> <...> Мы все стремимся к духовной жизни и – ищем ее не в том и не там, где надо. Мы часто думаем, что духовная жизнь заключаетсяв различных переживаниях, которые у нас по временам бывают и которые связаны с молитвой, богослужением, с красотой пения, с красотою икон, со всем строем нашей православной христианской жизни. И стремясь к переживаниям, стараясь достичь какой-то возвышенной мысли, живости чувств, мы проходим мимо того, что является настоящим, подлинным содержанием духовной жизни, ибодуховная жизнь не заключается в возвышенных мыслях и сильных переживаниях: таковые могут родиться и из других источников. Духовная жизньвся зависит от воздействия на нас СвятогоДуха Божия и от того, как Божественная сила, благодать, Христос, Святой Дух нас постепенно изменяют, постепенно делают сообразными Христу, т.е. похожим на Него, помогают нам стать и образом Божиим, и подобием Божиим.

<…>

> <.> Духовная жизнь вся сосредоточена не в человеке, а в Боге, в Нём имеет свой источник, Им определяется, к Нему направлена. <…> Первым делом нам следует остановиться на том,что мы знаем от Спасителя Христа о Святом Духе, Кто Он такой в нашей жизни, на том, чего мы можем ожидать. Дух Святой <называется Утешителем и в Евангелии, и в словах Спасителя>. <…> Дух Святой – это действительно Тот, Кто приносит утешение; но также Тот, Кто приносит крепость и это Тот, Кто приносит радость. <…>

> Задумаемся над значением этих <.> слов. Для того, чтобы быть утешенным, надо нуждаться в утешении, надо быть в нужде душевной или в горе, или в тоске, или в сиротстве, в обездоленности, во вдовстве. Какое утешение приносит Святой Дух, которого не может принести никто другой? Утешение в том, о чём мы меньше всего горюем, в том, о чём горевали и горюют святые. Апостол Павел говорит: «Жизнь для меня – Христос, а смерть – приобретение, потому что пока я живу в теле, яразлучен от Христа» (Флп.1,21; 2Кор.5,6). <…>

> Мы обездолены, мы осиротели; осиротели смертью Христовой и в каком-то смысле остаемся сиротами и при Его Воскресении и Вознесении. Да, Он среди нас, но – невидимо; Он таинствами действует в нас – но порой еле ощутимо; но мы этого не чувствуем, мы ослеплены, оглушены видимым, окружающим нас шумным миром. <....> Мы ослеплены к невидимому тем, что видим; мы глохнем к тихому гласу и совести, и Христа, и Святого Духа, потому что оглушены звуками вокруг нас; мы не ощущаем своего одиночества и сиротства, потому что вокруг нас люди, вещи, воздух, свет, тепло; мы не нуждаемся в утешении. И поэтому самое, может быть основное, что Святой Дух может нам дать, этого-то мы не просим, не ожидаем, не понимаем даже своей нужды в этом. Мы утешены.

> А вместе с тем, Христос в своей Нагорной проповеди говорит: «Блаженны плачущие, блаженны алчущие и жаждущие, блаженны нищие…» (Мф.5,3-12). Мы – нищи, с нами нет Жениха, Который снимает всякое горе, утирает всякую слезу, наполняет нас радостью… Мы не жаждем прихода Господня… Кто из нас может по совести сказать, что его голод по Богу, его желание быть любой ценой со Христом таково, что он может, как тайнозритель в конце книги Откровения, молиться Богу и говорить: «Господи, Иисусе, гряди скоро!» (Откр.22,20,17). Сколько людей сказало бы эти слова, понимая, что это значит конец времени, конец всему, что мы ценим, любим, чему мы служим в этом временном и приходящем мире? Хотим ли мы действительно, чтобы прошел образ мира сего и осталась только вечность, когда мы будем лицом к лицу со Христом, познаем Бога, подобно тому, как мы Им познаны (1Кор.13,12); когда всё и во всех, и во всём будет Сам Бог? (1Кор.15,28) Значит, в нашей духовной жизни не хватает основного: желания встречисо Христом, желания общения с Ним, желания быть с Ним неразлучно, желания, чтобы ничего не осталось, кроме того, что Христово и Христос.

> И это сказывается так явно на каждом шагу нашей духовной жизни. Мы слышим или читаем евангельские слова, собственным слова Христа Спасителя, – и они до нас не доходят. Минутами мы восхищаемся ими, минутами умиляемся, а минутами говорим: "Ах, да, это я уже слышал, это я уже читал <…>". Да, <я его читал – но до души он> не дошел! Разве мы живем тем, что слышим в Евангелии? Разве слово Христово доходит до нас так, что оно меняет внутренний наш строй, внешнюю нашу жизнь, раскрывает наш ум так, что у нас уже не свой ум, а ум Христов, как говорит апостол Павел? (1Кор.2,16). Разве душа наша раскрывается так, что в ней дышит, веет Святой Дух? Нет! <…..>

> И это первое: Дух Святой как Утешитель нам чужд. <…..> Утешитель Дух Святой – это Тот, Кто может землю превратить в небо; Тот, Который может внести покой среди бури, тишину сред шума земного; Тот, Который давал возможность мученикам страдать всем телом и вместе с тем радоваться духом (как – мы и постичь не можем, потому что страдание было реальное, ужасное, острое, а вместе с этим были реальны и покой, и молитва, и радость о Господе).

> Но Дух Святой есть также Тот, Кто дает нам крепость; крепость, силу – но силу не земную и не для земных вещей, хотя эта сила движет всем тварным и всем земным. Святым, мученикам дана была крепость, которую никакая сила воли, никакое напряжение человеческих сил, никакие переживания не могут дать. Иным святым давалась мудрость, иным – прозрение в пути Божии и умение их воплотить в жизнь; давались с такой крепостью и таким смирением, потому что крепость Божияи смирение человеческое нераздельно связаны. Смирение нам представляется почти всегда как самоуничижение, как состояние, в котором мы находимся, когда о себе говорим дурное, зная, однако, что это не так. На самом деле смирение – состояние человека, когда он до конца про себя забыл и отдал себя в руку Божию. <…> Смиренный человек подобен плодотворной почве: о почве никто не вспоминает; по ней ходят, и она безмолвствует; на землю бросают всё: и семя, которое принесет плод, и всё ненужное, – и она не оскверняется, а приносит плод. И она лежит перед лицом неба и под ногами людей, безмолвная, отданная, открытая и плодотворная. Сила Божия совершается именно в таком смирении; о таком смирении, я думаю, говорит и апостол Павел, когда, взмолившись, чтобы Господь его освободил от того, что лишало его крепости и силы, услышал голос Христов: "Довольно тебе Моей благодати; сила Моя в немощи совершается" (2Кор.12,9). И, вдруг поняв это, апостол восклицает: "Да, и отныне я буду радоваться только в немощи моей, чтобы во всём была только силаГосподня!"

> Но это не немощь бессилия, это не немощь лени, расслабленности – это другая немощь; ее, может быть, можно уловитьнесколькими образами. Когда ребенка начинают учить писать, мать вкладывает в его руку карандаш, берет его руку в свою и карандашом водит по странице; и ребенок с удивлением видит, как красиво, гармонично ложатся линии – прямые, округлые – до момента, когда вдруг он поймет, что это делается его рукой. Когда он думает, что понял, он начинает, как ему кажется, помогать, и дергает материнскую руку с карандашом невпопад, не туда, и всё делается путаным узором. Так бывает и с нами: пока мы просто отдается на волю Божию, пока мы прислушиваемся и не только делаем то, что понимаем, но даем Богу делать, что Он захочет, в нас, тогда всё хорошо. Это немощь плодотворная, творческая. В других областях это называется вдохновением; в духовной жизни, во внутреннем возрастании это – одухотворенность.

<…>

> <….> Стоит внутри себя иметь такую хрупкость, такую гибкостью, которая может быть захвачена дыханием Духа, и Он нас повлечет к цели; а цель всегда – Спаситель Христос, всегда – жизнь преизбыточествующая, жизнь ликующая, о которой говорит Иоанн Златоуст в своем пасхальном послании. Крепость, несокрушимая крепость этого Божия Духа, ветра, дыхания.

> И опять встает перед нами вопрос: что мы об этом знаем? Не повторяем ли мы без конца, постоянно, что у нас нет сил: нет сил жить, нет сил исполнять заповеди Христовы, нет сил любить, нет сил молиться, нет сил стоять перед лицом противоречивых течений – нет сил ни для чего; мы носимы ветром, как соломинка; нас уносит, как поток уносит стружки. Разве мы не говорим это всё время, на каждой исповеди? «Не хватило сил»; «нет сил»; «откуда взять силы?», «я так слаб». Тело, душа, ум, сердце, воля – всё в состоянии расслабленности….

> Но ведь есть Святой Дух, Который дышит, где хочет, Который может Собой заполнить любой парус и понести любую ладью, через любое море; есть Кормчий Христос у руля; сила Божия с нами. Апостол Павел был, как мы, хрупкий человек – и что только он не сумел пережить, против чего он не сумел устоять! И обнаружив, что никакой силой человеческой он не может совершить свое служение Богу, потому что то, что он должен был совершить, было Божие, а не человеческое, он повторяет: «Да, сила Божия в немощи совершается, но всё мне возможно в укрепляющем меня Господе Иисусе Христе» (2Кор.12,9; Флп.4,13). Всё возможно каждому – в разной мере, но никто не покладай рук! <...> Если думать о духовной жизни, как об осуществлении Самим Богом в нас того, что Он предусмотрел, того, для чего Он нас призвал жить, тогда мы можем спокойно дать простор Богу, и сила Божия совершится в нас.

> И последнее: Дух Святой – радость; радость свободы, радость того, что силой Божией мы вырастаем в меру подлинного человечества, делаемся подлинно людьми по образу Христа, людьми с чистым сердцем, которое может узреть Бога (Мф.5,8); людьми с неколеблющейся волей, устремленной к Богу и вдохновленной любовью; людьми с очищенной плотью, с просвещенным и светлым умом; людьми, которые на нашей земле являются присутствием Самого Христа: словом, действием, чистотою, любовь, верой в человека, а не только в Бога, надеждой, которая побеждает всякое колебание, и любовью, которая держит всех. Святой Серафим Саровский говорил, что если бы только кто-либо познал Бога, он был бы готов десятки тысяч лет мучиться, чтобы еще один раз пережить Его приближение. Но мы этого не ищем. Когда нам дается такое прикосновение благодати, когда приближается Христос, когда мы прикасаемся края Его одежды, когда вдруг Дух Святой дохнёт в нашей душе и она запоет, заплачет – мы стараемся удержать то, что нам дано, как будто это нам принадлежит, как будто это уже стало нашей собственностью, как будто мы имеем на это какие-то права – и теряем это. Теряем, потому что удержать это нельзя, как нельзя удержать любовь, как нельзя удержать ласку, как нельзя удержать заходящее солнце, как нельзя удержать ничего, иначе как сохранив это в своей душе, словно новый вклад изумленности, благоговения, радости.

> Я говорил о трех наименованиях Святого Духа, которые содержатся в одном-единственном слове Утешитель. Но Спаситель также говорил о Святом Духе, что Он есть Дух Истины, и всё, что Он скажет нам, Он возьмет из того, что Спаситель Христос Сам говорил, и раскроет это перед нами (Ин.16,13-15). Поэтому одна из черт подлинной духовности – это соответствие и учения, и веры, и жизни с учением Спасителя Христа. Это очень важно, потому что Господь есть явление истины, есть самая Истина, пришедшая в мир. И подлинная духовная жизнь не может быть основана ни на чем ином, как на Его откровении Себя Самого и тайн Божиих, и воли Божией в Нём. И наконец, если мы говорим о каких-то критериях духовности, о том, что может показать нам – и другим, – что в нас есть жизнь Божия, жизнь Святого Духа, мы можем обратиться к нескольким местам Священного Писания, в частности, кроме заповедей блаженства, о которых я уже говорил, к одному очень важному отрывку из Послания к колоссянам, в третьей главе. Здесь апостол Павел говорит о дарах, характеризующих тех, кто живет Духом Святым: «Итак, облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг ко другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякой премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. И всё, что вы делаете, словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него и Отца» (Кол.3,12-17).