Недельная глава "Беар". Беседа первая.

^{(Публикуется в свободном переводе с иврита. Собрано из бесед ребе, произнесенных в Субботы недельной главы "Беар" 5718 (1958) года и Субботы, в которую благословлялся наступающий месяц Ияр 5716 (1956) года).}

- 1 -

В начале нашей недельной главы сказано: "И говорил Все-вышний Мейше на горе Синай:.. отдохнет земля Субботу Все-вышнему". Цитируя "Тейрас кейаним", Раши говорит: "Почему [заповедь] года шмиты [седьмого года, в течение которого земля должна была "отдыхать" от сельскохозяйственных работ], упоминается рядом с [упоминанием] о горе Синай? Ведь все заповеди были сказаны на Синае?! Но, как [заповедь года] шмиты была дана и в целом, и во всех деталях [законов, связанных с ее выполнением] на Синае, так и все [другие заповеди] были сказаны на Синае в целом и во всех их деталях".

Тогда необходимо понять: почему наставление "на горе Синай" [происходит] именно на примере заповеди шмиты? Ведь это наставление могло производиться на примере другой заповеди в отношении которой [Торой] излагаются и общие и частные касающиеся ее детали. Из этой [- любой другой -] заповеди можно было бы [на первый взгляд, с тем же успехом,] сделать вывод о том, что детали, касающиеся выполнения всех [остальных] заповедей, были [также] даны на горе Синай.

Можно [попробовать] ответить, что причиной этого [- того, что для упомянутого наставления избрана именно заповедь шмиты,] является то, что заповедь шмиты, в общем плане, дается в недельной главе "Мишпотим" (- после дарования Торы): "А на седьмой год дашь ей шмиту и оставишь ее [- землю]", - а в недельной главе "Беар" эта же заповедь повторяется с детализацией [связанных с ее выполнением] деталей. Однако, такой ответ недостаточен, поскольку существуют другие заповеди, приводящиеся в недельной главе "Мишпотим".

Более того, представляется противоречивым следующее: заповедь, на материале которой делается вывод в отношении других заповедей, должна быть "мицво клолис [заповедью, обладающей закономерностями, свойственными всем другим заповедям]". Почему, если так, [именно] заповедь шмиты, представляющая из себя, на первый взгляд, "мицво протис [заповедь, подчиняющуюся закономерностям, свойственным лишь ей]", [избрана в качестве примера, иллюстрирующего закономерности, присущие всем заповедям в целом].

Она [заповедь года шмиты] обладает также определенным количеством ограничений:

- Эта заповедь осуществляется только в то время, когда осуществляется заповедь ейвель [пятидесятого года]. Также, согласно мнениям, по которым она осуществляется и в настоящее время, - по большинству мнений [заповедь шмиты] представляет из себя заповедь устной Торы. - Ограничение по времени. - [В выполнении этой заповеди] присутствуют и ограничения пространственные: она осуществляется только в земле Израиля, но не вне ее.

Посему необходимо сказать, что заповедь шмиты, с определенной точки зрения, [должна] представлять из себя "мицво клолис", как будет объясняться далее.

- 2 -

В продолжение [нашего стиха] Писание говорит: "Шесть лет засевай поле свое, и шесть лет обрезай виноградник свой..."

На первый взгляд непонятно, в чем смысл произнесения этих слов [Торой]. Ведь в них не заключено приказа, речь идет о вещи разрешенной. [Да] и по какой, собственно, причине [человеку] может прийти в голову, что существует запрет на виды действий, перечисляемых в этом тексте, [причем] до такой степени, что есть необходимость утверждать: "...шесть лет [засевай]..."?

Мы вынуждены, таким образом, сказать, что также "шесть лет засевай поле твое..." включается в заповедь шмиты. Эта заповедь выражается не только в "...а на седьмой год - Суббота Суббот...", - [но] "...шесть лет засевай..." также является ее частью.

Это выражается в двух вещах:

а) Она [- работа в течение шести будничных лет -] является подготовкой к выполнению заповеди шмиты. Для того, чтобы выполнить "...а на седьмой год - Суббота Суббот...", необходима подготовка - "...шесть лет засевай..."
б) Это [- работа в течение шести будничных лет -] является целью заповеди шмиты. Целью Субботы, [наступающей] на седьмой год, является осуществление "...шесть лет засевай...".

- 3 -

Идея года шмиты, на уровне простого смысла, - на седьмой год земле должна быть дана Суббота: "...поле твое не засевай и виноградник твой не обрезай..." - отдохновение от всех сельскохозяйственных работ, дающих хлеб, которым живет человек. "А если скажете: Что будем есть?" На это отвечает Тора: "И прикажу Я благословление Мое, и даст [земля] урожай на три года".

Внутренний смысл заповеди шмиты в том, что один раз в семь лет еврей обязан отделиться от всего земного, не приходить в соприкосновение с земными работами, связанными с хлебом, которым живет человек, полностью увериться во Все-вышнем, в том, что Он даст пропитание надприродным образом.

Это не постоянный [способ существования]. Большее, в количественном отношении, время еврей обязан входить в соприкосновение с материальным миром во имя работы по "расчистке" материальности. В этом и заключается идея того, что мир был осуществлен именем "Э-лейким", по числовому значению, равняющемуся слову "атейво" [природа], чтобы человек занимался, в соответствии с указаниями Торы, материальными вещами и тем самым очищал и перебирал их.

Однако, в определенную пору еврей обязан "выйти из мира". Да, существует необходимость "расчистки" мира, но иногда есть необходимость постараться поставить себя выше него.

- 4 -

Эти две вещи [шесть "будних" лет как подготовка и как цель седьмого - субботнего года] связаны одна с другой:

Для того, чтобы оказаться на уровне выше [существования] мира - "...и почиет земля Субботу во имя Все-вышнего" - [в оригинале здесь: "Авайе" - четырехбуквенное Имя - аспекты Б-жественности, описываемые им, -] [во имя Того, кто] "...был, есть и будет, как единое целое", [аспектов Б-жественности,] которые выше [описываемых] именем Э-лейким, по числовому значению равняющемуся слову "атейво [природа]", - результат соприкосновения с материальным существованием мира, в соответствии с указаниями Торы. В этом заключается смысл первой, упомянутой выше детали, в соответствии с которой "шесть лет засевай поле твое..." и смысл слов "засевай поле твое" в том, что все связанное с "полем" делается в соответствии [с еврейским Законом,] с "Шульхан Орух", как, например, "килаим" и т.п., - подготовка к "...а на седьмой год..."

Смыслом второй упомянутой детали является следующее: Возможность "расчистки" материальности мира приходит лишь по той причине, что время от времени человек, в своем Служении Все-вышнему, поднимается на уровень, который выше мира в абсолютной степени. Тогда, вновь приходя в соприкосновение с миром, он не только не увлекаем им, но, напротив, делает сам мир сосудом для Б-жественности. [...].

И это - "...засевай поле твое..." [в том виде, в котором оно] осуществляет цель [заповеди седьмого года]. Но "расчистка" мира не может осуществляться никоим образом, если отсутствует действие, направленное на освобождение от мира.

- 5 -

Подобное присутствует также в идее [обычной - "недельной"] Субботы и шести будних дней.

В течение шести будних дней осуществляется работа по "переборке" мира: "...шесть дней работай...", однако в Субботу: "переборка запрещена". [На материальном уровне "б'рейро" - переборка, сортировка, входит в число 39 видов работ, запрещенных Торой к осуществлению в Субботу. То же - на духовном уровне, как объясняет внутренняя Тора]. Поэтому про Субботу сказано: "Вай'хал Э-лейким... [И завершил Б-г...]" [Игра слов: "Вай'хал..." - "Завершил Б-г (Э-лейким)..." свои действия по Сотворению мира, можно истолковать также, как "завершил Э-лейким", -] все сокрытия, [порождаемые] именем Э-лейким, завершаются, и светит имя "Авайе", которое выше природы [мира]. И эти две идеи - Субботы и будней - связаны друг с другом таким образом, как это объяснялось [в отношении седьмого года и шести будничных лет].

- 6 -

На самом деле, год шмиты обладает преимуществом по отношению к Субботе.

В Субботу запрещены будничные работы, таким образом, человек находится на ступени выше существования мира и не имеет с ним [миром] никакой связи. Однако, в течение года шмиты разрешается выполнение будничных работ, человек находится внутри мира и, при всем том, "...почиет земля Субботу во имя Все-вышнего..." В таком [взаимодействии между человеком и миром] присутствует не идея "расчистки" мира, связанная с именем Э-лейким, но "Суббота во имя Все-вышнего [в оригинале здесь: "Авайе" - четырехбуквенное имя,] которое выше мира.

Несмотря на то, что человек находится внутри мира, он привлекает в сам мир имя Авайе, вознесенное над [существованием] мира в абсолютной степени. [...]

- 7 -

Так становится понятным говорящееся в комментарии Раши на стих: "...Субботу во имя Все-вышнего..." - "во имя Все-вышнего, подобно тому, как было сказано про недельную Субботу".

На первый взгляд [непонятно], что хочет добавить здесь [этими словами] Раши? В свете же объяснявшегося выше это становится понятным: поскольку в течение года шмиты разрешены будничные виды работ, и у человека есть соприкосновение с материальными аспектами существования мира, кто-то может подумать, что запрет пахоты и сева в течение года шмиты не является идеей [связанной с именем] "Авайе" - выше мира, но связана с работой по "переборке" мира, наподобие заповеди "шесть лет засевай..." - "переборка" внутри мира, но не выше его.

Упреждая [этот вопрос], РаШИ и говорит о том, что [в заповедях седьмого года, года шмиты] есть идея "...во имя Все-вышнего", подобно тому, как это объяснялось в отношении недельной Субботы. [В течение года шмиты] земля почиет от выращивания из нее хлеба, и это выливается в отделение от мира, подобное тому, какое мы находим в недельной Субботе. Тот факт, что [в течение шмиты] разрешены другие будничные работы, является лишь преимуществом, поскольку внутрь самих будничных работ проникает свет имени "Авайе", которое в абсолютной степени выше миров.

- 8 -

В свете сказанного станет понятно, по какой причине заповедь шмиты является "мицво клолис". Ведь внутреннее содержание всех заповедей то же, но в заповеди шмиты эта идея выходит на передний план.

Алтер ребе объясняет в "Танье", что занятия Торой, [выполнением] заповедей и молитвой являются вещью, связанной с самопожертвованием по простому смыслу этого слова. Подобно тому, как при выходе души из тела... [человек] не размышляет о своих телесных нуждах, но мысль его объединяется и одевается в буквы Торы и молитвы. То есть, во время занятий Торой, [выполнением] заповедей и молитвой необходимо ощущение, подобное выходу души из тела: "К Тебе, Все-вышний, душу свою вознесу".

С другой стороны, человек нуждается в том, чтобы каждая выполненная им заповедь была осуществлена согласно ее законам, в соответствии со всеми ее ограничениями во времени и пространстве, - во всех деталях, касающихся этой заповеди, а [эти детали -] ограничения [материального] мира.

Смысл этого: идея заповедей - истинная реализация самопожертвования - освобождение от тела и материальности, [направленное] во имя осуществления заповеди во всех ее деталях - "привлечение безграничного в ограниченность". Но только в других заповедях эта [идея] присутствует в сокрытии и различима только в способе, которым заповедь выполняется, - в заповеди же шмиты - приходит в раскрытие и становится явной в самой сути заповеди.

Бехар «Шесть лет засевай поле свое... В седьмой год суббота...»

Глава «Бехар» начинается законами о так называемом субботнем годе или «шмите», который справляется на земле Израиля раз в семь лет, в течение которого земля должна отдыхать.

«И говорил Б-г Моше на горе Синай так: Говори сынам Израилевым и скажи им: когда придете в землю, которую я даю вам, пусть празднует и земля субботу Б-жью».

Почти все комментаторы Писания, начиная с талмудических мудрецов, приступая к изучению главы «Бехар», задают вопрос, ставший в кругах знатоков Торы поговоркой: «Какое отношение имеет «шмита» к Синайской горе? Действительно, почему именно при изложении законов о земле Израиля упоминается, что они были сообщены Моше на горе Синай?

Автор сборника комментариев под названием «Ор ха-хаим», живший в 17-м веке, отвечает на этот вопрос так: «Ввиду того что здесь упоминается дарование земли, ибо сказано: «которую я даю вам», упоминается также и гора Синай, чтобы сказать этим, что благодаря горе Синай, т. е. тому, что было принято на ней, ради Торы дал нам Вс-вышний землю».

Далее в главе говорится о законах Торы, касающихся торговых сделок. В этой части главы дважды упоминается запрет обманывать, обижать ближнего. Талмуд утверждает по этому поводу, что если в первый раз говорится об обмане при купле или продаже, то, говоря во второй раз: «Не ущемляйте ближнего своего!» – Тора запрещает задевать его обидными словами. Например, если он – покаявшийся грешник, то нельзя говорить ему: «Вспомни твои прошлые проступки». Если на ближнего обрушились несчастья, нельзя говорить ему подобно друзьям библейского Иова: «Наверное ты заслужил это, ибо тот, кто совершенно чист от греха – не страдает». Особо запрещается обижать прозелитов. Ущемлять ближнего словами запрещается более строго, чем ущемлять его в имущественных делах. Ибо последнее можно исправить, возвратив незаконно удержанное имущество, но оскорбительное слово возвратить нельзя. А так как обидчик часто может оправдаться, заявляя, что не имел в виду уязвить ближнего, – стих, запрещающий ущемлять ближнего словами, продолжает: «И бойся Б-га твоего».

Сказал рабби Зеэйра: «Никогда я не обидел никого из своих домашних, а когда надо было сделать замечание, всегда говорил так, чтобы никого не обидеть».

Как было сказано выше, глава «Бехар» начинается законом о субботнем годе – «шмите»: «Шесть лет засевай поле твое и шесть лет обрезывай виноградник твой и собирай плоды... В седьмой же год суббота покоя да будет для земли, суббота Б-жья». Чем же питаться евреям в седьмой субботний год, когда запрещено обрабатывать поля и виноградники? Ответ на этот вопрос дается несколько ниже: «А если скажете вы: что будем мы есть в седьмой год, ведь не будем мы ни сеять, ни собирать урожая нашего? – Я пошлю вам благословение Мое в шестой год, и он произведет урожай на три года». Таким образом, соблюдение закона о «шмите» связано у еврея с ощущением своей полной зависимости от Создателя.

Еще более подчеркнута эта зависимость в законе о так называемом юбилейном годе, следующем непосредственно после закона о «шмите». «И отсчитай себе семь субботних лет, семь раз по семи лет... И освятите пятидесятый год, и объявите свободу на земле всем жителям ее... и возвратитесь каждый во владение свое и каждый к семье своей возвратитесь». Слово «и возвратитесь каждый во владение свое» означает, что в юбилейный год все земельные участки, проданные в течение последних 50 лет, должны были возвращаться своим прежним владельцам. Даже если, продавая свой наследственный участок земли, владелец заявляет, что продает его навечно, его заявление, независимо от того, было ли оно зафиксировано в купчей или нет, не имело никакой силы, и в юбилейный год земля к нему возвращалась. Он мог пользоваться своей землей как ему было угодно: засевать ее или засаждать деревьями, извлекать из нее полезные ископаемые или застраивать. Но он не мог сделать того, что может сделать любой подлинный владелец чего-либо – отказаться от нее навсегда. Юридическое обоснование этого закона законодатель облачает в короткий стих: «Земля не может быть продаваема навечно, ибо земля – Моя, вы же у Меня поселенцы».

Если закон о «шмите» и та часть закона о юбилейном годе, что касается землевладения, провозглашают абсолютную власть Вс-вышнего над имуществом еврея, то вторая часть последнего закона идет еще дальше: «...объявите свободу на земле всем жителям ее... и каждый к семье своей возвратитесь». В юбилейный год становился свободным всякий еврей, продавшийся в рабство по нужде или проданный судом за кражу. (Суд имел право продать вора в услужение, чтобы возместить украденное его жертве.) Закон об освобождении рабов в юбилейный год несомненно вызывает положительные эмоции у любого поборника демократии и социальной справедливости. Однако при более близком рассмотрении выясняется, что закон этот не столько охраняет права человека, сколько, напротив, весьма существенно их ограничивает. Он лишает человека самого неотъемлемого права распоряжаться собой по своему усмотрению. Посудите сами. Чтобы выйти на свободу, еврей, продавшийся в рабство, в большинстве случаев не должен был дожидаться юбилейного года. По закону Торы, его рабство ограничивалось шестилетним сроком. Вот если он не хотел освободиться по истечении этих шести лет и хотел остаться у своего господина навечно, ему в наказание прокалывали ухо и он оставался в услужении до юбилейного года. Но не более. Осуществить свое желание и сделаться вечным рабом он не мог. Этому закону тоже приводит Тора юридическое обоснование: «Мои рабы – сыны Израилевы!»

Уже одно признание предписаний Торы исходящими свыше заключает в себе признание невозможности полного постижения их смысла ограниченным человеческим сознанием. Однако нередко их благотворное влияние на характер человека очевидно. Это справедливо и по отношению к законам о субботнем годе.

Известно, как растлевающе действует на человека избыточная зажиточность. Полушутливое хасидское изречение гласит: 'Три вещи обязательно должны подействовать, если только они в достаточном количестве: вино, богатство и учение хасидизма. Вино должно опьянить. Не опьянило? Значит, мало выпил. Богатство должно очерствить человека. Не очерствило? Значит, недостаточно богат. Изучение хасидизма должно исправить душу. Не исправило? Значит, мало учил».

Действительно, редко найдется человек, который, обретя большое и прочное богатство, не почерствел и не стал бы требовать для себя почестей, не соответствующих его личным заслугам.

Чем должен обладать человек, чтобы действительно чувствовать себя богатым? Деньги сами по себе, очевидно, очень ненадежное имущество. Даже если их обладатель сможет защититься от воров и грабителей, то уж никак не сможет спастись от инфляции – верной спутницы любого свободного общества. Не более счастлив обладатель доходными предприятиями или их акциями: его всегда преследует угроза банкротства. Единственным надежным достоянием можно считать землю: ее нельзя украсть, она не портится со временем и не падает в цене. Наоборот, пока население земного шара будет увеличиваться при неизменной площади последнего, цена земельных участков будет расти. Человек, обладающий землей в достаточном количестве, может уверенно считать себя богатым настолько, чтобы испортиться.

И вот тут-то приходит на помощь закон о «Шмите», который раз в семь лет предоставляет равные права на землю хозяину и его рабу и даже «зверям, которые на земле твоей».

В главе «Бехар» сказано:

«Если обеднеет брат твой, то поддержи его, пришелец он или поселенец, да живет он с тобой».

РАМБАМ в своем Кодексе пишет: «Мы обязаны соблюдать заповедь о благотворительности более других предписаний Торы, ибо благотворительность есть отличительный признак праведных потомков праотца Авраама. Лишь благотворительностью установится трон Израиля и истинная вера. И не что иное, как благотворительность принесет освобождение Израилю, ибо сказано: «Сион освободится правосудием, и его пленники – благотворительностью». Ни разу еще человек не беднел из-за своей благотворительности, и никакое зло и никакой ущерб благотворительностью не были причинены. Кто сочувствует другим, тому сопутствует сочувствие свыше. Если кто жесток, то его происхождение сомнительно, ибо жестокость присуща лишь язычникам. Евреи же и все пришедшие к ним должны быть как братья друг другу, ибо сказано: «Сыны вы Б-гу вашему». А если брат не сжалится над братом, то кто сжалится над ним? К кому должны обращать свои взоры неимущие Израиля? К чужим народам ли, которые ненавидят их и преследуют?»

Далее РАМБАМ пишет: «Существует восемь степеней благотворительности. Одна выше другой. Наивысшая степень, выше которой не бывает, – это когда человек поддерживает обедневшего брата, дает ему подарок или ссуду, берет его своим компаньоном в деле или находит для него работу, чтобы укрепить его положение, чтобы он не должен был просить помощи людей. И об этом написано в Торе: «...поддержи его, пришелец ли он или поселенец, и да живет он с тобой». Это значит: поддержи его, чтобы он не пал и не оказался в нужде».

Из приведенных ранее слов Торы следует, что еврею предписано оказывать помощь не только своему соплеменнику, но и пришельцу, т. е. инородцу, принявшему еврейство, и «поселенцу», под которым согласно Талмуду подразумевается любой нееврей, отказавшийся от идолопоклонства. Его Тора называет «твоим братом». Тора предписывает оказывать всяческую помощь также и язычникам во имя мира между людьми.

Во всех религиях мира благотворительности уделяется большое внимание. Однако существует коренное различие между пониманием заповеди о благотворительности в еврействе и в других религиозных учениях. Это различие отражается уже в именах, данных ей евреями и другими народами. Русское слово «милостыня», как и английское «чарити», означает собой акт помощи, совершенный человеком по отношению к нуждающемуся, которому он ничем не обязан и делает это лишь из благочестивых побуждений.

Совершенно иной смысл содержит в себе еврейское слово «цедака», что значит буквально «справедливость». Этим названием подчеркивается, что человек ОБЯЗАН помогать ближнему, ибо материальные блага, которыми он в данное время обладает, даны ему лишь для того, чтобы помогать другим.

С давних времен у евреев существует обычай держать в доме, на видном месте специальную копилку благотворительности – «купат цедака» или, на идише, «а цдоке пушке». В нее опускают мелкую монету перед утренней молитвой, перед дальней дорогой или по возвращении в родной дом из дальнего пути. В эту копилку опускают пожертвование, когда хотят поблагодарить Вс-вышнего или просят о помощи. Хозяйка дома опускает в нее несколько монет каждую пятницу, перед зажиганием субботних свечей. Когда копилка переполняется, ее содержимое отдается на благотворительные цели.

Через сорок лет после исхода из Египта евреи приступили к завоеванию страны Израиля, завещанной им Вс-вышним. Они вошли в нее в 2489 году от сотворения мира, семь лет воевали, семь лет делили страну между двенадцатью коленами, затем шесть лет обрабатывали землю, и, таким образом, первым годом «шмита» стал 2510 год (1250-й год до н. э.). Так продолжалось и далее.

Некоторые пытаются доказать нам, что законы Торы о годах «шмита» вовсе не Б-жественного происхождения, что они продиктованы элементарными требованиями агротехники. Но если смотреть с их точки зрения, то не удобней ли было просто поделить всю землю на семь участков и каждый год давать отдохнуть одному из них? Но чтобы по всей стране никто не пахал и не сеял, а все, что вырастало на земле, становилось общим и любой мог взять столько, сколько нужно для его семьи на несколько дней, – да выживет ли народ в таких условиях? И на это Вс-вышний дает нам ответ. А о чем свидетельствует история нашего народа? Ни в еврейских, ни в нееврейских источниках нет ни упоминаний, ни даже намеков на голод в годы «шмита». Наоборот: пока соблюдали евреи эти законы, то, если и случался голод, он никогда не выпадал на год «шмита». Когда же евреи переставали соблюдать их, то следовало наказание: в Израиле и в Иудее в периоды правления Ахаза, Менаше и других царей-отступников начинались годы неурожаев, раздоров и войн. Потом на сынов Израиля обрушилась еще более суровая кара: изгнание, – как и было предсказано в Торе: «Тогда наверстает земля субботы свои... когда будете вы в земле врагов ваших...» («Ваикра», 26, 34).

А теперь обратим внимание на цифры: за 850 лет своего пребывания в Эрец-Исраэль евреи семьдесят раз нарушали заповедь Вс-вышнего и были изгнаны из Эрец-Исраэль в семидесятый год «шмита». И ровно 70 лет продолжалось вавилонское изгнание, как и было предсказано пророком: «Когда исполнится семьдесят лет Вавилону, вспомню Я о вас и сдержу для вас доброе слово Мое о возвращении вас на это место» («Ирмиягу», 29, 10).

А в наше время?

Первые сельскохозяйственные поселения репатриантов появились в Эрец-Исраэль в восьмидесятых годах прошлого века. 1889 год был годом «шмита», и перед колонистами встал вопрос: как быть? Некоторые раввины предложили выход: продать землю неевреям, чтобы те ее обрабатывали. Решение это было продиктовано страхом, что все колонии распадутся. Его сторонники подчеркивали, что оно действительно только на один год, первый год «шмита» после начала репатриации. Многие раввины тогда не согласились с этим.

Закон тем не менее был нарушен и в этот год «шмита», и в последующие. И вот перечень бедствий, обрушившихся на евреев страны Израиля: несоблюдение законов года «шмита» в 1889 году повлекло нашествие мышей; после 1903 года – эпидемия среди людей и массовый падеж овец; после 1910 года было много пожаров – и треть еврейского населения покинула страну.

Трудно сказать, относятся ли слова «даст урожай на три года» к нашему времени, когда еще не все колена Израиля живут на своей земле, да и не все евреи соблюдают законы года «шмита». Однако мы обязаны исполнять эти законы и верить в помощь Вс-вышнего.

...1973 год, год «шмита». Как только он окончился, грянула война. Кстати, в то время в Израиле собирали в среднем по 150.000 тонн пшеницы в год. Урожай же 1972 года составил 300.000 тонн – ровно в два раза больше. Ни один специалист-агроном не мог объяснить это чудо. Высказывалось предположение, что удвоенный урожай объясняется усиленным удобрением почвы, проводившимся в течение нескольких лет. Но почему земля «родила двойню» именно накануне года «шмита»?

В Израиле сегодня – десятки сельскохозяйственных поселений, полностью соблюдающих законы седьмого года.

Одно из них – мошав Комемиют. Ежегодно в этом хозяйстве собирали 700 ящиков цитрусовых, а в 1972 году, накануне года «шмита», было собрано 2000 ящиков.

В первые месяцы 1959 года, года «шмита», соседние с этим мошавом поселения страдали от нашествия саранчи. Перепуганные мошавники пришли к раввину, и тот успокоил их: «Вс-вышний наградит вас за соблюдение законов седьмого года». Так и случилось: дойдя до границ мошава Комемиют, саранча повернула назад.

Еще раньше, в 1953 году, сразу же после года «шмита», в этом мошаве искали пшеницу для посева и не нашли. Купить же ее у евреев, которые сеяли в седьмой год, было нельзя. Пришлось мошавникам скрепя сердце довольствоваться лежалым, бракованным зерном, оставшимся с прошлых лет. Специалисты предупредили жителей Комемиюта, что они выбрасывают на ветер крупную сумму – 20.000 лир, тем более что и пахать в мошаве начали с большим опозданием – после завершения года «шмита», уже отпраздновав Суккот. Результат: урожай у них был лучше, чем у соседей, не соблюдавших законы седьмого года. У тех ветер погубил всходы, а на полях Комемиюта в это время пшеница еще не взошла.

До начала 1959 года в Израиле было основано двенадцать плантаций цитрусовых, одна из них – в мошаве Комемиют, который добился разрешения на это с большим трудом, ибо не был готов подписать обязательство обрабатывать свою плантацию и в год «шмита». Министерство сельского хозяйства согласилось субсидировать посадки при условии, что всю ответственность за последствия своего упрямства мошавники берут на себя. Кончилось это, как и следовало ожидать, тем, что плантация Комемиюта по истечении седьмого года оказалась в лучшем состоянии, чем все остальные. Таковы факты нашей истории – и древней, и современной.

Недельная глава «Беар».

Однажды  один молодой хасид по имени Борух Залманович получил повестку в русскую армию. Мать рыдала, и даже отец не смог сдержать слез.

Тогда для религиозного еврея повестка в армию была равносильна смерти.  Во-первых, царь использовал армию для осуществления своего злодейского замысла  по  обращению  евреев  в  другую  веру, а любое сопротивление обращению в другую веру приводило к пыткам и мучениям. Во-вторых, срок тогдашней  службы  насчитывал  пятнадцать лет! Поэтому упомянутый выше молодой  хасид  поехал  к  великому  и  святому Ребе Менахем-Мендлу из Витебска попросить благословения на то, чтобы его освободили от армии.

Наконец он остался с Ребе наедине. И, посмотрев на него, Ребе сказал:

–  Почему  ты  хочешь  избежать  армии? Я думаю, что из тебя получится очень  хороший  солдат!  Ты  завоюешь  доверие самого царя. А пока иди домой и учи Тору!

Юноша  был  потрясен:  «Солдат?..  Армия?..»  –  Он ехал к Ребе, чтобы получить освобождение, а не совет!

Вернувшись  домой, он обо всем рассказал родителям. Те опять принялись плакать:

Ой-вей!  Что  же  с  нами  будет! Если тебя заберут в армию, это будет конец!  Может быть, Ребе ошибся? Может быть, ты неправильно расслышал?  Мы должны спросить еще раз.

Но и на второй раз они получили от Ребе тот же ответ:

–  Ваш  сын  будет хорошим солдатом и завоюет доверие в армии. Пока же пусть сидит и учится.

Вся семья была обескуражена, но выбора у них не было. Бегство от армии было  невозможно.  Впрочем,  кто  знает, может, немного учебы совершит чудо. Так размышляя, наш герой сидел в ешиве и учился до тех пор, пока не наступил страшный день призыва.

Что же делать теперь? Идти на призывной пункт или нет?

– Нет! – решил юноша. – Самому лезть льву в пасть? Буду сидеть здесь и учить  Талмуд.  А  если  за  мной  придут,  –  скажу,  что заболел или что-нибудь  еще.  Ведь  Ребе  сказал  мне  сидеть  и учиться. Этим я и займусь, а Б-г поможет.

Так  он  и  делал, – сидел и учился. Проходили дни, дни превращались в недели,  недели  становились  месяцами,  а  из  армии  не было никаких известий.

– Должно быть, Тора держит их вдалеке от меня, – думал юноша про себя.

– Наверное, они забыли обо мне.

Но даже спустя год, он все еще жил в постоянном страхе призыва.

Каждый  раз, когда дверь ешивы неожиданно отворялась, он вздрагивал от страха и, боясь поднять взгляд, с новым жаром начинал учиться.

* * *

Через пять лет то, чего он боялся, произошло.

Дверь  ешивы  открылась,  а  на  ее  пороге появились двое здоровенных русских  солдат.  Они  были  одеты  в  парадную форму, большие меховые шапки,  высокие  кожаные  сапоги,  а  на  боках  –  огромные  сабли.  Внимательный  взгляд  их  суровых  глаз  и торчащие усы навели ужас на всех, кто находился в помещении.

Солдаты  угрожающе  встали,  сложив руки на груди, глядя на всех таким взглядом, каким фермер смотрит на коров, а потом один из них объявил:

– МЫ ИЩЕМ БОРУХА ЗАЛМАНОВИЧА!

Борух медленно встал, прочистил горло и тихо сказал:

– Я... Я – Борух Залманович.

Все уставились на него, а солдаты подошли к Боруху. Один из них достал из  нагрудного  кармана  маленькую коробочку, открыл ее, вынул золотую медаль  на  длинной  голубой ленте и, не говоря ни слова, торжественно повесил  ее  юноше  на  шею. Другой медленно развернул документ и стал торжественно читать:

–  Его  Царское  Величество  награждает  Вас  высшей  государственной наградой, за бесстрашную и преданную службу.

Солдат  продолжал  читать  о  смелости  и патриотизме, но ошеломленный Борух ничего не услышал, кроме последней фразы:

–  За  это  Его Величество, Царь, награждает Вас высочайшей наградой и полностью освобождает от дальнейшей воинской службы.

Один  солдат  обнял Боруха, крепко расцеловал его в обе щеки, а второй стал трясти Боруху руку в крепком рукопожатии. Затем оба отдали честь, вручили  ему  зачитанную  грамоту, развернулись на каблуках и покинули зал ешивы.

Все  взоры  снова обратились к нашему герою. Друзья пожимали ему руки, поздравляли,  просили  показать документ. Но как только Борух пришел в себя,  он  выскочил за дверь и побежал к дому Ребе, чтобы сообщить ему добрые вести.

–  Видишь,  я  же говорил, что ты будешь хорошим солдатом! – улыбнулся Ребе.  – Конечно, я имел в виду армию Все-вышнего. А ты был так хорош, что  даже  царю  пришлось  это  признать,  хотя  сам он и не знал, что делает,  но  как  злодей  узнает  Все-вышнего?  –  Что-то  вроде этого говорится в молитве «Алейну»: «...все злодеи мира обратятся к Тебе!»

* * *

Недельная глава рассказывает о заповеди Ейвеля (Юбилейного года).

Раз  в  пятьдесят  лет  в  Святом  Храме звучал Шейфор (бараний рог) и возглашал  «Дрейр»  – свободу. – Земельные наделы возвращались к своим прежним владельцам, а рабы-евреи выходили на свободу.

Практически  эта  заповедь  осуществлялась  только  во времена Святого Храма,  однако,  ее  духовное  значение не ограничено временем и также сегодня имеет особую важность.

Ейвель  намекает  на  приход Мошиаха, на «Будущий мир», когда не будет рабства – подчиненности собственному равнодушию или ненависти, – и все вернется  к  своему  истинному  хозяину  – Все-вышнему, господину всех творений (см. Раши, «Брейшис», 1:1). И только тогда наступит настоящая свобода.

Любавический  Ребе заверил нас, что наше поколение несомненно является поколением Мошиаха.

Очень  скоро  придет  Мошиах,  полностью  раскроется  единство Б-га, и каждый  поверит  в  Творца  и Его Тору. Как говорим мы трижды в день в молитве  «Алейну»: «И каждый узнает, и каждый преклонится...» На самом деле, раскрытие Мошиаха и есть причина, из-за которой Б-г сотворил мир (см. «Танью», главу 37).

Это  самое  важное  и  то  –  ГЛАВНОЕ  –  о  чем  мы все должны думать постоянно,  как  говорим в молитве: «Я жду Твоего спасения весь день».  Но,  несмотря  на  все  это,  трудно  всерьез  поверить,  что  все это действительно  произойдет.  А  еще  тяжелее  поверить,  что  такая невероятная вещь зависит от нас.

Вот почему недельная глава рассказывает нам о заповеди Ейвеля, – чтобы укрепить  нашу веру в Мошиаха. Как только мы убедимся, что Б-г дал нам Йовель,  который (особенно на духовном уровне) несравнимо отличался от предыдущих  49 лет, мы сможем представить, как Мошиах после тысячи лет нашей работы придет и принесет с собой новое освобождение.

Более  того,  слово  «Йовель» означает Шейфор – бараний рог (см. Раши, 25:10).  На  духовном  уровне  это  тот же Шейфор, который имел в виду пророк  Ешайоу  (27:13),  когда  сказал:  «В  тот  день  [день прихода Мошиаха]  протрубит БОЛЬШОЙ ШЕЙФОР», и тот же небесный Шейфор, который звучал при Даровании Торы (см. «Шмот» 19:19).

Это  –  чтобы  сказать  нам,  что  подобно реву Шейфора, заставляющего проснуться  каждого,  –  Все-вышний  КАЖДОГО пробудит от духовного сна (см. Рамбам, «Законы Тшувы», 3:4) для того, чтобы он принял Мошиаха.

А  если  вы  спросите:  «Так пусть все это сделает сам Б-г! Что я могу сделать, чтобы это произошло?» – ответ будет таков:

Почти  2500 тысячи лет назад Мужи Великого Собрания потребовали от НАС трижды  в  день  просить  Б-га:  «Протруби  в  БОЛЬШОЙ  ШЕЙФОР,  чтобы освободить нас!» – и они не стали бы требовать этого, если бы это было бессмысленно  (ведь  если  так,  то  произнесение  этого благословения повлекло бы произнесение имени Б-га впустую).

Подобным  образом,  Любавический Ребе обращал наше внимание на то, что трижды  в  день  мы  молимся:  «Пусть  Мошиах  («Цемах  Довид») придет поскорее,  ПОТОМУ  ЧТО  мы  целый  день  жаждем  Твоего спасения». Это значит, что ПО ТОЙ ПРИЧИНЕ, ЧТО мы жаждем его, его приход ускоряется.

Потому  же  приход  Мошиаха сравнивается с Дарованием Торы, обрезанием («Дворим»  30:6)  и  Ейвелем.  –  Поскольку  все перечисленное – новые раскрытия,  которые  выше  природы и не сравнимы ни с чем из того, что было до них.

(Поэтому  Йовель  наступает  после  семи «Шмит» (семилетних периодов), Тора  –  после  семи  недель,  а  брис – после семи дней. – Число семь связано с природой, а то, что больше семи – с тем, что выше природы).

Мошиах  тоже  придет после этих тысяч непомерно тяжелых лет терпения и службы  Б-гу.  И  сегодня  –  каждый  раз,  когда мы совершаем хороший поступок или удерживаемся от поступка дурного, мы чуть-чуть приближаем приход  Мошиаха.  Тем  не менее, раскрытие, которое он принесет, будет абсолютно  новым  и  неожиданным.  (Как  однажды  первый  Ребе  Хабада спросившим,  действительно  ли  он  думает,  что  Мошиах скоро придет, ответил: «Мошиах, которого вы, люди, ждете – не придет никогда, а того Мошиаха,  который придет, вы не ждете», – потому что это будет слишком сильно различаться).

 Рабби Тувия Болтон

Главы Бегар – Бэхукойсай.

В наши дни есть еще много евреев, которые не соблюдают Тору и ее заповеди.

Начало обеих глав, которые мы рассматриваем на этой неделе, дают этому несколько объяснений.

Во-первых:

«Бегар» значит «на горе», имеется в виду гора Синай, где Тора была нам НАВЯЗАНА: «Б-г поднял гору Синай над евреями со словами: «Или примите Тору, или…»» (Талмуд Шабат 88 а.) А людям не нравится, когда их заставляют что-то делать.

Во-вторых:

Бегар связан с антисемитизмом: «Почему гору назвали Синай? Потому что с момента получения Торы люди начали «ненавидеть» (Сина) нас» (Брахот 89 б). Зачем нужно, чтобы все нас ненавидели?

В-третьих:

Бэхукойсай подразумевает «СЛЕПОЕ» повиновение. «Хук» – вид законов Торы, в которых нет абсолютно никакого смысла, (например, не употреблять молока вместе с мясом). Кто хочет быть роботом?

И, наконец:

Тора избегает упоминания о небесном благополучии, а только обещает земные награды: «Если вы будете идти по моим законам, я дам вам дождь, изобилие», и т.д. Таким образом, нам не было обещано рая, и, увы, каждый может убедиться в том, что жизнь по заповедям, к сожалению, не приносит богатства. А кто хочет напрасно работать?

Чтобы ответить на все эти трудные вопросы, я расскажу следующую историю.

Когда 25 лет назад я впервые, еще не женатый, приехал в Израиль, я год учился в иешиве, в Кфар Хабаде.

Теперь всем известно, что движение Хабад поощряет распространение иудаизма.

Поэтому рано утром, каждое воскресенье, я садился в длинный пассажирский поезд, наполненный израильскими солдатами, который останавливался в Кфар Хабаде. Я надевал тефиллин на как можно большее количество пассажиров, а на конечной остановке выходил, чтобы успеть на обратный поезд.

Случилось так, что рабби Мендель Футерфас, глава иешивы, увидел, как я бегу к двери и спросил, куда я направляюсь.

Рав Мендель был мужчина старше 60 лет, очень выразительной внешности. Незадолго до этого, он освободился из заключения в Сталинских лагерях, где подвергался изнурительным работам.

Когда я ответил, что собираюсь надевать тефиллины на солдат в поездах, он, без промедления, ответил: «Я тоже хочу поехать».

Я решил, что он это говорит из вежливости, поэтому сказал: «Ладно, Реб Мендель, если Б-гу будет угодно, мы, как-нибудь, поедем вместе, а сейчас я спешу».

«Хорошо»,- ответил он, «Поехали!»

Я всегда опаздывал, а до станции нужно было бежать десять минут, но он сказал (и продолжал выкрикивать эту фразу всю дорогу): «Ты беги и не оглядывайся, я добегу, ты только не оглядывайся!!» Я бежал изо всех сил и, как ни странно, успел вовремя. Но было ясно, что у Рава Менделя нет никаких шансов (у него также болели ноги, поэтому ему было трудно бежать).

Но следующее, что я увидел, это то, что он вслед за мной вскарабкался по ступенькам вагона, и поезд тронулся!

Как ему это удалось, я никак не могу понять. Не стоить и говорить о том, что он едва дышал, а когда поезд стал набирать ход, он, знаком попросил меня дать ему несколько тефиллинов и начинать без него. Я дал ему одну из четырех, имевшихся у меня пар, вошел в первый вагон и начал работу.

Обычно все происходило следующим образом: сначала несколько человек вежливо отказывались, затем кто-то делал первый шаг и соглашался, и тогда следовал поток желающих надеть тефиллин.

Но в этот раз я был удивлен.

Как и предполагалось, первый человек ответил нет, как и другой, сидевший рядом с ним.

А третий мужчина – невысокого роста, коренастый, средних лет, лысоватый, с потухшим взглядом и шеей, как у быка, в общем, неприятной наружности, разозлился… и очень сильно.

В Израиле много людей, ненавидящих иудаизм и религиозных евреев…и он был одним из них.

Его лицо стало красным, как яблоко, на шее выступили вены. Он сузил глаза от ненависти, наклонился в мою сторону так, будто в любую минуту мог вскочить с места, и, шипя, обрушил на меня тираду традиционных израильских угроз, таких как:

«Тауф микан о эшбор леха эт гапарцуф» - «Убирайся, или я разобью тебе морду!» Все это сопровождалось присущими израильтянам жестами и движениями.

Я понял намек, выдавил из себя улыбку и пошел дальше.

Затем кто-то в середине вагона захотел надеть тефиллин, затем еще, и незаметно, я использовал все три пары.

Вдруг, я вспомнил о реб Менделе!

Я совсем забыл о нем. Наверняка, к тому времени он ужу перевел дыхание и мог войти в любую минуту. Я должен был спасать его от монстра с бычьей шеей! Кто знает, что он скажет (или сделает!!) Не успел я повернуться, как увидел, что (Гевальт!) самое худшее уже свершилось!

Первые два человека также ответили отказом, и он уже наклонился, чтобы заговорить с… Ним!

Я попытался привлечь внимание Реб Менделя, но безуспешно.

«Наш друг», читавший в тот момент газету, краем глаза увидел Рава Менделя и начал трястись от злости.

Затем один из солдат позади меня закричал: «Ну, Рабби, как мне снять тефиллин!» А затем - другой: «Эй! Теперь моя очередь, я хочу надеть!» 

 Я быстро повернулся к ним, снял тефиллин с одного, надел на другого, как вдруг, высокий голос Реб Менделя, который невозможно было ни с кем перепутать, прорезал шум толпы:

«Я люблю тебя! Ты мой брат! Иди сюда, надень тефиллин! Я тебя люблю!»

 Бросив взгляд через плечо, я увидел, как Реб Мендель наклоняется над первыми двумя мужчинами, берет за руку удивленного «зверя» и собирается надеть на него тефиллин.

И снова солдаты окликнули меня, и мне пришлось отвлечься и заняться следующей партией желающих.

Я сделал все, как можно быстрее, а когда повернулся в сторону Реб Менделя, то стал свидетелем самого удивительного зрелища, которое я когда-либо видел в своей жизни:

Все  тот же, устрашающего вида «дикарь», что хотел уничтожить меня несколько минут назад, теперь раскачивался из стороны в сторону, читая Шма с маленького листа, с тефиллином на руке, и на голове. Рав Мендель с любовью смотрел на него, с самым ангельским выражением лица, как курица, которая смотрит на одного из своих цыплят.

Он буквально захватил его своей любовью.

Теперь мы можем начать отвечать на вопросы, которые подняли ранее.

Да, на горе Синай нас заставили принять Тору… но заставили с ЛЮБОВЬЮ.

Баал Шем Тов объясняет, что слово «гора» также означает ЛЮБОВЬ. И когда говорится, что Б-г поднял над ними гору, это, на самом деле значит, что он сделал с ними то же, что Реб Мендель сделал с нашим пассажиром.

Правда также и то, что вместе с Торой пришла и ненависть по отношению к евреям. Но это произошло потому, что Тора так ХОРОША (и именно это вдруг почувствовал наш друг с шеей, как у быка).

Ненависть, возникающая у не евреев, исходит или от зависти (ведь никто, кроме евреев не может даже утверждать, что Б-г лично даровал им их Библию), или от обыкновенной злости (они ненавидят Тору, ибо она – ДОБРО; источник благословения и смысл всего в мире).

Но это не должно погасить добро Торы.

В-третьих, слово «Хок» означает слепое повиновение. Но это потому, что оно также имеет значение «Высеченный» и СВЯЗАННЫЙ.

На горе Синай Б-г «Высек» заповеди в сердце каждого еврея. Это непонятно, но это правда. Это чувство истинной «слепой» связи со Вс-вышним, которая выше понимания. И именно поэтому наш друг в поезде надел тефиллин.

И, наконец, когда еврей чувствует все это, (любовь, добро и связь) ЕМУ НЕ НУЖНЫ НАГРАДЫ, он хочет выполнять волю Гашема и очистить мир.

Но, на самом деле, Тора указывает нам на самую величайшую из всех возможных наград… и ее можно получить в этом материальном мире; приход Мошиаха и раскрытие Единства Вс-вышнего (то же самое, в миниатюре, произошло с парнем в поезде). Как мы говорим три раза в день в Алейну: «Все люди на земле, даже самые злые, признают и познают ТЕБЯ».

И все это зависит от нас

МОШИАХ СЕЙЧАС!!

 Бехукотай  «Если по уставам моим будете поступать...»

 Вс-вышний завещал праотцам еврейского народа: Аврааму, Ицхаку и Яакову, что земля Кнаан, которая стала позже называться страной Израиля, будет отдана их потомкам в вечное владение.

«И пал Авраам ниц, и говорил с ним Б-г: «...Отдам тебе и потомкам твоим... всю страну Кнаан во владение вечное». («Берейшит 17, 3-8)

«И явился ему (Ицхаку) Б-г и сказал: «...Тебе и потомкам твоим отдам Я все эти земли и выполню клятву, которую дал Аврааму, отцу твоему». («Берейшит» 26, 2-3)

«И сказал (Б-г Яакову): «...Землю, на которой ты лежишь, – тебе отдам ее и твоему потомству». («Берейшит» 28,13)

«Цветущим садом, плодороднейшим уголком мира была страна Израиля, «земля, текущая молоком и медом» («Шемот» 3, 8) «...Б-г ведет тебя в землю благодатную, в землю водных потоков, ключей и источников... В землю пшеницы и ячменя, и винограда, и инжира, и гранатовых деревьев, в землю масличных деревьев и меда. В землю, где не в нищете будешь есть хлеб; не будет тебе в ней недостатка ни в чем...» («Деварим» 8, 7-9) .

«Земля гор и долин, от дождя небесного пьет она воду; земля, о которой Б-г твой печется...» («Деварим» 11, 11-12) .

Отданная еврейскому народу земля неразрывно связана с ним. И ее судьба неотделима от судьбы народа. И если за пренебрежение законами Торы мучается в изгнании еврейский народ, то страдает и земля, став пустынею.

В главе «Бехукотай», которой заканчивается третья книга Торы «Ваикра», предсказывается об изгнании евреев из страны за нарушение союза с Б-гом.

В ней много говорится о будущих лишениях еврейского народа. Все эти предсказания исполнились с поразительной точностью.

Говорится в главе также об опустении Эрец-Исраэль в период изгнания евреев. «Я сделаю страну пустынной, и изумятся ей враги ваши, поселившиеся в ней» («Ваикра» 26, 32) .

Остановимся на этих словах.

В течение почти двух тысяч лет Эрец-Исраэль пребывала в запустении. Страна, некогда столь плодородная, превратилась в дикую степь.

После подавления восстания Бар-Кохбы римляне разрушили города и села, перепахали вдоль и поперек Храмовую гору, полностью разрушили развитую систему гидротехнических сооружений в Земле Израиля.

В седьмом веке арабы-бедуины, кочевавшие по осиротевшей земле, скормили своим козам последнюю траву, которую еще была способна давать истощенная земля.

Турки, захватившие Эрец-Исраэль в шестнадцатом веке, вырубили все леса, извели под корень знаменитые когда-то на весь мир ливанские кедровые рощи.

Все попытки пришельцев возродить в стране землделие ни к чему не привели: пшеница давала нищенские урожаи, гораздо меньшие, чем собирали в соседних странах – Сирии и Египте. Разработка полезных ископаемых практически прекратилась. Рыболовством почти никто не занимался.

Пришла в упадок плодороднейшая страна, лежавшая на перекрестке торговых путей, соединяющих Европу, Азию и Африку, страна, являющаяся святыней для двух господствовавших в этой части света религий – мусульманской и христианской, страна, за право обладать которой сложили свои головы во время крестовых походов сотни тысяч воинов европейских и арабских армий.

Так продолжалось почти две тысячи лет.

Немало неевреев – ученых, писателей и просто искателей приключений – побывало в Палестине в годы турецкого владычества; до нашего времени дошли воспоминания некоторых из них.

Известный французский востоковед К. Вольней, посетивший Эрец-Исраэль в конце 17-го века, пишет: «Я ездил в города, знакомясь с обычаями и нравами их жителей. Я добирался до далеких деревень, где изучал положение людей, занятых обработкой земли. Повсюду я видел лишь разбой и опустошение, тиранию и нищету. Каждый день я встречал на своем пути заброшенные поля, опустевшие деревни, города, лежавшие в развалинах...

Сравнение далекого прошлого с современным состоянием этой страны порождает высокие думы. Перед моим духовным взором оживала история прошедших времен... Я вспоминал царства Дамасское, и Иерусалимское, и Самаринское, в котором жили десять колен еврейского народа, вспоминал воинственное государство филистимлян и торговые города-республики Финикии. В Сирии, почти обезлюдевшей в нашу эпоху, были когда-то сотни богатых цветущих городов. По равнинам ее были разбросаны деревни и села... обработанные поля, людные дороги...

Что стало с этой страной изобилия и бурной деятельности? Где пахари и возделанная ими земля, где стада, где все то, что составляло гордость и украшение этой страны?

Увы! Я объехал всю эту пустыню, посетил места, где некогда пышно цвела жизнь, и не видел ничего, кроме запустения и безлюдья... Великий Б-же! Отчего произошли столь роковые перемены? По каким причинам так разительно изменилась судьба этой страны?.. В чем причина проклятия Небес, тяготеющего над нею?»

К. М. Базили, русский дипломат на Ближнем Востоке, живший в 19-м веке, отмечает в своих воспоминаниях ужасающую безнравственность обитателей Палестины, алчность сборщиков налогов, от которых люди прятались в горах покинув свое жилье. Он говорит о почти полном отсутствии в стране промышленности, об упадке сельского хозяйства, о коррупции турецких властей – «самой безнравственной администрации в мире».

Как тут не вспомнить слова Торы: «И скажут все народы: «За что поступил так Б-г с этой страной?» («Дварим», 29:23). Не удивительно ли это? Богатейшая страна, оставленная ушедшим в изгнание еврейским народом, так и не стала родиной ни для кого иного, на протяжении девятнадцати веков отвергая пришельцев!

Вот что говорит по этому поводу РАМБАН (в комментариях к кн. «Ваикра», 26–16): «Пророчество о том, что в отсутствие народа Израиля страна будет пустынной, – добрый знак для всех евреев, находящихся в рассеянии. Это говорит о том, что страна не примет никого другого, и убедительно доказывает, что намерение Б-га вернуть еврейский народ в Эрец-Ис-Раэль будет исполнено. Ибо не найти во всем мире благодатной и просторной страны, густонаселенной в прошлом, которая остается в запустении, несмотря на то, что многие народы пытались прибрать ее к рукам. Ничего у них не получилось: никого не приняла страна после нашего ухода».

Ни один из историков не в состоянии объяснить, почему мы до сих пор не сгинули, смешавшись с народами, среди которых жили. Эта загадка не давала покоя и русским писателям и философам.

«Я вспоминаю, что в дни моей юности, когда меня привлекало материалистическое понимание истории, когда я старался проверить его на судьбах других народов, мне казалось, что величайшим препятствием для этого является историческая судьба еврейского народа, что с точки зрения материалистической судьба эта совершенно необъяснима. Нужно сказать, что со всякой материалистической и позитивно-исторической точки зрения этот народ давно должен был бы перестать существовать. Его существование есть странное, таинственное и чудесное явление, которое указует, что с судьбой этого народа связаны особые предначертания. Судьба эта не объясняется теми процессами приспособления, которыми пытаются объяснить материалистически судьбы народов.

Выживание еврейского народа в истории, его неистребимость, продолжение его существования, как одного из самых древних народов мира, в совершенно исключительных условиях, та роковая роль, которую народ этот играет в истории, – все это указывает на особые мистические основы его исторической судьбы!» (Н. Бердяев, «Смысл истории», Обелиск, Берлин, 1923, стр. 105–106).

Достоевский, никогда не отличавшийся особой любовью к евреям, писал: «...Приписывать Status in Statu одним лишь гонениям и чувству самосохранения – недостаточно. Да и не хватило бы упорства в самосохранении на сорок веков, надоело бы и сохранять себя такой срок. И сильнейшие цивилизации в мире не достигали и до половины сорока веков и теряли политическую силу и племенной облик.

Тут не одно самосохранение стоит главной причиной, а некая идея, движущая и влекущая, нечто такое, мировое и глубокое, о чем, может быть, человечество еще не в силах произнести своего последнего слова» («Дневник писателя: за 1877 год», Берлин, изд. И. П. Ладыжникова, 1922, стр. 124).

О том же говорит и Куприн в своем рассказе «Жидовка». «Удивительный, непостижимый еврейский народ... что ему суждено испытать дальше? Сквозь десятки столетий прошел он, ни с кем не смешиваясь, брезгливо обособляясь от всех наций, тая в своем сердце вековую скорбь и вековой пламень. Пестрая, огромная жизнь Рима, Греции и Египта давным-давно сделалась достоянием музейных коллекций, стала историческим бредом, далекой сказкой, а этот таинственный народ, бывший уже патриархом во дни их младенчества, не только существует, но сохранил повсюду свой крепкий, горячий южный тип, сохранил свою веру, полную великих надежд и мелочных обрядов, сохранил священный язык своих вдохновенных божественных книг...

Нигде не осталось следа от его загадочных врагов, от всех этих филистимлян, амалекитян, моавитян и других полумифических народов, а он, гибкий и бессмертный, все еще живет, точно выполняя чье-то сверхъестественное предопределение».

Главой «Бехукотай» мы завершаем чтение третьей книги Пятикнижия и громко произносим: «Хазак, хазак венитхазек!»

Большая часть этой главы посвящена описанию благ, ожидающих еврейский народ за соблюдение Торы, и наказаний, которые последуют за отход от ее принципов.

Тема кары, настигающей еврея, за отход от принципов Торы и награды – за верность ей довольно часто встречается в книгах ТАНАХа, в талмудической литературе и в сочинениях раввинов в послеталмудический период. Особенно часта эта тема в проповедях еврейских мыслителей, живших в период, предшествовавший распространению хасидизма.

Комментируя главу «Бехукотай», некоторые наши мыслители напоминают, что материальный мир возник в результате эманации Б-жественной творческой силы. На определенных этапах этой эманации возникли промежуточные духовные миры. Чтобы эти миры – как материальный, так и духовный – не возвратились в небытие, Б-жественная сила должна постоянно присутствовать в них. В этом плане следует понимать стих из псалмов Давида: «Всегда, Г-сподь, слово Твое стоит в небесах». Здесь, как и во многих других местах ТАНАХа, творческая Б-жественная сила именуется словом Б-жьим.

В различные области материального мира Б-жественная энергия поступает по особым духовным каналам. Благосостояние каждого из народов, населяющих землю, зависит от состояния канала, посредством которого этот народ получает необходимую для его существования Б-жественную энергию. Состояние этого канала, в свою очередь, зависит от выполнения этим народом своего предназначения.

Основная цель человеческой деятельности в мире состоит в том, чтобы вознести материю до такого уровня, чтобы в ней ощущалось Б-жественное начало. Каждому народу дано принять определенное участие в осуществлении этой цели. Но главную роль дано сыграть в этом сынам Израиля. Это обстоятельство было подмечено многими мыслителями-неевреями.

Выполнение возложенной на них задачи сыны Израиля могут осуществить только с помощью заповедей Торы. Нет такой области материального мира, на которую в той или иной мере не распространялась бы человеческая деятельность. И нет такого вида деятельности человека, которая не регламентировалась бы Торой. Поэтому с помощью предписаний Торы заложенная в них Б-жественность проникает во все области материального мира, которых коснулось их исполнение.

Заповеди Торы осуществляют также связь еврейского народа с Создателем. Недаром они называются на иврите «мицвот», от слова «цевет» – объединение. Отсюда выходит, что, нарушая какую-либо заповедь Торы, еврей ухудшает состояние своего духовного канала.

Как свидетельствуют некоторые известные еврейские источники, во времена Храма неблагочестивое поведение еврея немедленно сказывалось на его благосостоянии. После разрушения Храма и изгнания сынов Израиля из своей страны, когда евреи оказались в зависимости от других народов, они также получили возможность питаться из чужих каналов. Этим объясняется то, что нередко можно видеть в наше время: человек, кощунственно попирающий Тору и ее заветы, тем не менее благоденствует. Однако это благоденствие не может быть долгим: невозможно долго жить краденым. Если в этом человеке осталось что-то от еврейства, это что-то в конце концов должно отвергнуть несовместимую с его сущностью чужую пищу. К тому же люди, среди которых этот еврей живет, начинают подсознательно чувствовать, что он питается чем-то принадлежащим им. Его начинают презирать, хотя никто не может толком объяснить, в чем же причины этого презрения. Отсюда можно понять в высшей степени странное явление: именно в тех странах, где евреи активно ассимилируются и стараются слиться с основным населением пренебрегая принципами Торы, традиционный антисемитизм становится наиболее зловещим. Именно в Германии, где ассимиляция поразила самые широкие круги еврейской общественности, где умудрились ассимилировать даже еврейскую религию, изъяв из нее все изначально еврейское (в том числе тоску по Сиону) и введя христианскую обрядность в синагогальное Б-гослужение, именно в этой стране антисемитизм смог достичь столь чудовищных размеров. То что первыми жертвами пали праведные евреи Польши и Украины, еще раз подтверждает сказанное полторы тысячи лет назад талмудическим мудрецом р. Ионатаном: «Несчастье приходит в мир лишь тогда, когда в нем есть грешники, но его первыми жертвами становятся праведники.

Несмотря на то, что Тора неоднократно предупреждает о бедствиях, навлекаемых отходом от ее принципов, и обещает всяческие блага за верность им, исполнение предписаний Торы только лишь ради вознаграждения или избежания кары порицается. Вот что пишет об этом РАМБAM:

«Пусть не скажет человек: я буду исполнять предписания Торы, чтобы принять все благословения, которые в ней написаны, или удостоиться жизни в грядущем мире. Или: я буду отстраняться от грехов, о которых предостерегает Тора, чтобы уберечься от наказаний, следующих за эти грехи, и не потерять жизни в мире грядущем. Не следует таким путем служить Б-гу».

После перечисления всех грядущих несчастий за отход от принципов Торы, которые уже сбылись в нашей истории, в нашей главе предсказывается неуничтожимость еврейского народа, чему мы сейчас, через три тысячи лет, являемся свидетелями, а затем возвещается грядущее великое освобождение сынов Израиля, чему мы, хотелось бы надеяться, будем свидетелями в ближайшем будущем.

«Но при всем этом, когда они будут в земле врагов своих не презрю Я их и не отрину до того, чтобы истребить их, чтобы нарушить завет Мой с ними... И вспомню Я завет Мой с предками, которых Я вывел из земли Египетской пред глазами народов, чтобы быть им Б-гом».

Первые два раздела главы «Бехукотай» посвящены описанию благ, которые Вс-вышний обещает еврейскому народу, если он будет блюсти и исполнять заповеди, дарованные ему у Синайской горы. Там, в частности, имеется такой стих: «И водворю Я мир на земле, и будете лежать без тревоги, и изведу лютого зверя с земли, и меч не пройдет по земле вашей».

В сборнике «Торат коганим», составленном из комментариев к «Книге Левит» различных мудрецов эпохи Мишны, приводится спор между двумя видными учеными относительно слов «и изведу лютого зверя с земли». Р. Иегуда считает, что в будущем на земле вообще не будет хищных зверей. Иного мнения придерживается р. Шимон, утверждавший, что все теперешние хищники останутся и в мире грядущем, но они не будут хищными. 'Что более к чести Создателя: когда нет вредителей или когда есть вредители, но они не вредят?» – аргументирует свое мнение р. Шимон. В доказательство своей правоты ученый приводит также известные слова пророка Исайи о времени Машиаха: «И волк будет жить (рядом) с овном, и леопард с козленком будут лежать рядом, и телец, и львенок, и тучный бык вместе, и отрок малый будет вести их. И телица с медведицей будут пастись и вместе укладывать своих детенышей, и лев, как скот, будет есть солому. И будут играться младенец у норы кобры, и к глазу гадюки ребенок протянет руку. Не будут злодействовать и истреблять на всей Моей святой горе, ибо полна земля знанием Б-га, как вода море покрывает» («Исайя» 11, 6 – 9).

Не все, однако, понимают вышеприведенный текст буквально. Так, великий РАМБАМ в начале заключительной главы своего Кодекса, рассуждая об эпохе Машиаха, говорит:

«Не думай, что в дни Машиаха устранится что-либо в мировом порядке или будет что-либо новое во Вселенной. Мир будет существовать, как обычно. А то, что сказано у Исайи: «И волк будет жить (рядом) с овном, и леопард – рядом с козленком лежать» – это аллегория и притча. Смысл ее в том, что евреи будут жить в безопасности вместе со злодеями-язычниками, аллегорически называемыми волком и леопардом... И все вернутся к истинному Закону, и не будут грабить и уничтожать, но будут спокойно довольствоваться дозволенным вместе с евреями, как сказано: «и лев, как скот будет есть солому...»

Подобного же мнения придерживается и известный комментатор Писания Ибн-Эзра, утверждающий в своем комментарии к Исайе, что картина, описанная пророком, является аллегорическим изображением всеобщего мира, который будет царить по приходе Машиаха.

И все же довольно много еврейских ученых всех времен разделяют точку зрения упомянутого выше р. Шимона, понимающего рассказ пророка буквально. Так, известный еврейский мыслитель и толкователь Торы, р. Моше бен-Нахман (РАМБАН), живший примерно в ту же эпоху, что и РАМБАМ, и бывший, как и последний, прекрасным знатоком не только религиозных, но и светских наук, комментируя протицированные выше слова из главы «Бехукотай», приводит мнение р. Шимона, которое он считает верным: «Ибо земля Израиля во время соблюдения заповедей будет такой, каким был мир до греха Адамова, когда ни зверю, ни гаду не дано умертвить человека... и об этом говорит Писание: «...и будет играться младенец над норой кобры...» Ибо хишность появилась в диких зверях исключительно из-за греха человека, которому присуждено было стать добычей для их клыков. Хищность стала их натурой, чтобы терзать и друг друга... Но в рассказе о сотворении мира о зверях сказано, что в пищу им были даны растения; это свойство, данное им навеки. Лишь из-за греха научились они хищности... А когда земля Израиля достигнет совершенства, уничтожится зло в их поведении, и они останутся при своей первичной природе, данной им при создании... И поэтому говорит Писание о днях Избавителя, который изойдет из рода Ишая, что миру тогда возвратится спокойствие и животные и гады лишатся хищности и свирепости, как это было в их изначальной природе».

Говоря о том, что лишь из-за своих прегрешений человек может стать добычей зверя, р. Моше бен-Нахман ссылается на рассказ, приведенный в талмудическом трактате «Берахот».

В одном месте появился свирепый змей, называемый в Талмуде «арвад», который причинял много горя местным жителям. Об этом рассказали великому мудрецу р. Ха-нине бен-Доса. «Сказал он им: покажите мне его нору. Ему показали. Положил он пяту свою на отверстие норы. Вылез, укусил его и умер... тот арвад. Взвалил его на плечо, принес в синагогу и сказал им: Смотрите, дети мои! Не змей убивает, а грех. Тогда пошла поговорка: горе человеку, с которым повстречается арвад, и горе арваду, с которым повстречается р. Ханина бен-Доса» («Берахот» ЗЗа).

Значительную часть главы «Бехукотай» занимают предостережения Моше относительно несчастий, которые обрушатся на еврейский народ, если он отойдет от Торы. Читая эти слова, диву даешься: с какой трагической точностью сбылись они в истории еврейства.

Если бы даже эти жгучие душу предсказания не осуществились, это не могло бы вызвать сомнений в том, что Моше –пророк Вс-вышнего, ибо, как указывает РАМБАМ в своем Кодексе, лжепророком следует считать того, кто предсказывает от имени Б-га доброе событие, но оно не наступает. Если же некто предсказал несчастье и оно не пришло – сомневаться в истинности его пророчества еще не следует. Ибо добрые поступки людей могут изменить самое мрачное предначертание.

В конце талмудического трактата «Макот» повествуется, как однажды законоучители – раббан Гамлиэль, рабби Элиэзер бен-Азарья, рабби Иегошуа и рабби Акива – восходили в Иерусалим.

«Когда подошли они к Храмовой горе, то увидели вдруг лисицу, выбегающую из Святая Святых. Стали они рыдать, а рабби Акива – засмеялся. Сказали они ему: «Акива, почему ты смеешься?» – «А почему вы плачете?» «Как же, – сказали они, – вот место, о котором сказано: «Чужой, приблизившийся к нему – умрет».Теперь исполнился о нем стих: «На опустевшей Сионской горе лисицы бегают», – как же нам не плакать?!» «А я потому смеюсь, – говорит им рабби Акива, – что пророк Урия дал в свое время такое предсказание: «Сион, как поле, распахан будет, и Иерусалим станет развалинами, и Храмовая гора – пнями лесными», а в книге Захарьи написано: «Еще будут восседать старцы и старицы на улицах Иерусалима». Пока не исполнилось пророчество Урии, я боялся: вдруг и пророчество Захарьи не исполнится. Теперь же, когда пророчество Урии исполнилось, можно быть уверенным, что настанет день, когда исполнится и пророчество Захарьи». И тогда сказали мудрецы рабби Акиве: «Акива, ты нас утешил! Акива, ты нас утешил!»

Подобным утешением пусть станет для нас и исполнение грозных предостережений, записанных Моше-рабейну в главе «Бехукотай». Впрочем, одно из мрачных предсказаний этой главы не свершилось и не свершится никогда. Об этом говорит талмудический мудрец рабби Йоси бен-Ханина в том же трактате «Макот»: «Моше сказал: «Вы затеряетесь среди народов», но пришел пророк Исайя и сказал, что это не осуществится. Исайя сказал: «И будет в тот день, протрубит великий рог, и придут затерянные в земле Ассирийской и заброшенные в земле Египетской и поклонятся Б-гу на святой горе в Иерусалиме».

Существует хасидское толкование этого стиха из книги пророка Исайи, по которому под «затерянными в земле Ассирийской» имеются в виду люди, забывшие о Б-ге, из-за обилия земных благ, которыми обладают, ибо слово «Ашур», «Ассирия», можно перевести как «богатство». Слово же «Мицраим» – «Египет» можно перевести как «теснины, ограничения, лишения». Поэтому под «заброшенными в земле египетской» следует понимать людей, живущих в нужде, которым не дают задуматься о высшей идее и смысле человеческой жизни постоянные заботы о хлебе насущном.

Но все они, услышав трубный глас, возвещающий о великих событиях, которые произойдут перед великим освобождением, вернутся в лоно своего народа и веры отцов и «поклонятся Б-гу на святой горе, в Иерусалиме».

И закончим наш комментарий к недельной главе стихотворением русского драматурга прошлого столетия А. Панова «Признание».

Я за то полюбил этот мощный народ,

Полюбил его горькую долю,

Что несчетные годы тяжелых невзгод

Не сломили в нем гордую волю.

Что он духом в борьбе вековой не ослаб,

Что дает он на вызов ответы,

Пред судьбою своей не склонился, как раб,

И не продал Святые заветы,

Что живет он века, и велик, и могуч,

Что не просит врагов о пощаде,

Что удары судьбы, громы сумрачных туч,

Он встречает с отвагой во взгляде!

Этот мощный народ я люблю оттого,

Что я верю в его возрожденье,

Что я вижу великие силы его

И Святое его назначенье!