[kino] "Меланхолия" Ларса фон Триера на Каннском фестивале
Здравствуйте,
"Меланхолия" Ларса фон Триера на Каннском фестивале
До конца Каннского фестиваля предстоит еще много событий. Среди них премьера
фильма Педро Альмодовара в конкурсе, двух российских картин -- "Охотник" и "Елена"
-- в "Особом взгляде". Однако уже сейчас, после вчерашнего показа "Меланхолии"
Ларса фон Триера, основной контекст фестиваля ясен АНДРЕЮ ПЛАХОВУ.
"Меланхолия" вряд ли войдет в тройку главных шедевров Триера. Но это прекрасное
кино -- с мыслями, образами, высоким мастерством и ранимой душой черного романтика.
Кино про то, как из жизни уходит радость, делится на две части -- "Жюстин" и
"Клер" -- по именам двух сестер. Первоначально замысел рос из "Служанок" Жана
Жене, которых Триер обсуждал в переписке с Пенелопой Крус,-- она и должна была
играть Жюстин, но в итоге ее с успехом заменила Кирстен Данст, а Клер сыграла
перешедшая в этот проект из "Антихриста" Шарлотта Генсбур.
Первая часть фильма -- свадьба Жюстин, естество которой отвергает фальшивые ритуалы,
и хотя она пытается пойти на компромисс, но тщетно. В разгар торжества Жюстин
рушит свою личную жизнь и карьеру перед лицом надвигающегося конца -- столкновения
Земли с гигантской планетой по имени Меланхолия. Клер сначала не поддается паническим
настроениям и доверяет утешительным прогнозам своего рационального мужа, но постепенно
меланхолия захватывает и ее.
Ведомый вереницей своих фобий (в "Антихристе" то был страх перед женщиной, в
"Меланхолии" -- перед неотвратимостью конца), Триер в смысле стиля возвращается
к собственному раннему творчеству, на которое сильное влияние оказали Лукино
Висконти, Ингмар Бергман, немецкий романтизм и Андрей Тарковский. Нынешний фестиваль
взывает и к сравнению с Терренсом Маликом, чье "Древо жизни" было показано двумя
днями раньше. В обоих фильмах присутствует космический амбициозный замах, есть
сцены создания и разрушения мира, есть эпическая форма и большой стиль. Из этих
двух версий глобального кино я выбираю версию Триера -- как более цельную, более
личную. Что выберет каннское жюри, в котором преобладают американцы,-- не так
уж трудно предугадать. Для них Терренс Малик -- нонконформист, но свой, голливудский,
а Ларс фон Триер -- чужак, к тому же известный пасквилями на Америку.
Другой сюжет фестиваля связан с сугубо французскими политическими реалиями. Им
посвящены сразу несколько фильмов. Конкурсный "Патер" Алена Кавалье -- тонкий,
ироничный диалог режиссера и актера Венсана Линдона. Показанное вне конкурса
"Завоевание" Ксавье Дюрренже -- беллетризованная хроника продвижения к власти
Никола Саркози. Наконец, "Министр" Пьера Шоллера в "Особом взгляде" -- фарс о
вымышленном министре транспорта. Все три содержат в себе изрядную порцию сатирического
яда, однако в большей степени отвечают потребностям французской публики, нежели
международного фестиваля.
Одним из самых человечных событий жесткого по своей эстетике Каннского фестиваля
стало чествование Жан-Поля Бельмондо и вручение ему "Золотой пальмовой ветви"
за вклад в кино. Переживший инсульт актер вышел на сцену, где его приветствовали
коллеги и партнеры: Клод Лелюш, Жан Рошфор, Мишель Галабрю, Клаудиа Кардинале.
Пришла и украсившая каннскую афишу Фэй Данауэй. Это была встреча поколения, создавшего
ту форму кинематографа, которую сегодня мы называем классической. Отнесут ли
к ней со временем фильмы нынешнего фестиваля -- покажет будущее.
