• Богословие
• Минуты вдохновения
• Русская идея

Приветствую вас, друзья. Наконец-то увидел свет четвёртый выпуск нашей рассылки. Какие бы трудности не встали на нашем пути, я уверен, с вашими молитвами мы их преодолеем.
Особая благодарность тем, кто прислал нам свои работы. СПАСИБО :).

В этом номере предоставленна интересная статья о протоиерее Александре Мене. В ходе статьи автор пытается проанализировать оставленное нам филосовское наследие. Не всегда есть возможность для личной встречи опнентов. Но они смогли встретиться здесь - на страницах нашей рассылки.

По просьбам ценителей поэтического искусства, мы продолжаем публиковать стихи Натальи Пискуновой.

Новая рубрика "Русская идея" завершает наш сегодняшний выпуск. Кто мы? Что значит "Русский народ", и существует ли такое понятие сейчас? Наверно настала пора понять - кто мы есть.

Помяни, Господи, душу убиенного раба Твоего, протоиерея Александра.

"В строении и складе избранного предметного мира и заключается последнее основание внутреннего строя соответственного мировоззрительного исповедания. Это не столько автопортрет или рассказ о самом себе, сколько описание возлюбленных человеком сокровищ, воспринятых, притворенных им и "усвоенных". И, вопреки известному фихтевскому афоризму, можно сказать, что не человек определяет философию, а философия человека: каков, кто человек, зависит от того, какой мир избрал он для своего обитания, что возлюбил он паче, во что погружена, чем живет и движется его душа…"

Мысли и оценки каждого из нас настолько сопряжены между собою, что нет поэтому в человеческих мировоззрениях случайной, бессвязной совокупности частей. Мировоззрительное исповедание человека всегда целостно. Все здесь взаимообусловлено, - каждый элемент определяется обрамляющим его целым. И обратно, отраженное как бы соприсутствует всюду и во всем. Вот почему к мировоззрениям вполне приложим метод идеальной реконструкции целого по частям.
В каждом отдельном суждении и мнении раскрывается весь человек, его общее мироощущение, его своеобразное видение мира.
За всяким мыслительным построением ощущается его творец и носитель - живая человеческая личность.

***

Начиная разговор о покойном отце Александре Мене, мне хотелось бы особо обозначить саму плоскость дискуссии. Ибо слишком идеологизированные споры нередко заканчиваются (либо начинаются) политическими декларациями.
Для "демократов" имя о. Александра стало хоругвью для выпадов на традиционное Православие, в результате чего церковные люди крайне настороженно и даже болезненно реагируют на любое упоминание о Мене. Итогом является формирование двух ложных образов: образа великого и непонятого просветителя и образа агента мировой закулисы (отношение к покойному становится неким мерилом преданности Истинному Православию).
Мне же кажется, что деятельность о. Александра можно расценить адекватно лишь в контексте своего времени. Именно этим и оправдывается использование в проповедях сленга и логических моделей, понятных и актуальных для конкретной аудитории. Любой миссионер сталкивается с подобными задачами - и ничего страшного в этом нет. Впрочем, необходимо сделать существенную поправку. В этом нет ничего страшного в том лишь случае, когда проповедник стоит на твердой православной позиции. Можно использовать формы, понятные аудитории. Преступно иметь нечеткую позицию: ибо вовремя не сказанное "нет", автоматически говорит "да" именно тому, что может привести к неминуемой гибели.
Поэтому попробуем ограничится рамками мировоззренческой реконструкции позиции о. Александра в отношении идей хилиазма, ноосферы - в частности, и "третьего завета" - в целом. Иллюстрацией построений, предложенных Вашему вниманию, послужат фрагменты статей: о. Александра Меня "О Тейяре де Шардене" из книги "Истоки религии"(цит. по журналу "Вопросы философии" №12, 1990); Г.В. Флоровского "Метафизические предпосылки утопизма" (цит. по журналу "Вопросы философии" №10, 1990); о. Серафима (Роуза) "Во власти языческих богов" (цит. по кн. "Православие и религия будущего"); о. Андрея Кураева "Александр Мень: потерявшийся миссионер" ("Оккультизм в Православии").

***

"Есть два типа мировоззрений. И в силу внутренней слаженности и устройства мира мысли нет и не может быть взглядов и воззрений безразличных. В каждом познавательном акте мы либо собираем, либо расточаем, и не собирающие расточают".

(Г.В. Флоровский)

***

"Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у не имеющего отнимется и то, что имеет" (Мтф. 25; 29)

***

"Все заблуждения, погрешности и ошибки в последнем счете сводятся к некоторому изначальному и конкретному соблазну, к некоему первородному греху, - в их основе всегда лежит некий ложный опыт, ложная вера, ложный путь… В онтологическом существе своем история - есть история христианства, - история Искупления… В целом она стремится и тяготеет к какому-то пределу и исполнению…"

(Г.В. Флоровский)

***

"Выходя за рамки "феномена" Тейяр ожидает нового этапа эволюции, когда человечество сольется в единстве "точки Омега"… Подобно тому, как слияние одноклеточных животных в организм было началом дальнейшего прогресса, так и духовное объединение человечества ведет его к Сверхжизни и Сверхчеловечеству. Распространение мысли и силы человека по Земле, его "планетизация" - это залог будущего. Тейяр верит в то, что все развитие науки, техники, социальных систем ведет к этой высшей духовной точке. В век, когда столь многие проклинают технику и тяготятся цивилизацией, он усматривает в них "гоминизацию Земли и мира".

(А. Мень)

***

"И бывают эпохи как бы предельного истончения эмпирии, когда чуть ли не каждому с очевидностью становится зрима эта подспудная, глубинная метафизическая борьба. С болезненной остротой обнажается тогда изначальная религиозная ложь. Каковы бы ни были ближайшие и эмпирические поводы и причины современных потрясений, слишком ясно, что в них лежит и в них раскрывается именно эта изначальная ложь. Ее надо ощутить, опознать и отвергнуть".

***

"Но Тейяр идет еще дальше. "Может ли, - говорит он, - универсум окончится иначе, чем в безмерном?" "Человек никогда не сумеет превзойти человека, объединяясь с самим собой". Нужно, чтобы нечто сверхчеловеческое реально существовало независимо от людей. Это и есть точка Омега".

(А. Мень)

***

Но что же стоит за символом "Точки Омега"? Что за Начало?

"Омега" представляет собой, с одной стороны то, что восточные богословы называли "соборностью", - единение без смешения, слияние без поглощения. С другой стороны, "Омега" - это Нечто и в то же время "Некто, действующий с самого начала эволюции. Эволюция - это поток, становление, гибель и рождение. (Явный реверанс в сторону пантеизма; впрочем, следующей фразой Тейяр поправляет себя - прим П.Т.) То, что движет ее, должно быть независимым".
"…Легко увидеть, что "пантеистический", внутренний опыт Тейяра наложил определенную печать на его систему. Но гораздо важнее отметить, что Тейяр очень близок к тем из православных мыслителей, которые рассматривали весь мир как Теофанию (Богоявление)".

(А. Мень)

***

Последняя мысль о. Александра может сказать, кроме прочего, о некоем комплексе неполноценности - во имя признания некоего потенциального (весьма сомнительного) комплимента в адрес православного богословия, практически игнорируется "пантеистический внутренний опыт Тейяра". Такое бывает. Помните, как наши искусствоведы "признали" культурологическую ценность византийской иконописи лишь после "санкции" Мантисса.

"В замысле онтологического всеединства (пантеизм) есть своя правда. В стремлении возвести все к первоистокам, понять все бытие как ценность и благо, и все ценности понять как производящие и действенные силы сказывается подлинный религиозный инстинкт. Но ложно и обманно стремление все истолковывать в предметных, вещных категориях, покорять все року и необходимости. Из деятеля и творца, сознательно водящего и избирающего, а потому несущего риск ответственности за свое самоопределение, человек превращается в вещь, в иглу, которой кто-то что-то шьет. В органическом всеединстве нет места действию, - здесь возможно только движение…"

(Г.В. Флоровский)

***

"Суть его (Т. д. Ш.) интуиции - видение мира как живого организма, пронизанного Божеством и устремленного к совершенству. Воплощением этого тяготения и является эволюция Универсума, на вершине которого стоит человек. У корней эволюции он видит творческие силы, которые как бы свернуты, скрыты и разворачиваются постепенно в ходе развития. Но когда в лице человека эволюция достигает критической точки, начинается объединение, конвергенция: мир устремляется к высшему Синтезу…
Проблема начала мира у Тейяра почти отсутствует именно в силу того, что он хочет ограничится "феноменальными²" гипотезами. Лишь в конце пути он как бы ретроспективно начинает поиски Первого момента".

(А. Мень)

***

"Соответствие" природного и мыслительного рядов должно быть раскрыто и доведено до конца, - тогда природа исполнится разумом, а разум воплотится вполне. Мир достигнет завершенности и полного оформления, осуществится "идеальная вселенная", и земля станет "праведной"… До конца будет исчерпан круг колебаний, исканий, тревог, и настанет вседовольный покой вселенского наслаждения - "мессианский пир"… К этому пределу обращена вся пытливость утопического внимания, - созерцательный уклон духа связан с вовлеченностью во временной поток.
На основах натуралистического монизма с неуклонной последовательностью развивается "утопическое мировоззрение". В нем раскрывается "утопический опыт" - видение мира как замкнутого, законченного, органического всеединства, как некоего целого, внутренне собранного и уравновешенного. Как такое всеединство, мир стоит "по ту сторону добра и зла", по ту сторону всякой оценки".

(Г.В. Флоровский)

***

"Однако действительно, у Тейяра если не по форме, то по существу проблема искаженности человеческой природы и зла в мире как-то теряется. Она оказывается далека от основной интуиции. Ученому приходится писать особое приложение к "Феномену человека", чтобы говорить о зле и страдании³.
Как же понимает Тейяр эту проблему с точки зрения "феномена"? Прежде всего для него зло - естественный продукт "игры больших чисел". Это зло беспорядка и неудач, издержки, сопровождающие развитие жизни. Одним словом, оно оказывается чем-то естественным и неизбежным. С этим трудно согласится, и поэтому Тейяр все же допускает "особый эффект какой-то катастрофы или первичного извращения". Таким образом, хотя зло и оказалось в "приложении", но оно нашло место в системе, формально не противоречащей христианскому его пониманию.
И все же в целом Тейяр проходит мимо проблемы греховности человека, что ослабляет его учение, отрывая его от реальной действительности. Здесь тейярдизм нуждается не в "приложении", а в существенном дополнении".

(А. Мень)

***

Двойственность бытия фактически не учтена Тейяром. "Приложение" является, по-видимому, просто жестом, уступкой. Если же быть до конца честным, то придется констатировать, что система, не учитывающая двойственности бытия, вряд ли нуждается даже не "в существенном дополнении". Такая система заведомо утопична. Попросту говоря - ложна.
Впрочем, необходимо помнить о том, что метафизическая расколотость бытия раскрывается только в религиозном опыте. Только почувствовав реальную боль от зла, мы способны сердечно устремиться к добру, как к якорю для спасения.
Можно ли вообще говорить, что тейярдизм совместим с христианством?

***

"Слабостью Тейяра является и его понимание зла. Если оно "естественно", то Иван Карамазов был прав. Осталось в стороне от Тейяра и проблема антиномичности, для него во всем господствует монизм, законы однозначные и четкие. Правы и те католические критики, которые упрекали Тейяра в том, что он дал повод для смешения Бога и мира, естественного и сверхъестественного (игнорируя при этом противоестественное - прим. П.Т.). Однако мыслитель сознательно стремился к преодолению недостатков и пробелов своей системы. Кроме того, заявляя, что он ограничивается сферой "феноменальной", Тейяр оставляет простор для философской и богословской мысли. Думается, что, дополняя и развивая тейярдизм, можно сделать его важным составным элементом современного христианства. Это будет не посягательством на творчество Тейяра, а, напротив, продолжение его дела".

(А. Мень)

***

Из чего исходит религиозное сознание христианина? "Наше религиозное сознание исходит из факта греха. "Грех в мир вниде", и мы знаем только историю греховного человечества, и бессильны представить себе первозданную безгрешность… Для нас весь смысл мира раскрывается только в свете Искупления. Та история, которая совершилась, трагична и есть домостроительство нашего спасения. А тайна Божественного Предвидения для нас сокрыта безусловно. Мы знаем историю только как изживание греха, и не должно измышлять, хотя и как невероятное предположение⁴, несбывшуюся "безгрешную историю". Есть грех в мире и в человеке, - "доброго, что хочу не делаю, а злое, которого не хочу, делаю"… И должен быть исторгнут грех из мира, мир должен творчески переродится. Верующее сознание не знает исторической бесконечности: история, как трагедия, имеет свою развязку, свой катарсис, - не имманентное завершение, а судный день…"

(Г.В. Флоровский)

***

"И наконец, Тейяр учил о наступлении финального периода в истории мира, когда не без участия и усилий человечества совершится вхождение твари в мир Божественного совершенства. Эту фазу мировой эволюции он называет "точкой Омега". Все его надежды сосредоточены на грядущем, и тут он является прямым преемником библейских пророков. Библия, христианство пронизаны этим упованием "Да приидет Царствие Твое". О наступлении этого Царства, являющегося в конце всемирно-исторической драмы, говорит последняя книга Библии - Апокалипсис.
Но уже с самых ранних первохристианских времен возникло два оттенка в понимании того, как Царство Божие явится в мир. Одним это явление представлялось как внезапное вторжение сверхъестественных сил, которые полностью разрушат старый мир и создадут Новый Иерусалим. Другие предвидели в конце истории торжество Правды Божией на земле, и переход от этого "Тысячелетнего царства Христова" к Новом Иерусалиму рисуется им как восхождение на новую ступень. Говоря крайне схематически, один взгляд исходил из концепции "неудавшейся истории", а другой - оставлял в ней место светлому финалу. Оба понимания опирались на Апокалипсис, толкуя его по-разному…
Учение Тейяра де Шардена о переходе человечества к "Точке Омега" является, по существу, одним из вариантов хилиастического толкования истории.
В средние века грядущее наступление Царства Святого Духа проповедовал аббат Иоахим Флорийский. Он рассматривал всю жизнь человечества как смену трех фаз духовной истории; эры Отца, эры Сына и эры Духа. Согласно его учению, нынешний Новый Завет сменится Третьим Заветом, который ознаменуется величайшим духовным возрождением и преобразованием всего человечества".

(А. Мень)

***

"Не в имманентное завершение упирается история, не в "Третий Завет" и не в земное мессианское царство, но в Парусию и Страшный Суд…
Только того, кто мыслит в категориях строителей Вавилонской башни, кто возлюбил страстным вожделением эту землю паче своего подлинного "отечества на небесех", могут устрашить и парализовать апокалипсические пророчества".

(Г.В. Флоровский)

***

"Тейяр де Шарден - аномалия, т.к., вопреки традиции католического богословия, его высоко ценят ученые церковники, которые, как я полагаю, понятия не имеют о том, что он говорит. Потому что идеи Тейяра - в значительной степени плагиат из Веданты и Тантры, слепленные при помощи христианского на вид жаргона и густо смешанные с эволюционизмом.
Я приведу одну цитату для примера: "Мир, я живу становится божественным. Но пламя не сжигает меня, но эти воды не растворяют меня, потому что от ложных форм монизма, которые толкают нас через пассивность и бессознательность, пан-христианизм, который я нахожу, делает объединение возможным при условии бурного процесса дифференциации. Я достигну духа только через полную и исчерпывающую реализацию всех сил, заключенных в материи… Я постигаю, что, следуя примеру Воплощенного Бога, который дает мне католическая вера, я смогу спастись, только соединившись воедино с Вселенной". Это - откровенный индуизм. В нем всего понемногу - строки из упанишад, которые легко узнать, и обрывки различных философских систем вместе с их практическими рекомендациями".

Серафим (Роуз)

***

"Синтез Тейяра вносит свою лепту в построение целостного христианского миросозерцания. Те же его стороны, которые спорны и неясны, вполне можно раскрыть, развить, уточнить, дополнить".

(А. Мень)

***

"На пресс-конференции, данной о. Педро Арруне, генералом ордена иезуитов, в июне 1965 года, он защищал Тейяра де Шардена на том основании, что "он не был профессиональным богословом и философом, так что он сам не подозревал о философских и богословских выводах, вытекающих из некоторых его интуитивных прозрений", Затем отец Аррупе воздал ему хвалу:
"Отец Тейяр - один из великих мастеров современной мысли, и не нужно удивляться его славе. Он, фактически, осуществил великую попытку воссоединить мир науки с миром веры", Результатом этого воссоединения стала новая религия. И, как говорил сам Тейяр: "Новая религия будет точно такой же, как наше старое христианство, только она наполнится новой жизнью, почерпнутой из законной эволюции ее догматов при их соприкосновении с новыми идеями". Рассмотрим на этом фоне и Вселенскую религию Вивекананды, и "Новое христианство" Тейяра.
Вселенская религия, в том виде, в каком ее пропагандировал Вивекананда, должна иметь пять характерных черт. Во-первых, она должна быть научной. Она будет построена на законах Духа. Следовательно, это будет истинная и научная религия. В сущности, и Вивекананда, и Тейяр включают теоретическую научность в свою веру.Во-вторых, ее основой является эволюция. По словам Тейяра: "До сих пор неизвестная форма религии - какой еще никто не сумел вообразить или описать, так как нет Вселенной, достаточно обширной и достаточно органичной, чтобы вместить ее - прорастает в сердцах людей из семени, посеянного идеей эволюции". И еще: "Первородный грех... связывает нас по рукам и ногам и высасывает из нас всю кровь", потому что, как теперь доказано, "он представляет собой пережиток статических понятий, которые стали анахронизмом в нашей эволюционной системе мышления". Такой псевдо-религиозный образ "эволюции", который сознательно отвергается христианской мыслью, составлял существо индуистской мысли в течение тысячелетий; и каждое практическое занятие индуиста принимает его.
В-третьих, Вселенская религия не будет построена вокруг какой-либо отдельной личности, она будет основана на "вечных принципах". Тейяр уже прошел большой путь в сторону безличного Бога, когда писал: "Христос становится для меня все более и более необходим... Но в то же время фигура исторического Христа становится для меня все менее и менее реальной и неопределенной. Мое представление о Нем постоянно продвигает меня дальше и выше по оси (надеюсь!) ортодоксальности". Как ни печально, этот "нехристианский" дух Христа принадлежит к индуистской ортодоксальности, а не к христианской.
В-четвертых, главной целью Вселенской религии будет удовлетворение духовных запросов мужчин и женщин самых разных типов. Индивидуалистическое, сектантское христианство не отвечало религиозным ожиданиям всех и каждого. Он высказывает свое недовольство в таких словах: "Христианство все еще до некоторой степени является прибежищем, но оно больше не охватывает, не удовлетворяет и даже не ведет за собою современную душу".
Пятое и последнее - в лоне Вселенской религии (или Нового христианства) мы все пробиваем свой путь к одной цели. Для Тейяра де Шардена - Точка Омега относится к чему-то неизъяснимому. Для Вивекананды это "ОМ", священное слово индуистов: "Все человечество сходится к подножию этого священного места, где помещен символ, и имя, которое вне всякого звука". Где же оно кончится, это извращение христианства и триумф индуизма? Что нас ждет - "ОМ" или "Омега"?

Серафим (Роуз)

***

"Тейяр своим научным синтезом помогает возникающему диалогу между христианами и не христианами. Для многих марксистов христианство понятно и даже приемлемо именно в форме тейярдизма"

(А. Мень)

***

Вышесказанное недвусмысленно свидетельствует о следующем:
- либо о. Александр не подозревал о философских и богословских выводах, вытекающих из некоторых интуитивных прозрений Тейяра, что ставит под сомнение его (т.е. о. Александра) богословскую и философскую компетенцию;
- либо о. Александр из дипломатических соображений не акцентировал внимания на несовместимости идей тейярдизма с христианством, желая заработать "кредит доверия" в марксистской среде;
- либо деятельность о. Александра можно расценивать как совершенно искреннюю проповедь синкретизма.
- следовательно называть о. Александра "выдающимся православным богословом" было бы несколько некорректно.

***

"Если мы захотим определить конфессиональную позицию писателя Александра Меня, то вывод будет определенный: униат, т.е. католик, исповедывающий католическую доктрину и при этом ценящий православный обряд.
Читая книги о. Александра, просто имейте в виду, что читаете прокатолические книги. Католические не значит плохие и не всегда еретические… Если же позиция человека тенденциозна - то почему бы не указать, какая же именно тенденция искажает его восприятие. В богословии важно учесть конфессиональную позицию писателя …Просто если Вам захочется составить себе представление о Православии в той его глубине, что отличает его от католичества, надо искать другие книги…"

(о.А. Кураев)

***

В заключение хотелось бы привести слова Марка Маркиша, посвященные о. Александру: "Нет нужды повторять заслуги и добродетели покойного о. Александра, как нет ни малейшего смысла скрывать, что он был в числе духовных и практических лидеров экуменизма в России. Он интересовался не столько ВСЦ, сколько сближением Православия с римским католицизмом… Так или иначе внезапно проведенная черта отняла у него возможность что-либо исправить или уточнить, и теперь лишь время покажет нам с полной ясностью, какие из его начинаний были праведными, а какие - ошибочными.
Словами заупокойной молитвы - "всякое согрешение, содеянное им, словом, или делом, или помышлением, яко Благий Человеколюбец Бог прости: яко несть человек, иже жив будет и не согрешит, Ты бо един токмо без греха, правда Твоя правда во веки, и слово Твое истина" - уместно было бы завершить речь об о. Александре и экуменизме, если бы его имя не разыгрывали в этой связи как козырную карту".

***

P.S. "В свое время о. Александр Мень сделал много. В свое. Но сейчас - иное время. Он ушел вовремя. Вовремя означает: в то время, когда кончилась та эпоха, в которой он был своим. И еще он ушел вовремя - чтобы не быть втянутым в политику, чтобы не стать "партийным батюшкой", "духовником "ДемРоссии"", чтобы не быть разменянным и оскверненным партийными и межпартийными разборками. Представьте, если бы он был жив в 1991 - 1996 годах… Его объявили бы "новым Сахаровым", "совестью эпохи", его растаскали бы по митингам, "коллективным письмам" и предвыборным кампаниям. Лозунг: "Голосуй или проиграешь! Голосуй сердцем!" был бы озвучен голосом отца Александра. Из него постоянно бы вытаскивали негативные оценки Патриарха и "официального Православия". Его превратили бы в защитника сект. Ему, человеку бесконечно более умному, чем нынешние московские "неообновленцы", пришлось бы из чувства партийной солидарности защищать их не слишком продуманные эксперименты и просто пошлости…"

(о.А. Кураев)

_^_

.

"Этот выпуск был несколько короче, но мы надеемся компенсировать это более быстрым выходом следуещего номера. Очень скоро намечаются большие перемены на нашем сайте. Работаем не покладая рук ;)
Всегда рады сотрудничеству с вами. С нетерпением ждём ваших писем.
В последнее время нам стали предлагать сотрудничество авторы и веб-мастера по ведению своих собственных разделов в рамках нашего сайта. Мы можем толко приветствовать подобные начинания. Ведь вместе с вами нам будет легче сделать наш сайт интереснее для вас.
К тому же, как говорил мудрый кот Матроскин: "совместное дело (на мою пользу) - оно Объединяет!!!"

До новых встречь! :)