabner ed. Problem und Forshungsgeschichte. Wege der Forschung. Bd. 63. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgemeinschaft, 1967.
Даль 1992 — Даль В. Толковый словарь русского языка. М., 1992.
Демич 1892 — Демич В. Ф. Педиатрия у русского народа. СПб., 1892.
Дмитриев 1869 — Дмитриев М. А. Собрание песен, сказок, обрядов и обычаев крестьян Северо-Западного края. Вильна, 1869.
Завойко 1914 — Завойко Г. К. Верования, обряды и обычаи великороссов Владимирской Губернии // Этнографическое обозрение. 1914. № 3—4.
Зеленин 1937 — Зеленин Д. К. Тотемы-деревья в сказаниях и обрядах европейских народов. М—Л., 1937.
Зернова 1932 — Зернова А. В. Материалы по сельскому хозяйству в Дмитровском крае // Советская этнография. 1932. № 3.
Кормина 1998 — Кормина Ж. В. Мир живых и мир мертвых: способы контактов (на примере двух локальных традиций Северо-Запада России) // Староладожский сборник / Отв. ред. и сост. А. А. Селин. СПб.—Старая Ладога, 1998. КСХ — Анкета: Культ и народное сельское хозяйство. 1923 г. // Костромской областной архив.
Куликовский 1898 — Куликовский Г. К. Похоронные обряды Обонежского края // Этнографическое обозрение. 1890. Вып. 1.
Никифоровский 1897— Никифоровский В. Я. Простонародные приметы, поверья,обычаи... Витебск, 1897.
Ожегов 1985 — Ожегов С. И. Словарь русского языка. Изд. 17-ое. М., 1985.
Онианс 1988 — Onians R. B. The Origins of European Thought about the Body, the Mind, the Soul, the World and the Fate. Cambridge, 1988
Раппапорт 1979 — Rappaport R. A. Ecology, meaning and religion. Richmond, CA: North Atlantic Books, 1979.
Свад. обыч. 1899 — Свадебные обряды, обычаи у великороссов // Этнографическое обозрение. 1899. Вып. 3.
Свирновская 1998 — Свирновская А. В. Функции измерения в лечебной магии // Мифология и повседневность.
Материалы научной конференции 18—20 февраля 1998 г. / Сост. К. А. Богданов, А. А. Панченко. СПб., 1998.
Селиванов 1886 — Cеливанов А. И. Этнографические очерки Воронежской Губернии. Народные приметы и поверья // Воронежский Юбилейный Сборник в память трехсотлетия Воронежа. Воронеж, 1886. Т. II.
Стратерн, Стюарт 1998 — Strathern A., Stuart P. Embodiment and communication. Two Frames for the Analysis of Ritual // Social Anthropology. 1998. No. 6.
Тернер 1997 — Turner B. S. The Body and Society. London: SAGE Publications, 1996.
Толстой 1958 — Толстой Л. Н. Собрание сочинений. Т. 8. М., 1958.
Уербнер 1989 — Werbner. Ritual passage, sacred journey. The process and organization of religious movement. Washington, DC: Smithsonian Institute Press, 1889.
Феофан Затворник 1993 — Феофан Затворник. Духовная Брань. О кознях врага спасения и как противостоять им. М., 1993.
Хепворт, Тернер — Hepworth M., Turner B. S. Confession: Study in Deviance and Religion. London, 1982.
Хэнд 1980 — Hand W. D. Medical Medicine. The Folkloric Component of Medicine in the Folk Belief, Custom and Ritual of the People of Europe and America. University of California, Los Angeles Press, 1980.
Элиаде 1958 — Eliade M. Rites and Symbols of Initiations. New York, 1958.
Якушкин, 1896 — Якушкин Е. Обычное право // Материалы по библиографии обычного права. Вып. 2 (1876—1889). Ярославль, 1896.


В избранное