| ← Май 2008 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
|||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
6
|
8
|
9
|
10
|
11
|
||
|
13
|
15
|
16
|
17
|
18
|
||
|
19
|
20
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
|
26
|
27
|
28
|
29
|
30
|
31
|
|
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://sp-g.ru/
Открыта:
06-03-2004
Адрес
автора: religion.spg2004-owner@subscribe.ru
Статистика
0 за неделю
Семейная православная газета С ТАЙНОЙ ЛЮБОВЬЮ
|
Откровения С ТАЙНОЙ ЛЮБОВЬЮ
И все-таки вопросы и вопросики к писателю оставались. Первый из них – о самой памятной Пасхе.
-Она несколько лет назад была в моем родном поселке Кильмезь. Я родом из Вологодской области. Мы тогда только-только получили там храм. -Вы говорите о Троицкой церкви, которую помогали восстанавливать? -Да-да. В Великую Субботу с 8 часов утра проходило освящение храма. А вечером батюшка благословил меня и отца диакона по очереди читать Деяния апостолов. Я начал читать, а диакон меня никак не сменяет. Как оказалось, он делал освещение. Храм же должен в полночь озариться сиянием. -Христос Воскресе! -Но я-то этого не знал! Читаю, читаю – уже и ноги немеют, и язык. Церковь наполняется людьми. Пришел батюшка, стала приближаться Пасхальная заутреня, и я подумал, что службу не выдержу. И вы знаете, наступила вдруг такая легкость редчайшая, радость огромная. Пролетела Пасхальная служба, разговелись. Батюшка говорит: «Давай не будем ложиться спать!» А было уже часов 5 утра. И мы поехали в две дальние деревни. Двое суток прошло на ногах – и ничего, кроме радости, я не помню. -Удивительно! -А в Святой Земле какие Пасхи были! В Великую Субботу я присутствовал на схождении благодатного огня в храме Воскресения Христова… Пасха потом весь год вспоминается. В будни враг нашего спасения старается нашу радость заштриховать. Вот почему православным обязательно нужно возгревать чувства. -Не только в вере, но и в семье? -Конечно! -Вы со своей женой встретились, когда учились в институте? -Да. Ее зовут Надежда Леонидовна, она главный редактор журнала «Литература в школе». Наденька молодчина и, кстати сказать, очень красивая женщина. Когда мне об этом говорят, я отвечаю французской пословицей: «Жена не имеет внешности». -Почему?! -Да вроде как – своя собственность. Никуда не денется, правда? Что она в халате, что в бархате – жена! Это, конечно, неверно. В жену надо влюбляться несколько раз в жизни (так же, как и в мужа). Мне отвратительны варианты разных «поисков счастья», трусость «гражданских браков», взгляд на отношения людей как на «партнерство». Было бы мило, если бы юноши и девушки не обращали на это внимания, а знали, что с единственным человеком мы больше раскрываемся – во всех смыслах. И в земной любви, и в душевной. Напор юношеской влюбленности обязательно проходит. Быт, жилищные условия, грипп у ребенка выбивают любой романтизм. Знаете, раньше в церкви при венчании над женихом и невестой держали не золотые венцы, а терновые. -Нет, не слышала. Когда это было? -До XIX века. Ключевые слова Таинства венчания – «носите тяготы друг друга». И напрасно считают, что главное: «Да убоится жена мужа своего! Ой, какое закабаление бедной жены!..» -Радость брака компенсирует все трудности? -Конечно! Но «носите тяготы друг друга» – тоже радость: когда человеку плохо – и ты ему помогаешь. Я физически ощущаю, как жена, еле живая, приползает с работы. Она рассказывает, какая там у нее обида была, а у меня начинают болеть виски – от сочувствия. Перешагивая порог дома, Наденька понимает, что здесь обретет утешение. И я тоже. И вот сидим мы с ней тут на кухне. Уже нам давным-давно ничего не надо, живем как брат с сестрой. Но она мне от этого еще дороже становится. Пьем чай, все хорошо, все прекрасно. И обязательно лукавый, враг любви, дернет за язык. Что-нибудь ляпну – и она обидится. Все, искалечен вечер! Семейная жизнь – это непрерывный подвиг. -Надежд Леонидовна – ваша первая любовь? -Что вы! Я же поэт и всю жизнь влюблялся без передышки! Как без этого стихи писать? В школу пяти лет пошел, а в 15 уже ее закончил. Рост у меня был нормальный, на физкультуре в строю третьим стоял. Но девчонки же видели, что я еще ничего не соображаю. И все мои влюбленности были трагическими. Я предложил однокласснице: «Давай с тобой ходить» (по-вятски это означает «дружить»). Она ответила: «С тобой?!» И захохотала. -А вы что же? -Пошел топиться. (Смеется) В армии у меня была огромная любовь – библиотекарша, жена офицера. Именно она направила меня по верному пути – в институт, где я нашел свою судьбу, свою Наденьку. Я-то хотел в литературный, а библиотекарша увезла мои документы в Московский областной пединститут. Она умно поступила. Учили нас очень хорошо. Пединститут был пристанищем гонимых за свободу мысли преподавателей из МГУ, Дипломатической академии… Ниже падать было некуда! -Разве что в сторожа. -Наденька пришла на второй курс с вечернего отделения. А у меня тогда с одной девушкой уже дело шло к свадьбе. Весь московский набор невесты был при ней: огромная квартира на Арбате, машина, дача. Но Эля сама отвратила меня от женитьбы. Мы ехали за город в детский дом, и она говорит: «Я не поеду, и ты не поедешь!» А там были дети-инвалиды, мы им стихи читали. Вернулся, звоню ей: «Элечка, я лечу!» - «Неужели ты не понял, что никогда не должен приезжать?!» А я в институте был «большим начальником». Подхожу к Наде и говорю: «Ты теперь должна обо мне заботиться. Видишь, сколько у меня билетов?» - Каких билетов? -Мы ходили в музеи, в театры (в Большом за 40 копеек на галерке «Царскую невесту» слушали!). А Надя мне: «Я заменять никого не собираюсь!». – «Но я ж не могу один в театры ходить!» - «А ты хлопай в два раза громче и думай, что не один!» И стал я за Надей ухаживать. А из нашего института направляли вожатых в пионерский лагерь возле Евпатории. И там я Надю окончательно полюбил, потому что ей было совсем не до меня. Предлагаю ей: «Давай после отбоя выйдем на берег!» Мне хотелось фанфаронить, стихи ей читать, пообниматься. Нет! Если и придет, то сядет рядом и спит. Вот и все наши любовные свидания. Как-то поехали мы с Надей в Евпаторию, и вдруг она мне говорит: «Сегодня же должна быть ваша свадьба с Элей!» Она помнила об этом, а я прочно забыл. Рядом был какой-то примитивный магазинчик, я забежал туда и купил два детских дешевеньких кольца. Надел на палец ей и себе. И мы вернулись в лагерь с кольцами. Это было замечено мгновенно! -Еще бы! -А через год мы уже всерьез поженились. И вместо большой арбатской квартиры я попал в коммуналку в Люблино. Комната 9 метров, керогаз. Метро не было, на электричке ездили. -Не прогадали? -Да если б я женился из-за прописки, то мы бы, конечно, 45 лет вместе не прожили. Что бы ни говорили, но человек, который рядом с тобой, – это самое главное. Аплодисменты, овации, благодарные письма читателей перед этим меркнут. Ведь у меня уже и поясница болит. Кто меня пожалеет? Поклонница? Нет, она только ждет, как бы меня захороводить: «Ах, какой вы необласканный! Неужели ваша жена не понимает, что эта рубашка совсем не идет к этому пиджаку?!» А о чем я там только что говорил в своем выступлении – уже не очень важно. Вся так называемая женская половина человечества никогда не заменит единственную женщину. Сколько раз мы ссорились, были на грани разрыва! Как-то я умудрился одной дурочке подписать книгу: «С тайной любовью». Для меня это не было ничем, а они с подругой невесть что вообразили! Прислали жене письмо. В нем моя дарственная надпись и слова: «Я вас очень прошу, отдайте мне Владимира Николаевича!». Представляете, какая бомба взорвалась в нашей семье? -Бедная Надежда Леонидовна! -А мне-то что ей говорить? Как только мужчина начинает оправдываться, он теряет все! Еще одну бомбу в нашу семью подбросили в 87-м году. Я поехал в Вятку (тогда еще Киров) к родителям. Прихожу домой. Отец с мамой, бледные, меня встречают и дрожащими руками протягивают телеграмму. А там написано: «Между нами все кончено. Твои бывшие жена и дети». -Ничего себе! -Знаете, какая у меня была тактика? Утром я брал одну пятнадцатикопеечную монетку (достать их было трудно, я не врал в этом отношении), шел на телеграф, звонил по междугородному телефону и говорил: «Надя, ты не права! Надя, я тебя люблю!» И связь обрывалась. Вечером брал еще одну монетку и снова шел на телеграф: «Наденька, да у меня же нет никого, кроме тебя!» И опять связь обрывалась. На третий или четвертый день она не выдержала: «Ты когда приедешь?!» -Ох, уж эти мужские победы! -Я это рассказываю вот к чему. Когда есть любовь (а я, конечно, всегда знал, что любим), то, как бы люди друг друга ни огорчали, это внутреннее ощущение их выпрямляет. В раздорах, скандалах всегда виноват мужчина. Всегда! Но в отличие от женщины он все-таки способен уступить территорию. -И важно, чтобы делал это... Как из Люблино вы попали в самый центр Москвы – в Камергерский переулок? -С одной стороны, я не делал карьеры. Писательская карьера одна – пиши хорошо. Но в советское время было важно занимать какие-то должности. Когда меня куда-нибудь избирали, я не сопротивлялся. Но и не считал это заслугой. Наконец меня избрали в секретариат Союза писателей СССР (а это были небожители!). Друзья сказали: «Ну, с тобой все покончено!» И вдруг недели через две меня обругали в какой-то статье. Друзья говорят: «Нет, с тобой все в порядке». Небожителей – не ругали. Потом я стал еще и редактором толстого журнала «Москва». Эти два факта для получения квартиры были весомы. И еще за меня многие заступались, потому что мы жили в очень тяжелых условиях: уже дочка вышла замуж, сын появился. Теща похоронила тестя и тоже, вся больная, к нам пришла. Тут над нами смилосердовались… Эта квартира вообще-то далеко не из лучших. Но мы, честно говоря, были рады всему. Получили ее в марте 90-го года, а после этого – все обрушилось. Милостив ко мне Господь.
На прощанье Владимир Николаевич дарит мне свой новый сборник с душевным названием «От застолья до похмелья». Подписывает на память. -Вы забыли написать: «С тайной любовью», - говорю ему. Он дописывает эти слова. Хохочет и добавляет: -Только не взрывайте нашу семейную жизнь!
Беседовала Наталия ГОЛДОВСКАЯ
|
На интервью с писателем Владимиром Николаевичем Крупиным я шла как на встречу с хорошо знакомым человеком. Вместе с ним мы, кажется, объехали весь свет, ведь в книгах он подробно, с юмором и мудростью описал свои путешествия, встречи, переживания. Его повести «Живая вода», «Прости, прощай», «Люби меня, как я тебя» и другие, его рассказы сводили меня с людьми, которые, ищут смысл жизни. Настоящий,
невыдуманный. | В избранное | ||
