Андрей Сергеевич Десницкий - консультант филиала Института перевода Библии. Цель
этого учреждения, находящегося в Стокгольме, - перевод и издание Священного Писания на
языки неславянских народов России и СНГ. За 30 лет существования институт осуществил
более 434 изданий на 80 языках, среди них Библии для детей, научные и прикладные работы
в области библеистики, симфонии. Наш корреспондент встретился с Андреем Десницким, чтобы
обсудить некоторые аспекты этой работы.
- Андрей Сергеевич, ваш институт занимается переводом Библии на языки народов,
живущих на территории России и СНГ. Как правило, людей, говорящих на этих языках, не так
много, и все они наверняка могут прочитать русский вариант. Нужны ли вообще тогда эти
переводы?
- Есть люди, которые хотят читать Библию именно на родном языке. При этом они не
обязательно становятся верующими. Им просто важно приобщиться к европейской цивилизации.
Хочется отметить, что знакомство с Библией в этом случае не воспринимается как насилие.
Оно, напротив, способствует взаимопониманию между разными народами. Чтение Священного
Писания на родном языке помогает понять, что многое в библейской культуре и культуре
малых народов совпадает.
Здесь есть еще и собственно лингвистический аспект: перевод библейских книг на тот или
иной язык России резко повышает его статус. Ведь теперь это не просто говор, а
полноценный язык, на котором можно выразить самые глубокие чувства.
- В России есть немало территорий, на которых традиционно исповедуется ислам. Не
воспринимается ли деятельность института там как своеобразный прозелитизм?
- Мы никогда не занимаемся миссионерством и не обращаем людей в христианство. Этим
занимаются другие, хотя и с помощью наших текстов. Среди наших переводчиков есть
мусульмане, и для некоторых из них это очень сложный вопрос. Они идут в мечеть и
советуются с духовным наставником. Ответы бывают разные, но, как правило,
благожелательные. В ситуации, когда люди живут бок о бок, нужно изучать и знать культуру
соседей. Кроме того, ислам с уважением относится к христианской традиции. Поэтому для
человека нехристианской культуры важно, что на его родном языке появился Новый Завет.
- Каковы принципы отбора книг Священного Писания и языков, на которые они будут переведены?
- Лингвистические критерии отбора достаточно просты: нам присылают заказы на переводы.
Из Москвы кажется, что Библия уже давно вышла на всех языках, однако это далеко не так.
До революции полная Библия была переведена на 19 языков, а сейчас благодаря нашему
институту - более чем на 80.
Более сложный вопрос состоит в том, какие части Нового Завета нужно переводить в первую
очередь. Это зависит от потребностей: в некоторых регионах очень быстро появляются
христианские общины и церкви, и тогда мы стараемся дать им полный текст Нового, а
иногда и Ветхого Завета. Среди народов, живущих на Северном Кавказе, число христиан
крайне незначительно, и там нет смысла переводить всю Библию.
Кроме того, на Крайнем Севере и Дальнем Востоке существуют вымирающие языки, которые
исчезнут через несколько десятков лет, и там мы тоже ограничиваемся лишь какой-то
частью Нового Завета. Чаще всего это отрывки из Евангелия от Луки, Деяния Апостолов,
Детская Библия.
- Какие этапы проходит библейский перевод?
- У нас есть определенная технология, проверенная временем. Над каждым переводом
работает команда. Прежде всего это переводчик - носитель языка. Как правило, он не
владеет древними языками. Поэтому вместе с ним трудится специальный богословский
редактор. Его задача - проследить, чтобы перевод соответствовал оригиналу. Затем в
дело вступает филолог - носитель языка. После этого происходит апробация.
Мы просим людей разного возраста и уровня образования, верующих и неверующих, прочитать
текст и высказать свои замечания. Затем происходит работа с консультантом. На всех
этапах и переводчик, и редактор находятся в постоянном контакте с носителями языка.
Сначала выходят два-три пробных издания отдельных книг, и через несколько лет после
учета всех замечаний выходит полный Новый Завет. Мы планируем к 2005 году выпустить
переводы Нового Завета на 15 языков, и часть книг уже вышла в свет.
- Любой перевод неизбежно что-то теряет по сравнению с оригиналом. Как на языках
малых народов можно передать атмосферу Палестины I века? Не получится ли в результате
"калмыцкое евангелие ХXI века", отражающее реалии современной России?
- Всегда существует определенный конфликт между аутентичностью текста и его
понятностью, а это чревато определенными потерями. Любой перевод создает "условный
мир". Русские переводы Шекспира - это не Англия XVIII века и не Россия ХХ. Есть
хороший принцип, передающий особенности работы: "Переводить нужно настолько дословно,
насколько это возможно, и настолько свободно, настолько это необходимо".
В качестве примера можно привести проблему передачи слова "Господь" на алтайский язык.
Православные миссионеры в XIX веке переводили это понятие как "Бог - Царь". Это
приводило к курьезным ситуациям, когда в алтайских молитвословах Бог назывался царем, а
император - "верховным царем". Сначала переводческая группа нашла внешне адекватное
слово "господин" - обращение к человеку, занимающему высокое социальное положение, но
мы стали получать резко отрицательные отзывы, причину которых не могли понять. Потом
один из алтайцев объяснил, что у кочевых народов нет традиции феодальных отношений и не
было представлений о том, что "князю" нужно подчиняться не за страх, а за совесть. В
результате слово, стоявшее в переводе, для них обозначало "начальник". Обращаться к
Богу "начальник", конечно, никто не хочет.
После долгих совместных раздумий наш замечательный переводчик-алтаец предложил другое
слово, которое, как оказалось, употребляют и христиане, и язычники из алтайцев. Оно
обозначало не какого-то конкретного бога, но "Верховную Силу, правящую в этом мире".
Его-то мы и включили в окончательный перевод.
Если говорить об идиомах, то, например, в шорском языке описание ада как места, "где
огонь не угасает", при буквальном переводе понимается как "место, где никогда не
отключают электричество", что у жителей Сибири вызывает только положительные
ассоциации. Пришлось подбирать соответствие в самом шорском, и перевод зазвучал как
"неугасимый пожар".
- Как реагируют люди на появление Нового Завета на родном языке? Ведь часто это
вообще первая книга, которая существует на их наречии...
- По-разному. Я бы солгал, сказав, что мы получаем только восторженные отзывы, хотя
их довольно много. Люди говорят, что Иисус заговорил на их языке, и трудно переоценить,
что это значит для них.
Но бывают и недоброжелательные отклики, например со стороны мусульман, которые
воспринимают наши переводы как миссионерство. Либо со стороны христиан, которые
призывают ограничиться только русским переводом, видя в нашей работе профанацию,
поскольку Евангелие переводится "на язык дикарей". Хотя и греческий, и славянский в
свое время тоже были пронизаны языческой традицией и лишь время избавило слово "Бог"
от языческого наполнения. Не существует "христианских" или "языческих" языков, и
терминология с неба не спускается.
- Используются ли ваши переводы в богослужении?
- Во многом это зависит от главы местной церкви. Хотя я знаю, что их используют во
многих протестантских общинах и некоторых православных епархиях. Например, у нас очень
хорошие отношения с Якутской епархией, там читают наши переводы, помогают в обсуждении.
Это зависит от отношения местного духовенства к православным, слабо знающим русский
язык, а также от желания местного духовенства идти на эксперименты и риск.