Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Семейная православная газета

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 634 RSS
←   Апрель 2009   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
18.04.2009
00:18:08
10:08:01
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://sp-g.ru/
Открыта: 06-03-2004
Адрес автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru

Автор
Голдовская Наталия

Статистика

634 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

Семейная православная газета ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ


ИНТЕРВЬЮ

7 апреля — Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

В этот день к храму собирается множество людей. Всем им хочется освятить букетики вербы и принести домой. Вот и на иконе праздника изображено множество народа. Господь едет на осленке, за Ним идут Его ученики. Впереди — толпа жителей Иерусалима. А у дороги — детишки.

Но ведь память не обманешь: завтра начнется Страстная неделя — самое трудное, скорбное, напряженное время в году. Через считанные дни будет Голгофа, а мы ликуем. Почему?

—  Икона может открыть нам это? — спрашиваю протоиерея Александра ЛАВРИНА.

—  Да, она свидетельствует о победе и пасхальной радости, но и о том, каким образом это достигается, или из чего складывается. Попробуем это на ней прочитать.

В центре церковной жизни стоит Евангелие. Двунадесятыми, великими праздниками мы как бы идем вслед за евангельскими событиями. Иконы не являются праздничными иллюстрациями. События на них происходят всегда в настоящее время, так как икона — образ мира невидимого, Царства Небесного, осуществленного Иисусом Христом. Все Его действия на земле остались здесь навечно. Следовательно, им может быть причастен любой человек в любую же эпоху. Поэтому все, что изображено на иконах, для нас всегда предельно актуально.

—  Мы участвуем во всех этих событиях?

—  И как участники можем их переживать. Давайте начнем с композиции образа, ведь она может направить нас на открытие смысла праздника. Прежде всего, образ имеет выраженное движение — слева направо. На нем отчетливо видны два плана. На первом — ученики Христовы, Господь на «осляти» и жители Иерусалима. На втором — гора (Елеонская), дерево (смоковница) и город Иерусалим.

Первыми начинают движение Господни ученики.

—  Почему-то они тут изображены без нимбов?

— С одной стороны, сделать это было неудобно чисто композиционно: фигуры учеников написаны слишком тесно друг к другу. С другой — ведь, строго говоря, это пока не апостолы, а только ученики, на них еще не сошел Дух Святой. На иконе читается еще одна причина, но о ней чуть позже.

То, что ученики изображены так компактно, говорит об их единстве. В Евангелии мы читаем: «А когда Он (Иисус — прим.) приблизился к спуску с горы Елеонской, множество учеников стало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, которые видели они…» (от Луки. 19. 37).

И на иконе в первом ряду у учеников подняты руки, головы повернуты друг к другу — так икона передает диалог. Первые два ученика (иконографически в них узнаются Петр и Иоанн) как раз произносят те слова, о которых свидетельствует евангелист Лука.

—  «Благословен Царь, грядущий во имя Господне! Мир на небесах и слава в вышних!» (от Луки. 19. 38).

—  Далее, в центре иконы — Господь, восседающий на осленке.

—  Как раз в середине всегда бывает самое главное, не перепутаешь.

— Обратите внимание: ученики начинают движение, находятся в пути. В центре это движение усиливается: Господь устремлен к Иерусалиму. Это достигается образом осленка, на котором Иисус Христос восседает как на престоле.

Животное ступает широкими шагами, его голова и шея вытянуты вперед и опущены, а гора и дерево второго плана образуют дугу, которая как бы повторяет изгибы осленка, что подчеркивает и усиливает общее движение.

— К тому же путь идет сверху — вниз.

— Да, земля здесь обозначена не резко, но все равно так же слева направо виден пологий спуск. Но дальше, в левой нижней части, вдруг явная остановка: совершенно вертикальные статичные фигуры — это жители Иерусалима, вышедшие навстречу Спасителю.

— Они стоят стеной.

—  На них общее движение вперед прекращается.

— Как бы натыкается на этих людей и город у них за спиной.

— Да, они становятся как бы безусловным препятствием, а городские стены второго плана подчеркивают «незыблемость» людей, написанных, так же как и город, строго вертикально.

А в середине композиции мы еще видим маленьких детей. Вверху они взбираются на смоковницу, внизу — постилают одежды под ноги осленка (так традиционно встречали царя).

— Пальмовые ветви лежат еще под ногами осленка.

— И, казалось бы, жители Иерусалима тоже держат их в руках. Но характерно, что все люди находятся вне Иерусалима, спиной к нему. Они ждут.

— Чего?

— Точнее — кого. Ждут царя, который спасет их от римской оккупации, политического гнета и возглашают ему: «Осанна». Но как только окажется, что Иисус Христос пришел освободить их не от римлян, а от греха, «осанна» превратится в «распни Его!».

Икона всегда многозначна. И, с одной стороны, исторический Иерусалим действительно подчеркивает препятствие, обозначенное на иконе его жителями. Здесь город и люди смотрятся неким монолитом. Но с другой, это образ Горнего Иерусалима (а об этом свидетельствует крест на куполе храма, в середине города). И его подчеркнутая устойчивость говорит о незыблемости, неизменности («не подвижится во век» — пс. 33) Небесного Царства, устроенного для стремящихся (о чем и говорит композиционное движение образа, с которого мы начали) к нему.

На очень многих иконах «Входа Господня в Иерусалим» группы людей слева и справа подходят вплотную к границам образа. Создается впечатление определенной незаконченности…

— Что это значит?

— С той и другой стороны — ограничения нет. Изображен некий народ — в совокупности. Любой человек, который пошел за Христом, может стать Его учеником и двинуться к Горнему Иерусалиму. Или стоять среди тех, кто готов предать Христа на распятие. Следовательно, здесь человек ставится перед выбором. Даны две общности людей, внутренне всегда можно перейти из одной группы в другую. Причем, что характерно для христианства, чтобы войти в группу учеников Христовых, нужно увидеть себя среди иерусалимлян, хотящих, чтобы Господь исполнял их волю, и тогда они будут чтить Его как царя. Для того же в Евангелии мы так часто встречаем образы фарисеев, чтобы увидеть в них себя как в зеркале. Ведь Бог как Спаситель нам становится нужен только тогда, когда мы увидим в себе именно такую от Него отчужденность.

Другими словами, ученики здесь не ограничиваются двенадцатью именно потому, что в их число может войти любой из «неверных иерусалимлян», то есть нас: предстоящих, молящихся перед этим образом, захотевших участвовать в державном шествии — Входе Господнем в Горний, Новый Иерусалим. Поэтому и центральный образ написан не на уровне учеников и жителей Иерусалима, а перед ними, и смотрится как бы уже за пределами иконы — максимально приближен к нам. И это еще одна из причин, почему над ликами апостолов не написаны нимбы, о чем мы говорили ранее.

— А внизу написаны детишки…

—   На Новгородском образе XV века двое ребят постилают ризы под ноги осленка, третий сидит, а четвертый пытается вынуть занозу у него из ноги. Казалось бы — бытовая зарисовка. Но нет, просто бытовых зарисовок на иконах не бывает.

— О чем же говорит эта сценка?

—  Путь в Горний Иерусалим усыпан тернием. Самые динамичные фигуры здесь — детские. Дети — это народ Божий. В 101 псалме сказано: «Поколения грядущие восхвалят Господа» (19).

Смоковница с детьми тоже имеет особый смысл. Дети поднимаются на нее прямо над Христом. И это как бы знамение восхождения Спасителя на Крест. Вспомним Его слова: «Пустите детей приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (от Матфея. 19. 14). «…утаил сие от умных и разумных и открыл то младенцам» (там же. 11. 25). Младенческое устроение души — открытое, простодушное и нелукавое — сродни Божественной сути.

— Значит, в образе ребенка скрыта какая-то глубина?

— В том-то и дело! В Евангелии Господь учит Своих учеников, поставив перед ними ребенка: «Кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (там же. 18. 4). В Царстве Небесном живут младенцы душой: непосредственные, незлобивые, бесхитростные, что не отрицает и не умаляет их мудрости. Потому так чтятся иконы Богородицы с Младенцем Иисусом, где Он Младенец не по времени и возрасту, а вечный Богомладенец Христос.

— Интересно.

—  Посмотрим на второй план иконы. Слева — гора Елеон. Тут она является и образом Голгофы, как смоковничное дерево — образом Креста. У нас то и другое рождает ассоциации с мучением, истязанием, жестокостью. В то же время, в переводе на русский язык гора Елеонская — гора Милости. Тогда яснее становится и тайна голгофского Креста, в котором главное не ужас казни, а Милость казненного, возможность Крестом эту Милость нам на веки подарить.

Об этом же Его евангельские слова: «Огонь Я пришел низвести, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся» (от Луки. 12. 49), и Его слова непосредственно на Кресте: «Жажду». Это жажда воли Господней — положить душу Свою за друзей Своих. Вспомним при этом, что, когда Иуда подошел к Иисусу, чтобы предать Его поцелуем, Христос обратился к нему словом «друг» (от Матфея. 26, 50).

Дети на смоковнице и название горы в иконе проливают свет на то, Кого распинают на Голгофе и чем является для нас само Христово распятие.

Господь въезжает в Иерусалим — и гора возвышается над городом. Она здесь самая масштабная — и говорит о величии и постоянстве Господней Милости.

—  А в чем, собственно, состоит праздник?

—  Самая главная радость для нас заключается в том, что Спаситель входит в Иерусалим «на вольные страдания», о чем поется и в праздничной службе. Он знает, что с Ним скоро будет, но решительно переходит этот рубеж. Отсюда на иконе такая устремленность к тем, кто является Ему «препятствием». Но для Него блаженство — «спасти погибшее». Поэтому те, кто стоит на Его пути, для Него не враги, а дети. Он решительно идет на встречу с ними именно для того, чтобы Его смертью они ожили. Его решительность залог того, что люди справа захотят перейти в общность Его учеников, которых ведет Спаситель уже не в дольний, а в Горний Иерусалим. Об этом же свидетельствует, кстати, и образ осленка под Иисусом, ноги которого на иконе явно не касаются земли (это особенно видно по его задним копытам) — он как бы парит, плывет по воздуху.

Жертва же Спасителя на иконе уже совершена, воскресение Христа произошло, крест над Горним Иерусалимом свидетельствует и об этом.

— Да-да, крест над куполом храма.

—  Теперь снова вернемся к композиции. Кроме выраженного движения и препятствия ему, на иконе есть некая крестообразность. В середине — Сам Христос. По вертикали вверху и внизу расположены дети, приоткрывающие собою определенные существенные свойства центрального образа — Спасителя. Слева и справа (поперек) — ученики Господни и народ. То есть Крест — это путь.

Ученикам Христа еще предстоит немалый путь. Они здесь и славословят Господа, и недоумевают, и находятся в страхе, ведь перед самым входом в Иерусалим Господь засвидетельствовал им о приближающейся Его смерти и воскресении.

И недоумения, и страхи, и сомнения, а также занозы, терновник будут сопровождать любых учеников Христовых, пока они не станут гражданами Царства Небесного. Икона об этом ясно говорит.

Но она так же свидетельствует: вход в Иерусалим неизбежен — как Христа, так и Его последователей, всех, кто захочет стать Его чадом. Поэтому Он так решительно и движется, чтобы «развернуть» Свой народ лицом к Граду. Композиционно движение идет сверху вниз. Его не остановишь. Спаситель смотрит на учеников, они видят лик Господень, который является для них Вифлеемской звездой на пути к Горнему Иерусалиму.

Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ

12 апреля — Вход Господень в Иерусалим
В избранное