Низкий поклон р. Б. Юрию и Юлии Кобыльникам, Наталии Бурда и Евгению за помощь в наборе

________________________________________________________________________

На 15 января н.ст. (2 января ст.ст.) (часть 2):

Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского (продолжение)

Житие святого отца нашего Сильвестра, папы Римского

Память святого священномученика Феогена, епископа Парийского

________________________________________________________________________

Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского (продолжение)

По молитвам преподобного, на средства благотворителей, питавших особенную веру к нему и получивших по его молитвам исцеления, Дивеевская община значительно расширилась, чего требовала и самая населенность ею. Вместе с тем святой Серафим разделил обитель, под общим начальством и руководством на две половины, так что в некотором расстоянии за особой оградой воздвиглись новые кельи с отдельным храмом, и явился как бы новый монастырек. "На это, - говорил он, - есть изволение Господа и Божьей Матери". Так сделал угодник Божий потому, что считал неудобным и неполезным, чтобы чистые девы жили вместе со вдовами, проведшими некоторое время в брачной жизни. По указанию Пресвятой Богородицы, старец выбрал для этого место саженях в ста от Казанской Дивеевской церкви на пожертвованном для сего участка, причем на вновь приобретенной земли устроил для Дивееских сестер собственную мельницу. Таким образом, преподобный Серафим образовал особую, так называвшуюся Серафимо-Дивеевскую общину, отдельную от прежней, созданной вышеупомянутою Агафъей Семеновной Мельгуновой [1] .

Заботясь о сестрах Дивеевских, в особенности о "своих мельничных сиротах", как обыкновенно называл преподобный Серафим сестер вновь отделенной общины, он неустанно утешал их в скорбях их многотрудной, исполненной тяжких лишений, иноческой жизни, удерживал малодушных, из коих некоторые хотели возвратиться даже к мирской жизни, ибо многие стеснялись крайними лишениями, так как обитель тогда ничем не была обеспечена. Но, благодаря благодатному влиянью преподобного Серафима, Дивеевская обитель стала привлекать к себе более и более сестер искавших под отеческим руководством святого старца, богоугодной иноческой жизни. Некоторые посвящали жизнь свою Богу в Дивеевской обители из благодарности за исцеления, полученные по молитвам святого старца. Иных он по своей прозорливости, с малолетства как бы предназначал к сему, и заранее, в дух сего предназначения, руководствовал к поступлению в обитель. А когда сестры общины, боясь за ее будущность, в виду ее материальной необеспеченности и неопределенности положения, скоробили о том, старец, утешая их, говорил, что сие место избрала для них Сама Царица Небесная, Которая во всем им поможет, так что у них и хлеба свои будут и церкви, и устав церковный будет как в Сарове, и что он "убогий Серафим", всегда за них колени преклоняет. Сестры Дивеевской обители находились в полном послушаний преподобного Серафима. Без благословенья старца ничего не начинали. Когда какая-либо сестра хотела на время отлучиться из обители, то, как пред выходом, так и по возвращении в обитель, являлась к преподобному на благословение.

Для сестер Дивеевской обители Серафим оставил особое молитвенное правило, равно как преподал им наставления относительно хранения ризницы и церковного имущества и т. Д. Сначала сестры "мельничной общины" не имели отдельного, особого храма, что представляло для них довольно значительные неудобства. Но после того как угодник Божий дивным образом исцелил вышеупомянутого Манторова, тот из благодарности к старцу, согласно его убеждениям продал свое имение и отдал все свое достояние на построение большого каменного храма для "мельничных" сестер. Храм был воздвигнут двух престольный: во имя Рождества Христова и Рождества Богородицы и освящен в 1829 году.

Что касается до трудов и подвигов рукоделья, то преподобный Серафим постановил для Дивееских сестер заниматься исключительно трудом свойственным простому классу людей Но рисования, шитья шелками и золотом и других подобных работ, требующих некоторого углубления ума и более относящихся к искусству и предметам роскоши, старец не хотел допускать.

Все эти завещания старца строго исполнялись в Дивеевской общине. Уклонения же от них влекли обычно за собою неприятные для обители последствия; но Серафим своими молитвами охранял ее от нужды и бедствий. Так преподобный завещал, чтобы в созданном им Христорождественском храме, где всегда должна быть читаема псалтирь, горели пред иконой Спасителя неугасимая свеча и пред иконой Божьей Матери - неугасимая лампада, и присовокупил, что если это завещание его будет в точности исполняться, Дивеевская община не, будет терпеть нужды, и бедствий, и масло на эту потребность никогда не оскудеет. Но однажды церковница, когда все вышли из храма, увидела, что масло все выгорало, и лампада потухла, а между тем это было последнее масло. Тогда, вспомнив о завещание старца Серафима, она подумала, что вот слова его не исполнились, и что, следовательно, и другим предсказаниям его доверять нельзя. Вера в прозорливость благодатного старца начала оставлять ее. Но вдруг она услыхала треск и, склонив голову, увидела, что лампада зажглась и полна масла, и в ней плавают две мелких ассигнации. В смятении духа поспешила она к старице Елене Васильевне Манторовой, у которой была в послушании, поведать о дивном видении. На пути ее встретил крестьянин, вручивший ей для передачи 300 рублей ассигнациями на масло для неугасимой лампады за упокой его родителей.

Не ограничиваясь данными Дивеевским инокиням завещаниями и простирая виды гораздо далее, преподобный Серафим еще при жизни своей приготовил место для построения собора, тогда как ранее сестры пользовались для молитвы приходским храмом.

- У нас матушка, говорил он одной Дивеевской старице, утешая ее, - и свой собор будет. На нашей земле и свои стада будут и овечки, и волы. Что нам матушка, унывать? Все у нас будет свое. Сестры будут и пахать, и хлеб сеять.

Помышляя о построении собора, преподобный выбрал и место для него недалеко от Казанской церкви, на половине расстояния между старою и новою обителью, и прибрел денег па покупку земли; но, по обстоятельствам постройка храма была остановлена на неопределенное время.

Таким образом Серафим образовал особую, так называвшуюся Серафимо-Дивеевскую общину, отдельную от прежней, созданной вышеупомянутою Агафьей Семеновною Мельгуновой. Но по духу он не отделял мельничной общины от Дивеевской и первоначальницей обеих считал инокиню Александру (Мельгунову), память которой глубоко чтил. Покровительницей же новоустроенной общины старец признавал Божью Матерь.

- Вот матушка, знайте, - говорил он одной старице, что место это Сама Царица Небесная избрала для прославлений Своего имени: Она вам будет стена и защита.

С такою же попечительностью и любовью преподобный Серафим заботился также еще об Ардатовской обители [2] и Зеленогорской женской общине [3] , во исполнение благодатного завета Богоматери, поручившей ему в дивном видении для руководства и устроения эти три женские обители.

К концу своей жизни преподобный сподобился от Бога необыкновенно дивных даров благодати. Дверей своей келий он более уже никогда не запирал. В обхождении с ближними в нем всегда явно проявлялся дух христианской кротости и смиренномудрия. Беседы его, как с монашествующими, так и с мирянами, поражая своей дивной простотой, производили глубочайшее, неотразимое впечатление даже на неверующих и маловерных, обращая их на путь спасательного покаяния. И простецы, и ученые, и раскольники - получали от бесед с ним великое духовное назидание и утешение. Дар прозорливости и чудотворений возрастал в благодатном старце все более и более. По свидетельству многих генералов офицеров и солдат, участвовавших в Севастопольской кампании, получившие от преподобного в напутствие благословение и освященной воды и с верою повторявшие на поле битвы: "Господи, помилуй молитвами старца Серафима!" - оставались целы и невредимы даже в виду крайней опасности и неизбежной смерти. Весьма часто преподобный Серафим давал душеполезные наставления для будущего, которого обыкновенному смертному никак не предусмотреть, и прозорливо читал в душе вопросы ищущих наставления прежде, чем их успевали высказать. Однажды к нему пришли две девицы - одна уже пожилая, от юности пламеневшая любовью к Богу и желавшая иночества, другая - молодая, о монашестве совсем и не думавшая. Но святой старец первой из них сказал, что к монашеству ей дороги нет, а в браке она будет счастлива, а второй сказал, что она будет инокинею, назвав даже монастырь, в котором она будет подвизаться. Обе девицы вышли от старца с недоумением и неудовольствием, но последствия оправдали его и предсказания святого старца сбылись в точности. Душа человеческая была открыта пред преподобным как бы лицо в зеркале. Некоторых из ложного стыда боявшихся обличения старца, он исповедовал, сам сказывая их грехи, как будто они при нем были совершены. Часто угодник Божий одним своим видом и простым словом приводил грешников к сознанию, и они решались исправиться от своих пороков. Так однажды к нему силился пройти сквозь толпу один крестьянин, но всякий раз как бы кем-то был отталкиваем. Наконец сам старец обратился к нему и строго спросил: "а ты куда лезешь?" Крупный пот выступил на лице крестьянина, и он с чувством глубочайшего смирения, в присутствий всех бывших начал вслух раскаиваться в своих пороках и особенно в совершенной им перед тем краже, сознаваясь, что он недостоин явиться пред лицо такого светильника.

Неоскудные исцеления истекали от святого подвижника, но он когда-то замечал, со смирением возражал, что это творится не им "убогим", а молитвенным предстательством Богоматери и Апостолов Христовых. Все пившие и умывавшиеся из источника Серафимова, по его благословений, получали дивные исцеления от своих недугов; такую целебную силу вода эта получила по молитве преподобного Серафима. Одному иноку, страдавшему полным расслаблением рук, старец, взяв сосуд со святою водою, сказал: "бери и пей", тот выпил воды и исцелел.

Других исцелял он елеем из лампады, горевшей всегда у него в кельи пред иконой Божьей Матери. Одного крестьянина, умиравшего от холеры, угодник Божий исцелил, приложив к иконе Богоматери, напоив его святой водой и велев обойти кругом обители и, зайдя в собор помолиться в нем, где, согласно предсказаний старца, "милосердье Божье" исстелило умиравшего. Многим преподобный Серафим являлся еще при жизни своей и в сонных видениях и исцелял от пагубных болезней, особенно в холерное время, когда от освященной из Серафимова источника воды исцелялись, по милости Божьей не только отдельные личности, но и жители целых селений Бесноватых угодник Божий исцелял иногда одним своим присутствием крестом и молитвою. Молитвы Серафима были так сильны пред Богом, что бывали примеры восстановления болящих от смертного одра. Так жена некоего Воротилова была при смерти; муж ее, питая большую веру к преподобному, обратился к нему со слезной просьбой помочь болящей его; но старец объявил, что жена его должна умереть. Тогда Воротилов, обливаясь слезами, припал к ногам его, умоляя его помолиться о возвращении ей жизни и здоровья. Преподобный погрузился минут на десять в "умную" молитву, потом раскрыл глаза, поднял Воротилова на ноги и радостно сказал ему: "ну, радость моя, Господь дарует супружнице твоей жизнь. Гряди с миром в дом свой". Воротилов с радостно поспешил домой, где узнал, что жена его почувствовала облегчение и именно в ту минуту, когда преподобный Серафим пребывал в молитвенном подвиге. Вскоре же она и совсем выздоровела.

Иным старец предсказывал близкую смерть, желая, чтобы они не перешли в вечность без христианского погребения; другим предсказывал для исправления, о наказании Божьем, имеющему постигнуть их в случае нераскаянности. В Боге почившему наместнику Троице-Сергиевой Лавры, архимандриту Антонию [4] , бывшему в то время строителем Высокогорской обители, он предсказал скорое и неожиданное перемещение в "великую Лавру, которую вверяет ему Промысел Божий".

Приближаясь к концу своего многотрудного жития, преподобный не только не смягчал скорбей его, но к прежним подвигам присоединял новые труды и подвиги. Спал старец в последние годы своей жизни, сидя на полу, спиной прислонившись к стене и протянувши ноги; иногда же преклонял голову на камень, или на деревянный обрубок или ложился на мешках кирпичах, и поленьях находившихся в его кельи; приближаясь же к минуте своего отшествия из сего мира, становился на колени мал ниц к полу на локтях поддерживая руками голову. Пищу он вкушал однажды в день, вечером; одежду носил убогую и бедную. А на вопрос одного богатого человека, зачем он носит такое рубище, старец отвечал:

- Иосиф царевич данную ему пустынником Варлаамом мантию счел выше и дороже царской багряницы [5] .

Преподобный Серафим совсем уже умер для мира, не переставая в то же время с беспредельной любовью молитвенно предстательствовать пред Богом за живущих в нем. Небо стало для него совсем родным. Когда Курские посетители спрашивали Серафима, не имеет ли он передать чего своим родственникам, он, указывая на лики Спасителя и Божьей Матери, с улыбкой промолвил:

- Вот мои родные, а для живых родных я уже живой мертвец.

Вся Россия в это время знала и чтила преподобного Серафима, как великого подвижника и чудотворца [6] . Однажды замечено было, что во время молитвы старец стоял на воздухе, и когда видевший это в ужасе вскрикнул, старец строго запретил ему рассказывать о том до его кончины, под угрозою возвращенья болезни, от которой исцелил его [7] .

За год и десять месяцев до своей кончины преподобный Серафим сподобился благодатного посещения Богоматери. Это было в праздник Благовещения, 25-го марта. За два дня он известил о том одну благочестивую Дивеевскую старицу, которая сподобилась сего дивного виденья, ради утешения ее и других Дивеевских сестер в их многоскорбном иноческом житии. Угодник Божий предупредил старицу, чтобы она ничего не боялась, а сам стал на колени, воздав руки к небу, Послышался шум как бы от большого ветра, потом раздалось церковное пение.

- Вот Преславная, Пречистая Владычица наша Пресвятая Богородица грядет к нам! - произнес преподобный.

Келью озарил яркий свет, распространилось дивное благоухание

Впереди шли два ангела, держа ветви с только что распустившимися цветами. За ними шли в белых блестящих одеждах святой Иоанн Предтеча и евангелист Иоанн Богослов, далее Богоматерь, сопровождаемая двенадцатью святыми девами - мученицами и преподобными. Царица Небесная была облечена в мантию, какая пишется на образе Скорбящей Божьей Матери, и сияла необыкновенным светом и несказанной красотой; сверх мантий была как бы епитрахиль, а на руках поручи; на голове была возвышенная прекрасная корона, разнообразно украшенная крестами и сиявшая таким светом, что невозможно было смотреть на нее, равно как и на Божественный лик Самой Богоматери. Девы шли за Богоматерью попарно, в венцах в несказанной небесной славе и красоте. Келья вдруг сделалась просторной, и вся наполнилась огнями особенного света, светлее и белее солнечного. Пресвятая Дева милостиво беседовала с преподобным старцем, как бы с родным человеком. Старица же в страхе пала ниц; но Богоматерь успокоила ее и велела встать. А святая дева, утешая старицу в многоскорбной жизни, поведали ей, указывая на свои светлые венцы, что они получили их за земные страдания и поношения. Пресвятая Богородица много беседовала с преподобным Серафимом, но старица не расслышала их беседы; слышала она только, что Пречистая просила его не оставлять ее дев Дивеевских, обещая ему Свою помощь и заступление. Видение кончились тем, что, оказывая на венцы святых дев, Богоматерь обещала таковые же и другим девам и подвижницам. Затем, обращаясь к святому старцу, прибавила:

- Скоро, любимиче мой, будешь с нами.

Потом благословила его, после чего простились с ним и все бывшие здесь святые.

Восходя все выше и выше по лестнице добродетелей и подвигов иноческих преподобный Серафим приблизился, наконец, к отшествию своему из сего мира. Еще за год до смерти он почувствовал крайнее изнеможение. В это время он достиг 72 лет. В пустыньку свою он стал ходить уже не часто, тяготился даже в Сарове принимать многочисленных посетителей. Тяжкие страдания ног, которые мучительно болели от непрестанных бдений, от раннейшего молитвенного стояния на камне в продолжении тысячи дней и ночей и от жестоких истязаний разбойников, не давали ему покоя до конца его жизни, и из язв на ногах непрестанно истекала материя, но видом преподобный оставался светлым и радостным духом, чувствуя ту небесную радость и славу, которую уготовал Бог любящим его.

По прежнему подавая многим верующим благодатные исцеления и содействуя благоустройству и спасения многих чудным даром своей прозорливости, преподобный Серафим начал теперь предрекать и о своей близкой кончине. Преподавая иным последние наставления, он упорно твердил: "мы с тобою более не увидимся"; иным монашествующим лицам, а также мирянам рекомендовал впредь входить во все распоряжения и заботы о своем спасении самим, замечая, что они никогда более не увидятся и прощаются навсегда, и прося их молитв о себе. Часто видали святого старца за это время в сенцах около келии на приготовленном для него по его просьбе гробе, где он предавался размышлениям о загробной жизни, нередко сопровождавшимся горьким плачем. О том же он полунамеками, а иногда и прямо говорил некоторым из Дивеевских сестер, повторяя:

- Ослабеваю я силами, живите теперь одни, оставляю вас Господу и Пречистой его Матери.

Некоторые просили у угодника Божьего благословенья навестить его еще предстоящим великим постом в Сарове, но он отвечал:

- Тогда двери мои затворятся, вы меня не увидите.

И по телесному виду стало очень заметно, что жизнь преподобного Серафима быстро угасает, но духом он еще более прежнего бодрствовал. Намекал он о своей близкой кончин и ближайшим друзьям и сподвижникам своим, например, блаженному иеромонаху Тимону, верному ученику своему, подвизавшемуся в Надиевской пустыне, причем преподал ему последние душе полезные наставления.

- Сей, - повторял он ему, - сей, отец Тимон, данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей и на камене, сей при пути, сей и в тернии, все где-нибудь да прозябнет и возрастет и плод принесет, хотя и не скоро. И данный тебе талант не скрывай в земле, да не истязан будешь от Господина своего: но отдавай его торжникам, - пусть куплю дают.

За четыре месяца до блаженного преставления преподобного Серафима, в Августе 1832 года, его навестил в его пустыни преосвященный Арсений, епископ Тамбовский (впоследствии митрополит Киевский). Осмотрев Саров, владыка подробно осмотрел и пустыню Серафимову, его убогую келью, причем побывал и в том небольшом между стеною келью и печкою, помещении, где угодник Божий часто подвизался в молитвенных трудах и куда едва мог войти один человек, оставаясь там в стоячем или коленопреклоненном положений, ибо присесть или облокотиться нельзя было там никак. При этом святой старец поднес преосвященному в подарок "от убогого, грешного Серафима" четки, пук восковых свечей, обернутых холстиной, сосуд с красным вином и бутылку с деревянным маслом. Преосвященный, радушно приняв приношение, не понял его значения; но последствия показали ему, что подвижник Божий прикосновенно предвозвещал ему о своей близкой кончины и предназначал вино, масло и свечи для своего поминовения, о каковом он просил преосвященного и словесно, впоследствии преосвященный Арсений в точности исполнил желание святого старца, холстину и четки, оставив у себя, а прочее, употребив на поминовение на заупокойной литургий о преподобном Серафиме.

Своему келейнику преподобный неоднократно говорил, намекая на свою близкую кончину:

- Скоро будет кончина!

Одному из Саровских старцев преподав наставления, он приказал дунуть на свечку, и, когда та погасла, сказал:

- Вот так и я погасну.

Незадолго до кончины, преподобный поручил послать некоторым близким ему лицам письма, призывая их к себе в обитель, а другим, кои не могли поспеть к нему, просил после смерти своей передать от него душеполезные советы, прибавляя в объяснение сего поручения:

- Сами-то они меня не увидят!

Пред наступлением 1833 года преподобный отмерил себе могилу сбоку алтаря Успенского собора. За неделю до своего преставления, в праздник Рождества Христова, он был на божественной литургий, причащался святых Христовых Таин и литургии, беседовал со строителем обители, игуменом Нифонтом, причем просил его заботиться о братьях особенно из младших, и завещал похоронить его по смерти в приготовленном им для себя гробе. В воскресенье 1-го января 1838-го года святой старец в последний раз пришел в больничную Зосимо-Савватиевскую церковь, приложился ко всем иконам, сам поставил свечи, и потом причастился по обычаю святых Христовых Тайн. По окончании литургии, он простился со всеми молившимися братьями, всех благословил, целовал и, утешая, говорил:

- Спасайтесь, не унывайте, бодрствуйте, днесь вам венцы готовятся.

Потом святой старец приложился ко святому Кресту и иконе Божьей Матери и затем, обошедши кругом престола и сделав ему обычное поклонение, вышел из алтаря северными дверями, как бы знаменуя этим, что одними вратами - путем рождения - человек входит в жизнь, а другими - вратами смерти - исходит из нее.

В тот же день соседний со старцем по кельи брат Павел, часто исполнявший обязанности его келейника и приносивший к нем пищу, заметил, что преподобный раза три выходил на приуготовленное им для себя место погребения, где довольно долго оставался и смотрел на землю. Вечером тот же инок слышал, как старец пел в своей кельи пасхальные песни, прославляя Воскресение Христово.

На другой день, 2-го января, отец Павел в шестом часу утра вышел из своей кельи, к ранней обедне и почувствовал в сенях запах дыма и гари. В келий Серафима всегда горели негасимые никогда старцем свечи, который на все предостережения относительно этого обыкновенно отвечал:

- Пока я жив пожара не будет; а когда я умру, кончина моя откроется пожаром.

Так и было.

Сотворив обычную молитву, инок Павел постучался в двери старца, но они оказались запертыми. Тогда он сообщил об этом другим предполагая, что старец ушел в свою пустынь и в кельи горит.

Когда дверь была сорвана с внутреннего крючка, то увидали, что огня нет, но в беспорядке лежавшие книги, а также различные холщовые вещи, которые многие, по усердию, приносили преподобному, тлели, самого же старца не было ни слышно, ни видно. Тлевшие вещи погасили, а обо всем происшедшем сообщили и другим инокам, присутствовавшим за ранней литургией. Многие из братий поспешили к келий старца. Зажегши свечу, они увидели Серафима в обычном его белом балахончике на всегдашнем месте его молитвенных подвигов на коленях пред малым аналоем с медным распятием на шее. Руки его, крестообразно сложенные на груди, лежали на аналой на книге, по которой он совершал свое молитвенное правило пред иконой Богоматери. Думая, что старец уснул, иноки стали будить его; но душа его уже оставила земную свою храмину и возвратилась к Создателю своему. Глаза Серафима были закрыты, но лицо оживлено и одушевлено богомыслием и молитвою; тело же его было еще тепло.

С благословения настоятеля, игумена Нифонта, братия омыли почившему подвижнику тело, одели его по иноческому чину, положили в предуготовленный им при жизни дубовый гроб согласно завещанию его, с финифтяным изображением преподобного Сергия, присланным ему его возлюбленным учеником наместником Троице-Сергиевой Лавры, архимандритом Антонием.

Весть о кончине святого старца быстро распространилась повсюду, и вся окрестность Саровская быстро стеклась в обитель. Особенно тяжка была скорбь Дивеевских сестер, потерявших в нем своего любимого духовного отца и попечителя, и скорбь их была тем безутешнее, что не было человека, который бы в состоянии был заменить его в качестве духовного руководителя.

В ночь блаженной кончины преподобного Серафима, подвизавшийся в Глинской пустыни Курской губерний иеромонах Филарет, выходя из храма от утрени, указал братии на необыкновенный свет на небе и произнес:

- Вот так-то души праведных отходят на небо! Ныне душа отца Серафима возносится на небо.

В продолжение восьми дней тело преподобного Серафима открытым в Успенском соборе. Могилу блаженному старцу приготовили на том самом месте, которое давно было намечено им самим. Саровская обитель еще до дня погребения была наполнена тысячами народа, собравшегося из окрестных стран и губерний. Все единодушно оплакивали кончину благодатного старца. В день погребения его за литургией было так много народа, что местные свечи около гроба от духоты гасли. Погребение тела преподобного Серафима было совершено игуменом Саровским Нифонтом, с многочисленною братьею; тело было предано земле по правую сторону соборного алтари. Над могилою воздвигнут был впоследствии чугунный памятник в виде гробницы, с надписью: "жил во славу Божью 72 года, 6 месяцев и 12 дней".

И по блаженному преставлению своем, преподобный Серафим всем обращающимся с верою к нему подавал различные исцеления и чудотворения. И тогда, когда кончилось для него земное странствование, он продолжал являть людям ту же любовь и помощь, вкладывая во все отношения к ним неизъяснимая сокровища сочувствия, именуя их с неизъяснимой добротой: "радость моя", как звал всех при жизни. Особенно часто являлся он Саровским инокам и Дивеевским сестрам для их исцеления и утешения.

Так, спустя не более полгода после блаженной жизни старца Серафима, одна сестра Дивеевской обители подверглась припадкам беснования. Но вот в одну ночь она видит, будто находится в Дивеевской церкви, где был и преподобный Серафим. Старец, взяв больную еще с другою находившеюся здесь сестрою за руки, как будто бы ввел больную в алтарь, обошел с нею кругом престола, и она вдруг почувствовала себя легко и хорошо. Проснувшись, она сотворила крестное знамение и вполне пришла в себя; проснулась она совершенно здоровою и с тех пор не подвергалась прежним припадкам и пользовалась полным здоровьем.

Другая сестра Дивеевской обители сильно заболела глазами. Накануне нового 1835 года видит она сон, что находится в церкви Тихвинской Божьей Матери, и что из царских врат выходит в белой ризе преподобный Серафим, подает воздух и велит отереть им глаза.

Она спросила его:

- Ты ли это, батюшка?

Серафим отвечал:

- Какая ты, радость моя, неверующая! Сама же просила меня, а не веришь, ведь я у вас обедню совершаю.

После сего старец сделался невидим. С того времени болезнь глаз прошла у инокини.

Известный и всеми уважаемый под именем "Святогорца" русский подвижник Афонской горы, иеромонах Серафим в схиме Сергий, в своих келейных записках передает следуюшее:

"В 1849 году я заболел. Болезнь моя была убийственная, я не думал, что останусь живым. Никакие средства не могли восславить меня. Я отчаялся. Только в поздний вечер 1850 года вдруг кто-то тихо говорит мне; "завтра день кончины отца Серафима, Саровского старца; отслужи по нем заупокойную литургию и панихиду, и он тебя исцелит". Это меня сильно утешило. Я хотя лично не знал отца Серафима, но в 1838 году, бывши в Сарове, возымел к нему веру и любовь. Эти чувства еще более утвердились во мне, когда в 1839 году мне снилось, что служу молебен отцу Серафиму от всей души и громко воспеваю; "преподобие отче Серафиме, моли Бога о нас!" Только, когда нужно было читать Евангелие, я не знал какое читать, преподобного или другое. Вдруг кто-то говорит мне: читай от Матфея Зб-е зачало. При этих словах таинственного голоса я пробудился. С той поры и поныне я искренне верю, что отец Серафим - великий угодник Божий. Но обращусь к начатому (т.е. к рассказу о своей болезни в 1849 году). По тайному внушений, убеждавшему меня к поминовению отца Серафима, я попросил, сам будучи не в силах отслужить по нем литургию и панихиду, и лишь только это сделал - болезнь моя миновалась: я почувствовал чрезвычайное спокойствие, избавился от насилия неприязненного. И с той поры поныне благодатью Божьей здоров".

В 1858 году Дивеевская инокиня Евдокия, в среду на пятой неделе Великого поста, вместе с другими сестрами, набивала льдом огромный общий ледник и, нечаянно поскользнувшись, упала на дно с высоты трех сажен. Ее подняли замертво, причем она жаловалась на смертельную боль в боку и в голове, и малейшее прикосновение повергало ее в продолжительный обморок. Приехавший лекарь нашел положение ее очень опасным. Спустя две недели, в течение которых она почти не спала от боли, в полночь на великий четверг забылась она тонким сном в котором, увидала, что преподобный Серафим вошел к ней в келью и сказал: "я пришел навестить своих нищих (так и при жизни называл он вверенных его попечение Дивеевских сестер); давно здесь не был". Больная с горькими слезами воскликнула: "батюшка, как у меня бок то болит!" Старец же, сложив три перста правой руки, три раза перекрестил расшибленное место, говоря: "прикладываю тебе пластырь и обвязания", - после чего стал невидим. Евдокия проснулась, но в кельи было совершенно пусто и тихо, и она снова заснула. В пять часов утра она проснулась лежащею на больном боку, не чувствуя никакой боли. Припомнив явление к ней старца Серафима, она говорила, что "долго чувствовала, как будто пластырь лежит на ушибленном месте". В тот же день она одна без всякой помощи встала с кровати и поведала всем о чудесною своем исцелении.

Многим преподобный подавал исцеления, советуя пить воду из своего источника и омываться ею. Так два года спустя после кончины старца, одна сестра Дивеевской обители была больна горячкой и находилась при смерти, причем совершенно потеряла способность владеть рукою. И вот видит она во сне преподобного, который спрашивал, почему она не придет к нему на источник и, взяв за больную руку, поднял приказывая непременно исполнить это. Проснувшись, инокиня почувствовала, что рука ее исцелена; когда же сестры отвезли ее в Саров на источник Серафимов и облили водою из него, то она получила полное выздоровление.

Ротмистр Теплов, питавший особое уважение к преподобному Серафиму, в 1834 году приехал в Саров с трехлетней дочерью, болевшей ногами. Отслужив панихиду на могиле старца, понесли дитя к Серафимову источнику, твердо веруя, что Господь за молитвы старца помилует больную. Напоив ребенка водою из сего источника и омыв ему ноги, взяли воды в монастырь, с намерением отслужить над нею молебен с водоосвящением. Но, при входе в монастырь, девочка вырвалась из рук няньки и побежала вперед, как здоровая, и получила совершенное исцеление.

В 1856 году единственный сын вице-губернатора Костромской губернии А.А.Борзко, восьми лет, начал страдать спазмами в желудке, превратившимися в сильную болезнь с страшными, изнурительными припадками, так что родители стали отчаиваться за его жизнь. В это время рясофорная монахиня Костромского женского монастыря С.Д.Давыдова подарила матери больного ребенка описание жизни и подвигов Серафима Саровского, которое и стали читать оба родители ребенка, дивясь действиями благодати Божьей, явившимся в преподобном. В одну ночь ребенок увидел во сне Спасителя, окруженного ангелами, Который обещал больному выздоровление, если он исполнит то, что прикажет ему старец, который придет к нему. Потом явился ему старец и, называя себя Серафимом, сказал:

- Если хочешь быть здоровым, возьми воды из источника, находящегося в Саровском лесу и называемого Серафимовым и три дня утром и вечером омывай голову, грудь, руки и ноги, и пей.

Утром ребенок рассказал свой сон родителям, которые недоумевали, как достать воды, и скорбели о том. На другое утро ребенок рассказал другой сон: к нему являлась окруженная ангелами Божья Матерь, и с любовью приказывала исполнить слова старца. В этот самый день вернулась путешествовавшая в Саров госпожа Давыдова, и родители просили помочь им достать воды из источника Серафимова. Та тотчас же прислала им бутылку этой воды. И когда поступили по наставлению старца, дитя, постепенно оправляясь, совершенно выздоровело.

Иных преподобный Серафим спасал от разбойников и воров, чудесно являясь им с угрозами. Так однажды, Муромскими лесами шла богомолка. Услыхав в глухом месте страшные крики и стоны, она вынула находившееся при ней изображение Серафима и перекрестила им себя и то место, откуда раздавались крики. Вскоре неподалеку были найдены два изувеченных человека, которые рассказали, что разбойники хотели их убить, но вдруг разбежались. Пойманные впоследствии, разбойники, каясь о разбое в Муромском лесу, рассказали, что когда они готовились нанести своим жертвам последний удар, вдруг из лесу выбежал седой, согбенный, в измятой камилавке монах с грозящим пальцем в белом балахоне, с криком: "вот я вас" А за ним бежала с кольями толпа народа. Им показали изображение Серафима, отобранное от странницы, и они признали его.

Шацкой купчихе Петаковской, знавшей старца при жизни и глубоко чтившей его, однажды явился во сне преподобный Серафима и сказал:

- В ночь воры взломали лавку твоего сына, но я взял метелку, и стал мести около лавки, и они ушли.

Действительно, поутру все запоры были найдены вырванными, но лавка - целой и нетронутой.

В 1865 году, в доме некоей госпожи Бар, перед Рождеством, когда там раздавали, по обычаю, пособия нуждающимся, преподобный явился в виде согбенного, седого старца. Раздатчице подаяний он объяснил, что пришел не за подаянием, а ему нужно самому видеть хозяйку. Когда одна прислуга шепнула другой, что это, вероятно, бродяга, старец обещая вскоре зайти, когда будет хозяйка, ушел. На раздатчицу напало раскаянье, и она бросилась за ним на крыльцо. Но он исчез, а от хозяйки все скрыли.

Подозрительной же слуге кто-то сказал во сне:

- Ты напрасно говорила: у вас был не бродяга, а великий старец Божий.

На следующее же утро госпоже Бар была прислана по почте посылка с изображением преподобного Серафима кормящим медведя, в каковом изображений беседовавшие накануне со святым старцем узнали его.

Много и иных чудесных знамений и исцелений являл преподобный Серафим по блаженном своем преставлении. В продолжение семидесяти лет со дня кончины преподобного Серафима совершались непрерывно исцеления по вере прибегающих к нему с молитвою и с верою в предстательство его пред Господом. В 1891-м году над гробницей преподобного Серафима выстроена была часовня. Память о высоком подвижническом житий святого старца и вера в силу его молитвенного предстательства, с течением времени, не только не ослабевала, но все более и более возрастала и утверждалась среди православного народа во всех его сословиях. Вполне разделяя народную веру в святость старца Серафима, Святейший Синод неоднократно признавал необходимым приступить к надлежащим распоряжениям о прославлении угодника Божья. В 1895-м году преосвященным Тамбовским было представлено в Святейший Синод произведенное особою комиссией расследования о чудесных знамениях и исцелениях явленных по молитвам старца Серафима, коих обследовано было до 94 случаев. После того преосвященным Тамбовским дважды, в начале и в конце 1897 года, представлялись в Святейший Синод собрания копий письменных заявлении разных лиц о чудесных знамениях и исцелениях совершавшихся по молитвам святого Серафима. Наконец в 1902-м году 19-го июля, в день рожденья старца Серафима, его Императорскому Величеству, Государю Императору Николаю Александровичу благо угодно было вспомянуть и молитвенные подвиги почившего и всенародное к памяти его усердие, и выразить желание, дабы доведено было до конца начатое уже в Святейшем Синоде дело о прославлении благоговейного старца. В начале следующего 1903 г. Святейший Синод в полном убеждении в истинности и достоверности чудес, совершающихся по молитвам старца Серафима, определил признать его в лике святых благодатью Божьей прославленных, а всечестные останки его - святыми мощами. Иждивением Их Императорских Величеств для них была изготовлена богатая сребропозлащенная рака. Торжественное прославление новоявленного угодника Божьего было совершено, в присутствии Их Императорских Величеств Государя Императора и Государынь Императриц и других членов Августейшей фамилии и многотысячных масс народа, 19-го июля 1903 года и сопровождалось многочисленными исцелениями, истекавшими по молитвенному предстательству преподобного Серафима, Саровского чудотворца.

Молитвами его да сохранит Господь Бог и нас всех от всякой скорби и болезни! Богу же, дивному во святых Своих да будет всякая честь, слава и поклонение - всегда, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 4:

От юности Христа возлюбил еси, блаженне, и тому единому работати пламенне вожделев, непрестанною молитвою и трудом в пустыни подвизался еси, умиленным же сердцем любовь Христову стяжав, избранник возлюблен Божия Матере явился еси. Сего ради вопием ти: спасай нас молитвами твоими, Серафиме, преподобне отче наш.

Кондак, глас 2:

Мира красоту и яже в нем тленная оставив, преподобне, в Саровскую обитель вселился еси: и тамо ангельски пожив, многим путь был еси ко спасению: сего ради и Христос тебе, отче Серафиме, прослави, и даром исцелений и чудес обогати. Темже вопием ти: радуйся, Серафиме, преподобне отче наш.

ЖИТИЕ СВЯТОГО ОТЦА НАШЕГО СИЛЬВЕСТРА, ПАПЫ РИМСКОГО

Святой Сильвестр родился в Риме. Он был воспитан в святой вере и учился у пресвитера Квирина, как наукам, так и доброй нравственности. Достигши совершеннолетия, он стал великим страннолюбцем и, из любви к Богу и ближним вводил в свой дом странников и, омыв им ноги, угощал их, доставляя им полное успокоение. Когда из Антиохии пришел в Рим святой муж и исповедник Христов [8] епископ Тимофей, чтобы проповедать здесь евангелие Царствий Христова, то Сильвестр, принял его в свой дом и, видя его святое житие и слушая его учение, еще боле преуспел в добродетелях и вере. Пробыв в доме Сильвестра год и несколько месяцев Тимофей обратил из идолопоклонства к истинному Богу многих римлян, за что и взят был городским префектом [9] Тарквинием в темницу. После долговременного пребывания в узах и темнице, он был подвергнут биению, но и после того отказался принести жертву идолам, за что был усечен мечем и принял мученическую кончину. Блаженный Сильвестр, взяв ночью его святые мощи, похоронил их с подобающими погребальными песнопениями в своем доме. Впоследствии одна благочестивая женщина, по имени Феонисия, на свои средства построила храм в честь святого Тимофея, с благословения римского епископа Мелхиада [10] , который и перенес в этот храм мощи святого мученика. Городской же префекта Тарквиний, призвав Сильвестра, требовал у него имущества, оставшегося после Тимофея, и принуждал его принести жертву идолам, угрожая за неповиновение страшными муками. Сильвестр же, предвидя неожиданно скорую смерть префекта, сказал ему евангельскими словами:

- "В сию ночь душу твою возьмут у тебя" (Лк. 12:20), а то, что ты угрожаешь сделать со мною, то не сбудется.

Разгневавшись на эти слова, префект повелел заключить святого в железные оковы и бросить в темницу; сам же сел обедать. Во время обеда, в горле у него остановилась рыбья кость, которую не могли извлечь никакими средствами, даже при помощи врачей; промучившись с обеда до полночи, Тарквиний умер согласно предсказанию святого, и на утро родные отнесли тело его с плачем на место погребения. Сильвестра же верующие с радостью вывели из темницы, и он стал почитаем с этого времени не только верующими, но и неверующими, ибо многие из служителей со двора префекта, видя, как исполнилось предсказание Сильвестра, убоялись и припадали к ногам его, опасаясь, чтобы и с ними не случилось какого-либо несчастья, как с их господином; другие же, будучи убеждены тем чудом прямо обратились к Христу. Вскоре после того святой Сильвестр был принят в клир римской церкви и принял сан пресвитера от папы Марцеллина [11] . После кончины папы римского Мелхиада, он был избран единодушно всеми папой [12] , и взошел на епископский престол. Он поставлен был на вид всех, как ярко горящая свеча на свечнике, и пас стадо Христово, как новый апостол, словами и делами своими направляя его на спасительную пажить.

Заметив, что некоторые члены клира забыли об обязанностях своего служения и занялись светскими житейскими делами, он снова заставил их возвратиться на служение Церкви и при этом издал постановление, чтобы никто из посвященных не занимался торговыми делами. Он же установил для римских христиан новые названия дней седмицы. Римляне в то время первый день, который мы называем неделей, называли днем солнца, а остальные дни именовались у них днями Луны, Марса, Меркурия, Зевса, Венеры, Сатурна [13] . Гнушаясь нечестивыми именами языческих богов, Сильвестр повелел называть первый день днем Господним [14] , потому что в этот день совершилось преславное Воскресение Господа нашего из мертвых, прочие же дни так, как и ныне именуют их римские христиане [15] . Сделал также он постановление о том, чтобы христиане держали пост только в одну субботу, в которую Христос умер и сошел в ад, чтобы разорить его и извести оттуда прародителя нашего Адама вместе с другими праотцами; в прочие же субботы поститься запретил [16] .

В то время в Риме, в глубокой пещере, под Тарпейскою скалой [17] , гнездился огромный змей, которому язычники всякий месяц приносили жертвы, как богу; когда же этот змей выходил из пещеры, он отравлял своим ядовитым дыханием воздух, и многие из живых вблизи того места умирали, чаще всего дети. Святой Сильвестр, желая избавить людей от пагубного змея и обратить их от безбожия [18] к истинному Богу, созвал живших в городе христиан и заповедал им три дня поститься и молиться, при чем сам постился и молился больше всех. В одну ночь явился ему в видении святой апостол Петр и повелел, чтобы он взял с собою несколько священников и диаконов и пошел без страха к пещере, где жил змей. При входе в пещеру, Сильвестр должен был совершить божественную службу, потом войти внутрь пещеры и, призвав имя Господа Иисуса Христа, заключить там змея, чтобы он уже никогда не выходил оттуда. Святой, по повелению Апостола, пошел к пещере и, по совершении божественной службы, вошел туда и, найдя в ней какие-то двери, затворил их говоря:

- Да не открываются си двери до дня второго пришествия Христова!

Так заключив в пещере змея, он лишил его выхода на веки. Язычники же думали, что Сильвестр со своим клиром будет пожран змеем. Но когда они увидели его вышедшим без всякого вреда для него, то удивились; видя, что змей уже больше не выходит с тех пор, многие познали силу истинного Бога и присоединились к верующим.

В то время царством римским правил Константин Великий, который еще не принял святого крещения, хотя и уверовал всем сердцем во Христа. Он издал указ о том чтобы никто не дерзал хулить Христа и преследовать христиан, приказал запереть идольские храмы и прекратить языческие жертвоприношений, а христиане находящихся в изгнаний, выпустил на свободу и освободил заключенных в темницы. Вместе с тем царь был внимателен к просителям и исполнял всякую справедливую просьбу; из имения своего он раздавал щедрую милостыню нищим. В Риме и за пределами его, по империи, Константин велел воздвигать христианские храмы. Церковь Христова день ото дня возрастала и умножалась в числе своих чад, а идолопоклонство умалялось. Это привело в радость верующих, которых в Риме было уже так много, что они хотели изгнать из города всех не желавших стать христианами, Царь, однако, запретил это народу, сказав:

- Бог наш не хочет, чтобы кто-нибудь обращался к Нему, будучи принужден к этому; а кто по своему расположению и с добрым намерением приступать к Нему, к тому Он благоволит и милостиво его принимает. Итак, кто как хочет, так пусть и верует с полною свободою, и пусть один не преследует другого.

От этого царского слова народ еще больше возрадовался, видя, что царь представляет каждому жить по своей вере, как кому желательно.

Радовались верующие не только в Риме, но и по всей империи, ибо повсюду верные, мучимые за Христа, были выпускаемы из уз и темниц, возвращались из заточения исповедники Христовы, безбоязненно возвратились домой христиане, скрывавшиеся в пустынях из страха пред мучителями, и гонение повсюду прекратилось.

Но исконный враг христианства - дьявол, не вынося такого зрелища церковного мира и распространяющегося света благочестия, внушил евреям мысль обратиться к достохвальной Елене, матери царя, жившей тогда в своем отечестве, Вифинии [19] .

- Хорошо поступил царь, сын твой, сказали они Елене, - что оставил нечестие и ниспроверг идольские храмы; но нехорошо, что он уверовал в Иисуса и чтит его, как Сына Божья и истинного Бога, тогда как Он был еврей и волшебник прельщавший людей разными привидениями, которые Он вызывал Своею волшебною силой; его, как преступника, Пилат после мучений, повесил на кресте. Итак ты, царица, должна вывести царя из такого заблуждения, чтобы Бог не прогневался на него и чтобы с ним не приключилось какого-нибудь несчастья.

Выслушав это, Елена уведомила о том письменно сына своего, Константина. Прочитав письмо, он ответил своей матери также чрез письмо, чтобы иудеи, сообщившие ей это, явились с нею в Рим и, чтобы здесь вступили в состязание о вере с христианскими епископами; какая сторона одолеет той, значит, и вера правильнее. Когда царица объявила об этом повелении царя иудеям, тотчас собралось множество ученых евреев изучивших свой закон знавших и учение пророков и греческую философию и готовых к состязанию, и все они с царицею Еленою отправились в Рим. Между ними был один мудрейший раввин [20] , по имени Замврий, который не только изучил в совершенстве эллинскую философию и еврейские книги, но в тоже время был и великим волшебником. На него-то евреи возлагали всю свою надежду, думая, что если он не одолеет христиан в словесном споре, то поразит их своими волшебными знамениями.

Когда настал день препирательства евреев с христианами, царь сел на престоле, окруженный всем своим синклитом [21] и пред ним предстал святой Сильвестр с небольшою дружиною сопровождавших его, в числе которых было и несколько приехавших в то время в Рим епископов. Вошли затем и евреи, в количестве ста двадцати человек, и тотчас началась беседа, которую царица Елена слушала, сидя за занавесом, а царь с синклитом обсуждал то, что говорилось с той и другой стороны. Сначала евреи потребовали, чтобы со стороны христиан на прение с ними выступили двенадцать мудрейших христиан, но святой Сильвестр воспротивился им говоря:

-  Мы полагаем надежду не на множество людей, но на Бога, всех укрепляющего, призывая Которого на помощь говорим: пробудись, Боже, рассуди дело твое! [22]

-  Это - слова из нашего писания, - возразили иудеи, - ибо наш пророк написал их; тебе следует говорить словами своих книг, а не наших!

Сильвестр отвечал на это:

-   Правда, сначала вам сообщено было писание Ветхого Завета и проповеди пророков, но они в тоже время и наши, потому что в них говорится много о Христе, Господе нашем. Итак наш спор должен основываться на ваших книгах ибо, тогда как ваши книги стали и нашими, наши вам чужды и вы скорее поверите книгам своим, чем нашим. Поэтому мы, на основании ваших книг покажем вам истину, коей вы противитесь; такая победа будет славнее и очевиднее, когда мы, взяв оружие из рук врага, этим оружием и победим его!

-   Сии слова епископа, - заметил царь, - справедливы, и в этом ему нельзя прекословить; ибо если из ваших книг иудеи, христиане приведут вам свидетельство о своем Христе Боге, то, конечно, за ними останется верх и, вы будете поражены своими же собственными книгами.

Весь синклит выразил похвалу этому царскому решению. Тогда евреи начали говорить христианам следующее:

- Вседержитель наш Бог в книге Второзакония говорит: Видите ныне, видите, что это Я, Я - и нет Бога, кроме Меня (Втор. 32:39). Как же вы называете Богом Иисуса, Который был простым человеком и Которого отцы наши распяли? Как вы вводите трех богов: Отца, в Которого и мы веруем и Иисуса, называя его Сыном Божьим, а третьего Бога называете Духом? Веруя так, разве вы не идете против Создателя всего, Бога, учащего, что других богов кроме Него, нет?

На это богодухновенный Сильвестр отвечал:

- Если вы без всякого предубеждения и раздражения вникнет умом своим в Писания, то убедитесь, что мы не вводим ничего нового, когда исповедуем Сына Божья и Святого Духа, ибо это - не наши слова, но откровение Божье, содержащееся в книгах пророков Божьих. Прежде всего, пророк и царь Давид, предвозвещая восстание отцов ваших на нашего Спасителя, сказал: Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Совещаются вместе против Господа и против Помазанника Его? (Пс. 2:1–2) Итак здесь, называя его Христом и Господом он указывает не одно лицо, а два. А что Христос есть Сын Божий, об этом возвещает тот же пророк такими словами: "Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя" (Пс. 2:7). Иной родивший и иной - рожденный!

На это иудеи сказали:

- Говоря, что Бог родил, ты бесстрастного делаешь страстным. Каким образом и Сын, рожденный в известное время и имевший временное бытие, может быть Богом? Ибо то слово: днесь указывает на известное время и не позволяет признавать Сына вечным Богом.

Сильвестр отвечал:

- Мы не говорим, что в отношений к Богу имело место рождение страстное; мы исповедуем, что Божество - бесстрастно и что рождение Сына было таким, каково бывает рождение слова из мысли. Мы не вводим учения о временном рождений Сына от Отца, но веруем в вечное рождение его, неподлежащее условию времени, ибо знаем что Творец времени есть Сын вместе с Отцом и Духом, а Творец времени Сам не находится под временем. Выражение же: Я ныне родил тебя обозначает не горнее и предвечное Божественное рождение, но дольнее, которое имело место в известное время и совершилось во плоти, принятой ради нашего спасения [23] . Пророк знал что Христос - Бог предвечный, почему и говорит: "Престол Твой, Боже, вовек" (Пс. 44:7). Предвозвещая же имевшее совершиться в последующее время воплощение, он сказал: "Ты – Сын мой! Я ныне родил Тебя". Итак этими словами: Ты – Сын мой он указывает не на временное, но на предвечное Его рождение; а словами: "я ныне родил Тебя" обозначает Его рождение, совершившееся в известное время. Сказав: "я ныне родил Тебя", пророк показал что и то рождение Сына, которое должно было совершиться в известное определенное время, Отец приписывает Себе Самому, потому что оно должно быть по его воле. Но уже и то даже выражение: "я ныне родил Тебя" указывает на вечность рождения Божья, в которой нет действия прошедшего и будущего, а всегда только одно настоящее. О Духе же Святом тот же Давид свидетельствует такими словами: Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его - все воинство их (Пс. 32:6). Итак здесь упоминает он о Трех лицах: Бог - Отец и Сын, Которого называет Словом ради его вышнего и бесстрастного рождения и о Святом Духе. И в другом месте он говорит: "Духа Твоего Святого не отними от меня" (Пс. 50:13). И опять: "Куда пойду от Духа Твоего" (Пс. 138:7)? Сими словами пророк ясно показывает, что существует Дух Святой, Который наполняет Собою все. И еще говорит: "пошлешь дух Твой – созидаются" (Пс. 103:30). Не Давидом ли все это сказано? Но и Боговидец Моисей в книге Бытия приводит такие слова Божьи: "сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему" (Быт. 1:26). С кем же тогда говорил Бог если с Ним не было какого-то другого Лица? Никто не скажет, чтобы это сказал Бог Небесным Силам, ибо те самые слова: "по образу Нашему" не дают никакой возможности так думать; не один и тот же образ и подобие у Бога и Ангелов, как не одинаково существо и сила их с Богом, но иное - существо Божье и иное - ангельское. Итак нужно предположить, что был Кто-то Иной в беседе, с Кем Бог сказал те слова: "по образу Нашему". Этот Иной должен был быть таким, Который бы имел одинаковое существо с говорящим Богом совершенно тожественный с Богом по образу и подобию. Кто же это мог быть, как не Сын, Который единосущен Отцу, равен с Ним по славе и власти, будучи неизменным образом Божьим? Что же мы вводим нового, когда веруем и утверждаем, что существуют Отец и Сын и Святой Дух? И если язычникам это представляется невероятным и неосновательным то это неудивительно, ибо они не знают Священного Писания. Но почему не веруете этому вы, которые изучаете слова святых пророков из коих ни одного, который бы не пророчествовал о нашем?

После того святой Сильвестр хотел подробнее говорить о Пресвятой Троице, но царь, прервав его речь, сказал иудеям:

- Те слова, которые предложил нам из Писания епископ, так ли читаются, иудеи, и в ваших книгах?

Они отвечали:

- Так.

Тогда царь сказал:

- Итак, в том споре о Пресвятой Троице, мне кажется, вы побеждены.

- Нет, добрый царь, - возразили иудеи, - Сильвестр ни за что не победит нас, если и мы выскажем против него, что имеем; а мы могли бы сказать многое, но видим, что напрасно нам препираться с таким усердием о Троице. Не о том мы пришли говорить, один ли Бог или три, а о том что Назарянин - не Бог. Ибо если и согласиться с тем, что существуют три Бога, все-таки из этого еще не следует что нужно веровать в то, что Иисус есть Бог. Он был не Бог, а человек рожденный от людей и живший с грешными людьми, евший и пивший с мытарями и, как пишется о нем в Евангелии, он был искушаем от дьявола, потом предан учеником, взят, осмеян, избит, напоен желчью и оцтом, лишен одежд, разделенных между воинами по жребий, пригвожден ко кресту, умер и погребен. Как такой может назваться Богом? Об этом то, царь, говорим мы теперь против христиан, что они вводят сего нового Бога. Итак, если они могут что сказать о Нем, и если у них есть какие-либо свидетельства, то пусть скажут нам!

После этого начал говорить святой Сильвестр:

- Не трех Богов мы признаем иудеи, как вам кажется, но исповедуем единого Бога, Которого почитаем и Которому покланяемся, как Сущему в трех лицах или ипостасях Вам бы следовало рассудить о справедливости тех слов, какие я привел из ваших же книг в ответ на первый предложенный вами вопрос, и по поводу их вступить в прение, но так как вы отказываетесь теперь говорить о сем, то побеседуем о Господе нашем Иисусе Христе, чего вы и сами хотите. Начнем со следующего. Бог приведший все в бытие, когда создал человека и увидел его склонившимся ко всякому злу, не презрел погибающего дела рук Своих, но соблаговолил, чтобы Сын его, пребывая нераздельно с Ним (ибо Бог находится везде), сошел к нам на землю. Итак Он сошел и, родившись от Девы, стал под законом, "чтобы искупить подзаконных" (Гал. 4:4–5). А о том, что Он имел родиться от Девы, предсказал божественный пророк Исайя в таких словах: "се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил" (Ис. 7:14). Имя же это, как и вы знаете, указывает на пришествие Божье к людям и в переводе на греческий язык значит: с нами Бог. Итак, пророк задолго предсказал, что Бог родится от Девы.

Иудеи возразили:

- В нашем еврейском тексте книга пророка Исайи не имеет в себе выражения: дева, но упоминает об отроковице - молодой женщине; вы исказили писание, написав в своих книгах вместо: отроковица слово - дева.

Святой епископ Сильвестр отвечал:

- Если в ваших книгах написано не девица, а отроковица, то не все ли одно и тоже, что отроковица, что девица? Когда пророк Исайя от лица Божья сказал Ахазу: проси себе знамения у Господа Бога твоего в глубину или в высоту [24] , то Ахаз сказал: не буду просить и не стану искушать Господа [25] . Тогда пророк сказал: "сего ради даст Господь сам вам знамение". Какое же? "Се дева во чреве зачнет". Если же вы говорите, что пророк говорил не о деве, а об отроковице и, что отроковица - не дева [26] , то и обещанное пророком знамение не может называться знамением, ибо если отроковица, вышедшая замуж родит, то тут нет никакого чуда, но дело обычное. Родить же, не входя в общение с мужем, есть действительно чудо; это дело необыкновенное, превышающее "естества уставов". Итак Та Отроковица, о Которой у вас написано, была Девою, потому что Господь обещал через Нее дать знамение и именно такое знамение, что Она, не познавши мужа, родит сверхъестественно Сына. И мы не исказили Писание, написав вместо отроковицы Деву, но, скорее, точно выразили его мысль, чтобы яснее можно было увидеть в сем оное пречудное Божественное знамение, превосходящее естество человеческое. Кто же из людей родился без семени мужского, кроме Адама, созданного из земли, и Евы, сотворенной из ребра его? И где женщина родила, не входя в общение с мужем? Итак не было бы никакого знамения, которое обещал дать Бог - именно если бы та отроковица зачала во чреве не сверх естества, а по естеству соединившись с мужем - но было бы обычное для природы человеческой дело. А так как Дева чистая зачала без мужа от Святого Духа, то это и должно считаться Божьим новым и преславным знамением и с нами теперь Бог согласно обещанию, сверх естества рожденный от чистой Девы".

- Но так как рожденный от Марий назван не Эммануилом, а Иисусом - возразили иудеи, - то, значит он не тот, которого обещал Бог чрез пророка, а другой?

Святой Сильвестр отвечал:

- В Священном Писании иногда вместо имени указывается на деятельность того или другого лица, как например: "нареки ему имя: Магер-шелал-хаш-баз" (Ис. 8:3). Если в самом деле никогда не было того, кто назывался бы таким именем то все-таки, так как Христос должен был победить врагов и взять у них добычу, вместо имени его пророком указаны те дела его, которые Он должен был совершить. В каком смысле тот же пророк говорить и об Иерусалиме: тогда будут говорить о тебе: город правды! (Ис. 1:26) Хотя никто никогда не звал тот город городом правды, а все зовут его обычным ему именем - Иерусалим, но так, как в то время Иерусалим исправился пред Богом то, поэтому, от события, в нем совершавшегося, ему дано в пророчестве имя - город правды [27] . И еще в Писаний могут встретиться места, где указывается вместо имени на какое либо событие. А что Бог имел пребывать с людьми, послушай о том пророчествующего Варуха: "Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю. После того Он явился на земле и обращался между людьми" [28] . И о том что Он должен был быть искушаем дьяволом, предсказал Захария: "И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему. И сказал Господь сатане: Господь да запретит тебе, сатана, да запретит тебе Господь, дьявол" [29] . О взятии же его предсказано в книге Соломоновой: "Неправо умствующие говорили сами в себе. Устроим ковы праведнику, ибо он в тягость нам и противится делам нашим" (Сол. 2:1,12). А то, что Он имел быть предан Своим учеником, предсказал псалмопевец: "который ел хлеб мой, поднял на меня пяту" (Пс. 40:10). И о лжесвидетелях сказал: “ибо восстали на меня свидетели лживые” (Пс. 26:12). О распятии же его сказал: "пронзили руки мои и ноги мои. Можно было бы перечесть все кости мои" [30] . Тот же пророк предсказал и о разделении риз Христовых: "делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий" (Пс. 21:19). И о напоении оцтом с желчью он же сказал: "И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом" [31] . И далее о погребении его он предвозвестил: "Ты положил меня в ров преисподний" (Пс. 87:7). И Иаков ваш праотец провидя сие духом сказал: "Преклонился он, лег, как лев и как львица" [32] .

Приводя эти и многие другие свидетельства святых пророков о Христе Господе, святой Сильвестр победил евреев ибо, так как Сам Дух Святой говорил его устами, он ясно доказал, что Христос есть истинный Бог рожденный от Девы.

Тогда евреи сказали:

- Какая нужда была Богу родиться во плоти человеческой? Разве Он не мог иначе спасти человеческий род?

Святой отвечал:

- Для Бога нет ничего невозможного, но дьявола должен был победить то, кто был им прежде побежден. Им побежден был человек, - человек рожденный не обычным порядком естества, не от семени мужеского, но созданный из земли и притом из земли чистой и непорочной, как дева - ибо она еще не была тогда проклята Богом и ее еще не осквернила ни кровь убитого брата, ни умерщвление животных так, что она еще не заражена была тлеющими телами, не осквернена какими-либо нечистыми и непотребными делами. Из такой земли была создана для нашего прародителя плоть, которую оживотворило божественное дуновение. Но если всезлобный дьявол победил такого человека, то нужно было, чтобы и сам он был побежден таким же человеком. А таков и есть Господь наш Иисус Христос, рожденный не по обычаю и закону естества, но из чистой и святой девической утробы, подобно тому, как Адам произошел из незараженной грехом земли. И как Адам был оживлен дуновением божественным, так и Сей воплотился под действием Духа Святого, сошедшего на Пресвятую Деву и стал совершенным Богом и совершенным человеком - во всем кроме греха, имеющим два естества - Божеское и человеческое, но в одном лице; и поэтому человеческая природа страдала за нас а Божество оставалось бесстрастным.

При этом святой привел такой пример:

- Когда дерево, озаренное лучами солнца, подсекается топором, то с подсекаемым деревом луч солнечный не подсекается. Так и человечество Христово, соединенное с Божеством если и претерпело страдания, то эти страдания не коснулись Божества.

Эти доказательства, приведенная святым Сильвестром, царь и весь синклит одобрили и признали его победителем в споре, потому что евреи не могли уже более сказать что-нибудь против Сильвестра. Тогда волхв Замврий сказал царю:

- Хотя Сильвестр и одолевает нас своими словами, будучи многоречив и искусен в беседе, но все-таки мы из-за этого не отступим от нашего отеческого закона и не последуем за человеком, которого наши отцы, по общему соглашению, предали на смерть. А что один только есть тот Бог, Которого мы почитаем и нет иного, то я готов доказать это не словом как делает Сильвестр а самым делом; прикажи лишь, царь, привести сюда большого и свирепого быка и тотчас же твое державство и все присутствующие убедятся, что нет Бога кроме Бога нашего.

Один же из присутствовавших сказал:

- Такой бык есть в моем стаде, недалеко от городских ворот. На него никто не может возложить ярма, никто не может даже погладить его рукой или дотронуться до него.

Царь тотчас же приказал привести того быка. Между тем, продолжая беседу, святой Сильвестр, спросил Замврия:

- Зачем тебе бык и, когда его приведут, что ты с ним будешь делать?

Замврий отвечал:

- Хочу доказать силу нашего Бога, ибо если я пошепчу быку на ухо, то он тот час издохнет. Ибо смертное существо не может стерпеть имени Божьего и не может остаться в живых тот, кто услышит сие имя. И наши отцы, когда быки были приводимы для жертвоприношения, говорили то имя в уши быковы и те тотчас же падали с громким ревом и издыхали, будучи, таким образом, готовыми для жертвоприношения. [33]

Сильвестр возразил:

- Но если это имя, по твоим словам убивает всякого, кто его слышит, как же ты узнал его?

Замврий отвечал:

- Тебе нельзя знать эту тайну, потому что ты - враг нам.

Когда Замврий дал такой ответ, царь сказал ему:

- Если ты не хочешь открыть этой тайны епископу, то открой ее нам, ибо поистине это дело сомнительное, если только не предположить, что то имя можно узнать, прочитав как оно написано где-нибудь.

Замврий отвечал:

- Ни кожа, ни хартия, ни дерево, ни камень и ничто иное не может содержать в себе начертания оного имени, ибо тотчас же и сам пишущий и то, на чем пишется, погибают.

- Скажи же, - заметил царь, - как сам ты узнал его? Ибо нельзя узнать его, если оно не передается в словах, не называется в письмене?

- Я, царь, - отвечал Замврий, - семь дней постился, потом в новую серебряную умывальницу налил чистой проточной воды и стал молиться; тогда невидимым перстом на воде написаны были слова, которые и сделали мне известным имя Божье.

Премудрый же Сильвестр сказал:

- Если ты действительно узнал то имя таким способом, как ты говоришь, то все-таки, когда ты говоришь его кому нибудь на ухо, разве ты не слышишь сам того имени так же, как слышит его тот, кому ты его говоришь и сам ты, слыша его, не умираешь?

Волхв отвечал:

- Я уже сказал, что тебе не следует знать этой тайны, так как ты нам враг. Да и какая нужда в словах когда лучше всего на деле доказать то, что говоришь? Выбери одно из двух: или ты, призвав имя своего Назарянина, умертви быка, чтобы и мы могли уверовать в того Назарянина, или я скажу на ухо быку имя нашего Бога и умерщвлю быка, так что ты тогда должен будешь уверовать в нашего Бога.

Все присутствовавшие, услышав это, одобрили решение Замврия; христиане же пришли в колебание, хотя святой епископ успокаивал их.

Царь же сказал Замврию:

- Тебе следует сначала исполнить обещание, ибо ты обещал одним словом убить быка.

Волхв отвечал:

- Если ты приказываешь это мне сделать, царь, то смотри на силу моего Бога!

Сказав это, он подошел к быку, которого едва могли вести сильные люди, зацепив крепкие веревки за его рога. Подойдя к быку, Замврий пошептал ему что-то на ухо и бык тотчас же, испустив сильный рев затрясся и пал мертвым [34] . Все, видевшие это, весьма изумились, а иудеи возопили громким голосом хлопая в ладоши:

- Победили мы, победили!

Тогда Сильвестр просил царя приказать, чтобы все замолчали, и когда воцарилось молчание, епископ сказал иудеям:

- Не в ваших ли книгах написано, что сказал всемогущий Бог: "Я умерщвляю и оживляю, Я поражаю и Я исцеляю" (Втор. 32:39)?

Они же отвечали:

- Да, это так написано.

Тогда Сильвестр сказал:

- Если Замврий именем Божьим убил быка, то пусть он и воскресит его тем же именем. Ибо Бог есть Бог творящий добро, а не зло, и, по существу его, ему свойственно делать добро, а творить зло - противно его существу; воля его, всегда благая, хочет творить всегда доброе. Случается иногда, что Он каким-либо злом накажет кого-нибудь для пользы других, но это бывает не потому, чтобы Он хотел этого, но потому, что к сему побуждается Он нашими злодеяниями. Итак если Замврий легко сделал то, к чему Бог не благоволит по самому Существу Своему, то тем легче он может сделать то, что Богу естественно. Пусть он оживит быка тем же Божьим именем, которым умертвил его, и я обращусь в его веру.

- Царь! - возразил Замврий - Сильвестр опять хочет вести словесный спор, но какая надобность в словах, когда совершилось явное дело?

Обращаясь потом к Сильвестру, он продолжал:

- Если и ты, епископ владеешь какой нибудь силою, то сотвори и ты чудо именем твоего Иисуса!

- Если хочешь, - отвечал святой Сильвестр - я покажу тебе силу моего Христа в том, что чрез призывание его святого имени я воскрешу того быка, которого ты убил.

- Напрасно ты, Сильвестр хвалишься, - возразил Замврий, - не может того быть, чтобы бык ожил!

Тогда царь сказал Замврий:

- Итак если то, что по твоим словам невозможно, епископ все-таки сделает уверуешь ли ты в его Бога?

Замврий отвечал:

- Клянусь тебе, царь, что если увижу быка ожившим, то исповедую, что Христос есть Бог и приму Сильвестрову веру.

Тоже сказали и все иудеи. Тогда епископ преклонив колени, помолился усердно и со слезами Богу, а потом, вставши и подняв руки к небу, произнес в слух всех:

- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий и Боже, Ты, Который можешь умерщвлять и оживлять, поражать исцелять, благоволи чрез призвание пресвятого и животворящего имени Твоего оживить того быка, которого Замврий умертвил чрез призвание бесов ибо наступило время совершиться чудесам Твоим для спасения многих; услышь меня, раба Твоего, в сей час чтобы прославилось пресвятое имя Твое!

После молитвы он подошел к быку и громко произнес:

- Если проповедуемый мною Иисус Христос рожденный от Девы Марий, есть истинный Бог то поднимись и стань на ногах своих и, оставив прежнюю свою свирепость, будь кроток!

Лишь только святой произнес это, как бык тотчас ожил, встал и стоял тихо и спокойно. Святой приказал снять веревки с рогов его и сказал:

- Ступай туда, откуда пришел и никому не причиняй вреда, но будь тихо; так повелевает тебе Иисус Христос Бог наш!

И бык ушел тихо, хотя прежде был крайне свиреп. Увидев это, все воскликнули как бы в один голос:

- Велик Бог, Которого проповедует Сильвестр!

Иудеи же вместе с Замврием подбежав ко святому и, обняв его честные ноги, просили его помолиться за них Богу и принять их в христианскую веру. Также и блаженная Елена, подняв завесу, за которой сидела, слушая прения и взирая на бывшее при этом вышла оттуда и припала к ногам святого, исповедуя Христа истинным Богом. Все бывшие здесь иудеи во главе; с Замврием и бесчисленное множество народа обратились к истинному Богу и присоединились к Христовой Церкви.

После сего торжества святой веры христианской, святой Сильвестр провел остаток дней своей жизни в непрестанных трудах и заботах о Церкви Христовой, после чего, добре управив вверенное ему словесное стадо, и достигнув глубокой старости [35] , отошел к Господу. На епископском престоле он пробыл двадцать один год и одиннадцать месяцев. Ныне же в бесконечной жизни он вместе с Ангелами прославляет Отца и Сына и Святого Духа, единого в Троице Бога, ему же и от нас да будет слава во веки, аминь.

Кондак, глас 4:

Во священницех священник явился еси, царя и Бога богоносе, постничком собеседник быв: отонудуже срадуешися ныне ликом ангельским, отче, веселяся в небесных, Сильвестре славне пастырю, спасай любовию совершающыя память твою.

ПАМЯТЬ СВЯТОГО СВЯЩЕННОМУЧЕНИКА ФЕОГЕНА, ЕПИСКОПА ПАРИЙСКОГО

Святой священно мученик Феоген был епископом в городе Парии [36] . Взятый при Ликинии [37] во Фригии [38] воинами, он был принуждаем трибуном [39] Заликинтием к военной службе; но, по причине сопротивления, повешен на четырех столбах и подвергнуть жестокому биений палками. Святой мужественно переносил мучения и при этом предсказал опциону [40] и трибуну сокрушение голеней, а Ликинию поражение. После того, Феогена заключили в темницу, находясь в которой святой отвергал всякую пищу. Когда донесли о нем Ликинию, последний приказал бросить его в море. Тогда святой, испросив у исполнителей казни времени на молитву, стал, обратившись к востоку, и, подняв руки горе, молился в продолжение трех часов. Во время молитвы, он был озарен необычайным светом так, что исполнителе казни - корабельщики и некоторые воины - обратились к христианской вере. Так священно мученик Феоген предал святую душу свою Господу, потопленный в глубине морской [41] . Впоследствии христиане достали тело его из воды и погребли близ городских стен. При мощах святого Феогена совершалось много чудес, и истекали исцеления от различных болезней.

В тот же день память преподобного Сильвестра Печорского, продолжателя летописи после Нестора (первого русского летописца), жившего в XII веке и почивающего нетленно в ближней Антониевой пещере.