Тарантино остро чувствует эту неизбежность, как чувствует и личный творческий кризис, в чем буквально покадрово начинает повторять Триера. В своих попытках отменить или хотя бы отсрочить неизбежное Тарантино решает вопрос насилием. Выбивает всю дурь сначала из Брюса Ли, затем из Чарли Мэнсона, а потом и из его команды. Режиссер отчаянно борется в кадре с неизбежным и даже норовит его сжечь из огнемета, но это не помогает. Эпоха Харви Вайнштейна покинула здание вместе с ним и закрыла
за собой ворота.