> Стремление к счастью

> Как я уже говорил, мы не хотим быть счастливыми. Нам нужно другое. Можно немного изменить формулировку: мы не хотим быть безоговорочно счастливыми. Мы согласны быть счастливыми при условии, что у нас есть то и это, пятое и десятое. Но ведь это всё равно что сказать другу (Богу, еще кому-то) буквально такое: «Ты мое счастье. Если я тебя не заполучу, я отказываюсь от счастья». Осознать это очень важно. Мы не в силах представить себя счастливыми, если какие-то наши условия не соблюдены, — просто не можем вообразить самой возможности счастливого существования без их выполнения. Нас приучили ассоциировать счастье с этими условиями.

> Итак, подобное осознание — это первое, что надо сделать, если мы хотим проснуться (то есть хотим любить, хотим быть свободными, хотим жить духовной жизнью, жить в мире и радости). В каком-то смысле, с практической точки зрения, ничто в этом мире не значит больше, чем духовная жизнь. Каждого призываю: найдите, что имеет больший практический смысл для человеческого бытия, чем жизнь духа, понимаемая так, как определил ее я. Не набожность, не благоговение, не религиозность, не поклонение, но духовность как пробуждение. Как пробуждение! Поглядите на океан человеческого горя, одиночества, страха, на всеобщее смятение, на душевную раздвоенность человека, на раздирающие нас внутренние и внешние противоречия... И представьте, что у вас появился шанс от всего этого избавиться. Кто-то дарит вам возможность прекратить чудовищное разбазаривание энергии, здоровья и эмоции, порождаемое суетой и постоянными противоречиями. Хотите ли вы получить такую возможность? Вообразите, что кто-то научил вас жить в мире с собой и миром, научил по-настоящему любить. Что может быть важнее? Тем не менее людям кажется, что большой бизнес, политика и наука — более практичные вещи. Но что толку от полетов на Луну, если мы и на Земле-то жить не научились? 

> Психология как наука

> Что важнее с утилитарной точки зрения: психология или духовная жизнь? Практическое значение духовной жизни не соизмеримо ни с чем. Ведь что может бедняга-психолог? Лишь облегчить тяжелое бремя. Я сам психолог, психотерапевт-практик; и когда мне приходится выбирать между психологией и духовностью, я переживаю внутренний конфликт огромной силы. Довольно долго я не замечал этого противоречия и не удивлюсь, если до сих пор никто, кроме меня, его не заметил.

> Сейчас поясню. Я много лет не обращал внимания на разные несоответствия, пока не осознал простую вещь: изрядно помучившись от неудач в личной жизни, люди разочаровываются в самой возможности гармоничных взаимоотношений с кем бы то ни было. Правда, страшно? Прежде чем воскликнуть «Надоело до  чертиков! Почему я должен от  кого-то зависеть?!», человек должен выстрадать свое пробуждение.И что же я,как психотерапевт, предпринял,когдаосозналсей факт? Люди шли ко мне со своими бедами: у кого-то не ладились отношения с партнером, кто-то не умел находить общий язык с окружающими; в некоторых случаях я помогал. Но, к моему великому сожалению, иногда я был бессилен что-либо сделать, поскольку пациент продолжал спать. Возможно, на его долю досталось недостаточно страданий. Возможно, ему нужно было самому достичь предела отчаяния и сказать себе; «Всё, не могу больше, надоело!» Только тогда, когда болезнь надоест вам до смерти,вы сможетеот нееизбавиться.Как правило, люди обращаются к психиатру или психологу с целью пройти курс паллиативного лечения. Повторяю: паллиативного. Не радикального.^*

> Расскажу вам историю о малыше Джонни, который, как говорят, несколько отставал в умственном развитии. На самом же деле, как вы сами скоро убедитесь, он был совершенно здоров. Джонни посещал занятия по художественной лепке, проводившиеся при специализированной школе, в которой он учился. Однажды Джоннизабилсяв самыйдальний уголи сталигратьс кусочком глины. К нему подошла учительница:
> — Здравствуй, Джонни.
> —Здравствуйте, — отвечает мальчик.
> — Что это у тебя в руке?
> —Кусок коровьей лепешки.
> — А что ты лепишь?
> — Учительницу, — отвечает паренек.
> Преподавательница думает: «У маленького Джонни регрессия». Она зовет директора школы — тот как раз проходил по коридору, — и сообщает ему: «У Джонни регрессия».
> Директор подходит к мальчику:
> — Здравствуй, сынок.
> —Здравствуйте, — отвечает Джонни.
> — Что это у тебя в руках?
> —Кусок коровьей лепешки.
> — И что ты лепишь?
> —Директора.
> Директор думает: тут не обойтись без психолога:
> —Позовите психолога!
> Психолог — умный малый. Он подходит к Джонни:
> — Здравствуй.
> —Здравствуйте.
> — Я знаю, что у тебя в руках, — говорит он мальчику.
> — И что же?
> —Кусок коровьей лепешки.
> — Правильно, — отвечает Джонни.
> —Я даже знаю, кого ты сейчас лепишь.
> —Кого?
> —Психолога!
> — Нет. На психолога этой лепешки не хватит.
> И такого малыша признали умственно неполноценным!

> Бедняги-психологи! Их работа нужна. Честное слово, нужна. Иногда без них просто не обойтись; когда человек полностью теряет разум и скатывается в самую пропасть безумия, он становится либо сумасшедшим, либо мистиком. Мистик — прямая противоположность сумасшедшему. Знаете, как определить, спите вы или нет? Если вы задаете себе вопрос «Кто сумасшедший — я или все остальные?», значит, вы уже проснулись. Воистину так.

> Ведь все мы безумны. Весь мир сошел с ума. Все мы душевнобольные, всех не мешало бы взять на учет. Нас слишком много — это единственная причина, почему мы до сих пор на свободе.

> Итак, мы ненормальные. У нас ненормальные представления о любви, о человеческих взаимоотношениях, о радости — вообще обо всём. Мы в корне ненормальны. Я пришел к такому выводу: если кто-то с чем-то соглашается, можно быть практически уверенным, что идея ошибочна. Любая новая мысль, любая великая идея в начальной фазе своего существования обречены на одиночество. Одиноким был Иисус Христос. Никто не проповедовал так, как он. Одиноким был Будда. Никто не проповедовал так, как он. Кажется, Бертрану Расселу принадлежит следующее высказывание: «Все великие идеи сначала воспринимаются как ересь». Очень меткие слова. В современном мире великое множество ересей. «Сей муж богохульствует!» Люди безумны, и чем скорее вы это поймете, тем лучше для вашего здоровья — как умственного, так и душевного. Не верьте никому. Не верьте даже лучшим друзьям. Взгляните на них беспристрастно. Они довольно умны. Совсем как вы — когда имеете дело с кем-то посторонним; правда, вы можете даже не догадываться об этом. О, в этом грандиозном спектакле, который вы разыгрываете у всех на глазах, сами вы такой умник, такой ловкач и хитрец!

> Я не очень-то мил, правда? Повторю еще раз: вы не хотите просыпаться. Вы разыгрываете грандиозный спектакль. И даже не подозреваете об этом. Вам кажется, что вы исполнены любви. Как бы не так! Кого вы лю́бите? Даже ваше самопожертвование доставляет вам удовольствие, разве нет? «Я жертвую собой! Я живу согласно собственным идеалам!» Однако вы извлекаете из этого какую-то выгоду, так ведь? Вы из всего извлекаете выгоду — пока не проснетесь.

> В этом и заключается первый шаг. Осознайте свое нежелание пробуждаться. Просыпаться не хочется — особенно если вам внушили, что обрывок старой газеты — это чек на миллион долларов. Выпустить из рук такой обрывок очень непросто.

> Отречение — это не выход

> Каждое ваше отречение от чего-либо —— это самообман. Самообман. От чего вы отказываетесь? Что бы это ни было, вы навеки привязываетесь к тому, от чего отреклись. Один индийский гуру рассказывал: «Когда я беседую с женщиной легкого поведения, она говорит лишь о Боге. Говорит, что ее образ жизни ей надоел, что она хочет обрести Бога. А вот когда ко мне приходит католический священник, он говорит только о сексе». Приходится признать: отказываясь от чего-то, вы привязываетесь к этому навсегда. Стараясь что-то побороть, вы еще крепче увязаете в этом. Ваше сопротивление оборачивается против вас. Чем сильнее вы противитесь чему-то, тем сильнее оно к вам липнет.

> Вышесказанное справедливо и по отношению к коммунистической идеологии, равно как и ко всему прочему. Значит, надо «принять» своих демонов, поскольку наше сопротивление делает их сильнее. Никто не говорил вам этого? Отрекаясь от чего-то, вы только усиливаете свою привязанность. Единственный способ избавиться от того или иного явления — это смотреть как бы сквозь него. Не отрекайтесь — просто смотри́те сквозь него. Распознайте истинную сущность той или иной вещи, и вам не придется от нее отказываться; она сама выскользнет из рук. Но если вы этого не понимаете, если вас гипнотизирует мысль о том, что без той или иной вещи или человека вы будете несчастны, то, несомненно, вы завязли очень глубоко. Желающий помочь вам не должен прибегать к методам так называемой морали — не должен заставлять вас чем-то жертвовать, от чего-то отказываться. Это бесполезно. Вы всё еще спите. Единственное, что от него требуется, — это помочь вам понять. Как только к вам придет понимание, вы просто выпустите из рук ненужную вещь. Можно сказать иначе: вы выпустите из рук ненужную вещь, когда проснетесь. 

> Слушайте и забывайте

> Некоторые из нас обязаны своим пробуждением жизненным неудачам. Острая боль прогоняет сон. Но люди всё равно снова и снова набивают себе шишки.Они словно лунатики. Самое печальное в этой ситуации то, что им и в голову не приходит, что всё может быть совсем по-другому. Если жизнь вас еще основательно не потрепала и не заставила испить чашу страданий до дна, можно действовать иначе: можно слушать. Это не значит, что всё сказанное мной нужно принимать на веру, — такой процесс ничего общего со слушанием не имеет. Поверьте: совсем неважно, согласны вы со мной или нет.Ведь понятия согласия и несогласия имеют какой-то смысл лишь в контексте слов, идей и всевозможных теоретических построений.Ничего общего с истиной эти понятия не имеют. Облечь истину в слова невозможно. Она всегда открывается внезапно — как следствие определенного к ней отношения. Поэтому можно не соглашаться со мной и всё равно видеть истину. Но для этого нужно быть открытым и жаждать нового. Вот что действительно важно — о согласии же со мной речь вообще не идет. В конце концов, большая часть того, что я вам предлагаю — это теоретические построения. А ведь адекватно описать живую действительность не может ни одна теория. Поэтому я не в состоянии поведать вам истину, но рассказать о преградах на пути того, кто ее ищет, я могу. Я могу эти преграды описать. Истину же я описать неспособен. И никто не способен. Всё, что в моих силах, — это обличить вашу ложь, чтобы вы смогли от нее избавиться, а еще — бросить вызов вашим взглядам и убеждениям, делающим вас несчастными. В моих  силах помочь вам забыть — забыть почти всё, что было усвоено ранее и что имеет хоть какое-то отношение к вопросам духовности. От вас же требуется готовность забыть, готовность слушать.

> Слушаете ли вы так, как слушает большинство людей, — с целью еще больше утвердиться в уже имеющихся убеждениях? Понаблюдайте за своей реакцией на мои слова. Что-то из сказанного поразит вас или шокирует, что-то возмутит, рассердит, смутит или разочарует. А может, в какой-то момент вы воскликнете: «Браво!»

> С какой же целью вы слушаете говорящего? Чтобы убедиться в правильности имеющихся у вас представлений или чтобы узнать что-то новое? Это важно. Второе нелегко дается спящим. Иисус принес людям добрые вести, но был отвергнут. Не потому, что его проповеди были добрыми, а потому, что они были новыми. А всё новое мы ненавидим. Ненавидим лютой ненавистью! И чем скорее мы поймем это, тем лучше для  нас. Мы не хотим ничего нового — особенно если это новое влечет за собой перемены и нарушает устоявшийся порядок вещей. Особенно, когда оно вынуждает нас осознать собственную неправоту. Мне вспоминается недавняя встреча с восьмидесятисемилетним испанским иезуитом; лет тридцать или сорок назад он был директором индийской школы, в которой я учился. Он пришел на мой семинар. А после сказал: «Мне надо было познакомиться с вами шестьдесят лет назад. Вы что-то знаете. Я же всю жизнь заблуждался». Господи, услышать такое! Всё равно что увидеть одно из чудес света. Вот это, господа, вера! Жажда истины и пренебрежение ве́домыми и неведомыми последствиями ее обретения. Это вера. Не убеждения, но вера. Ваши убеждения делают вас слишком самоуверенным, в то время как вера лишает вас всякой уверенности. Вы ничего не знаете. Вы легки на подъем, ваша душа открыта — открыта нараспашку! Вы готовы слушать. И, заметьте, быть открытым не означает быть легковерным и впитывать в себя все сказанное. Критикуйте каждое мое слово. Но делайте это с позиций открытости, а не из слепого упрямства. Проверяйте всё сказанное мной. Вспомните блестящее изречение Будды: «Я не хочу, чтобы монахи и ученики принимали мои слова на веру только из уважения ко мне. Пусть они исследуют их, как ювелир исследует золото, надпиливая, разбивая, шлифуя и переплавляя слиток».

> Когда вы так поступаете, вы слушаете. Это второй шаг на пути к пробуждению. Напомню, что первый шаг состоит в осознании своего нежелания просыпаться, нежелания быть счастливым. Многое внутри вас противится пробуждению. Второй шаг — это готовность понимать, слушать и смотреть на свои убеждения с известной долей скептицизма. Подразумевается не какой-то отдельно взятый тип убеждений — взгляды на политику, религию, общество или представления о внутреннем мире человека, — имеются в виду абсолютно все ваши убеждения. Готовность к полной переоценке ценностей согласно метафорическому высказыванию Будды. Я подарю вам великое множество возможностей такой переоценки.