31 декабря в прокат выходит фильм «Черная молния». Продюсер фильма Тимур Бекмамбетов рассказал, как родилась идея проекта, нужен ли России собственный супергерой и как изменился бренд российского кино заграницей.
Откуда взялась идея «Черной молнии»?
Года два назад с Cашей Войтинским –
моим товарищем, коллегой, с которым очень много сделали вместе, в том
числе ролики банка «Империал» - мы обсуждали, что интересного
происходит в кино и что нового можно сделать. Он тогда завершал карьеру
музыкального продюсера, и я предложил ему стать режиссером и рассказал
несколько своих идей. Ему понравилась идея фильма про черную волгу -
триллер про стритрейсеров. Затем Саша ушел, и вернулся ко мне недели
через две-три с совершенно другим предложением. От первоначальной идеи
остался только Волга, а историю он полностью переделал.
Прошел год. Я снимал «Особо опасен». С
Войтинским мы проводили часы на телефоне: в Праге, Лос-Анджелесе,
Чикаго. Через год появился первый вариант сценария, который мы
предложили компании «Юниверсал», им понравилось. «Черная молния» -
первый русский фильм, сделанным при поддержке «Юниверсал».
Какая главная мысль фильма?
Это декларация идеи, что жить для других – высшая ценность для
человека. Жить для других, для общества, не делать того, чего ты не
желаешь, чтобы делали тебе. Почему в «Черной молнии» положительный персонаж летает на «Волге», а злодей на «Мерседесе»?
Негодяи
должны летать на чужих машинах, а хорошие на своих. Как у Спайдермена
или Бэтмена у нашего персонажа есть свой костюм – машина «Черная
молния», которая дает ему сверхспособности. Но в отличие от
американских супергероев, сам по себе он обычный человек, а
сверхспособностями наделена его машина
Как вы подбирали актеров для «Черной молнии»?
Я слышал много упреков, что приглашаю
сниматься одних и тех же людей. Главную роль я отдал двум моим друзьям,
которые стали режиссерами фильма: Александру Войтинскому и Дмитрию
Киселеву. И дальше роли раздавали уже они. Я уверен, что троица
Добрыгин, Вилкова и Жидков откроет новую дверь в кино, с их появлением
зажгутся новые звезды. Мы старались, чтобы все нашли что-то свое в
героях. И чтобы в их характерах было сконцентрировано то, что нас
объединяет, а не разделяет. В центре массового кино должна быть тема и
герой, который волнителен для каждого.
Почему Вы решили снять массовое кино?
В массовом кино всегда ясно формулируется, что такое добро и что такое
зло. Как бы хитро не развивалась судьба героев, всегда побеждает добро.
«Черная молния»– наша новая страница – первое мейнстримовое кино. У
меня новая функция – продюсера. Все мои прежние фильмы были
артхаусными, но оперировали мейнстримовыми формами: сцеэффектами и
масштабными съемками. В этом случае я с моими единомышленниками –
режиссерами Александром Войтинским и Дмитрием Киселевым – поставил себе
задачу сделать кино для самого массового зрителя.
В «Черной молнии» много драматизма, но
лента заведомо развлекательная и комфортная. Это результат того, что
мы прошли в «Дозорах» как в научной лаборатории. Много хорошего из
того, что было найдено в «Дозорах», зрители увидят в «Черной молнии».
«Дозоры» были фундаментом для «Черной молнии» и я думаю, что все это
заметят. «Черная молния» - фильм о новом русском супергерое. Кто он? Нужен ли России собственный супергерой?
Месседж фильма «Черная молния» - жить для других и служить обществу -
абсолютно не новый. Все детство прошло в стране, где это было
официальной доктриной. Мы так воспитаны и нам так легко. Более того, мы
обнаружили, что в лучших американских фильмах декларируется именно эта
идея и жизненная позиция. В каждой большой американской картине герой
жертвует собой ради спасения близких людей, пассажиров самолета или
мира в целом. Поэтому американский индивидуализм – это выдумка
политологов. Ответственность – это основная часть демократии. Без
ответственности не бывает силы, именно в этом раскрывается суть
супергеройства. Это как раз та грань, где наш фильм смыкается с
американским кино. Это первый в России фильм о супергерое. Машина
– это только костюм, устройство, которое делает персонажа супергероем.
Наш герой – обычный студент, каких миллионы. Но его жизненный путь
привел к осознанию, что служение – это путь, который делает человека
человеком. В России, к сожалению, такого фильма еще сделано не было. Я
уверен, что людям хочется знать, что есть кто-то, кто о них заботится и
на кого им хочется быть похожими.
Готовитесь ли Вы к съемкам продолжения фильма «Особо опасен»?
Мы сейчас начинаем готовиться к следующему проекту, где, я надеюсь, Анджелина Джоли
будет играть одну из ролей. Съемки должны начаться этой зимой. В
следующем фильме будет много нового, и по кривой будут летать не только
пули, но и ракеты. Потому что движение объекта по дуге стало частью
драматургии фильма. Все, что ты делаешь в кадре, должно быть
физически корректно, и только в этом случае будет достоверно и
эмоционально. Поэтому все кадры и кульбиты основаны на реальных
физических законах. Другое дело, что воля и желание героя и сочувствие
к нему со стороны зрителя дает мне право эти законы физики чуть-чуть
подвигать. И зритель мне это прощает, потому что он хочет, чтобы герой
добился своей цели.
Идеи, которые мы копили и проверяли в
серии «Дозоров», были позже реализованы в «Особо опасен» и «Черной
молнии». Мы ремесленники и делаем фильмы, потому что зритель их ждет, и
стараемся реализовать все свои идеи.
9 сентября 2009 года в прокат вышел Ваш продюсерский проект «Девять».
На декабрь намечен релиз фильма «Черная молния». Вы снова выступаете в
роли продюсера. Начиная с картины «Ирония судьбы. Продолжение» Вы сами
продюсировали собственные режиссерские работы. Занимаетесь ли вы
реализацией каких-либо еще проектов?
У меня есть
дела и в Москве и Лос-Анджелесе. Так получается, что расписаны все 24
часа в сутки. Благо техника позволяет теперь общаться удаленно. Мы
развиваем порядка 10-15 американских проектов, которые находятся в
разной степени разработки с разными студиями: WB, LG, UPI. Интенсивно
работаем над фильмами разных жанров и масштабов. На разных проектах я
режиссер или продюсер. Так, например, был сделан фильм «Девять», где я был только продюсером.
Также есть картины российские, как,
например, «Черная молния» и «Черная молния 2». Будет новогодний проект
«Новый год шагает по стране». Я думаю, он станет хитом следующего
нового года.
Какие задачи Вы ставите перед собой,
работая над тем или иным проектом? С какими командой Вы предпочитаете
работать: российской или американской?
Моя самая
главная миссия – это производство и продюсирование русских фильмов,
которые будут показываться по всему миру и конкурировать с
американскими на мировых площадках. Я считаю, что это возможно, и
«Особо опасен» был первым шагом к реализации этого плана. «Черная
молния» станет вторым шагом. В создании фильма «Особо опасен»,
который только в кино посмотрело 35 млн. человек, участвовала
российская команда. Монтаж делали в России русские и американские
монтажеры. Костюмы к моим фильмам делает Варвара Авдюшко, все
визуальные эффекты – художник Петр Горшенин, компьютерную графику –
студия Bazelevs VFX, музыку пишет Сергей Потиенко, а оператором
выступает Сергей Трофимов. Также у меня есть так называемая труппа
актеров, с которыми мне очень нравится работать. Как Вы относитесь к публичности в профессии режиссера и продюсера? Помогает ли она продвигать проекты?
Я
не артист в душе и узнавание не приносит мне радости. Хорошо, когда все
знают то, что я сделал: фильмы, ролики, но когда тебя лично знают, это
не очень приятно. Но я был вынужден на это пойти. С «Дозорами» мы
продвинули бренд российского кино. И для того, чтобы делать то, что
тебе хочется, нужно было сделать так, чтобы люди захотели смотреть
российское кино. Но в свое время из-за наличия лихих и безответственных
денег, было снято много фильмов, сделанных без любви к зрителю. Из-за
этого бренд российского кино провалился. И чтобы дальше продвигать
фильмы, нужно отделиться от образа российского кино и самому лично
гарантировать качество лент, которые выходят. И вот так возникла
история с публичностью. В Лос-Анджелесе в лицо меня не узнают –
только по фамилии. Это отдельная история, я всю жизнь занимаюсь тем,
что делаю так, чтобы люди запомнили мою фамилию. Я этим занимался в
Москве все 90-е годы, а сейчас это происходит в Америке. Это еще одна
мотивация делать уникальные вещи так, чтобы тебя могли отличить.