Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Христианское чтиво" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
-
Диакон Андрей Кураев (профессор Московской Духовной Академии): КАК ОТНОСИТЬСЯ К ИСЛАМУ ПОСЛЕ БЕСЛАНА?
- Андрей Цунский: БОЕВИКИ ПОТЕРЯЛИ ЧЕЧНЮ
-
Священник Вадим Семчук (Нововолынск): ПРОБЛЕМЫ ВОСПРИЯТИЯ ИСТИНЫ
↑ к началу к следующему заголовку →
Среди детей, плененных в бесланской школе, был 13-летний Саша Погребов. "— Они (боевики. — Прим. авт.) с утра над нами стали издеваться. Мы все раздетые сидели, и террорист увидел у меня крестик на шее. В это время под окнами школы уже рвануло первый раз. Мальчишку потыкали стволом в грудь, вминая крестик в худое тело, потом потребовали: "Молись, неверный!" Саша крикнул: "Христос Воскресе!" И тогда бандиты стали бросать в переполненный спортзал гранаты! Сашка понял, что терять больше нечего. Среди взрывов и криков он что-то закричал, а что, и сам не вспомнит, и бросился в открытое окно. А за ним побежала еще сотня детей" (так его рассказ передает "Комсомольская правда" от 6 сентября).
Но даже если бы этого эпизода не было — все равно пришлось бы сказать, что произошедшее в Беслане не просто преступление. Это религиозное преступление. Ритуальное убийство. Убийство детей, совершенное с молитвой и во имя веры террориста. С криком "аллах акбар" террорист убивает людей, принося их в жертву своей религиозной идее.
Поэтому оценка этих, говоря юридическим языком, "деяний", не может подниматься выше той планки, которую подчеркнул Патриарх Алексий в своем послании к президенту РФ В. В. Путину в связи с массовой гибелью заложников в Беслане от 3 сентября: сатанизм ("Сбросив все маски, терроризм явил свое сатанинское лицо: поправ все святое, Бога не боясь и людей не стыдясь, так называемые "борцы за свободу" подняли свои, обагренные невинной кровью руки на детей").
Христианин, принесенный в жертву сатанистом, безусловно попадает ко Христу — к Тому, Кто никого не приносил в жертву Себе, но Себя принес в жертву за всех. Таков был путь первых русских святых: мучеников Феодора и Иоанна (память 12 июля по ст.ст). В 983 году — за пять лет до Крещения Руси — киевские язычники принести в жертву своим богам сына Феодора — Иоанна. Христиане не высказали своего согласия на это — и были убиты.
Этот эпизод стоит сопоставить с историей, имевшей место в Константинополе в том же Х веке. Сегодня идут войны между армиями, вооружение которых разделяют технологические пропасти: ракеты и роботы против ружей, изготовленных в позапрошлом веке. Но в былые века качество вооружений воюющих сторон было более-менее одинаково, равно как и тактика и физические качества воинов. И поэтому победа зависела от желания ее достичь. Отчего же арабские армии раз за разом одолевали войска римлян? Византийский император Никифор Фока решил, что дело в более высоком религиозном духе арабов. Их религия обещает каждому "шахиду", павшему на поле, немедленное вхождение в мусульманский рай с гуриями (а для желающих и с юношами — "обходят их мальчики вечно юные" (Сура 56:17)). Конечно, такая уверенность в собственном спасении позволяла мусульманским воинам проявлять бесстрашие перед лицом угрозы. Император решил, что подобной верой надо воодушевить и своих воинов. И потому потребовал от Константинопольского патриарха св. Полиевкта причислять к лику святых всех без различия воинов, павших на войне с арабами. Патриарх (имя которого значимо и для истории Руси: именно он крестил св. княгиню Ольгу) не только отказался, но еще и ответил императору, что оставшиеся в живых воины только по снисхождению допускаются к принятию Святых Таин, от которых они должны были бы отлучаться на пять лет как пролившие кровь. Мотив Патриарха понятен: нельзя воевать без ненависти. А ненависть опаляет душу. Как пожарник, бросившийся в огнь и спасший ребенка, тем не менее получает ожоги и нуждается в лечении, так по смыслу церковных канонов и воин, вернувшийся с войны, нуждается в духовном лечении и покаянии, а потому и подлежит временному отлучению от Причастия...[1]. Что же касается павших воинов, тот тут нельзя всегда быть уверенным в том, что человек, погибший в бою, воодушевлялся в нем не злобой и жаждой мщения, а желанием защитить своих любимых.
Но когда речь идет о павших без оружия в руках — тут религиозные последствия более ясны. Особенно, когда в роли убийц выступают не бандиты и воры, а люди чужой веры, убивающие христиан именно во имя этой своей веры.
Может быть, от имени Церкви пора провозгласить анти-шахидскую "догму": не шахид-террорист попадает в рай, но, напротив, люди, убиваемые фанатиком сатанинской секты, приемлются Господом независимо от того, как эти люди ранее жили на земле. Если Господь Промыслом Своим свел пути сатаниста, который свое ритуальное убийство совершает над человеком, с самим этим человеком, значит, Господь решил, что для этого человека именно такой исход из земной жизни будет самым коротким путем в благую Вечность.
Такого рода уверенность нужна нам сегодня — чтобы нейтрализовать главную бомбу, которую пробуют взорвать террористы в наших умах. Они хотят взорвать наши умы страхом, парализовать нашу волю. Как же избавить нас от комплекса затравленной жертвы, если смерть и в самом деле может быть везде? Мужество может вернуть только религиозное мировоззрение. Потому что только оно вообще способно избавлять от страха смерти. Только религия позволяет смотреть через смерть — дальше. Без веры в Божий Промысел и в даруемую Им Вечность сегодня уже затруднительно пересекать границы метро и аэропортов.
То, что раньше казалось только высокими словами (я имею в виду рефрен церковной проповеди о том, что без веры не будет возрождения России) сегодня стало психологически очевидным. Потому что если у тебя нет веры в Промысл Божий, который или сохранит тебя, или через эти страдания введет в Небесную славу, если у тебя нет такого доверия к Промыслу Божию, нет веры в то, что со смертью тела взорванного ничего не кончается для твоей души, тогда ты будешь парализован и будешь сидеть в каком-нибудь погребе за 101-м километром от Москвы. Тогда ты станешь жертвой истории, а не ее творцом.
И еще — верующие заложники не будут умолять власти исполнить любые ультиматумы своих палачей.
Конечно, когда я говорю о сатанинских наитиях, обдержащих террористов, я не утверждаю, будто сатанизм — это оценка ислама. Очень разные люди исповедуют ислам и очень по разному они переживают и осмысляют свою веру.
Например, 6 сентября в московском метро ко мне подошел мужчина с лицом, по которому принято догадываться о "кавказской национальности". Он сказал, что нашел на улице нательный крестик и не знает, что с ним теперь делать. Мой совет отнести крестик в храм он отклонил следующими словами: "Я мусульманин. В ваши храмы заходить не могу. Но и выбросить крестик совесть не позволяет. Возьмите его себе!". Сатанист так не поступил бы. Он бы скорее с радостью растоптал крестик или отбросил бы его в кучу мусора...
История преподносит неожиданные сюрпризы. Ну, кто бы мог подумать, что в начале 21 века судьба человечества окажется в руках богословов? А это и в самом деле так — правда, с тем уточнением, что речь идет о богословах мусульманских. Исламская умма (церковь) устроена иначе, чем православная или католическая церкви. Умма управляется учеными; личное образование значит больше, чем прохождение через церемонию посвящения. Голос ислама — это голос улемов — знатоков богословия (от араб. алим — знаток религии). Эти люди, не менее 12 лет своей жизни посвятившие изучению Корана, получают право на его публичное истолкование. И от них сегодня зависит, как будет истолкована кораническая заповедь джихада. От них зависит, приложат ли они высокое имя "шахида" (мученика) к террористам, взрывающим себя вместе с детьми "неверных", или же назовут террористов террористами, самоубийцами и убийцами детей...
Мулла Омар (и не он один) поддержал теракт 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Другие мусульманские авторитеты осудили этот теракт. Неуютно, конечно, жить в мире, в котором о твоей жизни ведутся такие дискуссии, но еще хуже было бы, если б этих дискуссий вовсе не было бы и исламский мир сохранял бы средневековую монолитность мнений. А так мы можем находить определенное утешение в созерцании этих дискуссий.
Как, например, перевести 5 аят из 47 суры Корана — "Бог не допустит неудачи в делах тех, которые сражаются во славу Его"? Некоторые исследователи Корана предлагают вместо активной глагольной формы читать здесь пассивную форму: вместо каталю — читать кутилю, то есть вместо "те которые убивают" — "те кто были убиты" [2]. Аналогично и в суре 22 (аят 40) предлагается заменить активную форму на пассивную: юкаталюхум вместо юкаталюна; "утверждение дано тем, которые убиты" вместо "утверждение дано тем, кто убивает" [3]. До ХХ века большинство толкователей придерживались традиционного, активного чтения; Джелаль-уд-Дин вообще считал этот стих первым местом Корана, разрешающим джихад... [4].
Но должны ли мы быть просто зрителями этих дискуссий? Или же можем принять в них участие? Государство может это сделать весьма простым путем: создать такие условия, чтобы в российском информационном пространстве звучали голоса тех, кто дает исламу миролюбивое толкование, и ограничивать проповедь тех мусульман, которые настроены воинственно.
Как-то, желая сократить число своих "антиисламских фобий", я взял в руки брошюру с замечательным названием — "О свободе научных исследований в Коране". Меня заинтриговало название этой книги, потому что оно трудно соотносилось с моим представлением об исламе. Книжка оказалась пропагандистской. Свобода исследований признавалась, но — только в рамках исследования Корана. Свобода дискуссий доказывалась там таким примером. В решающей битве арабов с персами тысячи персов были захвачены в плен. На военном совете решался вопрос, что с ними делать. Одни предлагали пленных казнить. Другие продать в рабство или потребовать у их родных выкуп. Победила точка зрения, что их надо продать. Через пару дней один из генералов (Омар) увидел пророка Магомета плачущим. На вопрос, почему он плачет, пророк ответил: Всевышний ниспослал откровение: "Ни одному пророку не годилось иметь пленных, пока он не производил избиения неверных на земле" (Коран 8,67). Так что пленных надо было казнить. Далее автор брошюры комментирует этот эпизод: мол, раз пророк Магомет не наказал того генерала, который принял неправильное решение, то свобода дискуссий возможна... [5] Отчего-то этот пример меня убедил скорее в обратном.
Исламские лидеры России политкорректно считают, что терроризм от имени ислама есть прежде всего терроризм и потому по сути своей есть антимусульманская деятельность. Но есть и иная позиция: "Конкретно использование на российской территории женщин в качестве "шахидок" разрешили и даже рекомендовали религиозные авторитеты — ваххабитские улемы (ученые) из Саудовской Аравии, а на практике реализовал ваххабитский эмиссар — саудовский "амир" Абу-аль-Валид" [6]. А ваххабитский улем Салман аль-Ода, внедряющий через интернет идею о соответствии канонам ислама самоубийственных террористических актов в Чечне, являлся до недавнего времени деканом в саудовском исламском университета "Умм аль-Кура", расположенном в Мекке [7].
Хотя бы поэтому телеинъекции на тему "у терроризма нет национальности и религии", каждый раз с предсказуемой очевидностью вспыхивающие после очередного теракта, просто глупы. Не инопланетяне же в конце концов взрывают наши самолеты и школы! С этим "политокрректным" тезисом можно было бы согласиться, если бы верующие мировых религий по очереди устраивали теракты. То буддисты захватят школу и расстреляют в ней детей... То даосы взорвут самолет... То христиане подорвут кинотеатр... Вот в этом случае можно было бы ограничиться повторением банальности о том, что у каждого народа есть право иметь своих подлецов... Но ведь все очевидно не так.
Может быть, терроризм — это следствие искаженного понимания Корана. Но ведь — именно Корана, а не книги о Винни-Пухе. И у истоков этого искажения стоят ученейшие исламские мужи (улемы), а не безграмотные арабские скинхеды. Исламский мир роднят с миром террора не плохие ученики, а отменные и популярные учителя! И если власти Саудовской Аравии только в мае 2003 года были вынуждены отстранить от должностей 1710 человек из духовенства — значит, проблема не в одиночках. При таких масштабах террористическая проповедь — это болезнь уже всего исламского сообщества. И еще одна причина ответственности всего мусульманского мира за своих подонков в том, что изряднейшая часть мусульманского мира считает террористов не подонками, а героями.
Так что прав Юлий Ким:
Ислам, ислам...
Как это нам ни горько,
Но ты в ответе за Беслан
И за кошмар Нью-Йорка.
Мир ислама ответственен за исламский терроризм — хотя бы тем, что отказывается увидеть эту свою ответственность.
В итальянской газете La Stampa об этом с горечью писал отнюдь не итальянец, а мусульманин — Ибрахим Рефат: "Эхо бесланской трагедии едва доходит до арабского мира. Его почти не слышно. Известие об ужасающем количестве жертв ушло с первых полос газет и занимает лишь второе место в выпусках новостей после традиционных сюжетов о церемониях в королевских дворцах. Вопреки тому, что происходит в Европе, события, как эта бойня в Беслане, не очень будоражат сознание масс. Конечно, были кое-какие критические выступления, например шейха Аль-Азхара, лидера суннитов, который в пятницу обвинил террористов в том, что они используют ислам в качестве прикрытия. И все же исламские теологи в последние дни больше были заняты изданием фетв на тему: можно или нельзя убивать западных заложников в Ираке. В арабском и исламском мире большинство по-прежнему отказывается задуматься и проанализировать произошедшее. Единственным интеллектуалом, который порвал круговую поруку, был директор канала Al Arabiya Абдель Рахман ар-Рашед. В статье в издающейся в Лондоне арабской газете Al-Sharq al-Awsat он выступил с повинной: "Давайте скажем горькую правду: все террористы в мире — мусульмане. Мы, мусульмане, не сможем обелить наш имидж, если не признаем этот постыдный факт". Однако такие слова уходят в пустоту, потому что арабские лидеры никогда не признают, так же как никогда не признает исламское духовенство и сами интеллектуалы, что зло заключается в фанатизме, который разъедает арабское общество. Элита, до сих пор отрицающая, что 11 сентября устроили арабы, не может этого сделать. И, следовательно, не признают это и простые обыватели ближневосточных городов, свыкшиеся с проявлениями насилия, которое налагает отпечаток на их повседневную жизнь. Разум этих людей уже пропитан бредовыми речами имамов, которые призывают отвергнуть "другого", немусульманина, называя его просто "неверный", "кафир". А ближневосточные СМИ, включая государственные, в свою очередь, способствовали расширению масштабов этого этноцентризма, изображая злоключения арабов и мусульман как единственную форму несправедливости на этой земле. По их мнению, жертвы живут только в Палестине, Ираке, Кашмире, Чечне. А палачи, подстрекаемые "сионистами", живут только на Западе" [8].
Да, сегодня "все террористы — мусульмане", но все же не все мусульмане — террористы. И об этом тоже не стоит забывать. Как и том, что среди детей, погибших в бесланской школе, было немало мусульман. Оттого и на "школьном кладбище" соседствуют кресты и столбы. С точки зрения террористов бесланские дети были плохими мусульманами — не-ваххабитами (ваххабизм объявляет "неверными" мусульман иных толков) [9].
Фанатизм и нечувствие к чужой беде — болезнь исламского мира. Но эта их болезнь оборачивается болью для нас, их соседей по планете (да уже и по улице). Поэтому и приходится нам пробуждать чувство сопричастности, вины и ответственности в мусульманах. Не в терроризме виноват ислам, а в том, что недостаточно яростно защищает свою святыню — Коран — от фанатичных перетолкований.
И еще одна вина исламского мира — в том, что он позволяет использовать себя. Мало сказать, что в исламских университетах ковалась идеология "Аль-Каеды". Заказ-то на эту "ковку" поступил из региона, от которого Ближний Восток весьма удален. А потому можно сколько угодно долбать ракетами по афганским пещерам, иракским домам и чеченским лесам, но мозг, управляющий исламским терроризмом, это нимало не затронет — по той причине, что этот мозг находится за пределами исламского мира. Я убежден, что стратегическое планирование терактов, совершаемых от имени ислама, совершается в западном мире.
Силы, равно ненавидящие и мусульман и христиан, пробуют стравить нас друг с другом. Нет, не думайте, что я сейчас заведу речь о евреях. Говорить о том, что Израиль контролирует исламский терроризм, допустимо только в сумасшедшем доме. Речь идет об архитекторах "нового мирового порядка".
"Новый мировой порядок" — это удивительное сочетание неслыханной ранее свободы и неслыханного ранее контроля. В истории бывали островки вольницы и ледники тирании. Но чтобы и то другое сосуществовало одновременно и применительно к одним и тем же людям — такого еще не было. Новый мир глобализации предоставляет людям абсолютную свободу в передвижении, в смене работы, в бизнесе, в выборе мировоззрения, в определении собственного стиля жизни. Есть знаменитая цитата Жака Аттали, который был в начале 90-х годов президентом Всемирного банка, сказавшего, что общество будущего — это общество намадов (кочевников), т.е. людей, которые не связаны ни семейными, ни религиозными, ни профессиональными привязанностями, ни корнями, но, как и деньги, свободно перемещаются туда, где это выгоднее, не имея никаких пристрастий.
Но все это в сочетании с абсолютным же контролем за каждым твоим шагом и с установлением неотвратимой ответственности за неверные шаги. Миллионы видеокамер наружного наблюдения, постоянный электронный учет каждой покупки и каждого передвижения, отслеживание телефонных разговоров, электронной почты и контактов превращает всех жителей "цивилизованных стран" в пожизненных участников "реалити-шоу".
Этот поворот означает отход от той идеологии, которая вела западный мир последние три столетия. Идеология Просвещения и либерализма утверждала, что права человека выше всего. Под лозунгом "борьбы за индивидуальную свободу" разрушалось все сверхиндивидуальное. Этим тараном были снесены опоры христианского общества. Поэтапность действий нам хорошо знакома: "Весь мир насилья мы разрушим, а затем мы наш, мы новый мир построим...". После замены прежних конструкций наступает пора подумать о фиксировании и увековечивании новых.
Когда люди всерьез укрепляются у власти, тогда у них начинаются меняться некоторые представления. Я помню, как летом 1993 года шли столкновения красных демонстрантов — пенсионеров и ветеранов, ограбленных Гайдаром и Чубайсом — с ельцинскими омоновцами. Зашел я тогда в "Московские новости" к знакомому редактору, и по ходу беседы он говорит мне: "Скажи, ты бываешь в воинских частях, с офицерами встречаешься, какие у них настроения?" — "Анти-ельцинские настроения". Секундное молчание — и вывод: "А ты знаешь, мы все-таки неправильно раньше настаивали на введении в законодательство понятия "преступный приказ". Все-таки мы были неправы. Я все же думаю, что офицеры и солдаты должны выполнять любой приказ! И если приказывают стрелять в толпу — они должны это делать!". Это было летом 1993, и все мы помним, чем это кончилось в октябре...
Сегодня, мне кажется, подобная переориентация происходит в глобальном масштабе. Люди, которые пришли к власти под лозунгами "прав человека", сегодня осуществляют поворот в другую сторону: свою наконец-то обретенную власть надо "зацементировать", увековечить. А чтобы увековечить власть новых "ценностей" и элит, надо выбить из людей тот дух диссидентства, который прежде эти самые новые элиты и насаждали в массах. Как же убедить западного обывателя отказаться от столь возлюбленной им личной свободы? Надо среди его прав выделить самое главное право — "право на жизнь". И пояснить, что именно этот "король" оказался под вечным шахом. А, значит, пришла пора приносить жертвы. Чтобы человек почувствовал угрозу своей жизни — эта угроза должна подышать ему в лицо. Для этого надо ее создать и предъявить миру.
И когда страх начинает пронизывать все поры общества, тогда можно сказать: "Люди, мы можем вас спасти! Но, для этого позвольте надеть на всех вас ошейники!" В 80-е годы это делалось с помощью мифа о всесилии наркомафии: электронные кредитные карточки нужно вводить вместо денег, чтобы не было "черной наличности", которую потом самолетами увозят наркобароны в Латинскую Америку. А в 90-е годы образ врага сменился: теперь это не наркобароны из Латинской Америки, а исламские террористы. Ну, а вывод все равно тот же самый: все равно, давайте избавляться от наличных денег, давайте жить под видеокамерами, давайте прекратимся в легко наблюдаемые (а впоследствии — в легко и управляемые) объекты.
Угроза из Колумбии заменена на угрозу из Аравии. Угроза экстраординарная — и меры для ее устранения должны быть необычными: раз враг может оказаться везде и врагом может стать любой, то нужна тотальная слежка за всеми.
Так что среди грехов мусульманских террористов есть еще и грех слепоты: они не заметили, в чьих руках они стали марионетками.
Прошу отметить модальность моей речи: я говорю об этом не как о факте, а как о моем ощущении. Доказательств этому тезису у меня нет. Кроме, пожалуй, одного: отсутствие терактов в США после 11 сентября 2001 года. Именно США более всего досаждают исламскому миру. Значит, именно туда и должны были бы быть направлены стрелы ответного гнева. Но нет — за морем все спокойно.
А вот Россию медленно, но верно превращают в прифронтовое государство, защищающее встревоженную Европу от растревоженного исламского мира [10]. И президент уже произнес это слово: "война". А на войне как на войне: на войне не бывает атеистов. Что бы ни замышляли архитекторы "нового порядка", у Бога свой план. И может быть Россия, которая в 90-е годы выбор между тележвачкой и верой сделала в пользу жвачки, теперь, в военных условиях, все же поймет необходимость обретения веры.
СНОСКИ:
1. О епитимье воинам см. также: преп. Феодор Студит. Послания. кн. 1. М., 2003, с. 178. 13-е правило св. Василия Великого предлагает на три года отлучать от причастия воинов, убивших на войне, а 55-е его правило отлучает от причастия и тех, кто силой меча сопротивлялся разбойникам. Более того, в XII веке при патриархе константинопольском Константине Хлиарине собор постановил, что убивающие разбойников как при защите, так и ради общей пользы по призыву других, должны подвергаться такой же епитимье, какой подлежат совершающие убийство на войне, а тот, кто убивает разбойника при полной возможности избежать его нападения, должен подвергаться более строгой епитимье (см. Правила святых апостол и святых отец с толкованиями. М., 2000, с. 325). С течением времени позиция Церкви смягчилась. В XIX веке святитель Феофан Затворник так утешал родственников погибших моряков: "Станем мерить сию участь в отношении к участи вечной. Это главное. В каком положении были все эти лица? В положении исполняющих долг свой. Военный долг стоит ли в ряду Божиих? Да! Теперь судите. люди исполнявшие свой долг внезапно захвачены смертью и отошли в другую жизнь. Как их там встретят? Конечно без укора. и при том как исполнителей своего долга. Говорит Господь: в чем застану, в том и сужу. Прибавьте к сему, смерть их была ли сладка, или мучительна? Я думаю, что подобную мучительность испытывали только великие мученики. Хоть она была непродолжительна, но меры ей определить нельзя. За что потерпели они сию мучительность? За исполнение долга. Так терпели и все мученики, и следовательно скончавшиеся по причине крушения "Русалки" должны быть причисляемы к сомну мучеников. Я не колеблясь решаю, что как разбойник с креста прямо в рай поступил, так и они. Я почитаю смерть их, в отношении ко спасению вечному, лучше смерти всех, кои в ту пору умирали, будучи окружены родными и знаемыми" (свт. Феофан Затворник. Собрание писем. Вып.1 и 2. Псково-Печерский монастырь, 1994, сс. 256-257. (Письмо 202)). ↑Вернуться назад
2. Обсуждаемое место (сура 47. Мухаммад) так звучит в переводе И. Крачковского: "У тex, кoтopыe нe вepoвaли и yклoнилиcь oт пyти Aллaxa, Oн нaпpaвит в зaблyждeниe дeлa иx. A y тex, кoтopыe yвepoвaли и твopили блaгиe дeяния, и yвepoвaли в тo, чтo былo ниcпocлaнo Myxaммaдy, — a этo — иcтинa oт иx Гocпoдa, — Oн зaглaдит дypныe дeяния и yпopядoчит иx cocтoяниe. Этo — зa тo, чтo тe, кoтopыe нe вepoвaли, пocлeдoвaли зa лoжью, a тe, кoтopыe yвepoвaли, пocлeдoвaли зa иcтинoй oт иx Гocпoдa. Taк пpивoдит Aллax людям пoдoбия иx! A кoгдa вы вcтpeтитe тex, кoтopыe нe yвepoвaли, тo — yдap мeчoм пo шee; a кoгдa пpoизвeдeтe вeликoe избиeниe иx, тo yкpeпляйтe yзы. Либo милocть пoтoм, либo выкyп, пoкa вoйнa нe cлoжит cвoиx нoш. Taк! A ecли бы пoжeлaл Aллax, Oн пoмoг бы Ceбe пpoтив ниx, нo (этo для тoгo, ) чтoбы oдниx иcпытaть дpyгими. A y тex, кoтopыe yбиты нa пyти Aллaxa, — никoгдa Oн нe coбьeт c пyти иx дeяний: Oн пoвeдeт иx и coxpaнит в пopядкe иx cocтoяниe и ввeдeт иx в paй". ↑Вернуться назад
3. Перевод Крачковского: "Пoиcтинe, Aллax нe любит вcякoгo измeнникa, нeвepнoгo! Дoзвoлeнo тeм, c кoтopыми cpaжaютcя, зa тo, чтo oни oбижeны... Пoиcтинe, Aллax мoжeт пoмoчь им" (Сура 22, 39-40). ↑Вернуться назад
4. Цветков П. Джихад в Коране и в жизни // Миссионерское обозрение. 1912, № 9, сс. 814-815. ↑Вернуться назад
5. "Замечательный пример свободы мнения и обсуждения в духе братства и взаимного уважения мы находим в истории при решении вопроса о пленных, захваченных в битве при Бадре. Посланник Аллаха спрашивал у своих сподвижников совета, как поступить с пленными. В то время Аллахом еще не было ниспослано откровения, указавшего бы, как следует поступить в данном конкретном случае. Естественно, мнения но данному вопросу разделились. Посланник Аллаха принял одно из решений и отдал распоряжение о его выполнении. Однако после его осуществления, Аллах ниспослал откровение, в котором осудил принятое решение и указал, что верной была совсем другая точка зрения. Можно ли привести более красноречивый пример подобной свободы мнений? Хадис (предание) гласит: "Посланник Аллаха спросил мнения Абу Бакра, Али и Омара. Абу Бакр сказал: "О, Посланник Аллаха! Они [пленные] родственники и братья. Я считаю, что их нужно отпустить, взяв с них выкуп, который мы используем для войны с неверными. А их, может быть, Аллах направит на правильный путь, и они станут поддержкой". Омар ответил: "Я не согласен с Абу Бакром! Если бы мне пришлось решать, как поступить в подобной ситуации со своими родственником, то я бы убил его, чтобы Аллах знал, что в наших сердцах нет пощады к неверным, тем более, что это их храбрецы, вожди и предводители". На следующий день Посланник Аллаха сказал: "Всевышний ниспослал откровение: "Ни одному пророку не годилось иметь пленных, пока он не производил избиения [неверных] на земле". Вот показательный урок свободы мнения, которому сподвижники научились от Посланника Аллаха. Этому примеру он всегда следовал при решении всех вопросов, показывая человечеству путь к добродетели и обучая людей свободе" (Хусейн Хамид Хасан, президент Всемирного исламского университета. Свобода научных исследований в исламе. Б.м.б.г. Сс. 35-37). ↑Вернуться назад
6. Игнатенко А. Индустрия самоубийства // Независимая газета 2.09.2004. ↑Вернуться назад
7. Игнатенко А. Миссия невыполнима? Власти Саудовской Аравии начали бороться против религиозного экстремизма // Независимая газета 18.06.2003 ↑Вернуться назад
8. Ибрахим Рефат. Большинство арабов безразличны к осетинской трагедии. http://www.inopressa.ru/lastampa/2004/09/07/12:57:00/arab ↑Вернуться назад
9. "В ходе контртеррористических мероприятий в конце мая с.г. были арестованы несколько улемов — Али аль-Худейр, Ахмад аль-Халиди, Насир аль-Фахд. В саудовских СМИ их называют "такфиритская троица" (салюс такфири), потому что они в своих фетвах объявляли "неверными" (это называется такфир) своих единоверцев, которые в чем-то отклонились от того, что эта "троица" считает истинным исламом. А против "неверных" (то есть подвергнутых тафкиру мусульман, а также всех немусульман — христиан, иудеев и т.д.), утверждали они, обязателен вооруженный джихад" (Игнатенко А. Миссия невыполнима? Власти Саудовской Аравии начали бороться против религиозного экстремизма // Независимая газета 18.06.2003). Этот свой "джихад" замечу, эти улемы вели на территории Саудовской Аравии, взрывая дома с иностранцами и не считаясь с жертвами среди арабского обслуживаюшего персонала.↑Вернуться назад
10. А еще отмечу, что по свидетельству посла России в Германии (интервью показано в утренних "Новостях" первого телеканала 7 сентября), в немецкой прессе из волны терактов в России делают вывод, что Россия уже не в состоянии самостоятельно обеспечить контроль над своей территорией. Кажется, нам готовы оказать не только гуманитарную помощь. НАТО не прочь "помочь" нам установить контроль над нашей же страной.↑Вернуться назад
Трагедия в Беслане не должна заслонять понимания того, что боевики уже потеряли Чечню. Из "воинов-освободителей" они превратились в элемент международного терроризма. И именно с ним теперь придется бороться российским силовым структурам (статья взята с сервера www.expert.ru)
← к предыдущему заголовку ↑ к началу к следующему заголовку →
Прогремевшая в России серия терактов вызывает бурю негативных эмоций — от скорби до гнева. От них трудно остраниться — но это необходимо сделать, чтобы взглянуть на происходящее трезвым взглядом. Так ли сильны террористы, так ли слабы наши спецслужбы, так ли слаба государственная власть, как это кажется многим?
На наш взгляд, теракты показывают, что
Эта система выдержала тяжелое испытание. Многим казалось, что после смерти
Этот выбор народа Чечни — тяжелейший удар по боевикам-сепаратистам. Раньше простые чеченцы боялись боевиков и не скрывали этого: днем в республике была одна власть, а ночью — другая. Но всему приходит конец. Во время теракта в Беслане чеченцы впервые за долгие годы вышли на улицы, причем не только в Грозном, но и в Гудермесе, и, не боясь телекамер, не скрывая лиц, протестовали против действий террористов. Когда человека заставляют бояться год за годом, он однажды перестает бояться совсем. Циничный захват в заложники детей завершил эпоху романтического отношения к "борцам за свободу" и страха перед ними.
Более того, теракт в Беслане подорвал веру в "мусульманский брэнд" террористов. Захват в заложники детей прямо противоречит духу Корана. Их публично проклял один из российских мусульманских лидеров, отказался признать мусульманами верховный муфтий Чечни, их перед всем миром осудил король Иордании
"Воины ислама" и "борцы за свободу" и сами уже не те, что прежде. Это больше не самодовольные, одуревшие от наркоты и безнаказанности абреки из горных аулов, которые рванулись на "промысел" под предводительством вчерашних комсомольских вождей. Теперь это выросшие в условиях войны полуграмотные мальчишки, которых возглавляют и направляют иностранные инструкторы из международных террористических организаций. И еще это те, кто не сложит оружия даже не потому, что ими движет чувство мести или ненависти, а потому, что знают: даже если их амнистирует или помилует государство, их не минует расправа со стороны многочисленных кровников. Так что они все равно в Чечне не жильцы.
Сейчас становится очевидно: заработав прочную репутацию террористов, боевики потеряли Чечню.
Можно возразить, что спецслужбы который год не могут поймать чеченских руководителей сепаратистов — Басаева и Масхадова. Однако, возможно, этому есть вполне "технологичное" объяснение. Спецслужбам нужнее и полезнее Басаев на воле. Тогда за ним можно вести слежку, прослушивать его разговоры и даже контролировать контакты. А через эти контакты выйти на финансовые потоки, посреднические структуры и "функционеров" международных террористических сетей.
В результате перемен в Чечне сепаратисты начали испытывать кадровый голод. Одно дело найти женщину-смертницу или ослепленного потерей близких шахида и совсем другое — специалиста-организатора, способного работать с заграничными спонсорами и одновременно справляться с террористическими и боевыми задачами. А раз кадровый голод — значит, есть возможность внедрить в ряды террористов своего агента. Теперь эта задача даже упрощается. Если в тесное чеченское сообщество никак не мог проникнуть чужой, все ведь родственники и друг друга знают, то агентура в арабском мире и в мусульманском мире в целом у российских спецслужб имеется. Иначе бы информационную помощь России в операции против "Талибана" так высоко не оценили на высшем уровне в США.
Кроме того, гибнущие один за другим главари бандформирований не доверяют друг другу. Они наверняка знают, что многие из них не прочь купить себе жизнь ценой жизни ближайшего "коллеги". Рядовые боевики тоже не доверяют своим "командирам". Слишком часто с ними расплачивались за настоящие теракты и связанный с ними настоящий риск фальшивыми долларами, слишком часто боевиков обманывали.
Встает вопрос: куда же им всем податься? Теперь только в профессиональные террористы с радикально-исламистским уклоном. Но "гранты" и "материальную помощь" от международных террористических организаций надо отрабатывать. Они уходят, громко хлопая дверью, а дверью хлопать можно много раз. Например, возвращаясь — но в новом качестве, уже без романтического ореола "борцов за свободу", а в своем отвратительном и очевидном людоедском естестве. Террористическая география в этом случае будет расширяться, теракты будут планироваться более скрупулезно. Стране потребуются эффективные инструменты контртеррористической борьбы — современные спецслужбы, современная полиция (именно полиция, чтобы осуществлять полицейские функции, а не обирать водителей и ларечных торговцев). Нужны будут не только высокоэффективные и мобильные антитеррористические спецподразделения. Нужна тщательно простроенная антитеррористическая система, в которой будут задействованы все силовые ведомства, а также МЧС и Минздрав, власти на местах, частные охранные предприятия.
Террористическая география будет расширяться, теракты будут усложняться. Стране потребуются эффективные инструменты контртеррористической борьбы |
Нельзя сказать, что наши спецслужбы и милиция уж совсем ничего не могут. Что-то могут, иначе совсем бы не ловили убийц и грабителей, не могли бы и привести к улучшению ситуацию в той же Чечне. И теракты предотвращать могут. Кощунственно и нечестно было бы забыть о том, как погиб майор ФСБ
Но уровень подготовки спецслужб, особенно милиции, требует повышения, и тут дело далеко не только в материальном стимулировании и закупке техники и современного оружия. Дело в изменении мотивации сотрудников. Нынешний состав милиции пополняется по логике "негативного отбора". Система, в которой все занимаются поборами и взяточничеством, выталкивает порядочных и притягивает "подходящих". Путин может провалиться со всеми своими стратегическими планами и идеями не из-за вспышки террора, а из-за недоверия к тем представителям власти, которые "ближе к народу", — именно по ним люди и судят, какая в стране власть.
Итак, взрывы на земле и в воздухе, захват заложников — очевидный ответ на прошедшие в Чечне досрочные президентские выборы. И когда раздаются крики "Путин не контролирует ситуацию" — это не вполне верно. Путин действительно не контролирует каждую станцию метро, каждый самолет, каждую школу. Но это и не его дело. Его дело заставить эффективно работать тех, у кого борьба с терроризмом входит в должностные обязанности.
← к предыдущему заголовку ↑ к началу
Сегодня, когда бесчисленное множество сект, расколов, течений заполнили религиозное пространство общества, вопрос о том, что есть Истина, звучит особенно остро. Большинство людей имеет свое личное мнение о вере, церковности, истине. Различность этих мнений рождает множество споров и дискуссий. Их можно свести к двум основным позициям: либерализма и консерватизма.
Так, одни утверждают, что истина в мире рассеяна — каждый видит лишь некую грань общего ("В споре рождается истина"). Приводят в пример притчу о слепых, изучавших слона. Тот ощупал хобот, другой — ногу; у каждого было свое мнение о животном и каждый был по-своему прав. Отсюда утверждение, что и верить как и во что не имеет большого значения, что земные перегородки не доходят до Бога.
Другие же утверждают, что Истина едина, она не терпит компромиссов (полуправда значит полуложь) и не зависит от личного мнения.
В вопросах веры и Церкви светские и церковные круги зачастую занимают противоположные позиции. "Межконфессиональные распри", "политика в Церкви" — так примерно со стороны, внешне, с позиции "здравого смысла" (читай "собственного мнения") оценивает светский обыватель происходящие церковные процессы. Церковь представляется ему организацией, некой партией, которая попросту "борется за власть". Он возмущается нежеланием Церкви объединяться "в одну веру" с раскольниками или еретиками; как признак узколобости воспринимается им нежелание Церкви идти на всякого рода компромиссы.
Для верующего же ума (если говорить с позиции христианства и христианства православного) картина предстает в совершенно другом свете: "Един Бог, едина вера, едино крещение", и истина тоже одна. И если, по словам Евангелия, Истина — это Христос, то Церковь — Тело Христово. Здесь и начинается основное непонимание природы Церкви.
Церковь — не организация, устав которой можно в любой момент переписать, не общественное движение, созданное в поддержку чего-то или для борьбы с чем-то. Это нечто гораздо большее. Это, в первую очередь, — живой организм. Организм, который обязан отстоять себя перед лицом болезней и недругов. С самого начала своего существования она была предупреждена Господом о тех трудностях, с которыми ей придется столкнуться: лжехристы, лжепророки, лжебратия; и где будет пшеница, там будут и плевелы. На протяжении всей церковной истории шла упорная борьба за истину с волками в овечьих шкурах, борьба против духовной подмены. И это не признак узколобости и фанатизма. Это нормальное проявление здорового иммунитета.
Ведь не является же фанатизмом и проявлением нелюбви возмущенный крик хозяина, заставшего у себя в квартире вора. Чихание и высокая температура — тоже нормальная реакция организма на вторжение инородного тела. Но почему же в этом первичном праве каждого организма — праве самосохранения — Церкви чаще всего и отказывают: "Как вы смеете будить соседей?", "Своим нежеланием идти на уступки вы разжигаете межрелигиозную рознь", "Зачем все эти распри, объединитесь же наконец"? Но как объединить истину и ложь?
В желании все "замять", принять без споров может быть заинтересован вор, застигнутый на горячем, но никак не правдоискатель. В смешении грешного и праведного заинтересован, в конечном итоге, сам диавол — "отец лжи", названный богословами "обезьяной Господа Бога". Будучи не в состоянии сотворить что-то свое, он паразитирует на истине, искажая ее. Он действует подобно вирусу, который, не имея своего тела, внедряется в здоровую клетку, подменяет ее ДНК, становясь ядром злокачественной опухоли.
Поэтому Церковь просто обязана быть бдительной. Поэтому оправдана и оборонительная реакция Церкви на попытку подменить самое дорогое, что у нее есть — Истину. Но такая принципиальность внутренне понятна лишь тому, для кого Истина — не отвлеченное философское понятие, а глубокое личное убеждение. Для кого не все равно, во что верить и что терять.
Чтобы лучше понять, чем отличается видение одной и той же проблемы изнутри и извне, представим себе такую картину: допустим, в роддоме на двух соседних койках лежат молодые мамы с младенцами. Санитарка, перепеленавшая детей, на глазах у их родительниц подменивает младенцев. "Что Вы делаете? — возмущаются мамы. — Вы перепутали наших детей!" — "А какая разница, — небрежно отвечает медработница, — тут глазки, и там глазки; тут носик, и там то же самое".
Как видим, если довести вопрос — "Не все ли равно, как верить?" — до логического завершения, то результат может быть довольно интересным. Как с виду дети похожи, внешне схожи между собой и религиозные практики ("Одну Библию читают", "У них тоже Причащают" и проч.), но не стоит делать поспешных выводов. Сердце церковного человека, как и сердце матери, понимает, что у Истины очень тонкие критерии оценки, слишком по-разному видится одно и то же событие изнутри и снаружи. В этом и заключается основная проблема.
В религиозной сфере, как и в сфере философской, правильность мнения нельзя проверить линейкой или термометром. Не всегда пригодится и позиция "здравого смысла"; так может оказаться, что этот смысл у каждого свой, в меру собственной "здравости". Поэтому можно утверждать, что причиной выбора той или иной позиции служит, в конечном итоге, личная убежденность. Если хотите, даже предубежденность. Действительно, почему одному по душе демократия, а другому — монархия? Один склонен к вере в Бога, а другой — к Его отрицанию. Но если в сфере философской мысли разногласия имеют равные права на существования, то в сфере религии это не так.
Христианство — это не плод человеческих домыслов. Это Истина, открытая сверху. И если даже человеческие науки утверждают необходимость существования аксиом — правил, принимаемых без доказательств, — то тем более это относится к Церкви. Именно потому, что вероучительные аксиомы — не плод человеческого измышления, Церковь не считает себя вправе их менять в угоду сиюминутным настроениям.
Но если позиция религиозного консерватизма более-менее понятна в сфере церковно-светских отношений, то отношения междуцерковные, межконфессиональные являются более сложной проблемой.
Действительно, если гарантом Истины, церковности, веры является Божественный авторитет, то почему в религиозной среде наблюдается такое разнообразие мнений, часто противоречащих друг другу? Если не все религии равны, то почему Истина не всегда убедительна перед лицом ошибочных суждений?
Дело в том, что есть вещи, правильно понять которые можно только изнутри. В этом смысле Истина до конца невыразима. Всем известно, что медиком, например, стать заочно нельзя. Этому невозможно научиться просто по книгам. Важна атмосфера школы, ее дух. И чтобы правильно воспринять этот дух, суть, необходимо лично вжиться в эту среду. У ученых свои традиции, школы, у людей искусства — свои. И до конца понять о чем идет речь, что стоит за тем или иным термином, жестом посторонний человек не сможет. Это сродни тому, как переводить русские поговорки на английский язык.
То же в полной мере относится и к Церкви. У нее также есть свое внутреннее самосознание. Оно называется Преданием. Священное Предание — это правильность выражения хранящейся в Церкви Истины в процессе земной истории. Это дарованное Церкви Господом умение выбрать из множества вариантов единственно правильный, умение "различать духов, от Бога ли они".
Без Предания критерием Истины не сможет стать даже Священное Писание. Доказательство тому — протестантские церкви, отбрасывающее Предание и утверждающие, что лишь Библия — ответ на все вопросы. Библия одна, но протестантских деноминаций — сотни и сотни. Отбросив Предание, они подменили его личным пониманием: сколько голов — столько и мнений.
Приходилось ли вам наблюдать за спором пятидесятника и, скажем, свидетеля Иеговы? Это просто перебрасывание цитатами. Текст один, а восприятие разное, разный дух. Дело не столько в самом тексте, сколько в правильном его понимании. А правильного понимания как раз и нет, так как нет критерия правильности — Предания.
И если сам евангельский текст вне Предания непонятен, то тем более это относится к тому недосказанному, что составляет внутреннее самосознание Церкви. Последний стих Евангелия гласит: "Многое и другое сотворил Иисус, но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь".
Правильное Предание — вот критерий истинности в религиозной сфере. Нахождение вне Предания, вне церковного разума — вот причина существования множества сект и религиозных течений.
То же относится и к расколам. Раскол — это предпочтение личного мнения соборному разуму Церкви. И потому "Киевский Патриархат" не признала ни одна из Православных Церквей мира. Все дружным хором говорят: "Вы не правы, одумайтесь", — но лжепатриарх и "иже с ним" этот голос услышать не хотят.
Нежелание или неспособность услышать Истину — вот основной признак гордыни. Действительно, если критерием истины являюсь я сам, мое восприятие, то это тупик. Как бы долго не объясняли протестанту, что в самом Писании указано, что Церковь может быть только одна; что Православной Церкви — два тысячелетия, а его течение возникло год, десять, сто назад; что преемники апостолов, личные ученики Христа правильнее осмысливают тот или иной библейский текст, нежели он сам; какие бы не приводили ему примеры из самых ранних веков христианства, сколько бы не доказывали, что именно так Церковь верила на протяжении всей своей истории, на каких бы авторитетов мы не ссылались — все отбрасывается одной фразой: "А у меня другое мнение".
Сколько бы не доказывать Филарету, что нельзя быть Православным патриархом вне Православной Церкви, что неумно поминать на Великом входе Предстоятелей всех Православных Церквей как своих собратьев, не имея с ними канонических связей и выступая против них и против всей Церкви, с ее традицией, канонами, — все это разбивается о нежелание услышать.
Может ли, например, "Киевский Патриархат" обвинить Украинскую Православную Церковь в безблагодатности? Нет, не может. Так почему же отбираются храмы, почему ежедневно на УПЦ льется столько грязи? С каких пор в Православном катехизисе появился пункт, что Православие бывает двух видов: истинное украинское и все остальное, естественно, второго сорта?
Увы, если нет желания услышать, логика бессильна. Некто эту мысль выразил так: "Для верующего нет вопросов, для неверующего нет ответов".
Я вспоминаю, как мой знакомый напевал одно песнопение. Он немилосердно фальшивил, и я ему сделал замечание, показал как надо. Но товарищ мне ответил, что он как раз поет правильно и ни за что не хотел поверить моим словам. Знакомый музыкант подтвердил, что чем меньше у человека музыкального слуха, тем менее он способен услышать свою фальшь.
Именно таким отсутствием духовного слуха, чутья страдают все те, кто находится вне Предания, фактически, вне Церкви. Но они не могут этого понять.
Действительно, как доказать человеку, страдающему отсутствием музыкального слуха, что он поет фальшиво? Голосованием? Собрать свидетелей его фальши? Но и сам человек может собрать подобных себе, которые станут утверждать, что он поет лучше Робертино Лоретти. Если даже разложить всю его фальшь на ноты и научно доказать, что его диезы и бемоли не вписываются ни в одну тональность, для него мое суждение не будет авторитетным, пока он не захочет признать над собой чужой авторитет: "Что с того, что вывод подписан ректором консерватории, я все равно считаю, что пою неплохо, просто в стиле джаз".
Музыканты чувствуют друг друга, каждый из них знает, что его коллега признает те же музыкальные законы, что и он сам (впрочем, это относится и к другим сферам: рыбак рыбака тоже видит издалека). Любой человек, имеющий музыкальный слух, сможет уловить фальшь. Это внутреннее предание музыкантов, но как им поделиться с человеком без слуха? Между истиной и ложью — пропасть.
Подобное можно наблюдать и в науке, когда какой-нибудь оккультный деятель или астролог будет доказывать, к возмущению профессоров, что его учение глубоко научно, но не признано ретроградами. Подобная проблема есть и в религиозной сфере.
Кстати, если бы встал вопрос объединения коллектива консерватории и фальшивопоющего, то тут картина будет приблизительно та же, что и в вопросе объединения Церквей: поющие "в альтернативном стиле" — за, консерватория — категорически против.
Вот почему можно утверждать, что причиной выбора той или иной позиции служит, в конечном итоге, личное восприятие. Один склонен к вере в Бога, а другой — к Его отрицанию, один готов прислушаться к голосу Истины, а другой — нет. Вот почему Истина не всегда убедительна перед лицом ошибочных суждений: какие бы ни были сильные аргументы, выбор, последнее слово всегда остается за самим человеком. Именно это имел в виду Господь, когда о упорствующих в неверии сказал: "Если и мертвые воскреснут, не поверят". А поэт добавил: "Неверие — часто невежество, но чаще — свинство". Ведь рычагов, которыми можно заставить поверить, нет.
Истину познать сложно. Здесь требуется и личный подвиг веры, и смирение, и трезвенность. Ведь сам того не ведая, человек может принять духовную подделку. Сложно познать Истину, но не невозможно. Главное — не закоснеть в своем невежестве, держать глаза открытыми. Тому, кто готов выслушать аргументы, подскажется и путь.
А о вере, Истине и Церкви я скажу просто: если Бог Один, то и Истина тоже должна быть одна, как и одна вера. И эту истинную веру не нужно сегодня искусственно создавать. Православие — это светоч, зажженный две тысячи лет назад Самим Христом. Это нелицемерный свидетель Истины, ее "столп и утверждение". И если говорить о пастырях из Нигерии, или о "альтернативном пении", то это, конечно, личное дело каждого. Но хороший вкус и здоровый консерватизм мне более по душе.
сайт рассылки — http://www.sedmica.orthodoxy.ru.
Здесь — последний выпуск, весь архив с поиском, гостевая книга.
Ждем советы, замечания и предложения.
Новости подготовлены по материалам сайтов:
Православие в Украине,
Служба коммуникации ОВЦС МП,
Седмица.Ru,
Православие.Ru,
Радонеж,
Русская линия,
"Стояние за истину",
"Церковный вестник",
"Родительский комитет",
Пресс-служба Центра "Диалог",
Медико-просветительский центр "Жизнь",
Пресс-служба "Единого Отечества",
Мир религий,
Религия и СМИ,
Религиозные новости дня,
Корреспондент.net.
Информационная поддержка: ПРАВОСЛАВНОЕ ОБОЗРЕНИЕ — http://pravbeseda.org/list —
Еженедельный дайджест религиозных новостей, новости православного
интернета, душеполезное чтение, ответы священника на вопросы читателей
Ведущие рассылки не имеют отношения к содержанию рекламных блоков в начале или конце рассылки. Эта реклама является платой за бесплатный сервис служб рассылок. Ведущие узнают о содержании рекламы вместе с остальными подписчиками после выхода рассылки.
| http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/ |
Подписан адрес: Код этой рассылки: religion.sedmica |
Отписаться |
| В избранное | ||
