3 глава книги Бытия целиком посвящена грехопадению и его последствиям. Мифологический (в значении "священно-символический") язык древнего сказания не всегда понятен современнику. Часто говорят о невесть откуда взявшемся яблоке, которое съела жена - а она "вкусила плод" приходится также слышать о том, что первородный грех состоял в первом половом сожительстве, что-де запрещено Богом, и т. д. Западные средневековые сказки и ереси в отношении 1-3 глав книг Бытия перекочевали в обличительные книжки атеистов
XIX в. и современных шутников, которые высмеивают то, чего в Библии нет и в помине. Но в Библии присутствует иносказательное описание величайшей драмы, произошедшей с человеком на заре его исторического существования.
В раю неожиданно появляется змей. Образ этот означает сразу две мысли:
∙ во-первых, зло уже существовало, до и вне человека;
∙ во-вторых, носитель этого зла, сатана, пред Богом всего лишь творение, хитрая гадина.
Примечательно, что во всём повествовании о творении мира и грехопадении человека не сказано прямо ни о диаволе, ни об изначальном отпадении части ангелов, им увлеченных во тьму. В 1 главе говорится о бездне, в 3 главе - о змее. По мысли Бытописателя, основные библейские события и проблемы спасения лежат только на оси "Бог - человек". Появление змея в райском саду есть отзвук того обстоятельства, что за границами рая - еще не преображенная, "безвидная" земля, вселенная, а за ее границами - всё та же тьма
небытия. Змей - это "партизан" бездны в раю. Подползая к жене, он не может проникнуть в ее душу и потому силится обратить на себя внимание: "подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?". Здесь характерен призыв усомниться в истинности Бога (подлинно ли?) и в Его благости (не дает вкушать). Поистине, змей искушает жену логикой! Она отвечает ему, припоминая слышанную от Адама заповедь, что только плодов того дерева человекам нельзя вкушать, чтобы им не умереть. Но змею, который и так всё это
знает, на самом деле важно то, что жена сумела его расслышать и беседует с ним. В следующей фразе он уже полностью являет себя духом клеветы на Бога: "нет, не умрете; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их (плоды), откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло (т. е. всё на свете). Падение жены произошло уже в тот момент, когда она не возразила на эти слова. Некая тварь Божия опровергает Бога и продолжает спокойно существовать, значит, так можно жить! Она начинает по-новому
смотреть на Бога, Он неискренен, Он что-то скрывает. Но и на окружающий мир тоже, оказывается, можно посмотреть с иной, не Божией точки зрения, и не умереть. И она по-иному смотрит на страшное дерево: оно "хорошо для пищи, приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание". Это те самые три составляющие первородного греха, которые святой апостол Иоанн Богослов назовёт "похотью плоти, похоть очей и гордостью", а отцы-аскеты сластолюбием, сребролюбием и славолюбием. Что же обещает змей человеку? - "будете
как боги". Но разве не то же самую задачу поставил человеку Бог? "Я сказал: вы - боги" - восклицает от имени Творца Псалмопевец. А в Новом Завете Господь говорит еще определеннее: "будьте совершенны, как Отец ваш небесный совершенен" - это и есть то самое "уподобление" Богу. Святой Ириней Лионский, святой Афанасий Александрийский, развивая эту мысль, дерзновенно говорят о Христе: "Бог стал Человеком, чтобы человек стал богом". Но диавольская подтасовка заключена в слове "как" - "как боги". Бог призывает
человека стать "богом у Бога", сыном Божиим, Его причастником. А змей соблазняет возможностью быть "богом без Бога", самому себе богом, ведь человек имеет потенциальное могущество.
Т. о., вкушение плода от древа познания добра и зла, приведшее человека к духовной катастрофе, означает познание мира вне Бога и устроение своей жизни в нем без Бога. Духовная тенденция, при которой человек стремится поставить себя в центре вселенной и подчинить себе все ее духовные и материальные силы, в богословии называется магизмом. И эта тенденция во всей дальнейшей истории противостоит тенденции религиозной, в которой человек, поставив Бога в центре своей жизни и жертвенно служа ему, стремится
восстановить утерянную близость (термин "религия" можно трактовать как "воссоединение", возобновление единства).
Жена "взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел. И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и .. сделали себе опоясания". А до того "были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились". Адам вкушает то же, что и жена, ведь любовь еще не нарушена, они - как неразделенные сиамские близнецы. Итак, думали, что боги, но узнали, что наги. "Нагота" имеет весьма специфический смысл. Это ощущение собственной малости, ничтожества, незащищенности: всего лишь червь, всего лишь прах, всего
лишь песчинка на окраине миров. Узнать о своей наготе - значит потерять ощущение благодати. До падения человек не знает об этой наготе и не боится, не знает о грехе и не стыдится, а падшему человеку состояния стыда и безблагодатности знакомы. Сделать себе "опоясания" - жалкая попытка прикрыть "наготу", компенсировать духовную потерю. Об этом же сказано и в (3, 8): "И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня близость Господа для автора, жившего в знойном климате Палестины, описана
как желанная прохлада; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая". Это могли быть "древо науки", "древо искусства" и т. п.; так выражена попытка заглушить всё нарастающую душевную тревогу. "И воззвал Господь Бог к Адаму, и сказал ему: Адам, где ты?". Вот удивительно, не человек Бога, а Бог взыскует человека! Змей действует нагло, обманывает, соблазняет, парализует волю тот, кто обещает свободу и не отступает, пока не добивается своего. Творец, подарив человеку жизнь и мир, дав
заповеди и предупредив об опасности, требует доверительных отношений и не управляет каждым шагом человека, и когда последний совершает ошибку, не корит, не угрожает, а отечески спрашивает: где ты, куда уходишь, подумай, что ты теряешь. "Он сказал: голос Твой я услышал в раю, и убоялся голос Божий был мелодией блаженства, а сейчас он источник страха - вот откуда появляется в древних религиях специфический ужас перед многорукими божествами, потому что я наг (ложное раскаяние, разве этого надо было бояться,
стыдиться), и скрылся. И сказал Бог: кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?". Прямой вопрос требует прямого ответа. Если бы Адам сказал: да, это так, прости меня, то история пошла бы менее драматично. Но первый человек греховный путь прошел до конца. "Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел". Ему, как говорит в одной из своих проповедей преп. Симеон Новый Богослов, следовало так ответить своему Создателю: "Ей, Владыко, истинно
согрешил я, преступив твою заповедь... Помилуй мя, Боже, и прости".Адам внешне говорит правду, но на самом деле он вместо раскаяния отвечает неблагодарностью и двойным обвинением: жены, которая его совратила - так рушится брачное единство, Бога, который ее даровал - так Адам впервые доходит до сатанизма. Жена на аналогичный Божий вопрос ссылается на змея: "змей обольстил меня, и я ела". (3, 9-14)."О нечувствие окамененное! И ты, Ева, после того, как согласилась беседовать со змием, предпочла ... заповеди
Господа совет его и почла его (змия) более истинным, чем заповедь Божия!.." - горестно восклицает преподобный Симеон.
Из последней сцены мы видим, что в грехопадении виноваты и Адам, и жена его, (Адам в итоге повел себя гораздо хуже), и когда говорится, что грех вошел в нас через жену, подразумевается не особая ее вина, а механизм проникновения первородной испорченности. Ввиду того, что в идеале "Адам и жена его" - это и есть полноценный человек (имя Ева появляется уже после грехопадения и означает начало разобщенности), некоторые комментаторы аллегорически толкуют Адама как ум и Еву как сердце человека; т. о.
первородный грех сначала поразил чувствительную сторону души, а затем уже разумную ("вне Бога разум становится подобным животному и бесам" - святой Григорий Палама).
Вообще говоря, в Библии и христианстве Адам - это не только первый человек или первое человечество. Слово Адам также означает "человек вообще", "генотип человека". Западно-христианской формулировке - "все грешат из-за вины Адама" - святой апостол Павел противопоставляет "генетический" взгляд: " в нем (в Адаме) все согрешили" (Рим. 5, 12). Т. е. мы грешим "в Адаме", "вместе с Адамом", "как Адам". Мы все - это первый, или ветхий Адам. Понятие первородного греха описывает всеобщую испорченность
человеческого рода, падшесть его, потенциальную греховность; отцы Церкви называют это "удобопреклонностью ко греху". (Но сия удобопреклонность не означает фатальной неизбежности совершения греха.)
Дальнейшее повествование 3 главы касается проклятия змея, осуждения людей и изгнания их из рая. Но то, что называется изгнанием, является результатом уже осуществившейся по вине человека потери рая в смысле духовном. Непослушание, нераскаянность и богоотвержение после грехопадения привели к тому, что прежняя жизнь с Богом была уничтожена. Падший человек не может быть в раю по определению, а не из-за гнева Божия.
В (3, 14-15) звучит Божественное проклятие змея-диавола перед всем светом. Он будет ползать на чреве своем (зло пресмыкается, затрагивает низменные страсти) и всегда питаться прахом (Адам - это одухотворенный "прах", но пища диавола - полностью бездуховные, внутренне мертвые люди). Некоторые отцы Церкви по избытку любви высказывали мнение о возможности спастись даже бесам, но по-видимому Люцифер, соблазнив человека, не только перенес грехопадение на другой уровень, не только значительно углубил искажение
чудесного Божественного замысла, но и сам себя отлучил от зыбкой возможности спасения, т.е. оказался действительно проклят. И далее: "вражду положу между тобою и между женою, .. между семенем твоим и ..семенем ее; оно (в оригинале - "Он") будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту". Действительно, отныне одной из главных задач духовной жизни станет борьба человека (семя жены) со всевозможными проявлениями зла (семя змея) - борьба на смерть. Пророки и праведники всех времен будут пытаться
уничтожить зло (поразить змея в главу), но диавол будет успешно находить их слабые места (ср. с "ахиллесовой пятой"). Главной "пятой" окажется, конечно, смертность и беззащитность праведника, и зло будет часто торжествовать. Но однажды явится Тот, Кто уничтожит корень зла (на славянском это звучит конкретно: "семя жены сотрет главу змия"). Подобное сообщение прежде всего отражает древнейшую надежду человечества на спасение от власти зла и греха. Но в столь очевидных образах ("Он", "семя жены", "поразит в
главу") Церковь не могла не усмотреть первого в библейской истории пророчества об Иисусе Христе. Поразительно: еще до того, как Бог определяет наказание Адаму и Еве за совершенное в раю, Он уже произносит Свое первое Евангелие, содержащее обещание непременного спасения! А ведь для Бога это означает отдание Сына на крест.
Далее Бог определяет человеку наказания, которые в то же время можно назвать последствиями первородного греха:
∙ беременность жены отныне скорбна и роды болезненны;
∙ в браке неравенство: муж будет господствовать над женой;
∙ в любовь вошла нечистота, похоть;
∙ земля (природа) отныне "проклята" за человека, больна, враждебна ему (св. апостол Павел говорит, что всё творение совокупно мучается из-за человека...);
"Кожаные одежды", данные Богом (3, 21), могут говорить либо о неком иммунитете либо об огрубении человека в связи с изменившимся климатом труд из благодатной задачи становится мучительной необходимостью для добычи пропитания. Самым страшным последствием первородного греха становится смерть. Она описана вначале просто как причина жизненной бессмыслицы: человек в поте лица добывает хлеб, произрастающий из земли, для того, чтобы сей хлеб, становясь частью самого стареющего человека, возвратил его в ту
землю, из которой он был (материально) образован: "земля еси, и в землю отыдеши" (святой Иоанн Дамаскин, из последования панихиды). Но стихи (3, 22-24) глубже объясняют эту тему: "И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас..и теперь как бы не простер он руки своей и не взял также от древа жизни ..и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского.. и поставил.. Херувима и пламенный меч (вращающийся), чтобы охранять путь к дереву жизни". Итак, после грехопадения физическое бессмертие
стало невозможным. Но и это, оказывается, не прихоть Творца (атеистические комментаторы любили здесь порассуждать о зависти Бога). Смерть не только трагична. Если бы человек, выбравший однажды зло, остался бессмертен, то это, особенно из-за слабости человека перед активным напором и обманом диавола, неминуемо привело бы к возникновению тотально осатанелого мира, где люди бы безвыходно и бесконечно страдали, т. е. к победе бездны над Божиим творением. Смерть становится тем естественным пределом, который
ограничивает во времени любое злое явление, отныне уже не всевластное, а для самого человека означает важнейший жизненный рубеж. Смерть физическая не означает конец бытия, но является символом и предупреждением о "второй смерти" - духовной. Если первая смерть есть временное разделение души и тела, то вторая означает вечную разлуку души и Бога. Смерть оказывается последним аргументом в пользу веры и покаяния. Воистину, "благодетельно установлена смерть" (святой Иоанн Златоуст).
Грехи, болезни, страдания - всё это последствия смертности. Отцы Церкви говорят, что после грехопадения изменилась сама природа человека. В частности, действия разума, воли и чувств, а также тела и души между собой потеряли былое гармоническое единство. В связи с этим аскетика говорит о возникновении душевных и телесных страстей - глубинных болезненных комплексов.
