Хукат         «И спорил народ с Мойше»

 В своем комментарии к главе «Хукат» видный толкователь Писания Ибн-Эзра замечает: «В Торе не описывается никакое событие или пророчество, кроме случившихся в первый и сороковой годы (странствования по пустыне)».

Действительно, в книге Исхода повествовалось о событиях первого года после Исхода из Египта. Книга Левит и предыдущие главы книги Чисел ознакомили нас с событиями и Б-жественными предписаниями первых нескольких месяцев второго года, а глава нынешней недели переносит нас сразу в последний, сороковой год странствий. Повествование о периоде, непосредственно предшествующем вступлению в Обетованную Землю, начинается коротким сообщением ° кончине старшей сестры Моше и Аарона, пророчицы Мирьям:

«И пришли сыны Израиля, вся община, в пустыню Цин в первый месяц, и остановился народ в Кадете, и умерла там Мирьям и там же была погребена».

Приведенным словам предшествует подробное изложение законов приготовления и употребления пепла красной телицы. Этот пепел, растворенный в ключевой воде, необходим, по закону Торы, для ритуального очищения после прикосновения к мертвому телу. Закон о красной телице считается характерным примером Б-жественного предписания, непостижимого для разума человека. И все же комментаторы пытаются толковать этот закон, не претендуя при этом на полное и исчерпывающее его объяснение. Так, утверждается, что закон этот имеет целью искупление греха поклонения золотому тельцу. С этой точки зрения РАШИ объясняет различные действия и предписания, применяющиеся при приготовлении пепла.

Несмотря на то, что в тексте не указана дата сообщения Моше устава о красной телице, комментаторы нашли, что этот закон был дан в день установления Скинии Завета, т. е. менее чем через год после Исхода. Поэтому место этого закона, казалось бы, в книге Левит, где помещены предписания, данные в тот период, и очень странным представляется, что Тора поместила его непосредственно перед рассказом о событии, случившемся тридцать восемь лет спустя.

Талмудический мудрец р. Ами говорит по этому поводу в трактате «Моэд катан» (28а), что Тора поместила закон очистительного ритуала рядом с рассказом о кончине Мирьям, чтобы знали мы: как соблюдение этого закона искупало грех наших предков, так кончина праведника искупает грехи поколения.

Основатель хасидского движения ХАБАД, р. Шнеур Залман из Ляд подробно разбирает это утверждение Талмуда с позиций Кабалы и хасидизма в утешительном письме к Бердичевскому Рабби по поводу кончины его сына. Там он говорит, в частности, что в день кончины праведника все добрые дела, которые он совершил в течение своей жизни, начинают сиять таким сильным сиянием, что перед ним и тьма сама превращается в свет.

В Библии о пророчице Мирьям рассказывается весьма скупо, поэтому, чтобы побольше узнать об этой великой женщине, обратимся к Талмуду и Мидрашу. Вот что мы узнаем о ней из этих колоссальных источников сведений и мыслей, бережно передававшихся еврейскими учеными из поколения в поколение: от отца к сыну, от учителя к ученику.

Мирьям родилась в 2361 году от сотворения мира (1399-й до н. э.), за восемьдесят лет до Исхода из Египта евреев. Отца ее звали Амрам, он был внуком Леви, третьего сына патриарха Яакова и родоначальника колена левитов. Мать ее по имени Йохевед была дочерью Леви. Йохевед была уже немолодой женщиной, когда у нее родился первый ребенок. Но радость ее была жестоко омрачена: именно в то время фараон усилил гонения на евреев. Новорожденную дочь назвали Мирьям, от слова «мар» – горечь.

«И повелел царь египетский повивальщицам еврейским, из коих одной имя Шифра, а другой Пуа. И сказал: когда будете принимать роды у евреек, то смотрите: если сын это, то убейте его, а если дочь, то пусть живет. Но побоялись повивалыцицы Б-га и не делали так, как говорил им царь египетский, и оставляли детей в живых».

По мнению еврейских ученых, «Шифра и Пуа» не были настоящими именами самоотверженных повивальщиц, о которых идет речь в этом отрывке из первой главы книги Исхода. Вот что говорит по этому поводу р. Шмуэль бар-Нахман в Мидраше Рабба: «Это были мать и дочь: Йохевед и Мирьям. И было тогда Мирьям всего лишь пять лет... она уже тогда ходила вместе с матерью и помогала ей и была расторопна».

Мидраш объясняет значение имен, которыми повивалыцицы названы в этом эпизоде. В имени «Пуа», под которым здесь выступает Мирьям, Мидраш усматривает намек на то, что Мирьям дерзила самому фараону. Она сказала в его адрес: «Горе будет человеку этому, когда Б-г взыщет с него». Воспылал фараон гневом и хотел убить ее, но вмешалась мать, которая названа здесь «Шифра», от слова «лешапер» – сглаживать, и загладила дерзкий поступок дочери: «Ты обращаешь на нее внимание? Она ведь ребенок, ничего не понимает».

А когда Мирьям было шесть лет, фараон издал указ «Каждого новорожденного сына бросайте в реку». Амрам, отец Мирьям, решил: зачем евреям рожать детей на гибель. Он развелся с женой, а так как был он главой старейшин, его примеру последовали все другие. И тогда вмешалась Мирьям. «Твое указание, – сказала она отцу, – более жестоко, чем фараоново. Ибо фараоново касается только мальчиков, а твое – как мальчиков, так и девочек. К тому же фараон – злодей, его указ может быть выполнен, а может – и нет. Ты же праведник, и твое указание будет выполнено несомненно.

Амрам прислушался к словам дочери. Для большей огласки он сопроводил свое возвращение к жене шумным торжеством, на котором больше всех радовались, конечно, Мирьям и ее двухлетний брат Аарон. И еще сказала Мирьям отцу, что она предчувствует, что мать ее родит сына, который вызволит евреев. И действительно, Йохевед родила сына. «Когда родился Моше, – рассказывает Мидраш, – весь дом озарился светом. Встал отец ее, и поцеловал ее в голову, и сказал: «Дочь моя, исполнилось твое предсказание». Но всего лишь через три месяца Йохевед, не имея более возможности скрывать ребенка у себя дома, вынуждена была положить его в корзинку и опустить в воды Нила. «Встал отец ее, – продолжает свой рассказ Мидраш, – и шлепнул ее и сказал: – Дочь моя, где же твое предсказание?» И поэтому написано: «И встала сестра его поодаль, чтобы узнать, что с ним будет. Чтобы проверить свое предсказание».

Что было дальше, мы узнаем из книги Исхода. Моше был подобран фараоновой дочерью, которая решила его усыновить. Узнав, что ребенок отказывается от кормилиц-египтянок, Мирьям предложила приемной матери Моше свои услуги, чтобы привести ему еврейскую кормилицу. Получив согласие дочери фараона, она привела его настоящую мать.

А через восемьдесят лет сыны Израиля во главе с Моше пели хвалебный гимн Вс-вышнему у расступившегося перед ними Красного моря. «И взяла Мирьям, пророчица, сестра Ааронова, тимпан в руку свою, и вышли все женщины за нею с тимпанами в хороводах».

В талмудическом трактате «Сота» рассказывается, что в молодости Мирьям очень болела и никто из парней не хотел на ней жениться. Наконец ее взял в жены Калев, сын Хецрона, один из руководителей колена Йегуды. Калев руководствовался правилом: «Беря жену, обращай внимание на ее братьев, ибо сыновья обычно походят на братьев матери». Ну, а братья Мирьям, Аарон и Моше, не вызывали никаких сомнений. Сын Мирьям, Хур, упоминается в Торе, когда он и Аарон поддерживали вознесенные в молитве руки Моше во время битвы с Амалеком. Хур был убит разъяренной толпой, требовавшей себе языческого кумира, когда Моше находился на синайской горе. Это убийство и побудило Аарона изготовить золотого тельца, чтобы избежать дальнейшего кровопролития. Внук Хура, Бецалел, был искусным умельцем, которого Вс-вышний «исполнил духа Б-жия, мудрости, разумения, ведения и всякого искусства». Рукою Бецалела были изготовлены важнейшие предметы в Скинии Завета. От Мирьям произошел также царь Давид, основатель династии иудейских царей, к которой будет принадлежать и Машиах, будущий избавитель еврейского народа.

В главе «Хукат» рассказывается, что после смерти Мирьям не стало воды для евреев, кочевавших в пустыне.

«И спорил народ с Моше... зачем привели вы общину Б-жью в эту пустыню, чтобы вымерли мы и наш скот, зачем вы вывели нас из Египта?..

И сказал Б-г Моше: возьми жезл и собери общину, ты и Аарон, твой брат, и будете говорить к скале на глазах у них, и даст она воду свою... и напоишь общину и их скот. И собрали Моше и Аарон общество к скале и сказали им: слушайте-ка, непокорные, из скалы ли этой нам извлечь для вас воду? И поднял Моше руку свою, и ударил по скале своим жезлом дважды, и вышло много во-ДЬ1, и пила община и скот их. И сказал Б-г Моше и Аарону: за то, что не поверили Мне, дабы освятить Меня на глазах сынов Изралевых, за это не введете эту общину в страну, которую Я дал им» («Бамидбар» 20, 2-12).

Все комментаторы стараются уяснить, чем провинились Моше и Аарон. Два из приводимых объяснений мы приведем здесь. По мнению главы комментаторов РАШИ, грех Моше был в том, что он ударил по скале, тогда как ему было велено говорить. Иными словами, веление Б-га надо исполнять в точности, ничего не изменяя. Если бы Моше не ударил по скале, а лишь объявил бы ей Б-жью волю, в результате чего из скалы забил бы родник, то психологический эффект этого чуда был бы более сильным.

РАМБАМ говорит, что грех заключался в том, что Моше рассердился: назвал евреев непокорными и, следует полагать, в гневе ударил по скале. Грех Моше был не только в том, что он позволил себе гневаться, но еще более того в том, что этим дал повод другим оправдывать свою вспыльчивость: если Моше, величайший из пророков, не сдержал свой гнев, то мне это дозволено подавно. А в чем была вина Аарона? Увидев, что Моше разгневан, Аарон должен был его успокоить.

В Талмуде можно найти много высказываний еврейских ученых о пагубном влиянии гнева.

– Сказал Реш-Лакиш: Когда человек впадает в гнев, то, если мудр он – мудрость покидает его, а если пророк он, то пророчество оставляет его.

– Сказал р. Мани бар-Патиш: Если даже человеку, склонному гневаться, предопределен был высокий пост, он лишится этого поста («Песахим» 66).

– Сказал р. Йонатан: Вспыльчивого постигнут все наказания ада («Недарим» 22).

– Рабейну Ашер говорит, что гнев вреден для организма, как адские мучения.

– Гнев приводит к тому, что человек может сдерзить даже против Б-га («Сефар Ха-сидим» 145).

– Рав Нахман бар-Ицхак говорит: Если видишь человека, который часто впадает в гнев, то знай, что грехов у него больше, чем заслуг, как сказано (в книге Притчей, 29): «У того, кто сердится, много грехов» («Недарим» 22).

– Бар-Капара говаривал: Гнев ничего не дает человеку, кроме душевных переживаний («Кидушин» 40).

Одной из главных причин сердечных приступов является гнев. Как сказано в книге «Иов» (5): «Глупца убивает гнев». Все мы при желании можем сдержать свои эмоции и не допустить себя к состоянию гнева. Предположим, что за каждое слово, произнесенное в гневе, мы должны были бы платить крупную сумму денег. Ведь в таком случае мы как-нибудь умудрились бы свести количество сердитых выражений до минимума. А ведь здоровье дороже денег. В момент гнева человека покидает вера. Если бы °н верил, что все от Б-га, что Вс-вышний испытывает его, он бы не вышел из себя.

Ведь раз уж назначено ему Небом огорчение, то он непременно его испытает. Если не от человека, который его рассердил в данную минуту, то от другого (по книге «Ликутей Амарим»).

Святой кабалист Аризал говорил, что гнев хуже других грехов. Даже если человек сердится при виде того, как другие нарушают святую заповедь. Потому что в гневе человек становится другим, поступает не так, как поступил бы в спокойном состоянии. Он может даже поднять руку на ближнего... На время его покидает святая душа. Гнев – это временное самоубийство («Шаар руах хакодеш»).

Один человек оказывал великие почести своему отцу. Перед смертью отец завещал ему: «Ты уважал меня при жизни, уважай и после смерти. Прошу тебя, если вдруг рассердишься, то дай своему гневу «переночевать», смолчи до следующего утра».

Через некоторое время после смерти отца человек этот уехал по делам своим в заморские страны, оставив дома беременную жену.

Много лет пробыл он вдали от дома. Вернулся он в свой город поздней ночью и поспешил к дому. С радостным волнением открыл дверь и вошел в коридор. Вдруг слышит он за дверью спальни мужской голос и звуки поцелуев. В гневе он вытащил уже было меч, но вспомнил завещание отца, остановился и прислушался. Слышит он голос жены: «Сын мой, как много лет прошло с тех пор, как уехал за море твой отец! Не знает он даже, что у него родился сын, что вырос он и уже пришло время его женить».

Тогда он постучал в дверь и воскликнул: «Открой мне, дорогая моя! Слава Вс-вышнему, что я удержал свой гнев. И благословен мой отец, который завещал сдерживать гнев на одну лишь ночь» («Сефер хасидим» 655).

Р. Йехиэль-Михл из Золочева наследовал от отца очень ценные тфиллин. Зажиточные хасиды готовы были заплатить за эти тфиллин крупные суммы денег, но р. Йехиэль, несмотря на свою бедность, даже слушать об этом не хотел.

Жена все время упрашивала его продать тфиллин: «Ведь у тебя есть еще одни, тоже очень хорошие тфиллин, а мы так нуждаемся». Но ее просьбы не помогали. Однажды, на праздник Суккот, было очень трудно достать этрог. Один человек привез издалека очень красивый этрог, за который просил большие деньги. Не имея другого выхода, р. Йехиэль-Михл продал драгоценные тфиллин и купил этрог.

Радуясь покупке красивого этрога, он рассказал об этом жене. Она рассердилась: «Ты не продал тфиллин, чтобы спасти нашу семью от нужды и голода, а продал за этрог».

По неосторожности жены этрог упал и стал негодным для исполнения заповеди.

Р- Михл промолвил: «Владыка мира! У меня больше нет тфиллин, нет и этрога. Но гнева У меня тоже не будет, и в моем доме будет царить мир». Во сне явился ему отец и сказал: «То, что ты не разгневался, оценили в небесах выше, чем покупку дорогого этрога».

Р. Нахман из Бреслава рассказывал, что по натуре он был очень вспыльчивым, но, работая над собой, добился того, что никогда не сердился, что бы ему ни сказали и как бы при нем ни поступили.

Р. Менахем Мендель из Любавичей, автор галахического труда «Цемах цедек», никогда не впадал в гнев. Бывали случаи, когда ему говорили, что в подобных ситуациях не только допустимо сердиться, но благородный гнев здесь мицва. Тогда он принимался за Талмуд и Своды законов, чтобы удостовериться, действительно ли предписано в данном случае сердиться. Пока он искал, что могло остаться от вспышки гнева?

Тот, кому приходилось сидеть на диете, знает, что приятного в этом мало, особенно если это так называемая щадящая диета, которая щадит все, кроме нормального человеческого аппетита. Сколько ни поглощай питательных и вкусных кашиц и киселей – в желудке давящая пустота, и верхом блаженства кажется самый заурядный фалафель. А вот израильтяне, вышедшие 33 столетия назад из Египта, «сидели» на такой диете не месяц и не год, а целых 40 лет. Сорок лет они питались одной лишь манной.

Причем знакомая нам манная каша, которой кормят младенцев и язвенников, – грубейший продукт по сравнению с манной небесной. Та манна, которой питались израильтяне в пустыне, содержала одни лишь необходимые для организма питательные вещества, перевариваемые без остатка. Клетчатка и прочие неперевариваемые компоненты в ней отсутствовали совершенно. Притом даже этим сверхдиетическим продуктом израильтянин не мог наесться до полного насыщения, потому что он мог принести в дом лишь строго определенное количество манны на душу и ни на грамм больше. Понятно, что в израильском стане было много в связи с этим недовольных. А иногда недовольство переходило в явный бунт.

Так случилось в последний, сороковой год странствий. Евреи были уже очень близки к Земле Обетованной с ее полями и рощами вместо выжженной пустыни, с ее нормальным оседлым житьем вместо скитаний, с ее обычной недиетической пищей вместо однообразной бесцветной манны. Но неожиданно эдомский царь запрещает Израилю пройти через его земли. И израильтяне, вынужденные обойти страну Эдома, поворачивают обратно, в сторону Красного моря. Тут многие не выдержали: «И опротивели народу скитания. И возроптал народ на Б-га и на Моше: зачем вывели вы нас из Египта, чтобы нам умереть в пустыне? Ибо нет хлеба и нет воды; и душе нашей опротивела эта ничтожная пища» («Бамидбар» 21, 4–5).

Это была обычная потеря терпения, которую следовало ожидать со дня на день. Но какой суровый последовал ответ!

«И пустил Б-г на народ змей ядовитых, и жалили они народ, и погибло много народу из израильтян». Не сообщается, сколько погибло народу. Но ведь и один-единственный погибший – много.

Известный комментатор р. Бахья, живший в Испании в 14-м веке, обращает здесь внимание на то, что слова «змеи ядовитые» употреблены в приведенном стихе с определенным артиклем. Это значит, что для израильтян змеи эти не были новостью либо о них говорилось или подразумевалось в тексте выше. Где? А р. Шимшон Рафаэль Гирш, живший в прошлом веке в Германии, подметил, что здесь слово «вайшалах», хотя происходит от корня «шалах», что значит – послать, но стоит оно в так называемой тяжелой глагольной форме, отчего значение его несколько меняется. В такой же форме стоит этот глагол в стихе: из книги Исхода: «И было, когда ОТПУСТИЛ фараон народ».

Получается, что Б-г не наслал змей, а только лишь отпустил их. И змеи эти не были созданы специально для наказания неблагодарных нытиков. В пустыне они, как и ядовитые их коллеги фаланги и скорпионы, ни для кого не могли быть новостью. Обычные странники не раз становились жертвами этих зловещих владык выжженной земли. Но израильтяне не были обычными странниками. Они были ведомы Создателем и находились под его явным покровительством. Это покровительство выражалось в пище, манне небесной, в источнике, обеспечивавшем израильтян водой, и в облаках, окружавших израильтян в походе и на стоянках. А одно облако, шедшее впереди, сглаживало рельеф дороги и уничтожало всех ядовитых гадов. В рассматриваемом эпизоде израильтяне легкомысленно отказались от Высшего покровительства со всеми вытекающими из этого последствиями.

А ведь совсем нетрудно было им понять, что пища, даруемая им свыше, при всей своей неаппетитности – наилучшая для них в том положении, в котором они находились. Верно, она была однообразна и не давала ощущения сытости. Но именно к тому, что не в одном кулинарном разнообразии и пресыщении плоти заключена вся радость жизни, им и следовало тогда привыкнуть. Недавние безвольные и приниженные рабы, они должны были стать наставниками всего человечества, глашатаями Вечной Истины. Им очень много нужно было работать над собой, учиться и учить своих детей нелегкому искусству еврейской повседневной жизни. Они должны были учиться и учить своих детей пренебрегать ради принадлежности к избранному народу многими житейскими радостями, в том числе прелестями вкусного и разнообразного пищево-^г° рациона. Ведь знали они, что на протяжении тысячелетий потомкам их придется безжалостно исключать из своего меню признанные всем миром деликатесы, оттого лишь, что они не отвечают требованиям кошерности. А когда они, не выдержав длительного испытания, отказались от связи с Создателем, пожелав жить и есть, как все, им было наглядно показано, что жить, как все, евреи не могут. Что без всеобъемлющей связи с Творцом вселенной их жизнь не только бессмысленна, но и невозможна, ибо мир, в котором они живут, – пустыня и окружают их змеи, которые стремятся, нисколько этого не скрывая, к тому, чтобы «погибло много народа из израильтян».

«И пришел народу к Моше, и сказали они: согрешили мы, взроптав против Б-га и против тебя; помолись Б-гу, чтобы убрал Он от нас змей. И молился Моше за народ. И сказал Б-г Моше: сделай себе змея и прикрепи его к шесту, и будет так, что всякий угнетенный, взглянув на него, будет жить. И сделал Моше змея медного и прикрепил к шесту...».

Вам не кажется знакомым изображение змеи на палке? Да, общепринятый символ медицинского искусства – змея, обвивающая посох. Символ этот заимствован из греко-римской мифологии. С таким атрибутом всегда изображался греческий бог врачевания Асклепий, или иначе Эскулап. Змея у греков символизировала возрождение, что кажется очень странным; неужели они не могли выбрать для этого более симпатичное животное? В храмах, посвященных Эскулапу, содержались змеи, которые облизывали больных, искавших помощи у лекаря-олимпийца, что представляется тоже странным методом лечения даже для тех времен.

Надо сказать, что Эскулап не сразу поселился на Олимпе. Гомер упоминает о нем в своей Илиаде как о «бесподобном целителе», отце двух хороших врачей, но не более. Реальный Асклепиос жил, по-видимому, в 1200-м году до н. э. Примерно за 100 лет до этого в стане израильтян в аравийской пустыне был укреплен на шесте медный змей, который исцелял всякого ужаленного змеем, а согласно Иерусалимскому Талмуду вообще всякого пострадавшего от укуса животного. Этот змей перешел Иордан и находился в Израильском государстве в дни Эскулапа и много позднее. Многие израильтяне приписывали ему магические свойства и даже курили в его честь фимиам. Поэтому в 6-м веке до н. э. благочестивый иудейский царь Хизкия вынужден был его уничтожить, хотя, безусловно, он был дорог ему как творение самого Моше.

Является ли медный змей, сделанный Моше-рабейну, прототипом нынешнего медицинского символа, пусть судят исследователи греческой мифологии. Нас же сейчас интересует, чем с точки зрения еврейских ученых было обусловлено его лечебное действие. Тем более что рационализм в определенном смысле был присущ евреям всегда, и очевидно, что человек, ужаленный змеей, увидев изображение зловещего гада, должен был испытать нервное потрясение, которое только осложнило бы его состояние. Однако здесь нашествие змей явилось следствием недостойного легкомысленного поведения. Изображение змея должно было напомнить о причине несчастья и побудить к раскаянию.

И об этом недвусмысленно говорит Мишна в трактате «Рош ха-Шана» (гл. 3): «Разве змей мертвит или оживляет? Но когда евреи обращали взор свой ввысь и подчиняли сердца свои Вс-вышнему, они исцелялись».

В недельной главе мы также читаем, что, закончив обход земли страны Эдом, евреи подошли к границе Моава – реке Арнон. И там случились чудеса.

«Поэтому говорится при рассказывании войн Б-га: то, что произошло у Красного моря и у рек Арнона (притоков) («Бамидбар» 21, 14). То есть у реки Арнон погибли враги Израиля, так же как потонули египетские войска в Красном море. Как это произошло? Около реки Арнон были горы с обеих сторон, а в них пещеры и выступы. В пещерах спрятались много врагов еврейских, зная, что на днях евреи там пройдут. И вдруг землетрясение, горы сдвинулись, и все враги попадали в воду. Евреи прошли эти места, не зная, что готовилось против них. С ними шел поток воды, и он, войдя в реку Арнон, вынес части тел. Очень часто бывает, что мы спасены от многих бед, не зная, как это произошло. Это и есть скрытые чудеса. «Делающий один великие чудеса, ибо милость его навеки» (Псалмы 136, 4).

Хукат «Ликутей Сихот» часть 8

  «И сказал Господь Моше и Аарону, говоря:

Вот установление Торы, которое заповедал Господь, сказав: говори сынам Израиля, пусть приведут к тебе красную корову без порока...» (Бамидбар 19:2).

1. Раши цитирует слова «Вот установление Торы» и объясняет их – «Из-за того, что Сатан и народы мира досаждают евреям, говоря: 'Что это за заповедь такая и какой в ней смысл?», поэтому написала Тора слово «установление», т.е. «таков Мой указ и ты не вправе искать ему объяснение». Следует отметить: а) Из того, что Раши употребляет выражение «Поэтому написала Тора слово «установление»», – следует намерение Раши объяснить, зачем вообще Тора употребила слово «установление», когда можно было, на первый взгляд, обойтись без него и написать: «Вот Тора, которую заповедал Господь» – как это часто встречается в Писании. Но, если так, то непонятно: ведь читатель уже знает особенность слова «установление», подчеркивающего, что речь идет о законе, смысл которого выше человеческого понимания. И, значит, достаточно было бы Раши написать: «Так как смысл ее (т.е. заповеди о красной корове) недоступен, поэтому Тора написала слово «установление»». Это было бы исчерпывающим ответом на вопрос, зачем Тора употребила слово «установление». И к чему тогда это длинное рассуждение о Сатане и народах мира? Тем более, что оно уже встречалось в комментариях у Раши ранее. В стихе из книги Ваикра «Законы Мои исполняйте и установления Мои соблюдайте следовать им, Я, Господь Б-г ваш» (Ваикра 18:4) комментирует Раши слова «и установления Мои соблюдайте» следующим образом: «Указы царя, на которые внутренний искуситель еврея и народы мира возражают: «Зачем нам их соблюдать?» Например, запреты есть свинину или надевать одежду из шерсти со льном, закон о кроплении очищающей водой. Поэтому сказано: «Я, Господь Б-г» – это мой указ, вы его обязаны исполнять».

б) Более того: в комментарии Раши на наш стих есть ряд изменений по сравнению с комментарием на стих из Ваикра. А именно:

1) ранее Раши употреблял выражение «внутренний искуситель еврея», сейчас – слово «Сатан»;

2) в предыдущих главах Раши писал «возражают», а здесь – «досаждают»;

3) ранее Раши писал «вы обязаны исполнять», а сейчас -«не вправе искать объяснение».

в) Цз выражения Раши «Поэтому написала Тора слово «установление»» ясно, что пояснений требует слово «установление», поскольку оно как бы лишнее, в то время как слова «вот Тора» пояснений не требуют (как и в других местах Писания, когда они встречаются).

Если так, то почему Раши цитирует все три слова «Вот установление Торы»?

2. Объяснение:

Из того, что написано «Вот установление Торы», ясно, что закон о красной корове является законом особенным, отличным от всех законов Торы. Есть и другие законы, непонятные человеческому разуму. Как Раши писал ранее, запреты есть свинину, надевать одежду из шерсти со льном и другие подобные являются «установлениями», т.е. законами необъяснимыми. Поэтому мы вынуждены сказать, что «Вот установление» – оно особенное, единственное в своем роде – только о красной корове. Точнее: законы, необъяснимые нашим разумом, бывают двух видов: одни – такие, что мы можем найти в них логику, но не можем объяснить их до конца, и другие – недоступные нашему разуму вообще. И потому сказано «Вот установление Торы», так как закон о красной корове – это тот единственный в своем роде закон, недоступный нашему разуму вообще.

Поэтому, когда Раши приводит в книге Ваикра примеры установлений, которые мы не можем объяснить, он перечисляет запрет есть свинину, запрет надевать одежду из шерсти со льном и закон о кроплении очищающей водой и не упоминает закон о красной корове, так как он относится к другому типу установлений.

Кропление очищающей водой приемлемо для нашего разума, хотя бы частично, так же как очищение водами миквы, которое нигде у Раши не названо словом «установление», так как наш разум может согласиться с тем, что вода имеет силу очищать также нечистоту духовную. Аналогично может быть нами принята идея очищения путем кропления водой, хотя разница между погружением в воду миквы всего тела и кроплением нескольких капель существенна и остается необъяснимой. Поскольку очищение водой в общем приемлемо для нашего разума, оно не отличается от других установлений, которым у нас нет объяснения, и входит в категорию «мои установления» (во множ. числе), включающую законы, хотя и необъяснимые, но логически приемлемые.

В отличие от этого, заповедь о красной корове в части, касающейся приготовления пепла красной коровы, нелогична совершенно. Приготовление пепла не может быть причислено к разряду жертвоприношений, поскольку:

1) никакие части красной коровы не воскуряются на жертвеннике;

2) все этапы приготовления пепла производятся вне стана, в отличие от всех жертвоприношений, которые должны совершаться именно внутри территории Храма;

3) красная корова непохожа даже на «козла отпущения», посылаемого в пустыню, не только тем, что начало процедуры посылания козла с территории храма (козел как бы «уносит на себе» грехи евреев), но и тем, что в противоположность «козлу отпущения» красная корова остается «для Всевышнего».

И поэтому:

1) приготовлением пепла занимается помощник первосвященника;

2) процедура очищения производится напротив входа в храм;

3) Писание называет ее «очистительной жертвой», приравнивая ее святость к святости жертвоприношений.

Вследствие сказанного выше закон о красной корове недоступен нашему разуму вообще и поэтому не включается в категорию «Мои установления» (во множ. числе), к которой относится законы, приемлемые логически хотя бы отчасти.

3. Теперь можно объяснить, почему относительно «установления» о красной корове Раши пишет выражения «Сатан», «досаждают» и «ты не вправе искать объяснение» в отличие от «Моих установлений», о которых Раши говорит «внутренний искуситель», «возражают» и «ты обязан исполнять».

Понятно даже ребенку, начинающему изучать Писание, что человеческая мудрость – ничто в сравнении с мудростью Всевышнего. И поэтому, когда речь идет о заповеди, недоступной вовсе для человеческого понимания, внутренний искуситель еврея не может ввести в заблуждение своим возражением, что заповедь абсолютно необъяснимая – следовательно, она не от Всевышнего. Как раз очевидно обратное: именно заповедь Всевышнего не может быть понята человеческим разумом.

Относительно тех заповедей, который есть частичное объяснение, но при этом остаются непонятные аспекты. «Внутренний искуситель еврея» и «народы мира» могут возражать и доказывать якобы небожественность их происхождения (поскольку как же это может быть, что Всевышний заповедал такие странные вещи – с одной стороны, понятные и разумные, а с другой – содержащие необъяснимые детали). Следовательно, настаивают они, евреям не надо их выполнять.

Заповедь же о красной корове, недоступная нашему разуму вообще, не может быть опровергнута путем, описанным выше. Единственное, что им остается – это досаждать евреям, говоря: «Что это за заповедь такая и какой в ней смысл?», – верно, что вы должны исполнять ее, так как Всевышний заповедал, но тем самым вы делаете вещь абсолютно бессмысленную и бесполезную для человека.

Отсюда понятно также, почему Раши пишет слово «Сатан», а не «внутренний искуситель еврея». «Сатан» больше подходит к выражению «досаждают»: смысл слова «Сатан» – мешать, чинить препятствия в каком-то деле, но не вынуждать прекратить его полностью (как в стихе «И встал ангел Всевышнего на дороге Сатаном ему» (Балак 22:22) – когда ангел мешал Бильаму и затруднял ему дорогу, но не лишал возможности продолжать путь).

Потому же и в конце комментария Раши пишет: «и ты не вправе искать ему объяснение» (а не «вы обязаны исполнять»), так как в нашем случае нет предложения о возможности «не исполнять». Есть только возражение, что «Сатан и народы мира досаждают евреям, говоря: «Что это за заповедь такая и какой в ней смысл?», в результате чего могут начать евреи искать ей объяснение и не найдут, и придут к сомнению. Поэтому сказано «и ты не вправе искать ему объяснение», а должен выполнять «установление» уверенно, как заповеди, которые ты понимаешь. Почему? «Таков Мой указ». Всевышний сам говорит, что заповедь эта – «установление», что не должно тебя смущать возражение 'Что это за заповедь такая и какой в ней смысл?», а наоборот, полнота и совершенство исполнения этой заповеди в том, чтобы исполнять ее только потому, что «таков Мой указ».

Теперь понятно также, почему Раши цитирует для комментария все три слова «вот установление Торы» (при том, что комментирует он только слово «установление»). Потому что слова «вот» и «Тора» подчеркивают, что речь идет об особом «установлении» (как это уже объяснялось), из-за которого «Сатан... досаждают... и ты не вправе искать объяснение».

4. В исследованном нами комментарии Раши можно усмотреть кое-что из «вина Торы», т.е., скрытого ее смысла. Объясняется в учении хасидут, что слово, «установление» (хок) происходит от выражения «резьба по камню» (хакика). Объясняется также, что есть два способа вырезать буквы в камне: а) обычный, когда буква образована рельефом на поверхности камня, что позволяет говорить о наличии этой буквы на фоне камня, что, отчасти, похоже на написание буквы чернилами на пергаменте, когда буква образована при помощи отдельного от пергамента материала (чернил) и скрывает пергамент под собой, и б) прорезание букв насквозь (как это было на скрижалях завета), так что буква образована не наличием чего-либо, а скорее отсутствием – такой способ ничем не напоминает письмо чернилами.

Все, что сказано в Торе, является абсолютным совершенством по своей точности. И поскольку слово «установление» родственно по смыслу выражению «резьба по камню», то и среди «установлений» должны найтись два типа, соответствующие двум способам резьбы по камню.

Спрашивается, где же в Торе эти два типа установлений? На основании рассмотренного комментария Раши мы можем ответить: установления, которые хотя бы частично объяснимы нашим разумом, подобны вырезанию букв на поверхности камня (когда можно говорить о наличии букв дополнительно к фону, на котором они образованы), в то время как «Вот установление Торы», необъяснимое нашим разумом вообще, подобно буквам, прорезанным в камне насквозь (когда невозможно сказать о наличии букв как чего-то отдельного от камня).

5. Сказанное выше станет понятнее после рассмотрения связи, которая есть между законами, не имеющими объяснения, и резьбой по камню.

Каждый еврей по своей природе хочет выполнять волю Всевышнего. Природа эта связана с самым внутренним, самым глубинным уровнем его души, по отношению к которому разум является только одной из внешних форм. Проявляется эта природа в наибольшей мере в соблюдении законов, не имеющих разумного объяснения. Соблюдение заповедей, установленных в память о каких-то событиях, или законов, имеющих разумные основания, не проявляет в чистоте волю, таящуюся в глубине души, из-за того, что разум, присутствующий здесь, будучи неотделим от самой души, заслоняет эту волю. В отличие от этого, соблюдение законов, не имеющих разумных оснований, в которых нет примеси человеческой логики, проявляет волю души в полной мере.

Связь между «установлениями» и резьбой по камню в том и состоит, что преимущество «установлений» перед законами, имеющими разумные основания, подобно преимуществу резьбы по камню перед письмом чернилами по пергаменту: буквы, написанные чернилами, являясь самостоятельным посторонним предметом, скрывают под собой чистоту пергамента, в то время как буквы, вырезанные в камне, не скрывают камня.

Такое же соотношение есть между двумя типами «установлений» и двумя способами резьбы по камню. Из-за того, что разум скрывает душу (как всякая форма проявления скрывает сущность), понятно, что при выполнении «установлений», в которых есть примесь логики, не происходит в полной мере раскрытия воли души и сама душа не раскрывается полностью, как буквы, вырезанные на поверхности камня, затемняют и ослабляют его блеск. В то время как «Вот установление Торы», свободное полностью от ограничений разума (как буквы, прорезанные в камне насквозь, не затемняют камня), позволяет душе полностью раскрыться.

6. Когда буквы прорезаны в камне насквозь, это отражается не только на буквах, но и на самом камне. Если буквы лишь выгравированы на драгоценном камне, например, то они относятся только к внешней части камня. В отличие от этого буквы, прорезанные насквозь, проникают в самую глубину материала, в котором они вырезаны.

Можно сказать, что эта деталь (влияние на материал) присутствует и в установлении о красной корове, которое сравнивается выше с буквами, прорезанными в камне от края до края. Отличие этого установления от других законов не только в беспрекословном подчинении воле Всевышнего, которое связано с непостижимостью его разумом, но и в том, как оно влияет на еврея, а именно: способность к абсолютному подчинению воле Творца пронизывает все существо еврея.

7. Возможное объяснение этому следующее.

Адмур Азакен пишет в Ликутей Тора, что заповедь о красной корове как бы выражает собой всю Тору. В ней, по его словам, воплотилось соединение стремления к духовности с раскрытием ее в материальном, что является основным для каждой заповеди.

На первый взгляд, это противоречит словам Раши, приведенным выше, об уникальности заповеди о красной корове, выделяющей ее не только среди законов, постигаемых разумом, но и среди других установлений Торы. Хотя о существовании различных взглядов на Тору, так называемых ее семидесяти лицах, сказано в Талмуде: «И те и другие – cлова Б-га» (трактат Эрувин 136), но именно комментарий Раши назвал Адмур Азакен «вином Торы». Следовательно, эти два комментария к словам «Вот установление Торы» не только не должны противоречить, но, напротив, должны дополнять друг друга.

Другими словами, именно в том смысле, в котором заповедь о красной корове отличается от других заповедей (по комментарию Раши), она и является обобщением всех заповедей – по внутреннему смыслу Торы.

8. Объяснение этому следующее.

Раби Йосеф Ицхак в день своего освобождения 12 тамуза объяснял смысл разделения всех заповедей на три группы: свидетельства, законы и установления. Говоря о том, что установления не основываются на разуме, а являются указом царя, раби Йосеф Ицхак привел комментарий Раши на слова «Вот установление Торы» – «Потому что Сатан и народы мира досаждают евреям... Это Мой указ и ты не вправе искать ему объяснение» и добавил, что и понимаемые разумом заповеди должны выполняться, исходя из беспрекословного подчинения воле Всевышнего, подобно установлениям.

На первый взгляд, и до нашей главы Раши неоднократно писал, что установления – это указ царя. Почему раби Йосеф Ицхак привел именно эти слова Раши из главы «Хукат» и добавил, что это комментарий к фразе «Вот установление Торы»? В чем внутренний смысл этого?

Можно сказать, что раби Йосеф Ицхак упомянул начальные слова главы «Хукат», которую незадолго до этого читали в синагоге, к тому же слова эти в старых книгах связывают с гонениями на Тору и сожжением святых книг во Франции, произошедшем в шестой день недели «Хукат».

Есть и более глубокое объяснение. Цитируя слова Раши, раби Йосеф Ицхак как бы дает подтверждение тому, что даже доступные человеческому разуму заповеди нужно выполнять, исходя из абсолютного подчинения воле Творца. Поскольку слова «Вот установление Торы» говорят о том, что заповедь о красной корове включает в себя всю Тору, значит, и каждую отдельную заповедь надо выполнять подобно установлению о красной корове, которое полностью непостижимо разумом, – подчинившись воле Всевышнего.

9. Остается неясным. Сама Тора разделяет заповеди на те, которые приведены без всякой причины (установления), и на те, которые называются свидетельствами и законами. Таким образом, Тора требует, чтобы выполнение свидетельств и законов происходило, соответственно, как свидетельство на определенный факт или исходя из требований разума.

Если так, как можно сказать, что все заповеди нужно выполнять с одинаковым подчинением воле Всевышнего?

Объяснение таково. Исходя лишь из подчинения воле Всевышнего, должны исполняться даже заповеди, смысл которых понятен, поскольку Он приказал, чтобы смысл этих заповедей был понятен.

То же относится и к самим заповедям. Высшее желание, которое заложено в заповедях, – это сверхразумное желание, даже если оно выражено в законах и свидетельствах. И только потому, что «это Мой указ», Его желание проявилось в доступной разуму форме.

Это и есть внутренний смысл появления слова «Тора» во фразе «Вот установление Торы». Слово Тора» говорит, прежде всего, о мудрости. Фраза «Вот установление Торы» подчеркивает тем самым, что не только желания Творца, которые находят свое выражение в законах и свидетельствах, но и смысл, который в них присутствует, – это установление, «это Мой указ».

10. Но надо разобраться. как разум может подчиниться воле Творца? На это приходит ответ: «Вот установление Торы» – «хакика» от края до края, пронизывающая всю сущность еврея.

Влияние некой идеи на человека может быть различным. Идею, проникшую в его сознание, можно сравнить с буквами, выгравированными на драгоценном камне, которые отличаются от букв, написанных на пергаменте. Но можно утверждать, что влияние идеи еще не достигло глубинной сущности человека.

Именно беспрекословное принятие на себя воли Всевышнего уподобляется буквам, прорезанным в камне насквозь, от края до края. Только оно пронизывает всю сущность человека, воздействуя и на внешние проявления человеческой души, которые также связаны с ее сущностью. В этом смысл образа «от края до края» – от самых глубин души до ее самых внешних проявлений.

Поэтому решение принять на себя волю Творца воздействует и на разум – ведь сущность души включает в себя все внешние ее проявления и влияет на них. Благодаря этому понимание смысла заповедей (законов, свидетельств) будет вытекать не из самого разума, а из того, что «это Мой указ».

Именно в установлении о красной корове, в отличие от других установлений Торы, мы видим соединение противоположностей. С одной стороны, заповедь совершается вовне, но происходит она именно напротив входа в храм (см. выше, п.2). Смысл этого в том, что еврей, по своей сущности, даже находясь далеко, т.е. «вне стана, остается напротив входа в храм.

11. Можно, таким образом, объяснить связь главы «Хукат» с 12 тамуза – днем освобождения раби Йосефа Ицхака и с 3 тамуза – днем начала освобождения. Связь эта проявляется в том, что главу «Хукат» читают в синагоге в субботу перед 12 тамуза или в дни, близкие к 3 тамуза. Кроме того, в день своего освобождения раби Йосеф Ицхак упоминал комментарий Раши на фразу из главы «Хукат».

Смысл этого таков. Все дни жизни раби Йосефа Ицхака были проникнуты самоотверженным служением. И вместе с тем, все детали этого служения были предельно упорядочены, распространение изучения Торы и соблюдения ее законов никакими разумными соображениями, ни даже разумом Торы. В этом служении в открытую проявилась готовность пожертвовать собой на деле, не сдерживаемая ограничениями разума. Оно совершалось продуманно и организованно, так чтобы добиться максимального успеха в распространении Торы, несмотря на то, что по природе человека самоотверженность не совместима с расчетом.

Раши пишет в нашей главе: «Моше – это Израиль, а Израиль – это Моше, поскольку глава поколения как все поколение, потому что глава – это все» (Бемидбар 21:21). Понятно отсюда, что силы, о которых говорилось выше, раби Йосеф Ицхак дает всем евреям, даже таким, о которых говорится, что они лишь называются евреями.

И когда мы идем по дороге, проложенной раби, то есть уверенность, что реализуется обещанное им 3 тамуза – в день его выхода из тюрьмы: «Будет Всевышний с нами, как Он был с нашими отцами, не оставит Он нас и не бросит, и у всех евреев будет духовный и материальный свет».

Балак  «...Всякий благословляющий тебя да будет благословен»

Прежде чем приступить к рассмотрению главы «Балак», припомним, чем закончилась предыдущая глава «Хукат». Там рас–сказывается, что израильтяне овладели землями двух эморейских царей, Сихона и Ога.-Подойдя к границам владений Сихона, евреи обратились к нему с просьбой разрешить ∙ им пройти его землею. Просьба эта была высказана весьма миролюбиво и сопровождалась заверением: «Не будем заходить в поля и виноградники, не будем пить воду из колодцев; дорогою царскою пойдем, пока не перейдем границу твою». Однако Сихон не только не дал разрешения перейти его границу, но и выступил против Израиля во главе всего своего войска. Сыны Израиля приняли бой и в результате стали обладателями земли между рекой Арнон на юге, впадающей в Мертвое море напротив местности Эйн-Геди, и рекой Ябок, впадающей в Иор-Дэн на севере. Аналогичным образом обстояло дело и с правителем страны Башан, Огом. Так Израиль неожиданно овладел всем восточным берегом Иордана. Узнав об этом, забеспокоился моавитский царь Балак.

«И видел Балак, сын Ципора, все, что сделал Израиль эмореям. И весьма боялся Моав народа сего, ибо многочислен он; и невмоготу стало Моаву из-за сынов Израиля. И сказал Моав старейшинам Мидиана: теперь объест народ этот все вокруг нас, как поедает бык зелень полевую. А Балак, сын Ципора – царь Моава в то время. И послал он послов к Биламу, сыну Беора, в Птор... чтобы позвать его, сказав: вот, народ вышел из Египта; уже покрыл он лик земли и расположился он против меня. Пойди же, прокляни мне народ этот, ибо он сильнее меня... ведь я знаю: кого ты благословишь, тот благословен, а кого проклянешь, тот проклят».

Кто был Билам, к помощи которого решил прибегнуть царь Моава? Талмуд в трактате «Сангедрин» (1056) утверждает, что Билам происходил от известного своим вероломством арамейца Лавана, брата жены праотца Ицхака и тестя праотца Яакова. В свое время он почитался во всем мире как мудрец, пророк и кудесник. О его популярности можно судить по рассказу рабби Элеазара Модаи в талмудическом трактате «Зевахим» (116а):

– Когда давали Тору Израилю, гром проносился от края мира до края и все языческие цари дрожали в своих дворцах. Собрались все они у злодея Билама и спросили у него:

иго за шум это? Может быть, потоп приходит _в мир? Ответил Билам: «...Уже поклялся Вс-вышний, что не уничтожит впредь все живое.., но есть сокровище в Его казне, которое было спрятано у Него задолго до сотворения мира, и сейчас Он решил дать его детям своим, как сказано («Псалмы» 29, 11): «Б-г мощь дает народу своему». Тотчас воскликнули они: «Б-г да благословит народ свой миром!»

Неудивительно, что, очутившись в затруднительном положении, Балак решил обратиться к знаменитому чародею. Кроме того, Балак хорошо знал о ненависти Билама к евреям, ведь, как утверждает Талмуд («Сота» 116), именно Билам, в бытность свою личным советником египетского правителя, посоветовал фараону распорядиться, чтобы еврейских младенцев топили в Ниле, рассчитывая подобными акциями ослабить и полностью поработить еврейский народ. И взывая к Биламу о помощи, Балак неспроста напомнил ему, что народ этот вышел из Египта и стал весьма многочисленным вопреки желанию и советам Билама. Так что ему следует сейчас употребить все свои силы на то, чтобы исправить свою ошибку.

И все же и на этот раз у Билама ничего не вышло. Как ни старался Балак ублажить Творца вселенной многочисленными жертвоприношениями перед каждой попыткой обрушить на народ Израиля проклятия, все было впустую.

Правда, нельзя сказать, что совсем впустую. Благородное деяние всегда приносит плоды, даже если оно было совершено с нечестивой целью. Талмуд в трактате «Сангед-рин» (105б) утверждает, что жертвы, принесенные Балаком во Имя Вс-вышнего, удостоили его стать пращуром царя Давида: ведь знаменитая Рут, прабабка великого основателя династии царей иудейских, была по отцовской линии прямым потомком Балака.

Но проклясть евреев Биламу не удалось. Вообще это была заведомо обреченная затея. Ведь в самом начале Вс-вышний открылся Биламу и предупредил его: «Не проклянешь ты этот народ, ибо благословен он». И все же опьяненный ненавистью Билам решил попытаться. И всякий раз, когда он открывал рот, чтобы обрушить на головы евреев страшные проклятия, из его уст исходили восторженные благословения, исполненные такой силы, что только ими, утверждает Мидраш («Деварим Рабба», гл. 6), и питаются евреи в этом мире.

Один из стихов, в которых Тора излагает Биламовы благословения, читается евреями ежедневно в начале утренней молитвы. По поводу этого стиха талмудический ученый рабби Йоханан говорит («Сангед-рин», 1056), что из благословений Билама можно заключить, какие именно проклятия он уготовил в адрес евреев. Он хотел проклясть их, чтобы у них не было домов для молитв и изучения Торы, а вместо этого у него вышло: «Как хороши шатры твои, Яаков, обиталища твои, Израиль!» – где имеются в виду синагоги и дома изучения Торы.

Рабби Шнеерсон из Любавичей обращает в одной из своих философских статей («Маамарим-Кунтрейсим», «Ма Тову») внимание на то, что в этом стихе при «шатрах» упоминается имя Яаков, а при «обиталищах» – «Израиль». Каждым из этих двух имен, которые носил один из праотцев еврейского народа, в Торе обычно именуется весь еврейский народ. При этом именем Яаков называется преимущественно та часть нашего народа, которая большую часть своего времени отдает работе, добыванию хлеба насущного, и лишь небольшую часть суток может посвятить изучению Торы. Поэтому, когда речь идет об этих людях, дома изучения Торы называются временными жилищами, шатрами. Иное дело, та часть нашего народа, которая именуется Израиль. Это – ученые, раввины, преподаватели Торы. Для них дом изучения Торы – постоянное обиталище. Но если малограмотный портной или даже выдающийся физик, но по причинам, не от него зависящим, знающий в Торе не более этого портного и поэтому относящийся к категории Яаков, отрывает от постоянной борьбы за существование и посвящает приобщению к великой мудрости Торы несколько минут в день, то эти несколько минут не менее дороги Вс-вышнему, чем все достижения великого раввина и толкователя Моисеева закона. И поэтому Тора устами Билама восклицает: «Как хороши твои шатры, Яаков! Не менее хороши, чем обиталища Израиля!»

Комментируя слова: «И обратился Моав к старейшинам Мидиана», РАШИ говорит: «Испокон веков они враждовали друг с другом... Мидиан воевал против Моава, но в страхе перед Израилем они заключили мир между собой. А почему Моав обратился именно к мидианитянам? Увидев, что Израиль одерживает столь удивительные победы, сказали они: «Предводитель евреев вырос в Мидиане. Расспросим-ка о нем у мидианитян». Те ответили: «Его сила лишь в устах». Сказали моавитяне: «Тогда и мы пойдем на них с человеком, сила которого в его устах».

Таким человеком был в ту пору ясновидец Билам, сын Беора. Сила уст этого человека была известна всем и, уж конечно, Балаку, ведь это он предсказал мидианитянину Балаку власть над Моавом.

Посулив крупное вознаграждение, Балак пригласил к себе Билама, чтобы тот проклял народ Израиля. Однако, едва увидев стан израильтян, Билам, вместо того чтобы применить свою силу во вред им, применяет ее в пользу Израиля и благословляет его. Свой отказ проклясть Израиль Билам мотивирует словами: «Ибо с самого истока могучими скалами я вижу его». Билам увидел в еврейском народе непреходящую связь с первоисточником: в каждом мужчине он видел наследие праотцев: Авраама, Ицха-ка и Яакова, а в каждой женщине видно было ее происхождение от Сарры, Ревекки, Рахели и Леи. И увидев это, Билам, которому величие и святость прародителей были хорошо известны, восклицает: «Могучими силами я вижу его!»

«Могучими силами» были и многочисленные неевреи, влившиеся в еврейский народ после освобождения из египетского плена. Поэтому не физическая наследственность и исключительность еврейской расы (если такое понятие вообще существует) поразили Билама, а духовное наследие отцов, выделившее этот народ, включая присоединившихся к нему из других народов. И поэтому Билам продолжает: «Народ этот живет отдельно и среди народов не числится». Поэтому к нему нельзя подходить с теми же критериями, что и к другим нациям.

То, что увидел тогда Билам в еврейском народе, к сожалению, не всегда можно увидеть в нашем Израиле. Не каждый еврейский мальчик, юноша и мужчина походит своим обликом и поведением на потомка Авраама, и не в каждой девушке и женщине видна дочь Рахели.

В Израиле и во всем мире все громче слышатся голоса, говорящие о необходимости еврейского воспитания в духе наших святых праотцев. Надо надеяться, что усилия в этой области уже в скором будущем принесут плоды – и тогда даже враги еврейского народа подобно своему библейскому прообразу Биламу, признав, что «никто не видит нечестия в Яакове», воскликнут: «Как прекрасны шатры твои, Яаков, жилища твои, Израиль!.. Всякий благословляющий тебя да будет благословлен».

Когда Билам увидел, что никак не сможет выполнить поручение Балака и проклясть Израиль, он, стремясь оправдать возложенные на него надежды, обратился к Балаку с советом: «Знайте, что, даже если вы соберете все армии мира, не сможете вы одолеть Израиль. Пока они выполняют волю Вс-вышнего, Он воюет за них. Вот, что вы должны сделать. Как известно, Б-г этих людей ненавидит разврат. Вы должны совратить их».

Балак внял совету Билама. Он приказал разбить вдоль дороги, ведущей к стану израильтян, шатры, в которых находились блудницы. Внешне эти шатры выглядели, как палатки для продажи льна. Балак принял во внимание, что, должно быть, за долгие годы жизни в Египте евреи привыкли ко льну, которым Египет богат, и, будучи лишены его в пустыне, не откажутся от возможности приобрести его. Когда израильтянин подходил к шатру, его встречали приветливо и угощали вином. А от опьянения уж было недалеко до греха. Многие израильтяне стали жертвой соблазна. В большинстве своем это были молодые люди из колена Шимона. Поистине вопиющим было поведение их предводителя, Зимри бен-Салу.

Талмуд рассказывает, что Зимри явился к Моше с мидианитянкой по имени Козби. Агада говорит, что это была дочь самого Балака. Столь велика была его ненависть к евреям: ради того, чтобы повредить им, он предал дочь свою бесчестью.

«Сын Амрама! – обратился Зимри к Моше. ~ Эта женщина запрещена мне или разрешена? А если скажешь ты, что она запрещена, то кто разрешил тебе дочь Итро, мидианитянку?» Это был нелепый вопрос, так как, приняв Тору, жена Моше стала еврейкой вместе со всем народом Израиля. Но Зимри не ждал ответа. На глазах Моше и всего Израиля он вошел с Козби в шатер и совершил с нею грех.

Билам был прав, утверждая, что Б-г евреев ненавидит разврат. В народе начался мор, который унес 24 тысячи жизней. Моше, старейшины и судьи были бессильны что-либо предпринять, потому что Тора не дает еврейскому суду права наказывать за сожительство с нееврейкой. И тогда Пинхас, внук Аарона, вспомнил закон, слышанный им из уст учителя. Он сказал Моше: «Слышал я от тебя, что прелюбодействующего с язычницей поражают мстители. Так учил ты нас, спустившись с Синайской горы». Моше ответил: «Прочитавший приказ да будет его исполнителем».

А затем произошло то, о чем рассказывается в последних стихах нашей главы:

«И увидел это Пинхас, сын Элазара, сына Аарона, священника, и встал он из среды общины, и взял копье в руку свою, и вошел вслед за израильтянином в нишу, и пронзил их обоих, израильтянина и женщину в чрево ее. И прекратился мор среди сынов Израиля».

В талмудическом трактате «Гиттин» рассказывается, что, когда племянник Тита, будущий автор знаменитого перевода Торы на арамейский язык, Онкелос бар-Клонимос, решил перейти в иудаизм, он пожелал сначала посоветоваться с авторитетными людьми. Парапсихология не является достижением двадцатого века, поэтому Онкелосу не так уж трудно было связаться с людьми, давно ушедшими из мира сего.

Сначала он вызвал душу своего дяди Тита. Между ними произошел такой диалог: «Кто почитаем на том свете?» – «Израиль». – «Присоединиться ли к ним?» – «У них много предписаний, и ты не сможешь их выполнить. Лучше враждуй с ними – и ты станешь главой, ибо сказано: «Притеснители их стали правителями». Затем Онкелос обратился к душе Билама. Тот тоже признал, что на том свете евреи весьма почитаемы, но на вопрос, стоит ли к ним присоединиться, Билам ответил: «Не ищи мира для них и блага...» Наконец неугомонный искатель истины вызвал душу «грешного еврея». Он сказал Онкелосу: «Блага для них ищи, зла – не ищи. Кто тронет их – будто тронет зеницу ока Вс-вышнего». Заканчивая рассказ, Талмуд восклицает: «Смотри, какова разница между грешным евреем и языческим пророком!»

По поводу неудачи Балака, пытавшегося с помощью Биламовых проклятий уничтожить еврейский народ, Мидраш говорит: «Израиль подобен песку, а иные племена – волнам моря. Катится огромная волна, грохоча: сейчас весь мир затоплю. Но, подкатившись к песку, она падает перед ним сломавшись. Не следовало ли второй волне поучиться от первой? Так пришел фараон и вознесся над евреями, но поразил его Вс-вышний. Не следовало ли Амалеку поучиться у фараона? Не следовало ли Сихону и Огу поучиться от Амалека? А также Балак. Не следовало ли ему поучиться от Сихона и Ога?»

История с Балаком произошла осенью 2488 года от сотворения мира (1272 г. до н. э.). С тех пор прошло больше трех тысяч лет, и приводимый в Мидраше перечень можно дополнить сотнями новых имен. Не затрудняя себя честным анализом человеческой истории, обуянные животной злобой, эти люди или группы ставили перед собой цель столь же бессмысленную, сколь чудовищную: уничтожение еврейского народа. Конец их немногим отличался от кон-Ца фараона, Амалека и Балака.

Р. Яаков Кранц, известный под именем Дубненский магид» (проповедник), обладал удивительным талантом: любую фразу из Торы и пророков он мог тут же объяснить нравоучительной притчей.

– Была однажды очень нервная, вспыльчивая женщина. Чуть что, она проклинала всех, даже своих детей. Они часто болели, и она очень переживала, вспоминая проклятия, которыми осыпала их.

Решила она обратиться к праведнику. Праведник ей посоветовал: «Всякий раз, когда захочешь изречь проклятие, произнеси благословение. Хочешь сказать: «Чтоб ты сдох!» – скажи: «Чтобы ты долго жил!» Хочешь крикнуть: «Чтоб ты сгорел!» – скажи вместо этого: «Чтобы тебе ничего не болело!»

Она стала поступать по совету праведника. Но как ей было тяжело! С каким трудом произносила она свои «благословения»!

То же было и с Биламом.