"После жизни" - безоговорочно рекомендуемый фильм, один из лучших в своем десятилетии, был снят в Японии в 1998 году режиссером Хирокадзу Кореэда. Так называемое "после жизни" происходит в доме, напоминающем загородный санаторий для очнувшихся от депрессии. Всем новоприбывшим, допустим, и нам когда-нибудь, предложат выбрать тот единственный эпизод в жизни, ее стоп-кадр, в котором мы и станем коротать выпавшую на нашу долю вечность. Растерявшимся, рассеянным, шизофреникам, испытывающим проблемы с выбором, любезные гиды разложат прожитое-нажитое на видеокассетах. У нас будет неделя-другая, чтобы вспомнить, вглядеться и выбрать - не то, что достойно вечности, но то, в чем будет уютно душе пить свой невечерний вечный покой. Покойники, ведь, это и есть персонажи фотоснимков, склонившиеся к милой на осенней скамейке; лежащие у воды на колеблемых озером мостках под стенами монастыря и апрельским солнцем; едущие в закат. Все они, счастливые или незамеченные, не выбранные кем-то любимым и даже не существующие в памяти тех, с кем хотелось бы лелеять это моментальное бессмертие, может быть, переживут в последний раз свою боль, а после выберут скамейку и осень. Это японское кино деликатно и, вероятно, насовсем открывающее третий глаз, то самое, когда все ангелы - у плеча, и все невыплаканные слезы находят себе применение - добывать невыносимую легкость из ничего.

"Вдали от рая" - создатели эффектной ретро-стилизации "Вдали от рая", режиссер Тодд Хэйнс и продюсеры Содерберг - Клуни, предпочли эрегированности действия чистое наслаждение фактурой пятидесятых. Драма идеальной жены с обложки, заставшей супруга с мужчиной и утешившейся в высоких отношениях с чернокожим ценителем Хуана Миро наперекор гражданам Коннектикута, еще нетронутым политкорректностью, обретает невесомость в шикарных цветовых каскадах, вдохновленных Техниколором. Джулианна Мур и Деннис Куэйд постепенно сдирают с себя глянец идеальной американской супружеской пары. Пустеет кукольный дом в образцовом пригороде, обтекаемый такой яркой осенью, что бывает на дворе только в паре с розовым кадиллаком - под цвет помады, которая держится на губах чуть дольше, чем требуется чтобы узнать вкус реальности. С 1987 года Хэйнс культивирует бархатную искусственность в своем кино только для того чтобы эффектнее грянуть ею об какой-нибудь острый угол, неудобный ракурс и увидеть, что это хорошо. Почти так же хорошо, как в сливочных мелодрамах Дугласа Сирка, не знавших тех углов и ракурсов в своих блаженных пятидесятых. Сирка почему-то до сих пор не взялись выпустить на лицензионном видео, хотя сейчас - самое время.

"Плохой парень" - хулиган увидел барышню и не смог оторвать глаз, а через несколько секунд орава мужиков не могла оторвать его от девушки, смятой самым долгим и лютым поцелуем в истории кино. После чего она плюнула ему в лицо, а он устроил так, что любой, на ком штаны, мог иметь ее в квартале красных фонарей. Он, как безучастный Бог, изменивший ее судьбу, глядел через потайное стекло на то, как корчилась под тяжелыми тушами ее душа в изласканном, зацелованном теле, и плакал, и глаза его всегда теперь были чуть припухшими. Это непохоже на блатной романс про плохого парня, втюрившегося в аккуратную гимназистку, хотя это, конечно, баллада, обязательно подразумевающая фантасмагорический штрих. Им в фильме окажутся фотоснимки, которые будут воплощаться в реальность самыми простыми способами. Потому что это фильм Ким Ки-Дука, доверяющего простоте. Фильм, следующий за "Островом" и "Адрес неизвестен". И не посмотреть его нельзя, не потому что он добавляет к нашим противоречивым знаниям о природе любви нечто невозможное. А потому что это шедевр, каких не бывало со времен "Ночного портье" или "Последнего танго в Париже". Почти немой - горло героя пересекает шрам от уха до уха. Абсолютно закрывающий зрителю глаза долгим тяжелым поцелуем, которого, наверное, никто бы не захотел, но как жить без него дальше? Любовь, реализующая себя через саднящее зрение, теребящая сетчатку, ныряющий в желанные склейки зрачок.

"Паук" - однажды паутина становится всемирно протянутой у тебя в голове. Дэвид Кроненберг задолго обогнал людей Х, поставляя кинематографу самые трепетные скрещения - таракана с пишущей машинкой в "Голом завтраке", человека с мухой в "Мухе" и с мотором карбюраторного типа в "Автокатастрофе", а женская матка, естественно, мутировала сама по себе - по царски, без всяких агентов в "Намертво связанных". И ему совершенно не близки цели тех, кто занимается селекцией человека-летучей мыши и человека-молнии. Поэтому его человек-паук - создание обиженное, отсутствующее здесь и сейчас, не мечтающее никого победить. В "Пауке" Рейф Файнс сходит с поезда в Лондоне, сгорбленной свечкой мерцая среди серых предместий. Кроненберг вяжет свой фильм из его каракуль, протянувшихся сквозь страницы блокнота, обрывков бечевы, которую Файнс протягивает под потолком, надеясь вернуться из закоулков бреда. Но путеводная нить снова и снова скручивается в узлы, и Миранда Ричардсон в его памяти то смеется чужой, невозможной шлюхой, занявшей материнское место, то любящей слабой рукой гладит маленького Клега по волосам. Кроненберг мягко следит, как бьется душевнобольной в сетях больной памяти - сам себя поймавший паук, а пряже кошмара, сплетенной из отборных безумств предпочитает аскетический блеск спицы, извлекающей боль и жалость даже там, где мы совсем от нее отвыкли.

"Секретарша" - комедия, история любви, пособие по антиамериканской деятельности. Поставлена Стивеном Шейнбергом и награждена на фестивале независимого кино в Санденсе.

Мэгги Гилленхаал становится в позицию, Джеймс Спейдер находит это очаровательным. Итак, Ли была чудовищно одинока, ранима и подобно пианистке Изабель Юппер из одноименного фильма, то украдкой чиркала себя лезвием, то учиняла еще какое телесное неудобство. Устроившись на работу к адвокату, она обнаружила в боссе любителя странных затей и вскоре с удовольствием скакала перед ним на четвереньках, закусив морковку вместо удил.

Им очень повезло друг с другом, но не со страной, где женщин уже не осталось, а только секретари-рефференты, сотрудники, коллеги или боссы. Элегантный поджопник такой стране вы сумеете оцените в фильме Шейнберга и извлечь из него массу других удовольствий.

"Франкенштейн освобожденный" - Роджер Кормен, постановщик недорогих фильмов ужасов, экранизировавший чертову дюжину новелл Эдгара По и вообще со старомодной церемонностью уважающий классику, не стал тягаться ни с Мэри Шелли, пустившей в мир в начале девятнадцатого века неоготическое чудовище Франкенштейна, ни с режиссером Джеймсом Уэйлом, наделившим в начале 30-х монстра юмористической внешностью Бориса Карлоффа. Он взял роман современного английского фантаста Брайана Олдиса, уважаемого Кубриком, и предпринял прогулку почти по Герберту Уэллсу. Отправил обитателя середины двадцать первого века в швейцарское имение лорда Байрона, где гостят поэты Перси Биши Шелли и его подруга Мэри Гудвин, а по округе шастает тот самый плод кройки и шитья Виктора Франкенштейна. Альпийская пастораль осквернена животными инстинктами Твари, требующей продолжения рода.

Химерическая история, невзирая на ее запутанность, способна доставить счастливые минуты любителям порассуждать о репродукции Зла сквозь столетия и эпохи, о темпоральной относительности и о прелестях Бриджет Фонды, которая не милуется в этом фильме разве что с чудищем Франкенштейна.

"Фавориты луны" - в 1984 году персонажи первого фильма Отара Иоселиани, сделанного им во Франции, закружили французской галантностью и грузинским жизнелюбием, окрутили в два счета бесстыдством расчета и бросили замороченных зрителей остывать на тротуарах какой-нибудь рю Лашез или Шерш Миди. Легкая эскизная прогулка под звездой нищих воров и мошенников-толстосумов, летящая походка сквозь тонкие ткани жизни и иронический разворот там, где рвется.

"Эль Сид" - из благородной породы роскошных исторических блокбастеров, пахнущих сандаловым деревом и розовой водой, большими деньгами и потом декораторов, волшебные чертоги, где водятся дивы вроде Софи Лорен, брутальные герои, как Чарлтон Хестон, и такая экзотика, как мавры. Изгоняемые из испанских пределов мусульмане увековечили память врага - Эль Сида. В 1961-м году он вошел в историю Голливуда наравне с Бен-Гуром и Спартаком. Позаботился об этом Энтони Манн.

"Бруно" - золотой сорванец семидесятых, Ширли МакЛейн, когда-то произвела такое впечатление на Андрея Кончаловского, что в "Романсе о влюбленных" на мотоцикл за спиной героя он усадил столь же рыжую и хрупкую Кореневу. Теперь старушка МакКлейн сыграла в фильме, который сама же и поставила - о ребенке, которому так сильно не везет, что его партнершей выступает Кэти Бейтс, по обыкновению играющая очень толстую, очень шумную тетеньку.

"Без памяти" - заманчивую тему амнезии, начатую Кристофером Ноланом в взвинченном экзистенциальном триллере "Помни", француз Жан-Пьер Лимозен редуцирует в лавстори, чье главное достоинство в том, что она так же быстро вылетает из головы, как и все происходящее с героем Эдуардо Норьеги, не помнящим дольше десяти минут ни одной детали из своей жизни. Увлекшись персонажем Анны Муглалис, он не изменяет своему недугу, который становится источником комедийных ситуаций и приятных мгновений, когда любовный роман всякий раз исполнен прелести новизны. С такой, вполне выносимой легкостью бытия очень комфортно иметь дело, и пустота в голове имеет некоторые преимущества перед ножом в сердце, хотя бы в силу притягательности простых удовольствий.

"В поисках мистера Гудбара" - в довольно дешевенькой обертке режиссуры Ричарда Брукса и сюжета первоисточника - романа Джудит Рознер о даме-оборотне: днем - мать Тереза, ночью - либертенка Магдалина, скрывается деликатес - Дайана Китон, актриса любимая Вуди Алленом и Майклом Корлеоне. Также образца 1977 года Ричард Гир, Том Беренджер и Брайан Деннехи.

"Клошар" - появление на экране Сэмюэля Л. Джексона - порука тому, что фильм любого жанра, от фантастического боевика до мюзикла, в котором С.Л.Д. до сих пор почему-то не занимали, выедет на одной его свирепой органике, тем более - детектив о бывшем музыканте, а ныне бродяге в дредах до колен, о котором так и хочется попросить: не стреляйте в пианиста. А ведь, наверняка, будут, так как он найдет труп рядом со своей искусственной пещерой, ему это не понравится, и он захочет раскрыть убийство.

"Белый олеандр" - мелодрама Питера Космински, в которой девчушка Элисон Ломан льет недевичьи слезы , переходя из рук в руки приемных мамаш: психопатки-стриптизерши Робин Райт Пенн, депрессивной актриски Рене Зельвегер и Светланы Ефремовой, русской, приходящейся родней старухе-процентщице. А родная, любимая Пфайффер, артистическая натура, тянет бессрочное заключение за преступление по страсти. Подозреваю, что рядом с Зельвегер зарыдала бы не только я, но и добрая часть моих коллег по цеху - не мальчиков, но мужей, закаленных, между прочим, жизнью и эстетическим воспитанием. Впрочем, она как раз самая милая и слабая среди светловолосых, несчастливых героинь фильма женских ужасов режиссера Космински.

"Эль Сид"

"Без памяти"

"Клошар"

"Белый Олеандр"