"Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. В законе написано: "иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь". Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие и неверующие – то не скажут ли, что вы беснуетесь? Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий: то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются, и он падет ниц, поклонится Богу и скажет: "истинно с вами Бог". Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование- все сие да будет к назиданию. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу" (1Кор.14:20-28)

В этом отрывке Павел впервые говорит о том, в чем состоит главное предназначение дара языков, а затем дает указания, как правильно служить этим даром. Это необычайно важный отрывок, ведь здесь дается ясное представление о том, для чего дар языков был задуман. Тем самым этот отрывок дает еще один важный критерий, на основании которого мы можем судить о том, имеет ли этот дар законную силу и в наши дни.

Только что апостол указал, что даже неподдельный дар языков был ниже, чем дары пророчества и учения, потому что в первую очередь он не предназначался для назидания, хотя назидание происходило, когда то, что было сказано, переводилось или истолковывалось (14:5). Поэтому в научном отношении можно сказать, что дар перевода, дар, отличавшийся от дара говорения на языках (12:10, 30) был назидающим даром.

Выше в этом послании Павел дает понять, что говорение на языках не было ни свидетельством, ни доказательством крещения Святым Духом: "Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело" (12:13). Каждый христианин крещен Святым Духом, но не. каждому дан дар языков (12:30). Никогда не было такого, чтобы каждый верующий получил дар языков или обетование, что он его получит, даже и в апостольские времена, когда этот дар был в силе. В Писании нет записи о том, чтобы хотя бы один из трех тысяч, которые поверили в Христа и получили этот дар Святого Духа (это был первый и самый разительный случай чуда с языками) говорили на незнакомом языке и после этого случая! Нам говорится, что новообращенные слушали учение апостолов, находились в общении друг с другом, вместе ели и вместе молились, делились всем, что имели, вместе поклонялись в храме и хвалили Бога (Деян. 2:37-4 7). Но в этих стихах не сделано ни одного упоминания о том, чтобы эти люди говорили на языках.

Немного позже, когда Петр и Иоанн встретились с некоторыми из учеников, "исполнились все Духа Святого". Но в результате присутствующие вовсе не говорили языками, а "говорили слово Божие с дерзновением" (4:31).

Предназначение дара языков: знамение

"Братия! не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни. В законе написано: "иными языками и иными устами буду говорить народу сему, но и тогда не послушают Меня, говорит Господь". Итак языки суть знамение не для верующих, а для неверующих; пророчество же не для неверующих, а для верующих. Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие – то не скажут ли, что вы беснуетесь? Но когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий – то он всеми обличается, всеми судится. И таким образом тайны сердца его обнаруживаются; и он падает ниц, поклонится Богу и скажет: "истинно в вами Бог" (14:20-25)

Начиная объяснять, в чем состоит истинное предназначение дара языков, Павел призывает коринфян быть совершенными по уму. Именно безлюбовная духовная незрелость и плотскость коринфян приводила к бедам в области теологии, духовности и морали, в том числе к тому, что они неправильно использовали и подделывали духовные дары. Прежде, чем вместить то, что апостол пытался объяснить им, они должны, были перестать быть детьми умом.

На злое коринфяне были кем угодно, но только не младенцами. В грехах, и самых разнообразных, они бы любого заткнули за пояс. Фактически все проявления плоти были им знакомы, и почти ничего из плодов Духа (Гал. 5:19-23). Они были "младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения" (Еф. 4:14). Эгоистично и ради самовозвеличения злоупотребляя даром языков, они, кроме всего прочего, проявляли пренебрежение по отношению к остальным членам Божьей семьи.

Их нельзя было научить, потому что учением они не интересовались. Они интересовались только тем, как при помощи духовных средств и единоверцев добиться своих собственных целей. Они интересовались не истиной, но переживанием, не правильным учением или правильным образом жизни, но тем, что помогало им испытывать приятные чувства. Они заботились не о том, чтобы угодить Господу или своим товарищам-христианам, но о том, как бы угодить самим себе. У них опыт всегда побеждал истину, эмоции всегда одерживали верх над разумом, и самоволие всегда побеждало Божью волю. В отличие от жителей Вереи (Деян. 17:11) коринфяне не удосужились проверить то, что они слышали от своих учителей, сравнивая это с Писанием. Они не давали себе труда испытывать "духов, от Бога ли они" (1 Иоан. 4:1). Если им казалось, что некое учение хорошо звучит, они следовали ему; и если что-то в ызывало у них хорошее чувство, они делали это. Как израильтяне во времена Судей, каждый из них "делал то, что ему казалось справедливым" (Суд. 17:6; 21:25).

Надеясь, что, показав коринфянам, как они злоупотребляли дарами, ему удалось пристыдить их и привлечь их внимание к своим словам, Павел объясняет теперь, в чем состоит истинное предназначение дара языков. Начинает он свое объяснение, свободно пересказывая отрывок из Исайи 28:11-12. За сотни лет до рождения Христа Господь сказал Израилю, что однажды Он будет иными языками и иными устами говорить народу сему. Однако, несмотря на этот чудесный знак, и тогда не послушают Меня. Эти иные языки, -говорит Павел, – и есть то самое, что сегодня вы знаете и переживаете как дар языков. Бог дал этот дар как знамение не для верующих, а для неверующих. Это – сердцевина главы 14 и самая важная истина, которая нам известна об этом явлении: оно было дано как знамение, и притом как знамение неверующим, особенно неверующим евреям – неверующим среди народа сего (нар оду сему). Дар языков был дан единственно как знамение неверующему Израилю.

Это знамение было трояким: знамением проклятия, знамением благословения и знамением авторитета.

Знак проклятия

Примерно за 15 лет до того, как Исайя пророчествовал об иных языках из иных уст (из уст иностранцев), северное царство Израиля было завоевано и уведено в плен ассирийцами (в 722 до н.э.). Это произошло из-за того, что северное царство отпало от веры. Пророк тогда предостерегал южное царство, Иудею, что та же самая судьба ждала и ее жителей – им придется пострадать от рук вавилонян. Гордые религиозные руководители Иудеи не слушали Исайю. Его учение было для них слишком простым. Они считали, что он обращался к ним так, словно бы они были младенцами, что он почитал их за "отнятых от грудного молока" и "отлученных от сосцов матери". Он учил их так, словно бы они были детсадовцами: "заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного" (Ис. 28:9-10). Бог и в самом деле говорил им просто, так, чтобы и самые неразумные из них могли понять Его, и, таким образом, чтобы ни у одного израильтянина не было оправдания, что он не знал Божьей воли и Божьего обетования. Суть Его обетования была: "вот покой, дайте покой утружденному", и "вот успокоение", но все же израильтяне "не хотели слушать" (ст. 12).

Примерно 800 лет до Исайи Бог предостерегал Израиля: "Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли, как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь" (Втор. 28:49). Иной язык завоевателей должен был быть знаком Божьего осуждения Израиля. Примерно через сто лет после Исайи Господь предостерегал Израиль через Иеремию: "Вот, Я приведу на вас, дом Израилев, народ…, которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит" (Иер. 5:15). Знаком осуждения будет язык, которого они не смогут понять.

Когда апостолы говорили в Пятидесятницу, и евреи из многих стран слышали, что они говорили на их родном языке – на языке той страны, где они выросли (Деян. 2:7-11), этим евреям следовало понять, что Божье осуждение близко. Его осуждение пало на мятежный Израиль, а затем – на мятежную Иудею. Насколько же больше следовало бояться Его осуждения тем из Его народа, которые теперь распяли Сына Бога? И это осуждение обрушилось на Израиль в 70 году н.э., когда Иерусалим был полностью разрушен римскими войсками под руководством военачальника Тита (который позже стал императором). Римляне устроили бойню, в которой погибло более миллиона евреев; тысячи и тысячи были уведены в плен; Храм разорен, осквернен, а затем полностью разрушен; а оставшееся от города было сожжено дотла. Один историк замечает, что Иерусалим не имел истории в течение шестидесяти лет. В точно сти как и предсказал Иисус, оплакивая этот город, "враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, И разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего" (Лук. 19:43-44; ср. 21:20-24).

После того, как Иерусалим, а в особенности Храм, был разрушен, необходимость в даре языков отпала. То осуждение, знамением которого был этот дар, обрушилось. После проявления дара языков в Пятидесятницу Петр косвенно напоминал своим слушателям о грядущем осуждении: "Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог сделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли" (Деян. 2:36; ср. 22:23).

Знак благословения

Второе знамение было логическим результатом первого. Дар языков был знаком, что Бог больше не будет проявлять Себя в мире через один народ, больше не будет оказывать предпочтение этому народу. Церковь Иисуса Христа была открыта для всех людей всех народов; это церковь, в которой много языков, но нет границ: "Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе" (Гал. 3:28).

В послании к Римлянам Павел с большим сочувствием к своим соплеменникам-евреям, с болью за них писал: "Но от их падения спасение язычникам, чтобы возбудить в них ревность". А дальше с оттенком великой надежды Павел продолжил: "Если же падение их богатство миру, и оскудение их богатство язычникам, то. тем более полнота их" (11:11-12). Несколькими стихами ниже он объясняет свою мысль подробнее: "Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей, – чтобы вы не мечтали о себе, – что ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; И так весь Израиль спасется, как написано" (ст. 25-26). Для каждого еврея путь в царство будет всегда открыт, ибо ожесточение произошло только отчасти, и однажды весь народ Израиля будет возвращен назад, к своему Господу. Знамение языков, как записано в Деяниях 10:44-46, повторилось, когда в церковь вступили язычники.

Знак авторитета

Те, кто проповедовали осуждение и обещали благословение, были апостолами и пророками, чей авторитет удостоверялся "знамениями, чудесами, силами" (2 Кор. 12:12; ср. Рим. 15:19). Среди знамений, заверяющих подлинность авторитета, был и дар языков, которым Павел владел "более всех вас" (1 Кор. 14:18).

Предназначение существования дара языков окончилось, когда прекратилось то, на что этот дар указывал. Для разъяснения приведу такой пример. Предположим, вы едете в сторону Лос-Анджелеса. Примерно за 300 миль до города вы увидите первый указатель. Позднее вы увидите указатель, на котором написано: "До Лос-Анжелоса – 200 миль", а затем "50 миль" и "10 миль". Но когда вы въедете в сам город, указательных столбов уже не будет. Больше им указывать не на что, то, на что они указывали, было достигнуто, вы пересекли границу города, – поэтому и смысл существования таких указательных столбов пропал. Дар языков был неразрывно связан с одним-единственным этапом в истории, – и этот этап давно пройден.

Интересно, и как я считаю, в высшей степени примечательно, что в Писании не содержится записи ни об одном слове, сказанном на языках, даже и в переводе. Каждая ссылка на проявление дара языков не имеет ничего конкретного: эти проявления упоминаются всегда в связи с предназначением и ролью этого дара в целом, и никогда – в связи с конкретным содержанием того или иного высказывания на языках. Эти высказывания не представляли собой новых откровений от Бога или новых прозрений, но в Пятидесятницу были уникальными выражениями старых истин "о великих делах Божиих" (Деян. 2:11). Хотя языки, когда их истолковывали, могли служить цели назидания, основное их предназначение состояло не в том, чтобы учить, а чтобы указывать, не в том, чтобы открывать Божью правду, но в том, чтобы удостоверять истину, которую провозглашали назначенные Им предвестники.

С тех пор, как в 70 году н.э. Иерусалим был разрушен, в знамении дара языков не стало смысла, потому что то событие, на которое он указывал, было совершено и осталось позади. Израиль оказался в стороне, язычники были введены в Христову церковь, и апостолы преподавали святым веру искупления, совершившегося раз и навсегда.

Пророчество же, – продолжает Павел, – (для знамения) не для неверующих, а для верующих. Как указывают скобки в тексте НАСБ, в греческом тексте выражение (для знамения) не содержится и было привнесено в текст переводчиками. Согласно правилам греческой грамматики такое значение возможно, но не обязательно. Поскольку больше нигде о пророчестве как о знамении не говорится, я не думаю, что в данном случае Павел имел это в виду. Он не говорил о том, что пророчество является знамением для верующих, как дар языков был знамением для неверующих. Пророчество дается для верующих, а не дано как знамение, указывающее на что-нибудь другое, кроме самого по себе назидания, в этом пророчестве содержащегося (стихи 4, 31).

Насколько ограниченной была функция подлинного дара языков, видно из того факта, что даже во времена его законного употребления в истории им могли злоупотреблять, применять его неправильно, и тогда он становился преградой на пути богопочитания и проповеди Евангелия неверующим. Если все, обладавшие этим даром, станут говорить одновременно, и войдут… незнающие или неверующие: то не скажут ли, что вы беснуетесь? Я считаю, что, как и в стихе 16, слово идиотес (незнающие) лучше перевести в его более общем значении: невежественные или необученные.

Неверующий язычник повернул бы прочь от церкви, если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, потому что он не увидел бы никакого смысла в этом знамении. А неверующий еврей ушел бы прочь из-за бедлама и путаницы, царивших на таких богослужениях. Слово маиномаи (беснуетесь) означает быть в неистовой ярости, быть вне себя от гнева. Неверующий, будь он язычником или евреем, с такого служения уйдет, решив, что это – еще один дикий и бессмысленный ритуал, весьма похожий на языческие богослужения.

Хотя дар языков и не был дан для назидания, он, тем не менее, должен был быть понятным, и проявление этого дара не должно было вызывать смятения и неразберихи. Ведь изумление еврейских гостей Иерусалима в Пятидесятницу вызывал тот факт, что они поняли именно то, что говорилось языками, что они слышали апостолов, "нашими языками говорящих" (Деян. 2:11).

С другой стороны, когда все пророчествуют, и войдет кто неверующий или незнающий: то он всеми обличается, всеми судится. Эти глаголы, взятые из юриспруденции, указывают, что проповедь Слова приводит людей к убеждению, что доводы пророчествующих верны, и неверующие или незнающие будут судиться на основании своих ответов. Павел продолжает противопоставлять дар языков дару пророчества, снова указывая на превосходность пророчества. Слово пророчество употребляется здесь в его самом распространенном значении – произнесения Божьего Слова вслух. Когда Слово провозглашается, оно обращается к человеческим сердцам и приводит людей к сознанию их греховности. Это – первый шаг на пути к вере. Человек, приведенный к сознанию своей греховности, начинает видеть себя таким, каков он воистину есть, потому что тайны сердца его обнаруживаются. Его грешные намерения и пост упки раскрываются перед ним. Потому он падет ниц, поклонится Богу и скажет; "истинно с вами Бог". Самое могучее свидетельство церкви не в ее экстазах, но в ее ясном провозглашении "живого и действенного" Слова Божия (Евр. 4:12).

Когда дар языков употребляли неправильно, это приводило только к замешательству, огорчению и смущению. Неверующих это отталкивало, а верующим не давало назидания. Но пророчество назидает верующих, а неверующим приносит благую весть. Когда ясно провозглашают Божье Слово, Богу это приносит честь, а людям благословение. Нам следует желать, чтобы все, что бы мы ни говорили или ни делали во имя Господа, каждое наше богослужение, каждый наш поступок, заставляли людей сказать: "истинно с вами Бог".

Как говорить языками: по очереди

"Итак что же, братия? Когда вы сходитесь, и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование, – все сие да будет к назиданию. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое, и то порознь, а один изъясняй. Если же не будет истолкователя, то молчи в церкви, а говори себе и Богу" (14:26-28)

Новый Завет всегда предоставляет теоретическую основу для христианского поведения. Всегда существует теологическая причина поступать именно так, как мы призваны поступать. Как в послании к Римлянам Павел использует первые одиннадцать глав для того, чтобы заложить доктринальную основу увещевания, которое содержится в главах 12-16 этого послания, так и здесь он использует первые двадцать пять стихов четырнадцатой главы первого послания к Коринфянам, чтобы заложить доктринальную основу для увещевания, содержащегося в стихах 26-40 этой главы.

В стихах 26-40 в первую очередь подчеркивается, что говорить языками по библейски – это значит говорить по очереди и по порядку, согласно божественному образцу, в противоположность той беспорядочности, которая царила, кажется, на всех богослужениях коринфян и была, видимо, особым признаком всего того, что они делали. Имели ли они псалом, поучение, откровение, язык или истолкование, -все они хотели говорить одновременно. Их не интересовало ни служение, ни учение, ни назидание, их интересовало только самовыражение и самопрославление. Каждый гонялся за вниманием слушателей и зрителей, каждый старался перещеголять других.

Слово псалом относится к чтению, или, возможно, пению одного из псалмов Ветхого Завета. Слово поучение, возможно, указывает на любимое учение одного из верующих или на милую его сердцу тему, о которых он говорил другим, объясняя и истолковывая свои мысли. Другие члены церкви имели то, что, как они заявляли, было новым откровением от Бога. Были и такие, которые говорили на незнакомом языке, подлинном или мнимом, и такие, которые давали истолкование этих языков.

Все это, за исключением возможности поддельных языков, были ценные, совершенно законные части богослужения. Беда была только в том, что все это происходило одновременно. Не оставалось никого, кто мог бы слушать говорящих, кроме нескольких ошеломленных посетителей, которые, несомненно, думали, что вся церковь сошла с ума (см. ст. 23). Такой бедлам не мог бы приносить пользу. Из-за того, что на богослужениях коринфской церкви царили смятение и беспорядок, Павел дает ясную заповедь: все сие да будет к назиданию.

Слово ойкодомео (назидание) буквально означает "возведение дома", создание дома. В переносном смысле это слово относится к духовному росту, развитию или взрослению. Духовная жизнь каждого христианина нуждается в росте и развитии, – до полноты и завершенности. Первая обязанность христиан – это назидать друг друга. Назидание -главная обязанность руководителей церкви (Еф. 4:11-12), однако, она же является обязанностью и всех остальных христиан. Каждый верующий призван назидать. "Посему увещевайте друг друга и назидайте один другого, как вы и делаете" (1 Фес. 5:11). "Каждый из нас должен угождать ближнему, во- благо, к назиданию. Ибо и Христос не Себе угождал" (Рим. 15:2-3). Иисус "не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Матф. 20:28). Наш Господь не стреми лся к тому, что могло бы быть полезным Ему Самому, но к тому, что было полезно тем людям, которым Он пришел служить.

Как Павел повторяет в этой главе, главным свидетельством того, что коринфяне не имели любви и были духовно незрелыми, была их эгоистическая забота о самих себе. Другой стороной этой заботы о себе был недостаток заботы о назидании, о том, чтобы помогать духовному росту других верующих, своих братьев и сестер во Христе (стихи 3-5, 12, 17, 26, 31). Они не поступали так, как заповедал Павел: "Итак будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию" (Рим. 14:19). То, что назидает других, одновременно и вносит гармонию в общество, точно так, как эгоизм непременно вносит нелады.

Христиан назидает только одно – Слово Бога. Это – тот инструмент, при помощи которого происходит духовный рост, духовное назидание. "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, Да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2 Тим. 3:16-17).

Предписания относительно говорения на языках

В стихах 27-28 Павел дает четыре правила, которым надо следовать при употреблении дара языков:

1) во время одного богослужения могли говорить только двое или трое из верующих, обладающих этим даром;

2) говорить они должны были по очереди;

3) то, что они говорили, должно было истолковываться;

4) если не было никого, кто мог бы истолковывать, то говорить им не следовало.

В противоположность языческим экстазам, которым подражали коринфские верующие, Святой Дух не проявлялся через людей, которые не владеют собой или "вне себя", "повредились умом". Осуществление служения всеми Его дарами производится святыми, находящимися в сознательном, бодрствующем состоянии ума.

Во-первых, если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или много трое. Во время любого богослужения на языках говорить разрешалось троим, а еще лучше -двоим верующим. Хотя Павел обычно употреблял единственное число слова язык по отношению к поддельному дару, кажется ясным, что здесь он говорит о подлинном даре. Вряд ли он стал бы давать указания о том, как употреблять подделку. Здесь он использует единственное число слова язык в соответствии с одним субъектом, – кто, – поскольку данный человек в данное время будет говорить только на одном языке.

Во-вторых, эти два или три человека не должны были говорить одновременно, как они это обычно делали, но по очереди, порознь. Этого требует и аккуратность, и необходимость быть понятым, и вежливость. Даже если несколько человек говорят одновременно на одном языке, возникает достаточная неразбериха и путаница, но если говорить одновременно будут на разных языках, то это уже получится настоящий бедлам.

Одно из самых суровых и убедительных обвинений, выдвигаемых против современного харизматического движения, состоит в том, что у харизматиков распространен обычай говорить, молиться и петь многим одновременно, не обращая внимания на то, что в то время говорят или делают другие. Каждый – за себя, прямо как это было в Коринфе. Это же явное нарушение заповеди Павла о том, что каждый должен говорить по очереди, порознь.

В-третьих, один изъясняй. Все, сказанное на языке, должно быть истолковано, и, очевидно, только одним истолкователем. В греческом оригинале здесь употреблен такой оборот, в котором слово один подчеркивается, что указывает на то, что речь идет только об одном человеке. Истолкователи в Коринфе точно так же служили самим себе, как и говорившие на языках, и каждый старался превзойти других. Стих 26 подразумевает, что каждый из коринфян, что бы они ни делали, старался перекричать всех остальных. Павел говорит им, что, в то время, как двоим или троим разрешалось говорить на языках по очереди, изъяснять сказанное должен был только один.

В-четвертых, если же не будет истолкователя, то молчи в церкви. Хотя говорение на языках и перевод этих языков были разными дарами, их нельзя было использовать отдельно друг от друга. Истолкователь не мог проявить своего дара до тех пор" пока кто-нибудь не говорил на незнакомом языке, а говорящий не должен был проявлять свой дар, пока некому было истолковывать сказанное. Указание Павла предполагает, что собрание знало, у каких верующих был дар истолкователя. Если никто из этих людей на богослужении не присутствовал, говорения на языках не должно было быть. Правило было ясным и простым: нет истолкователя, не должно быть и говорения на языках вслух. Человеку, который все же испытывал непреодолимое желание говорить на незнакомом языке, следовало медитировать и молиться, говорить молча себе и Богу.

С уважением Андрей

Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru