«И ложе нескверно…» (Евр. 13, 4)

Про интимную жизнь чаще говорят на исповеди, чем на проповеди. В то время, когда весь мир талдычит о «сексуальной свободе», кажется лишь православные связаны великим «заговором молчания», некой страшной омертой. Может показаться, что, спроси православного, что значит «секс», немедленно услышишь в ответ: «Это цифра шесть по-немецки».

Многих удивит, что говорить об этой стороне жизни отважился монах. Причина проста.

Газетчики описывают сексуальные похождения знаменитостей на страницах бульварных изданий. И это развлекает толпу. Сексопатологи-фрейдисты проецируют эротические фантазии дедушки Фрейда на весь мир. И мир успокаивается от лести. Гуманисты призывают к разнообразию форм любви. Пока их ребенок не становится жертвой педофила.

И даже благочестивые православные супруги в этом вопросе не авторитетны. Они не свободны от личного, субъективного опыта интимных отношений.

Лишь опыт монашествующего священника в этой области жизни не личный, а компилятивный. Он как «неиграющий тренер» – знает, как выигрывать, но стоит у кромки поля.

На фоне всеобщей развращенности у обывателя складывается впечатление, что православные даже не представляют себе, откуда дети берутся. И считают интимную жизнь чем-то гадким изначально. Да, православное христианское вероучение считает законной одну единственную форму* интимного сожительства – сожительство в венчанном браке. Но это не значит, что призывая быть едиными в главном, православие ограничивает свободу во второстепенном.

* Форму, а не позицию.
Размышления про «это»

Часто доводится слышать приватные суждения по интимным вопросам некоторых «ревнителей благочестия». Рассмотрим их поподробнее и попробуем поразмышлять.

Суждение №1. Православные супруги могут заниматься этим только лишь с целью непременного зачатия детей. Если зачатия не происходит, в этом надо горько каяться!

Вспоминается один занятный диалог:

– Вы курите?

– Нет. Затянулся раз – не понравилось.

– Пьете?

– Попробовал раз – не понравилось.

– У вас один ребенок?

– А как вы догадались?!

Суждение №2. При занятиях любовью нужно стремиться не испытывать никаких эмоций. Желательно даже не любить. Просто совершать свое дело с монотонной размеренностью железных роботов.

Грех не в любовном томлении. Грех в окаменелом бесчувствии. Следует заметить, что фригидность и импотенция – это не добродетели, а заболевания. К слову сказать, воздержники – не импотенты. Но речь о полном половом воздержании еще впереди.

Суждение №3. Дабы не прельститься телесной красотой законного супруга (супруги), желательно по примеру пуритан совершать все через простыню с отверстием.

Лучший способ воспитать в себе маньяка. Не наслаждаться созерцанием красоты своей «половинки», а разворошить собственное больное воображение. Любой сексопатолог познакомит вас с невеселой статистикой – именно из подобных «пуританских» семей выбегали на ночные улицы самые кошмарные маньяки. Там, где ханжеством было попрано естество, начинался противоестественный бред.

Суждение №4. Руками друг ко другу не прикасаться. Целовать только в щечку. Слов красивых не говорить.

Откройте Библию, перечитайте «Песнь Песней»! Да, аллегорически это изображает Христа и Церковь. А буквальное толкование говорит о нормальных, естественных отношениях мужчины и женщины.

Суждение №5. Про романтичную обстановку и ужин при свечах – сразу забудьте! Только дома, только ночью и только в полной темноте. Чтобы святые лики с икон не восплакали от вашего бесстыдства. Если же вы настолько верующие, что не гасите лампад, то взирайте при этом не друг на друга, а на образа. И вымаливайте прощения!

Любое дело можно испоганить, доведя до абсурда. Попытки придать своим интимным отношениям вид псевдохристианской духовной мистерии окончательно угробят в отношениях супругов и духовность и сексуальность. Чем, когда и как занимаются супруги наедине – это их глубоко личное дело. И интересует оно не Бога, а любителей смотреть в замочные скважины. «Всё, что венчанные супруги устраивают в своей спальне, грехом не является, даже если это игры в школьников, зайчиков и немецких автоматчиков. Однако, те же игры, совершаемые в одиночку, сразу обретают статус извращения, за которое необходимо приносить покаяние»*.

* Густав Водичка. «Тайна старого рецепта».

Суждение №6. Если, все-таки, задумали это дело, то непременно прочтите перед началом 3 канона, 5 акафистов и положите по 200 земных поклонов каждый. После этого – чтение 3-х кафизм.

Думается, это дело не требует особых чинопоследований сверх обычного ежедневного молитвенного правила. Все остальное уже было однажды прочитано над супругами священником в Таинстве Браковенчания. Совершение земных поклонов до того тоже может испортить радость взаимного общения – потные тела, обоюдная усталость…

Суждение №7. Вообще – чем реже, тем лучше! Живите как «брат с сестрой».

А вот здесь разговор пойдет особый. Подавляющее большинство святоотеческих рассуждений на эту тему написано монахами. И не просто монахами, а аскетами-пустынножителями, которые писали в первую очередь для монахов. Пустынножители были прекрасно осведомлены о «благочестии», царившем в миру*, а потому цель их поучений – твердое и правильное намерение отвратить новоначальных иноков от всякого интереса к половой жизни. И это им удавалось**.

* Вспомнить хотя бы эпизод из жития преп. Марии Египетской. В каких «подвигах» проводили время на корабле паломники по пути в Иерусалим на праздник Креста Господня?

** Аскетическому богословию в то время приходилось нелегко. С одной стороны была мирская жизнь с доставшимися в наследство от античности культом тела и безудержным развратом вакханалий. С другой стороны были гностики, с их гнушением плотью вообще. Часто христианские подвижники подходили в рассуждениях о плоти к самой грани, за которой лежала темная бездна гностицизма. Подходили, хотя и никогда не переступали ее.

Невозможно не согласиться с изречением о том, что «монашество и брак не для каждого, а целомудрие для всех». Стоит лишь уразуметь разницу в целомудрии воздержания монаха и целомудрии размеренной половой жизни женатого мирянина. Эта разница весьма существенна. Жизнь супругов в полном воздержании, «как брат с сестрой» – исключение из правила. Этот подвиг сродни юродству, его могут достойно пройти лишь единицы. И то по особому Божьему произволению. Такие вещи не принято афишировать, чтобы не дойти в рассуждениях до гнушения брачным сожительством.

Про интимную жизнь православным говорить не принято. Не принято даже рассуждать об этом. Во всяком случае, многие почему-то именно так считают. Бывают ли у православных людей проблемы связанные с интимной жизнью? Бывают. Их можно скрывать, по-страусиному уткнув голову в песок. А можно решить. Но где православному получить ответы о самом сокровенном? Пойти к сексопатологу-фрейдисту и узнать от него о пользе разврата? Или все же отважиться на откровенный разговор со своим духовником? Церковью накоплен, с Божией помощью, потрясающий опыт решения всех семейных проблем. И говорить об этом на исповеди стоит без утайки.

Супруги всегда желанны друг для друга. Лишь ради подвига воздержания периодически уклоняются они от сожительства. И то, лишь по обоюдному согласию*. И когда старушка жалуется на исповеди, что ее старичок до сих пор «пристаёть» к ней, то можно лишь порадоваться об их союзе. Прожив в венчанном браке всю жизнь, она до глубокой старости осталась единственной и неповторимой, всегда желанной для своего супруга. Наверное, у Авраама и Сарры было также.

* См. 1 Кор. 7, 5. Перечитайте всю 7-ю главу.

Вообще-то, христианское отношение к интимной жизни прививается с раннего детства. С неофитской ревностью новоиспеченные прихожане рассказывают своим детишкам басни про аистов и капусту. Проще говоря, лгут. Прочитав несколько «душеполезных брошюр», с рвением телевизионной комсомолки-активистки, они готовы кричать на весь мир: «У нас в Советском Союзе секса нет!» Когда же ребенок пытается открыть им тайну своего рождения, давно разгаданную пацанами во дворе, делают страшное лицо и грозят карой Небесной. Как будто карами вольны распоряжаться. А вопросы остаются без ответов. В недоумении ребенок старается постичь секреты родительского молчания: «Может папа с мамой настолько глупы, что не знают как это? Может я подкидыш? А может, мне просто постоянно врут?»

Как правило, последнее утверждение принимается чаще. И, как результат, с детских лет теряется доверие к родителям вообще. Случайно застав папу с мамой в спальне в самый неподходящий момент, вдруг понимаешь, что «не этим людям запрещать мне ковыряться в носу»!

В старину не было лучше. Было понятнее и проще. Малышня, независимо от пола, мылась в бане с матерью. И не сильно комплексовала по поводу физиологических отличий между мамой, братом и сестрой. Ничего не выставлялось напоказ. Впрочем, и не скрывалось. Мальчики постарше уже ходили в баню с отцом. Таким образом, разница между «мальчиком, юношей, мужчиной и девочкой, девушкой, женщиной» воспринималась естественно на примере своей родни и не требовала академических изданий или дворовых пояснений. Чуть повзрослев, наши предки подмечали тайны зачатия и деторождения в природе. Одновременно осознавая, что сами мы не «скоты бессловесные». Благо, все тогда ходили в Церковь и понимали разницу между человеком и скотом.

Сейчас все изменилось. Умные дяди и тети из газет и телевизоров быстро объяснят, что развращенность это хорошо, а извращения забавны. Не забыв указать, что все это естественно*, и существует даже у зверей. Забудут лишь добавить, что люди – не звери.

* Подчеркивая «естественность» извращений, забывают сообщить о том, что это «естественность» падшего мира. После грехопадения прародителей мир изменился. И отнюдь не в лучшую сторону. Пострадала вся тварь, извратив свое естество.

Пережившее сексуальную революцию человечество в животном ужасе шарахается от монахов. Успевая прокричать, что половое воздержание противоестественно. В то же время, показывая какого-либо извращенца, не преминут заметить: «Какая утонченная личность! Это сверхъестественно!» Неудивительно – в сегодняшнем мире многое перевернуто вверх тормашками. А когда стоишь на голове, то обращаешь в первую очередь внимание не на лицо собеседника, а на филейные части.

Согласиться можно лишь в одном. Воздержание от интимной жизни действительно неестественно. Тот, кто воздерживается добровольно, подчиняя свою плоть духу, возносится над законами естества. Монахи – как бессменные часовые на посту. А часовым запрещается* отправлять даже естественные надобности. Их служение – сверхъестественно!

* «Часовому запрещается: …, отправлять естественные надобности или иным образом отвлекаться от выполнения своих обязанностей, …» – Устав караульной службы.

Игумен Валериан (Головченко). http://o-val.ru/st/pe.htm

Тема преодоления раскола, его уврачевания не перестает будоражить умы и «кухонных революционеров», и видных государственных деятелей. Однако для реального решения этого вопроса быть политиком или «активистом» недостаточно. Для этого нужна искренняя, «не показушная», не формальная вера. И право решать, «какой быть Православной Церкви в Украине», объективно должно принадлежать не правительству, не «широким слоям демократической общественности», а исключительно верующим.

Теперь, позвольте определиться с понятиями. Это важно для предстоящего разговора.
1. Кого мы называем верующим?

После 70-летних гонений на Церковь все вдруг разом «прозрели»! Вчерашние гонители-идеологи вдруг все, массово, «прозрели по пути в Дамаск». Куда там св. ап. Павлу! Помнится мне, что ему сначала предстояло ослепнуть, а уж потом прозреть. И доказывать свою веру не только Апостольскими посланиями, но и подвергаясь бичеваниям, заточениям, судам…

Сейчас все просто: «прозрели» – пожалуйте «на лавры»!

Все резко стали верующими, говорят о «духовности». Несмотря на то, что до сих пор не могут понять различия между «ектенией» и «паникадилом»… Несмотря на то, что, выйдя из храма, преспокойненько идут к экстрасенсам, колдунам и шаманам… Несмотря на то, что бегут на поклон к заезжим «телегуру» и «махатмам»… А как же слова свт. Киприана Карфагенского: «Кому Церковь не Мать – тому Бог не Отец»? И какого «понимания церковных проблем» можем мы ждать от этих «верующих», если о себе они говорят как о «взгляде со стороны»? Тем самым как бы признаваясь, что они «вне Церкви». Церковь для них – в лучшем случае «мачеха».

«Церковность» же для многих ограничилась элементарным обрядоверием: стояние раз в год со свечкой в храме, освящение куличей (воды, яблок). И все… Даже без мысли «зачем я это делаю?». Как говорят: «Шоб було»! Но ведь вера и «набожность» – разные вещи. Хорошо, если «набожность» этих людей со временем вырастет в веру. Мне лично знакомы подобные примеры. Но пока они «младенцы» в духовной жизни, как можно требовать от них понимания проблемы и доверить им судьбу «всего дома» – Церкви? Мы же не требуем от пятилетнего ребенка доклада по аэродинамике и не доверим ему штурвал самолета.

Быть православным верующим – это не просто носить крестик. Это нести свой Крест – по-христиански, по-православному к жизни всегда и везде! И непременным условием жизни во Христе Иисусе являются постоянное участие верующего в Таинствах. Прежде всего, в Покаянии и Евхаристии, регулярные и частые Исповедь и Причащение, без формализма, с пониманием Таинств, позволяют человеку преодолевать житейское море на Корабле Спасения – в Церкви Христовой.

А потому только верующий человек, глубоко осознающий себя частичкой Церкви – не церковной организации, а Эклезии, Мистического Тела Христова, может судить о том, что такое Церковь и какой Ей быть.
2. Приоритеты самосознания

Вопрос о том, какой будет Православная Церковь в Украине должен, по большому счету, волновать лишь тех, кому не безразлично, куда ходить и во что верить. Тем, для которых разницы нету, все равно куда ходить – хоть в Храм, хоть в пагоду. Когда же человек осознает межконфессиональные различия, наступает момент выбора. Основным фактором, влияющим на этот выбор, будет приоритет, главенство тех или иных жизненных ценностей человека. Приведу, умышленно, в произвольном порядке: «место работы, семейное положение, национальность, вероисповедание, страна проживания, любимый цвет, гражданство…», и прочие анкетные данные. Задание предельно простое – нужно выбрать самое главное и расставить все пункты в порядке приоритетной значимости. Попробуйте это сделать лично для себя!

Так вот, для большинства «филаретовцев» приоритетами являются национальность или гражданство.

Умеренный национализм полезен. Он позволяет сохранить самобытность нации, не дает ей ассимилироваться. Но о каком национализме может идти речь в Церкви, если со времен земной жизни Иисуса Христа Церковь интернациональна?! Св. ап. Павел довольно ясно изложил эту мысль почти 2000 лет назад: Здесь нет различия между Иудеем и Эллином, потому что один Господь у всех, богатый для всех, призывающих Его (Рим. 10, 12). Несогласным советую перечитать хотя бы 10-ю главу Послания к Римлянам.

Православные всего мира, за исключением отпавших в расколы, составляют Единую Церковь Христову. Эта Церковь лишь для удобства управления разделена на Поместные Церкви, причем вовсе не обязательно они именуются Патриархатами. Кое-где предстоятель – митрополит или архиепископ. Кстати, несмотря на обилие приходов в Украине, Патриаршества здесь отродясь не было – была Митрополия, Экзархат. Возможно, когда-нибудь оно бы и появилось здесь на законных основаниях, если бы его не поспешили самопровозгласить. Одни хотели иметь собственного «Патриарха» – «мов, не гірше, ніж в людей»! Другим не терпелось померять патриарший куколь… Позволю напомнить, что Главой Православной Церкви является не Патриарх (как, например, папа у католиков), а Сам Иисус Христос. Патриарх – это по сути лишь старший по чину (но не по благодати) из епископов. А Константинопольский Патриарх – как старший из братьев, но не как отец, т.е. такой же епископ.

Никто не умаляет роли Украины и украинцев в Церковной Истории. Но Церковь и Ее история – не поле для чьих-то ревизионистских и реваншистских игр. Кстати, кое-кто, говоря про «змоскаленість», не додумался прикинуть, сколько священнослужителей – этнических украинцев – служит в России. Они что – «Рука Киева»?

Никто не отрицает национальной самобытности в храмовой архитектуре или церковном искусстве. Это обогащает Церковь. Но когда «особенности национальной самобытности» появляются в церковном вероучении…

О богослужении на национальном языке. Понятно, что и славянский перевод местами далеко не идеален. Однако то, что порой приходится слышать в храмах «филаретовцев», явно слеплено «на скорую руку». Ударения нового текста не соответствуют старым, историческим распевам. Вот и выходит: «Над о, надо! Дад’у, дад’у!»

Лично я считаю, что перевод необходим. Тем более, что запрета служить на национальном языке нет – был бы достойный перевод. Его нельзя делать с бухты-барахты – косо-криво, лишь бы живо, в угоду чьим-то амбициям. Такой перевод – вот действительно бессмертный памятник духовности и достоинству нации. Люди, которые возьмут на себя эту миссию, должны быть не просто образованными. Им необходимо быть подлинно духовными и талантливыми. Ибо этот труд требует усилий богословов и музыкантов, литургистов и поэтов, агиографов и стилистов, филологов и библеистов. Причем кроме знания классического литературного украинского «высокого слога» (переводить надо именно на него, а не на суржик и не на местечковый диалект) потребуется совершенное знание многих новых и древних языков. Это нелегкое, но благое дело.

Если приоритетом выбрано гражданство, то появляется возможность упрекать всех прочих в непатриотизме.

Разрешите задать риторический вопрос словами из песни: «С чего начинается Родина?» Ответ многие еще помнят… Как правило, чем ближе ко мне что-то территориально, тем больше я патриот этого. Поясню: я, в первую очередь, патриот своей квартиры – это Родина! Я патриот микрорайона, города, державы – это тоже Родина! Я патриот Европы, Земли, Солнечной Системы, нашей Галактики – это тоже Родина! Но по мере укрупнения масштабов патриотизм слабеет.

Между прочим, миллионы католиков-патриотов по всему миру вовсе не смущаются от того, что Римский Папа сидит в далеком Ватикане, а не на соседней улице, где-нибудь, скажем, в маленьком латиноамериканском городишке. Другое дело, если наш с вами земляк-«патриот» считает: «Пускай наш Патриарх хоть на Марсе сидит, лишь бы не в Москве»! Но тут уже дело не в патриотизме, и нечего им прикрываться.

Получается абсурднейшая вещь – этакая «однобокая веротерпимость». С одной стороны, выражается открытая неприязнь ко всем представителям Русской Православной Церкви, с другой стороны, декларируется полная религиозная толерантность (хотя правильнее было бы назвать ее «беспринципность»). В борьбе с «московською вірою та Москвою взагалі» становятся возможными любые союзы. С униатами, мусульманами – с кем угодно. Только не со Христом, не с мировым Православием…

Конечно, памятуя «штыки НКВД», можно по разному относиться к переходу западноукраинских униатов в Православие в 1946 году. Но и методы «окатоличивания» украинцев пару веков назад также вряд ли могут быть оправданы. Однако все подобные вопросы – предмет обстоятельного диалога с Римским Престолом, который, к счастью, тоже не забыл о Каноническом праве – но об этом чуть ниже. Методы типа «гей, всі до купи!» здесь просто неприемлемы.

Теперь мы, наконец, остановимся на том приоритете жизненных ценностей, который я лично считаю наиболее важным. Чуть выше я назвал его «вероисповедание». Можно также воспользоваться модным научным термином «религиозная самоидентификация индивидуума» или, проще, «конфессиональная принадлежность». Лично я, как и большинство православных, называю это союзом со Христом. Для любого православного именно Союз со Христом, Жизнь в Боге является самым главным приоритетом, перед которым меркнут и утрачивают смысл все прочие ценности. А согласно православному вероучению, памятуя приведенные выше слова сщмч. Киприана, этот союз невозможен вне Церкви.
3. Церковное единство и его нарушение

Позволю себе высказать мысль, которая, возможно, у кое-кого может вызвать недоумение. Православному христианину, в принципе, неважно, в какой законной (каноничной) церковной юрисдикции он находится. Проблема возникает лишь тогда, когда он оказывается в расколе с мировым Православием, в духовной самоизоляции. Я уже напоминал о том, что православная Церковь разделена на юрисдикции в силу исторических традиций и на основании Канонического Права, причем границы юрисдикций совсем не обязательно соответствуют границам государств. Но такое «разделение» не нарушает церковного единства. Подобно евхаристическому «Телу Христову», Церковь как мистическое Тело Христово «раздробляется и не разделяется». То есть при разделении на юрисдикции между Православными Церквами-Сестрами неизменно сохраняется единство в Евхаристическом общении. Что такое Евхаристическое Общение? Для незнающих объясню просто: это возможность совместного служения и взаимопризнание благодатности действия совершаемых Таинств. Раскол является разрушением единства, так как совместное служение с нарушившими это единство невозможно. Таким образом, самопровозглашенная церковная независимость становится независимостью от всего Православия, то есть не православием. Это, по сути, независимость «церкви» от Христа!

К слову сказать, ни один мало-мальски думающий представитель украинских «автокефалий» не оспаривает благодатности служения УПЦ Московского патриархата. Претензии можно услышать какого угодно рода, но только не обвинение в безблагодатности. Обвинить же УПЦ МП в безблагодатности (и в силу этого допустить возможность любых насильственных действий) может лишь человек, вообще далекий от Православия.

Основной же претензией «автокефалистов» является как раз то, что Церковь (не только Московская Патриархия, но и все мировое Православие) не признает наличие благодати в их служении. Как же так? – спросите вы, – Вроде и служба такая же?

В качестве ответа напомню вам старую детскую шутку. Дети порой аккуратно сворачивают пустой фантик от конфеты и предлагают друг другу. Вроде бы конфетка, а развернешь – пусто! Жаль только, что некоторые понимают слова Христа будьте как дети (см. Мф. 18, 3) именно таким образом, совершая службы, лишенные благодати. Вы спросите, чем измерить благодать? Очень многим, хотя бы церковным единством.

Другой упрек, который довольно часто приходится слышать, это сам факт анафематствования раскольников. Однако, как правило, приходится сталкиваться с полным непониманием того, что же такое Анафема. Под действием западного схоластического богословия и голливудской псевдодуховности у большинства рядовых обывателей сложилось неправославное понимание самого смысла Анафемы. На самом деле, Анафема – это не проклятие, не пожелание зла и невзгод (что было бы немыслимо с точки зрения Христианства, ибо говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). Анафема, по сути, является лишь юридической констатацией Церковью (во всей Ее полноте) фактически происшедшего события. Церковь просто громогласно и во всеуслышание заявляет всему миру об уже происшедшем отпадении от Нее какого-либо человека или группы людей. При этом Церковь предупреждает всех о том, что все слова и дела отпавших от Нее не имеют ничего общего с Церковными действиями и вероучением.

Было бы не лишним напомнить и о том, что Анафема не является отлучением от какой-либо юрисдикции, а от Православной Церкви вообще. То есть раскольник теряет Евхаристическое общение со всем мировым Православием.

Именно разрывом с мировым, а не московским Православием объясняется то, что, во-первых, раскольников не приглашают на все православные мероприятия и торжества. А во-вторых, попытка самих раскольников вынести раскол за пределы Украины: поддержка групп, отколовшихся от других поместных Церквей и установление контактов с ними, стремление создать альтернативную, параллельную мировому Православию лжеиерархию. Фактически это стремление сделать украинский церковный раскол всеправославным.

Между прочим, желание представить широким массам анафему украинским раскольникам как «отлучение лишь от Московской Церкви» является заведомой ложью. Если бы такое мнение высказывал сельский батюшка из глубинки, это еще можно бы было как-то понять. Но когда об этом говорят люди, имеющие ученые звания в области богословия…

Когда же разговор заходит в сферу церковной юриспруденции (Канонического Права), раскольники либо ищут прецеденты нарушения этого Права в церковной истории, либо вообще говорят об утрате значения канонов.

Разговор о прецедентах бессмыслен. Он мог возникнуть только в силу сегодняшней повальной и оголтелой американизации нашего общества. Но церковное законодательство, в отличие от американского Гражданского Права, имеет не прецедентную основу. То есть когда-то произошедший случай может рассматриваться лишь как исключение (и то, при глубоком доподлинном исследовании), а не становится новым правилом. Если же в обществе исключение из правила постепенно становится правилом, то это является неоспоримым свидетельством деградации подобного общества. История уже не раз подтвердила справедливость данного тезиса.

Стремление раскольников оправдать свои действия нападками на Церковное Право имеют совсем другую природу. Еще в древности Святые Отцы предупреждали, что застарелый раскол превращается в ересь.

Здесь позвольте разъяснить церковную терминологию. Раскол является преступлением каноническим, то есть нарушением Церковного Права, при сохранении основ вероучения. Ересь же является преступлением догматическим, то есть искажением самих основ вероучения (догмы в вере – это почти то же, что аксиомы в математике).

То есть, утратив церковное общение по причине канонического преступления, отколовшиеся от Церкви лишаются благодати. От этой безблагодатности постепенно слабеет их вера и изменяется способ мышления, что приводит, в конечном итоге, к еретическим воззрениям.

Постепенное удаление различных групп, отколовшихся от Церкви, от Православного вероучения и формирование со временем у них собственных религиозных воззрений (еретических, с точки зрения Церкви) довольно подробно рассмотрены Церковной Историей.

Сегодня время летит стремительнее, чем когда-либо. Информационный бум привел к тому, что события и процессы, на которые некогда потребовались бы годы, в XX и XXI веке происходят в считанные секунды. Так что теперь для того, чтобы раскол застарел и стал ересью, не нужно много времени…
Политические силы и Церковь

Церковь по природе своей аполитична, поскольку двери храмов одинаково открыты для всех, независимо от партийных симпатий.

Уже говорилось о том, в чьей компетенции лежит решение церковных проблем. Поэтому безапелляционные попытки некоторых неверующих политиков вмешаться в церковные дела, при кажущейся благовидности помыслов, могут принести скорее вред, чем пользу.

Понятно, что религиозный конфликт не способствует ни стабильности, ни консолидации общества. И стремление светских властей всячески способствовать его преодолению – дело, безусловно, благое. Однако действовать в этом направлении необходимо очень осторожно, чтобы не «наломать дров». Политическому миру Украины часто не хватает принципиальности. Не только по отношению к делам церковным, но и в решении большинства вопросов. Многие «великие мужи» столь откровенно кичатся своей «политической гибкостью», что напрочь забыли прописную истину: «Кто гнется, того и гнут!».

Но принципиальные люди есть и сегодня. Многих просто потрясла статья «Путь к благополучию лежит через духовность» в «Комсомольской Правде в Украине» за 29.08.03. Представители всеукраинского объединения «Держава», стоя на позициях патриотизма и укрепления государства, очень смело и открыто заявили о своей вере: «Духовность общества – Православие – каноническая Православная Церковь». Безусловно, среди всеобщего антихристианского «плюрализма» для такой декларации надо иметь мужество. А исповедание веры Христовой в трудные, смутные времена никогда не остается без награды от Бога.
http://o-val.ru/st/vp.htm