Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

ВИДЕОлогия

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 20.775 RSS
←   Март 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 08-04-2003

Автор
Валерий Гр

Статистика

20.775 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

ВИДЕОлогия


Интернет-рассылка ВИДЕОлогия
¹ 142 (2009-03-03)
  Здравствуйте! Представляем Вам рецензии на новинки мирового кинематографа:
«Загадочная история Бенджамина Баттона»
(“Curious Case of Benjamin Button”), 2008
 
Открывая свой новый фильм зарисовкой про слепого мастера и его часы, идущие в обратную сторону, Финчер, наконец, вербализовал ту ностальгию по ушедшему XX веку, в которой мы его начали подозревать ещё в «Зодиаке», и которая приобрела окончательные формы в «Бенджамине Баттоне». Это был век великих потрясений и великих подвигов, великих судеб и великих грехопадений, великих предательств и великого героизма. А ещё это был век незаметных вещей и маленьких незаметных статистов Истории, какими мы все по сути и являемся. И если какие-нибудь часы не станут вдруг идти вспять, то значит, что этот век ушёл безвозвратно, и будучи забыты, все эти подвиги и предательства станут бессмысленными. Как бессмысленными станем мы с вами.
      
И Финчер решил на время стать такими часами, пока не сменило их бездушное электронное табло, показать человечеству его прошлое, как будто это не прошлое, а будущее. Такая вот фантастика наоборот, приключения наоборот, история наоборот.
   
Ретроспективность вообще свойственна человеческому сознанию. Даже заглядывая в будущее и строя планы, мы воспринимаем их как воспоминания. И потом очень удивляемся, что не сбылось. Как же, восклицаем мы, я себе так ярко представлял, как это будет! Герой Финчера не просто молодеет, пока все стареют, его жизнь действительно рано или поздно станет воспоминаниями, причём в конце концов — чужими, воспоминаниями тех, кто читает его дневник, с кем никогда не случится то, что случилось с ним, Бенджамином Баттоном.
  
Мы никогда не увидим первые ракеты, не побываем в Париже пятидесятых, не ужаснёмся зареву на месте уничтоженного в войну морского конвоя, не будем радоваться окончанию великой войны, не узнаем, что такое искать работу в порту во время Депрессии, не поднимем пуговичный бизнес на немыслимые высоты и никогда не будем кататься на новеньком «Индиане». Не потому, что первые ракеты бывают только однажды, не потому, что войн больше не будет, не потому, что молнии и липучки почти окончательно вытеснили пуговицы, и «Индианы» больше не выпускают. А потому лишь, что это уже не наш век, он ушёл и больше не вернётся, как старая плёнка кинохроники, которая поблекнет со временем, и когда-нибудь окончательно рассохнется в труху.

  

Невероятная история Бенджамина Баттона по Финчеру — это не фантастический рассказ о человеке, который молодел и однажды так и умер — от молодости. Это именно второй уже по счёту почти мистический экскурс в американскую историю, какой она была когда-то, какой она воспринималась изнутри, когда ещё не была историей, но уже загодя готовилась стать таковой.
Историю американскую, потому что и Париж тут американский, на взгляд из-за океана, и Индия не такая, и обе Мировых войны не такие, и, что особенно заметно, не такая Россия, весь этот дискурс про пустую заснеженную гостиницу под названием «Зимний дворецъ» и разухабистых морячков, распивающих с американцами vodka под ikra в декабре 1941 года — всё это воспоминания о воспоминаниях, ностальгический сон о том, чего нет и, скорее всего, никогда не было.

  

Ведь главная трагедия героев не в том, что один молодеет, а другая стареет, и не в том, что впервые переплыть Ламанш можно только однажды, а в том, что всё когда-нибудь заканчивается, все мы умираем, и знаем об этом. И бросить последний взгляд на то, что было главным в твоей жизни, удаётся лишь немногим счастливчикам. Самые драматичные кадры «Загадочной истории» — не банальный, хоть и разрушительный ураган, а постаревшая Дэйзи, ведущая за руку едва не разучившегося ходить Бенджамина. Ведь ураган плох не тем, что от него умирают, люди умирают и без ураганов, ураган XXI века плох тем, что его воды неминуемо остановят часы века прошлого, а так хочется, чтобы они шли вечно.

 

До встречи в кино.

«Миллионер из трущоб» (“Slumdog Millionaire”), 2008

Болливуд перешёл Потамак внезапно и без объявления войны. Мы-то думали, что этот штурм унд дранг и прочий геен нах вестен если и случится, то в традиционных формах, ну выпишут господа плантаторы продюсеры очередного уникума и самородка вроде Шьямалана, причешут да отправят штамповать «авторские» изыски на потеху публике. Не особо выбиваясь из основной голливудской канвы, но и не слишком скромничая, чтобы не затеряться в толпе таких же некогда «самобытных» авторов, снимающих то про горбатую гору, то про черничные ночи.

Мировой абстрактный голливуд как символ коммерческого мейнстрима даже самых стойких почти сумел превратить до состояния жупела бесконечных римейков на римейки, и так будет всегда. Но есть на свете созвучный мировому голливуду локальный кинематограф, производящий почти тысячу фильмов и зарабатывающий 20 миллиардов долларов в год. Он не мог не прийти. И он пришёл.

Первым громом среди ясного неба стала новость об уводе Спилбергом из-под носа у «Парамаунта» целой студии «Дримворкс», а деньги ему на это дал… индийский медиаконцерн. И тут же, как второй гром среди ясного неба, небывалый, ошеломительный успех у мировой зрительской и, самое главное, профессиональной аудитории совершенно внеформатого для западной аудитории и по сути абсолютно болливудского проекта Дэнни Бойла «Миллионер из трущоб».

Бойл вообще человек увлекающийся и потому всегда неожиданный. Куда понесёт его очередное увлечение и как увязать все его фильмы в одну логичную цепочку, не знает, наверное, даже сам дядюшка Оскар с топором, гроза всех киноделов. На этот раз бремя белого человека шарахнуло британца из метрополии в далёкую бывшую колонию, где уже толком нет диких обезьян, зато, как оказалось, есть кино. Непривычное глазу того, кто не жил в нашей стране на излёте Перестройки, и кто не знает, что такое «Танцор диско» и кому непонятна шутка про «такая грустная песня, даже не могу переводить». Непривычное, самобытное, и очень, очень привлекательное.

В самом деле, все эти пятьдесят тысяч болливудских фильмов для западного зрителя, если он не специализированный фанат (в ближайшем магазине DVD они так и стоят — стендик с аниме, рядом стендик с болливудом), оставались эдаким нигерийским кинематографом (производящим, к слову, ещё больше фильмов, занимая первое место в мире), который вроде есть, а вроде и нет. Чего вы помните о современном Болливуде, кроме названия? Кстати, формально, после переименования Бомбея в Мумбаи (о чём у Бойла сказано отдельно) он уже вовсе не Болливуд, а Молливуд, получается. Даже об этом мы не подозреваем.

Скромные корейцы с Гонгонгом, да даже вовсе не кинематографическая Мекка мира Иран представлены на мировых киносмотрах десятками названий, самые известные из китайских «континентальных» фильмов идут по всему миру, даже Пакистан знаменит двумя-тремя именами. А что Индия?

М. Найт Шьямалан в роли городского сумасшедшего, Айшварайя Рай в роли красивой мебели там и сям, другой Капур (не однофамилец) выписан в метрополию специалистом по историческим драмам и Арнольд Шварценеггер в камео индийского принца (три раза ха). Кто такой Шакрукх Кхан (Радж Капур уже 20 лет как умер, кто не в курсе) — уже повод для почёсывания макушки, не так ли? Дальше и заглядывать не стоит. Нужно быть сугубым специалистом, чтобы вспомнить хоть какую-нибудь скромную фестивальную награду (да, что там, соседний крошечный Бутан тут даст Индии фору).

В свете этого индийский поход Александра Дэнни Бойла и самое главное его успех — есть такой символ открытия несокрытого, как если бы британец вдруг обнаружил существование египетских пирамид. Стояли тысячи лет, а тут бац, все бросились снимать «Мумию 3».

То есть да, нищета Бомбея до начала эпохи деривативов, бесплатных денег и дорожающей недвижимости потрясает. Как потрясает и тот факт, что это самое «снимусь в фильме ужасов без грима» снято не в павильонах и на компьютерах, а здесь и сейчас, на докризисном ещё пике индийского экономического чуда, и эта стирка в той самой реке, по берегам которой раскинулась грандиозная свалка, и эта кока-кола для бездомных детишек, и эти бюджетные сортиры, и эти очень своеобразные «гонения на мусульман» — всё это никуда не делось и после переименования Бомбея в Мумбаи.

Всё настолько отличается от любой, самой разнузданной игры воображения даже для нас, потомственных «евразийцев», то что же сказать про рафинированных европейцев или политкорректных американцев? Шок, настоящий шок. Представьте себе целую страну «одноногих собачек» — ослеплённые дети-попрошайки, религиозные фанатики, межконфессионная резня, чудовищная нищета и антисанитария, тотальная коррупция и двадцать миллионов рупий (к слову, это почти полмиллиона американских долларов).

Причём главное открытие и Бойла, и его будущих зрителей вне Индии, это даже не горы мусора и шиваиты-садисты, а то, о чём знает любой, кто видел хоть один болливудский фильм. Это открытие — невероятный каждодневный оптимизм простых индийцев. В отличие от западного кино, тут одноногие собачки не плачут, они поют и смеются. Итс рэйнинг, мэн, халлилуйя, как бы сообщают герои Бойла разнесчастному фрустрированно-кризисному западному обществу (куда с головой попадаем и мы, тут пусть господа евразийцы не сомневаются, самый хмурый народ в Европе — мы, русские) и пускаются в пляс.

Другое открытие Бойла, которое стало откровением для всего распрофессионального киносообщества, включая гильдии и академии, это наив и ненаигранность исполнителей в кадре. Даже там, где герои отсылают к бойловскому «На игле» и сразу нескольким корейцам — они всё равно не выходят из своего естественного образа, того самого, который, будучи максимально отпедалированным, и стал для нас признаком болливуда в кино. Любая драма тут максимум — мелодрама, любая трагедия лежит вовсе не в той плоскости, в которой её видим мы, а бремя белого человека здесь — вовремя оставить свою обувь там, где она может пригодиться другому.

Глубинная Индия не ждёт от мира ничего другого, да и никакой мир не может ничего изменить в миллиардной стране, ни деньгами, ни посулами. Любая игра «Как стать миллионером» тут становится чем-то совсем иным, вроде и слова все такие же, а смысл другой.

Это на Западе суть игры — в знаниях, и от вопроса к вопросу они всё усложняются. Тут суть — в финальной песне на железнодорожной станции, а потому умение читать, поверхностное знание Дюма, обладание стодолларовой банкнотой, запоминание единственного номера мобильного телефона и даже сумма выигрыша — не суть игры, а лишь её внешние проявления.

В остальном же — чем больше открытий и откровений для вас нашлось в фильме Бойла, тем с большей уверенностью вы будете говорить, что оскаровский сезон этого года завершается на мажорной ноте и победитель будет отобран объективно.

И только сами индусы, голодающие африканцы и некоторые жители ex-USSR будут посмеиваться на этом фильме о чём-то своём, самые же циничные знатоки назовут «Город бога» и напомнят, что откровения, они бывают не один раз, иногда они повторяются из года в год.

До встречи в кино.

Рецензии с сайта: http://www.kinokadr.ru/
© Виктор
E-mail: videoklub@mail.ru
В избранное