В своей статье "Спасение и творчество", Николай Бердяев ярко
и убедительно показал различие между двумя пониманиями
христианства. Написанная в первой половине XX столетия,
она ничуть не утратила своей актуальности и сегодня.
Сторонники традиционных взглядов настаивают на том, что
основное содержание Евангелия - это спасение от греха и
вечного наказания за грех. Подобный подход к христианству,
как настаивает Бердяев, привел к застою и деградации
в церкви, вызвал множество проблем. Он выдвигает новую
концепцию духовной жизни, понимаемой как творческий и
созидательный процесс.
Статья начинается с вопроса: "Есть ли христианство
исключительно религия спасения души для вечной жизни
или также творчество высшей жизни оправдано христианским
сознанием?"
Реальность такова, что творчество почти всегда отодвигалось
церковью на второй план: "В лучшем случае, творчество
допускается, попускается, на него смотрят сквозь пальцы,
не давая ему глубокого оправдания. Спасение есть дело
первого сорта, единое на потребу, творчество же есть
дело второго и третьего сорта, приложение к жизни, а
не самое существо ее".
Эти взгляды логически вытекают из самой сущности религии
спасения. Если и вправду существует вечная погибель, все
усилия должны быть направлены на то, чтобы ее избежать.
"Вся жизнь поставлена под знак ужаса: страха. Когда свирепствует
чума и ежесекундно грозит смерть, человеку не до творчества,
он исключительно занят мерами спасения от чумы".
Из всех добродетелей, подобное христианство ставит на
первое место смирение. Но действительно ли оно призвано
главенствовать в жизни человека? Бердяев сомневается
в этом: "Смирение не должно подавлять и угашать дух.
Смирение не есть внешнее послушание, покорность и подчинение.
Человек может быть очень дисциплинирован, очень послушен
и покорен - и не иметь никакого смирения".
"Смирение не есть цель духовной жизни. Смирение есть
подчиненное средство. И смирение не есть единственное
средство, не есть единственный путь духовной жизни.
Внутренняя духовная жизнь безмерно сложнее и многограннее.
И нельзя отвечать на все запросы духа проповедью смирения".
Бердяев утверждает, что христианство, понимаемое как
религия спасения, провоцирует раскол между церковью и
светским миром, ведет к дуализму сакрального и светского.
Целостность жизни разрушается. В результате, верующие
становятся еще большими фанатиками - а среди творческих
людей наблюдается рост атеизма и позитивизма, отвержение
духовной реальности.
"Принижение человека, его свободы и его творческого
призвания, порожденное таким пониманием христианства,
и вызвало восстание и бунт человека во имя своей свободы
и своего творчества".
Отказ церкви от творческого начала, пренебрежение им - все
это не могло пройти бесследно.
"Бурное творческое движение происходило в мире, в культуре.
В Церкви же на долгое время наступила сравнительная
бездвижность, как бы окаменение и окостенение. Церковь
начала жить исключительно охранением, связью с прошлым".
Удивительный факт - многие люди, живущие в наши дни, даже
не подозревают, что церковь может и призвана быть чем-то
большим, чем хранительницей традиций.