Древний Мистический Орден Розы и Креста

Розенкрейцеры: философия, история, символы

1. Тексты. "Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца ". День Седьмой.

Мы заканчиваем публикацию третьего "первоисточника" розенкрейцерства. Текст "Химической свадьбы" дан в некотором сокращении и носит ознакомительный характер.

Следующее утро седьмого дня и последнего дня мы встретили в самой глубине подвалов Башни. Там нам дали желтые одежды и наши ордена Золотого Руна, так как мы были все еще одеты в черные погребальные одежды.

После завтрака Старец вручил каждому из нас золотую медаль, на одной стороне которой были слова: "Искусство - это жрица Природы", а на другой - "Природа - это дочь Времени".

Потом мы пошли к морю, где стояли наши богато снаряженные корабли. Их было двенадцать, - шесть, на которых приплыли мы, а другие шесть принадлежали Старцу, но он сел в наш корабль, но котором были мы все вместе. На первый корабль сели музыканты, которых у Старца было очень много. На всех двенадцати кораблях развевались флаги со знаком Зодиака - на нашем был знак Весов. Море было так спокойно, что плыть по нему было одно удовольствие. Старец во время этого плавания занимал нас беседой (он хорошо знал, как провести время), в которой рассказал такие удивительные истории, что я, кажется, мог бы плыть с ним всю жизнь.

В течение двух часов плавания мы пересекли море и узкий пролив, и вошли в озеро, на котором увидели 500 кораблей, плывущих от Замка встречать нас. Во главе их шел сверкающий золотом и драгоценными камнями корабль с юными Королем и Королевой на борту, от имени которых Старый Атлант приветствовал нас.

Остальные наши товарищи были крайне изумлены при виде Короля, так как думали, что только они должны вновь пробудить его. Мы вели себя так, будто бы тоже были удивлены. После речи Атланта выступил наш Старец. Он пожелал Королю и Королеве много счастья и потомства, а затем передал им удивительную маленькую шкатулку, но что было в ней, я не знаю. Затем эту шкатулку передали на хранение Купидону, который парил между Королем и Королевой.

Потом мы благополучно поплыли вместе, пока не причалили к берегу невдалеке от первых Врат, в которые я вошел когда-то.

На берегу нас ждали лошади. Когда мы сошли с кораблей, то Король, Старец и я сели верхом. Меня взяли только по причине преклонного возраста и потому, что у меня, как и у Старца, была длинная седая борода и волосы. На каждом из нас троих была снежно-белая Эмблема с Красным Крестом. Свою я прикрепил к шляпе. Юный Король, заметив это, спросил меня, не я ли выкупил эти Эмблемы у Врат. Со всей скромностью я ответил "Да", но он рассмеялся и сказал, что теперь не надо больше церемоний, ведь я был его Отцом.*27

Когда мы достигли первых Врат, их Страж в своих небесно-голубых одеждах поджидал нас с прошением в руках. Он протянул его мне и попросил использовать мое хорошее положение, излагая его просьбу перед Королем. Поэтому по пути ко вторым Вратам я спросил Короля о первом Страже. Король ответил, что он был в свое время очень известным астрологом, но совершил проступок перед Венерой, увидев ее в кровати во время отдыха. В наказание за это он должен был ждать у Врат, пока ктонибудь не освободит его отсюда.

- Значит, он может быть освобожден? - спросил я.

- Да, если кто-нибудь другой совершит такой же грех, он должен будет занять его место.

Эти слова вонзились мне в сердце, сознание подсказывало мне, что я преступник, однако я сохранил спокойствие и передал Королю просьбу Стража. По мере ее чтения Король приходил все в больший ужас и когда мы сошли с коней, велел тут же прислать ему в кабинет Старого Атланта. Он показал ему написанное, но Атлант не стал ужасаться, а сел на коня и поскакал к Вратам, чтобы разузнать как следует, в чем дело.

Нам было объявлено, что после ужина каждый из нас может попросить у Короля, чего пожелает. Король и Королева, между тем, сели играть в игру наподобие шахмат, но фигурами в которой были добродетели и пороки. Из этой игры можно было увидеть, как пороки сидят в засаде против добродетелей и каким путем можно избежать неожиданной встречи с ними. Во время игры вернулся Атлант и по секрету сообщил Королю о результатах, однако я весь покраснел, так как мое сознание не давало мне покоя.

Король протянул мне просьбу, чтобы я ее прочитал. В ней Страж Первых Врат сообщал, что один из гостей Короля открыл Венеру, так что пришло время освободить его от обязанностей Стража, а также просил позволить ему присутствовать на вечернем банкете в надежде, что его преемник будет обнаружен.

Король послал пригласить Стража присоединиться к нам, а когда мы все сели за стол, он строго осмотрел нас. Затем были поставлены в круг прочные изящные стулья, и мы все сели на них вместе с Королем, Королевой, обоими Старцами, дамами и девами. Красивый паж объявил, что Король, в благодарность за нашу службу, избирает каждого из нас Рыцарем Золотого Камня и требует, чтобы мы дали пять клятв:

1) относить основание нашего Ордена только к Богу и Его служанке Природе;

2) возненавидеть всякое распутство и не осквернять Орден подобным злом;

3) использовать свои таланты для помощи всем, кто в них нуждается;

4) не стремиться к земному достоинству и высокому авторитету;

5) не желать жить дольше, чем Бог положил нам.

Последний пункт мы не могли встретить без улыбки.

С соответствующей церемонией мы были возведены в Рыцари, а затем процессией направились в небольшую часовню, где я повесил свое Золотое Руно и шляпу и, поскольку все писали там свои имена, я тоже написал:

Затем Король удалился в небольшой кабинет, в котором каждый из нас в частной с ним беседе излагал свои просьбы. Я решил на свой собственный риск освободить Стража Первых Врат от его работы, поэтому, когда меня позвали, я рассказал всю правду.

Король крайне изумился моему признанию и попросил меня отойти немного в сторону, а когда я был позван снова, Атлант объявил мне, что Их Королевскому Величеству крайне прискорбно, что я, кого он любил больше всех, впал в такое несчастье, Однако, поскольку он не может нарушить свои древние обычаи, то Первый Страж должен быть освобожден, а я поставлен на его место. Для меня не будет никакой надежды на освобождение до брачного пира его будущего сына. Этот приговор едва не стоил мне жизни, однако я сохранил мужество и осознал, что этот Страж был моим благодетелем, дав мне знак (жетон), с помощью которого я выстоял на весах и был сделан участником всех почестей и радостей, которые уже получил.

В это время добрый человек был объявлен свободным, а я подумал, что теперь мне придется окончить жизнь у Врат.

Кольцо служителя было одето мне на палец. Король обнял меня и сказал, что я вижу его в таком образе последний раз. Из этого я понял, что уже на следующее утро я должен буду сесть у моих Врат. Когда пришло время расстаться и остальные Рыцари были отведены в свои спальни, я, самый несчастный, не имел никого, кто бы указал мне путь. Но тут подошли ко мне никто иные, как два Старца - Атлант и Страж Башни. Они отвели меня в чудесную комнату, где стояли три кровати, на которые мы и легли. Тут мы принесли еще почти два...

В этой точке повесть неожиданно обрывается посредине предложения, и далее приписана концовка:

"Здесь недостает двух листов. Насколько можно себе представить, - будучи вынужден стать на утро охранителем ворот, он вернулся домой".

27. Новый король называет брата-иоаннита своим отцом, ибо он спас его, дал ему родиться через свое самопожертвование - жертвуя хлебом, водой и солью, то есть во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Все те, кто таким образом приняты в чудесный, двойной алхимический процесс и посвящены в рыцари Золотого Камня, должны дать следующий обет:
"Вы, господа рыцари, должны поклясться, что никогда не посвятите свой орден ни дьяволу, ни духу, а только одному Богу, вашему Творцу, и служащей Ему природе,
что вы возненавидите всякий блуд, разврат и все нечистое и не опозорите ваш орден такими пороками,
что вы придете с вашими дарами на помощь ко всем достойным и нуждающимся в них,
что вы не требуете этой чести ради мирской роскоши или высоких чинов,
что вы не желаете жить дольше, чем то угодно Богу."

2. Великие мистики. Иоханн Таулер.

О немецкой средневековой мистике судят по её трём выдающимся представителям. Прежде всего это Майстер Экхарт (1260 - 1328) и затем его ученики и последователи в следующем поколении - Генрих Сузо (1295 - 1366) и Иоханн Таулер (1300 - 1361).

Мистика Экхарта имеет исключительно умозрительную и интеллектуальную направленность. Основной принцип богословско-философской системы Экхарта - обретение Бога в себе. Экхарт утверждает, что Бог Отец вечно рождает подобного Себе Сына, и место этого рождения - душа человека.

Мистика Генриха Сузо - это поворот к более конкретному поиску пути соединения души с Богом, но его учение носит характер биографического и очень личного свидетельства.

Учение же Иоханна Таулера находится посредине между этими двумя крайностями - объективным учением Экхарта и субъективным учением Сузо. Именно Таулеру принадлежит честь создания такого учения, которое стало "руководством" религиозного обновления всей Западной Европы того времени.

Одна из предыдущих наших рассылок была посвящена жизни и творчеству Майстера Экхарта. Сегодня мы хотим предложить вашему вниманию небольшую биографическую справку и фрагмент из сочинений другого великого немецкого мистика - Иоханна Таулера.

Великий немецкий мистик Иоханн Таулер родился примерно в 1300 г. в семье богатого купца Николауса Таулера.= Иоханн рано обратился к внутренней духовной жизни и, отказавшись от отцовского наследства, вступил в 15 лет в Доминиканский монастырь в Страсбурге.= Там он несколько лет был учеником, вероятней всего, Иоханна фон Штернгассена, а затем три года учился в главном учебном заведении Ордена "Generalstudium" в Кельне. Вряд ли он учился у самого Экхарта, хотя сразу же стал его духовным учеником. Из Кельна Таулер вернулся в Страсбург, не поехав в Париж для получения магистерского звания, чего от него ожидали.

В Таулере очень рано проявился могучий дар проповедника, но проповедника особого все, что он говорил о Боге было для него живой действительностью. Его проповеди в соборах , многочисленных женских монастырях и на площадях были настолько мощны по глубине чувств и языку, так близки к жизни, что очень быстро Таулер стал одним из самых известных проповедников своего времени.

Таулер сближается с "Друзьями Господа", обществом или скорее братством.

Братство "Друзей Господа" просуществовало недолго, и уже в начале XV века само название братства стало поводом для насмешек (вероятно, большую роль в этом сыграли обвинения в ереси). Но для Таулера "Друзья Господа" были благодарной средой жадных слушателей его проповедей, их собирателей и, на что он надеялся, последователей его духовной практики.

В своих проповедях Таулер обсуждает богословские и философские темы, и предпочитает при этом язык неоплатонизма и стремится защитить от нападок спорные и осуждаемые официальной церковью положения учения Экхарта, часто делая это в завуалированной форме. Он старался толковать их в традиционно церковном духе. Главным авторитетом для Таулера - богослова являлся Дионисий Ареопагит, которого он часто цитирует. Во время учебы в Страсбурге он, кроме того, основательно изучил труды Фомы Аквинского, однако же сознательно отходил от некоторых его положений, в частности, не разделял его мнение, что человеческий интеллект стоит превыше воли, хотя, конечно же , ссылался на него с большим пиететом.

Доктрина Таулера не избежала критики, но ее отстаивали Блозий, св. Петр Канизий и картезианец Лоренс Сурий. В шестнадцатом веке проповеди Таулера были либо осуждены, либо запрещены во Франции, в Испании и в Бельгии, а в семнадцатом веке его учение было искажено квиетистами. И вплоть до девятнадцатого века (когда благодаря таким ученым, как Денифле имя Таулера было восстановлено в ряду ортодоксальных теологов) доктрину Таулера воспринимали только в оболочке квиетизма.

Умер Иоханн Таулер 16 июня 1361 г. и погребен в своем монастыре в Страсбурге, в котором за исключением коротких отлучек провел всю свою жизнь.

ЦАРСТВО БОЖИЕ ВНУТРИ НАС

В Евангелии от Матфея указан нам на полевых лилиях и птицах пример беззаботности: не заботьтесь о том, что вам есть и что шить и во что одеваться, потому что Богу известны все ваши нужды. Но ищите прежде всего Царства Божия, потом же будут даны вам все эти вещи.

Никто - говорил он прежде - не может служить двум господам: Богу и внешним вещам. Если он любит одно, то упускает другое. И о забвении всех печалей сказано словами: кто может всеми своими заботами продлить свою плоть или жизнь.

Подумаем, сколько сил и времени, работы, старания и приверженности отдаем мы день за днем, чтобы служить своему Я, и как мало тому, что ведет нас к Богу, как мало мы надеемся на Бога, который все может и все совершает, но нам милей заботиться и суетиться, словно наше существование зависит от нас и длится вечно.

ВСЕ ПРОИСХОДИТ ОТ Я

Посмотришь окрест и содрогнешься, насколько человек во всем, и в других людях ищет только Свое - в мыслях, словах и делах всегда только Свое, будь то наслаждение или польза, честь или заслуга - всегда для себя, своего Я.

Эта власть Я и себялюбие въелись так глубоко, что не только внешний, но и внутренний человек целиком направлены на земные дела - точно как горбатая женщина, о которой говорится в Евангелии, которая согнута до земли и не может взглянуть наверх.

Бедный человек, почему ты не полагаешься на Бога, который сделал тебе столько добра, излил на тебя столько милостей, и к чему была бы твоя жизнь, если бы Он не давал тебе всякую малость, которая тебе надобна для жизни? Не печально ли видеть, что даже самые духовные и душевные люди всю свою любовь и все старание направляют лишь на свои дела и думают только о себе, о своем Я, что они вряд ли думают еще и о Боге и чувствуют мало желания заботиться о вещах вечных, если только их земные дела, которыми они заняты, идут хорошо...

Для них вдвойне значимы слова: нельзя служить двум господам - Богу и внешним вещам, а значит: сначала и прежде всего думайте о Царстве Божием.

Петр по праву предупреждал нас: "Переложите все ваши заботы на Бога, ибо Он заботится о вас". Так как заботы о делах внешних наносят человеку троякий вред: ослепляют разум и чувства, гасят огонь любви и преграждают путь вовнутрь, который ведет к Богу, в Царство Божие, которое внутри нас.

Поэтому важно внимательно следить за тем, куда направлены наши мысли и стремления, чтобы мы могли понять, пока мы еще живем во времени, куда и на что направлены наши склонности и привычки. Ибо если кто-то один или два года пробудет в заблуждении, это так глубоко угнездится в нем, что вряд ли когда-нибудь он сможет его преодолеть. Еще лучше потому обращать на это внимание, что ни одно заблуждение не успеет пустить корни, если их во время вырвать. В начале это легко.

Самое же главное, почему надо положить конец внешним, поверхностным вещам. Пока мысли и рассуждения направлены на внешнее, все внешние соблазны и уловки остаются открытыми и не пускают вовнутрь, найти самого себя. Внутренняя глубина остается поэтому закрытой как нечто бесконечно далекое. Сам себе чужд, и цель и смысл жизни неопределенны.

Но жажда духовных благ и ценностей может преодолеть все это. Такая жажда царит во многих людях, которые привязаны к ней больше, чем к Богу. Они принимают эту жажду за Бога, и если они охвачены ею, пропадает их добрая воля.

Часто кажется, что нечто происходит из Божественной любви, но это только прелесть для внешнего человека и соблазн для Я. Здесь важно осознать: где нет в мыслях Бога, а есть что-то другое, то как бы ни велико было сияние, до Истины и Царства Божия еще далеко.

Это Царство следует искать и находить там, где оно спрятано: в глубине души. Правда, это требует много сил, и его нельзя найти до тех пор, пока не освободишься от суетных привязанностей и зависимостей с внешним.

Как внешние блага, так и внутренние должны быть получены посредством любви и постоянной преданности. А этого нельзя достигнуть за один день. Так как склонность человека искать Свое во всем, что он делает глубоко укореняется в его натуру; и эта склонность так широко распространяется, что когда он обращается к Богу, то он прежде всего хочет иметь: утешение или благополучие, освобождение от того или иного, просвещение или другие дары. И даже Царство Божие он сначала хочет иметь.

Поэтому следует знать, что прежде всего на месте стяжания благ должен стать отказ от них; только тогда может открыться нам Царство Божие - и все остальное в нем.

Итак, воздержимся от себялюбивых стремлений, даже от духовных упражнений и обращений к Богу с просьбой о благах и милостях. Так как Бог и Его Царствие сокрыты от нас, пока мы ищем у него такие вещи. Мы должны искать только Бога и думать о Царствие Его и ни о чем кроме.

Это значит: мы должны смотреть не вовне, а действительно целиком и полностью вовнутрь, погружаясь в глубину нашей души, чтобы там искать Царство Божие и его Правду. Потому в "Отче наш" мы просим, "да приидет Царствие Его". Но большинство не осознает, почему мы просим об этом. Бог - это Его собственное Царство. Из этого Царства приходит все, что является жизнью, и к нему все стремится.

Это Царство, о котором мы молим: Сам Господь во всей своей Славе. В нем Бог - Отец наш. И тем, что он найдет в наших сердцах готовое жилище для своего обетования и деятельности, прославится Его имя, этим он воссияет в нас, управляя нами и действуя. Да свершится воля Его в нас, во внутренней нашей жизни, на небесах, как и вне нас, во внешней жизни, в нашем земном бытии.

Чтобы это случилось, мы должны оставить себя, передать себя в истинном отречении Божественной воле и довериться безоглядно силе Божьей внутри нас, для которой нет невозможного.

Мы должны искать вместо своей собственной Его правду, которая состоит в том, что он находится и остается с тем, кто его ищет внутри себя, только его держат в своих мыслях и только ему повинуются и покоряются. В таких людях царит и действует Господь. От них отлетают внешние печали.

Это не значит, что Богом искушают. Следует по прежнему относиться к своим задачам во внешней жизни с тщанием, осторожностью и прилежанием и как следует исполнять свои обязанности по отношению к ближним - в духе взаимной любви. И во всех внешних делах следует проявлять порядок и мудрость, все, что делаешь, делать сознательно и совестливо и отдавать делу все, что можешь. Но при всем этом нужно оглядываться на Бога, не зависеть от дел и все свои заботы препоручать Богу.

Ибо все, что делает человек или дозволяет, - в творчестве ли, в покое ли, - если при этом в его мыслях нет Бога, остается бесплодным. Пока он следует какому-либо знанию, он удаляется от Бога, который непознаваем. Ибо за каждым знанием стоит Я: за отрешенностью и погружением во внутреннюю глубину, за исчезновением Я стоит Бог.

И потому по праву говорит Дионисий: Не держитесь за "Я", но подержитесь за "Не": не хотите, не познавайте, не желайте, не ищите, не будьте, а оставьте себя и все вещи и целиком себя отдайте. Тогда попадете из всех знаний в Непознаваемое, из всех сутей в Сверхсущность из всего постижимого в Непостижимое и из "Я" в божественное "Не -Я".

В этом непостижимом Боге ищи свой покой и не думай при этом ни об ощущении, ни о просветлении. Полностью погрузись в свое абсолютное Ничто, в Истину самого Себя. И держись за Ничто, которое в тебе светит или тебя освещает, но думай об этом: опускайся в глубину и погружайся дальше в отсутствие своей воли, в Не-Я - все дальше в глубину Божественности.

Про это говорит Божественное слово, которое услыхал пророк Изекииль: "Те, кто входят в святая святых, не должны иметь никакого имения, все их имение должно быть их "Я". Это касается всех, кто хочет войти в сокровенное Богом, они не должны брать с собой никакого имущества, все их именье и все их добро должно быть одна только непостижимая и безымянная сущность Божия. Ни к чему иному не должны они иметь склонности, кроме как "Не-быть".

Когда Бог создавал все вещи, Он ничего не имел перед собой, кроме Ничто. Ни одну вещь не создавал Он из чего-либо - все из Ничто. Там, где Он действовал, ему ничего не нужно было для этого, кроме Ничто.

Потому если ты хочешь непрерывно воспринимать дела Божьи, то опустись из твоего "Я" в твое "Ничто", ибо твое желание быть чем-то, твоя привязанность к своему "Я" мешают Богу действовать в тебе и через тебя открываться. Это смысл слов: чем ниже, тем выше; чем меньше, тем больше! Бог хочет обнажить всякое себялюбие внутри человека. Поэтому научись забывать себя, держать глубину своей души свободной от привязанностей и зависимости от преходящего. Стань пустым от всего, что не есть Бог. Ибо Бог хочет только тебя и всего.

Если ты ранен, и в рану попало нечто заразное, ты позволишь, даже если это больно, разрезать ее, чтобы болезнь не стала сильнее. Ты должен все, что тебе выпадает, все испытания, которыми Бог тебя проверяет и привлекает к Себе, принимать с радостью, как нечто, что тебе помогает удалить из себя злое и нездоровое, чтобы твоя внутренняя сущность была совершенно чистой и здоровой и Была бы целиком заполнена Богом.

Запомни, чтобы в этом смысле стать человеком отдавшим себя Богу, этот человек должен, что бы ни сучилось, без страха и заботы покоиться в умиротворенности Божьей, полностью препоручив себя Богу и Его воле. Тогда ты выйдешь из своего Я и войдешь в Божеское. И тогда свершится воля Божья и на Земле, и в небесах, как снаружи, так и внутри; ибо тогда ты сам станешь Царством Божием, и Бог станет твоим Господином и будет действовать через тебя.

Царство Божие находится внутри нас, в самой глубине нашей души.

Когда мы всеми силами затягиваем внешнего человека во внутреннего и внутренний целиком погружается в свою самую потаенную сердцевину и глубину души, в сокровенность Божественного Я, в котором заключен истинный образ Божий, и когда он полностью влетает затем в эту Божественную бездну, в которой человек был от века в своей нетварности - тогда, если Бог полностью обратится к человеку в совершенной самоотдаче и благости и найдет глубину его души открытой, тогда наклонится к нему Божественная глубина и прольется в открытую ему и послушную глубину души, преобразуя тварную со всей полнотой ее света и увлекая ее этим преобразованием в нетварность и Божественную глубину, так что Дух становится целиком единым с ним.

Если человек в состоянии в этот момент себя ощущать, он чувствует себя настолько облагороженным, что ему кажется, что он стал Богом, он ощущает себя в сотни тысяч раз возвышенней, чем он есть. Он здесь внутри со всеми мыслями и намерениями, словами и делами, всем знанием своего Я и всех людей, все, что когда-либо случалось, открыто ему из глубины, когда удалось ему попасть в это Царство. И в этом возвращении к своему первородному совершенству навсегда исчезают все неопределенности и заботы.

Это - Царство Божие в нас, которого мы должны искать прежде всего, и Правда Божия, которую мы там ищем и находим, если при любых напастях и в любых делах единственной нашей целью является Бог и ему одному мы себя вверяем.

К этому же относится совет Павла старательно "сохранять единство Духа в союзе мира". Ибо в этом покое, который находят в Духе и в глубине души, воспринимается все: Царство и Правда. Кто знает об единстве своего духа с Божественным, тот во всех знаниях и делах и на любом месте покоится с Богом. Ему все становится свидетельством присутствия Божия в нем.

Эту определенность следует обрести здесь и теперь. Ибо Августин говорит, "Ничего нет более определенного, чем смерть, и ничего нет более неопределенного, чем час смерти", поэтому необходимо всегда быть готовым и от иллюзий стремиться к знанию и уверенности.

Затем и живем мы здесь во временности - не для наших дел, а для того, чтобы узнать о Боге и Царстве Его. Так как только из этого знания рождаются правильные дела.

Чем определеннее становится для нас присутствие Бога, чем искренней наши чувства направлены на Бога и им заполнены, тем больше полны мира и спокойствия наши дела, тем меньше наши заблуждения и смута относительно мира внешнего, ибо тогда в нашей душе нет ничего, кроме Бога. И когда Бог есть причина, начало и цель всех дел и вещей, мы в мире с самими собой и со всеми и глубина нашей души покоится в глубине Божественной.

Чтобы мы к тому стремились и чтобы нашли в себе Царство Божие, да поможет нам в этом Бог!

3. Жемчужины мудрости. Фраза.