ЧЕЛОВЕК И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

Выпуск 86/2009-12-19

Дорогие друзья! Мы продолжаем наши выпуски, которые стали более редкими из-за некоторой ограниченности в свободном времени и силах. В этом выпуске мы предлагаем вашему вниманию интересную публикацию мнения священника Павла Адельгейма о процессе авторитаризации в РПЦ, продолжение нашего совместного сборника с Сашей Грайцером "Религия без любви", свою заметку богословского характера о возможности спасения гомосексуалов (даже если принимать традиционную точку зрения, что гомосексуальные отношения греховны), а так же продолжение книги Родерика Нэша "История экологической этики".

Протоиерей Павел Адельгейм: новый приходской устав РПЦ МП чреват катастрофой и распадом Московского патриархата

Новый типовой устав прихода (местной религиозной организации) РПЦ МП был принят 11 октября Священным Синодом Московского патриархата. Как отмечает известный церковный публицист и диссидент, клирик Псковской епархии РПЦ МП протоиерей Павел Адельгейм, хотя полный текст устава до сих пор официально не опубликован, даже из уже обнародованных фрагментов ясно, что он реально угрожает единству Московского патриархата.

Как отмечает о. Павел в своем блоге, новый устав завершает "процесс абсолютизации власти епархиального архиерея. Авторитарное управление, давно сложившееся в епархиях, теперь закреплено в учредительном документе РПЦ МП". Три небольших пункта о прихожанах, имевшихся в прежнем уставе, исключены из его новой редакции, так что "теперь в Уставе вовсе нет ни мирян, ни прихожан - ликвидированы, как класс", заключает священник.

Также из приходского устава исключено понятие "учредители", а высшим органом власти в приходе объявляется епархиальный архиерей, который назначает и освобождает настоятеля и членов причта, принимает и исключает членов Приходского собрания, помощника настоятеля (церковного старосту), назначает и увольняет председателя Приходского совета, утверждает Устав Прихода и протоколы Приходского собрания. Архиерей также получает право "единоличным решением исключить всех (часть) членов из состава Приходского собрания и включить в его состав новых членов по собственному усмотрению".

Приход РПЦ МП теперь лишён всякой самостоятельности в хозяйственной, административной, финансовой и любой другой деятельности, потому что каждое решение его органов управления вступает в силу после утверждения епархиальным архиереем.

"В советской истории, - отмечает о. Павел Адельгейм, - наблюдалось строгое чередование эпох. Когда военный коммунизм доводил страну до краха и голода, его сменял НЭП. Понемногу оттаивала промышленность и сельское хозяйство, народ распускал крылышки, и опять наступала эпоха Военного коммунизма и брала за горло народ. Тогда снова возвращали НЭП, и так до наших дней.

Такая же смена эпох происходит в РПЦ. В 1943 г. возникла РПЦ и началась легальная деятельность епископата. Отношения иерархии и народа постепенно складывались в пользу власти епископов, но власть эта была человечной, а приходы имели хозяйственную и проч. самостоятельность. С 1961 г. иерархия отказалась от хозяйственной и административной власти и передала её приходам. Возник перекос. Приходы вывели из-под власти архиереев и отдали во власть уполномоченных Совета по делам религий. Для церкви это было плохо. С 1970-80-х архиереи начали возвращать себе власть в приходе. В 1988 г. Устав поставил приходы под контроль епископа. С 1998 г. контроль ужесточился. Теперь приходы лишились всякой самостоятельности. Возник перекос в обратную сторону. Власть епископа не контролируется. Приход не имеет прав, отсутствует орган, в котором можно обжаловать действия епископа".

По мнению протоиерея Павла Адельгейма, с внедрением нового приходского устава в РПЦ МП складывается "угрожающее положение". "Догматический смысл соборности Церкви оказался утраченным, - отмечает он. - Единство Церкви может быть только соборным, иначе оно не будет церковным.

Последствия авторитарного управления скажутся через 5-10 лет, как и последствия клерикализации и ОПКизации. Скорей всего это приведёт к утрате нравственного авторитета РПЦ, который ещё остаётся, и негативному отношению населения, стремительно развивающемуся".

Один из старейших клириков Псковской епархии выражает искреннее удивление, что "церковные власти не замечают надвигающейся катастрофы".

Опубликовано на сайте Портал-Credo.Ru 

Е. Преображенская, А. Грайцер. РЕЛИГИЯ БЕЗ ЛЮБВИ. Когда религия становится безумием (продолжение)

(Предыдущие части сборника см. в блоге наших рассылок на сайте "Каруна" в разделе Религия без любви). 

Напомню, чем закончилась предшествующая 2-я глава:

«Вернёмся к поставленной нами задаче: наш герой (неважно, кто именно, ведь на месте Саши мог оказаться любой) отправился на поиски Истины. Естественно, что в первую очередь он заглянет к тем, кто претендует на обладание ею, то есть в религиозное сообщество. И если наш герой неглуп, то довольно быстро он увидит все те странности и нелепости, которые описывает Саша. Он увидит глашатаев Истины во всей их красе. Он поймёт, что, хотя на словах они и проповедуют высокую мораль, на деле демонстрируют нечто совершенно иное. Во что же может поверить современный человек, столкнувшийся с этой печальной реальностью, о которой пару тысяч лет назад говорил Иисус Христос: «Они говорят, но не делают»? Да и нужны ли вообще все эти их проповеди, наставления и доктрины, если вместо любви и уважения к личности человека они порождают тупую ненависть (что мы увидим в дальнейшем)?

Саша Грайцер описывает достаточно банальный эпизод из жизненной  реальности – негативный опыт своего пребывания на форуме Jesuschrist. Но не он первый, и не он последний, с кем произошло подобное в истории религии. Да и форум Jesuschrist – далеко не единственный в своём роде, таких форумов множество. Да и не в форумах дело, а дело в людях, которые одинаковы: что на форумах, что в религиозных общинах или приходах».

3. ПРИЗРАК БРОДИТ ПО ЦЕРКВЯМ, ПРИЗРАК СЕКТАНТСТВА

Мне так и слышатся сейчас возмущённые реплики форумлян о том, что Саша вводит людей в заблуждение, ибо народ Форумляндии – святой и праведный, а окружающий её мир действительно погрязает в грехах. Однако на практике подобные утверждения оказываются неправдой. Существует придуманное «книжное» христианство и существует жизненная реальность: как бы не изощрялись форумляне цитатничеством Библии, это не делает их чем-либо принципиально отличающимися от других людей, кроме, разве что, вопиющего невежества, которое неизбежно, если кроме Библии не брать в руки никаких других книжек. Конечно, наиболее активно «практикующие» верующие не станут совершать каких-либо особо тяжёлых грехов, как, например, воровство, убийство и прелюбодеяние (однако и многие нерелигиозные порядочные люди так же не совершают ничего подобного). Но это вовсе не означает, что они лишены других, более «утончённых» грехов, присущих в той или иной мере всем людям, как, например, гордыни, осуждения, сплетничества, немилосердия, нетерпимости, злости и т.п.

При этом форумляне являются наглядным примером воплощения в жизнь притчи Иисуса Христа о фарисее и мытаре, но не позитивного, а в негативного её героя. Притча эта звучит так. Два человека пришли в храм помолиться – фарисей и мытарь. Фарисей стал молиться: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». Мытарь же не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» «Сказываю вам, – говорит Иисус, – что сей мытарь пошёл из храма более оправданным, нежели тот фарисей, ибо всякий возвышающий себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Наши же форумляне (а они отражают реальность большинства церковных людей), являются точной копией того фарисея: «Мы не таковы, как прочие люди, – утверждают они. – Мы праведные и святые, мы – особенный чистый народ, мы – избранные. Мы, и только мы, имеем общение с Богом. Прочие люди, конечно же, Бога лишены. Мы спасаемся, а весь прочий мир погибает». Подобное отношение к миру, подобное мышление называется чёрно-белым: такие люди представляют себя в белом свете, а весь прочий мир – в чёрном. И это – ни что иное, как классический признак сектантства.

Помнится, когда мне приходилось участвовать в словесных баталиях на форуме, я приводила, в частности, следующий пример. Согласно древнему преданию, святой Антоний (основатель монашества) молил Господа открыть ему, кому он равен. И Бог дал ему знать, что он ещё не пришел в меру сапожника из Александрии. Антоний оставил свою пустыню, отправился к сапожнику и стал расспрашивать о его жизни. Смиренный ремесленник поведал ему тогда тайну своей жизни: «Я не делаю ничего особенного. Просто за работой гляжу на прохожих и говорю себе: «Пусть все спасутся, один я погибну».

В истории этой, конечно, центральной мыслью является не то, что сапожник говорил: «Пусть я погибну», а то, что он видел всех окружающих людей более достойными спасения, чем самого себя. Логика сапожника для верующих, подобных форумлянам, воистину непостижима. Напротив, с нескрываемым злорадством предвкушают они, как все вокруг них отправятся в ад на муку вечную, а они одни спасутся, обильно «подкрепляя» свои утверждения библейскими цитатами. Остаётся лишь развести руками по поводу подобной духовной слепоты.

Слышали звон (библейский), да не знают, где он! Потому что деление на праведность и грех, спасение и осуждение проходит не между церковными людьми и окружающим миром, а внутри каждого человека (любого!).

Вот как это объясняет известный французский богослов Оливье Клеман в книге, посвящённой святоотеческому богословию, «Истоки»:

«С точки зрения высочайшей духовности (и богословия) первых веков, Бог будет все во всем. Некоторые отцы полагали, что Бог отвернется от отворачивающихся от Него. Речь идет о том, что западная схоластика назовет впоследствии карой проклятия. Такое фундаменталистское прочтение Евангелий (ведущее к спекуляциям вокруг природы человека как «червя» и мучающего проклятых «огня») было осуждено, как не только поверхностное, но и абсурдное, наиболее выдающимися представителями первоначального христианства: например, Амвросием Медиоланским и Иоанном Кассианом на Западе, а на Востоке (не говоря уже о строгом оригенизме) — Григорием Нисским, Иоанном Лествичником, Максимом Исповедником, Исааком Сириным…

… отделение «козлищ» от «агнцев», о котором говорится в сцене Страшного Суда, совершится не между людьми, но внутри каждого человека. Фактически и другие, аналогичные, притчи — например, о «зернах» и «плевелах» — не могут быть истолкованы иначе. Иисус объясняет, что доброе семя — это сыны Царствия, а плевелы — сыны лукавого, и при кончине века сего эти последние будут ввергнуть; в печь огненную (Мф. 13,36—43). Только гностики и манихеи могут считать, что здесь речь идет о людях. Все люди суть твари Божии. «Семя диаволово» — это разрушительные помыслы, зачатки идолопоклонства и безумия. Доброе семя и плевелы — это различные предрасположения человека. Истребление помыслов, посеянных лукавым, означает не истребление человека, но целебное прижигание. Об этой Божественной терапии говорит и Григорий Нисский:

«Тело подвержено различным видам болезней. Одни легко излечимы, другие нет, и средством от последних служат разрезания, прижигания, горькие снадобья… Нечто подобное предвещает нам и Судный день во исцеление болезней души. Если мы легкомысленны, он представляет для нас угрозу и суровую исправительную меру с тем, чтобы страх мучительного искупления подвигнул нас избегать зла и стать более мудрыми. Но вера глубоких духом видит в нем целительную процедуру, врачевание Божие, направленное на приведение сотворенного Им существа к изначальной благодати.

В самом деле, те, кто устраняет путем разрезов и прижиганий противоприродные наросты или морщины с поверхности тела, исцеляют, причиняя боль; но они прибегают к разрезанию не для того, чтобы навредить больному. То же относится и к мозолям, покрывавшим наши души. В момент Суда они срезаются и иссекаются неизреченной мудростью Того, Кто является, по слову Евангелия, врачевателем недужных». (Григорий Нисский Большое огласительное слово, 8).

Коротко и лаконично говорит об этом Амвросий Медиоланский: «Один и тот же человек одновременно и спасен и осужден» (На Псалом 118, проповедь 20,58).

Из этого следует простой житейский вывод, что в каждом человеке есть нечто хорошее и нечто плохое. Если не употреблять резких слов, свойственных традиционному христианству, о том, что все люди греховны, можно сказать иначе: все люди несовершенны в той или иной мере. И, следовательно, каждому человеку есть в чём раскаиваться. Вероятно, читатель сильно удивится, но большая часть форумлян каким-то непостижимым уму образом считает, что покаяние предназначено лишь для нецерковных людей (которых они называют неверующими, хотя на самом деле очень небольшой процент невоцерковлённых людей не имеет никакой веры), но ни в коем случае не для них. Для такого рода людей в бытность моего участия на том форуме я написала небольшую статью о покаянии, которую приведу здесь.

Продолжение следует…

Елена Преображенская. Комментарий к новости: «Глава пресс-службы Ватикана напомнил, что гомосексуальность не препятствует спасению»

Глава пресс-службы Католической Церкви Федерико Ломбарди призвал христиан относиться к гомосексуалами с тактом. В интервью одному из информационных агентств Ломбарди прокомментировал недавние заявления ватиканского кардинала Хавьера Лосана Баррагана (Javier Lozano Barragan), утверждавшего, что геи и транссексуалы «никогда не войдут в Царствие Божие». Как уже ранее сообщалось, высокопоставленный церковный чиновник Барраган заявил 02 декабря 2009 года, что церковь рассматривает гомосексуальность как «надругательство над Богом».

По словам же Ломбарди, Катехизис Католической Церкви, признавая однополые отношения грехом, «противным природе» и «ни в коем случае не приемлемыми», тем не менее учит принимать самих гомосексуалов «с уважением, состраданием и тактом». Более того, он заявил, что гомосексуальное влечение само по себе не препятствует спасению. В отличие от Хавьера Баррагана, заявившего, что «гомосексуалами становятся», Ломбарди признал, что у части представителей сексуальных меньшинств эта склонность является врождённой, и призвал верующих избегать в их отношении «любой дискриминации». О том, что гомосексуалы не заслуживают дискриминации, говорил в своём интервью и Лосано Барраган.

Ломбарди процитировал пункт 2358 Катехизиса Католической Церкви, в котором сказано: «Довольно значительное число мужчин и женщин имеют врождённую тенденцию к гомосексуальности. Эти люди не сделали сознательного выбора в пользу гомосексуальности; для большинства из них это состояние является трудным испытанием. К ним нужно относиться с уважением, состраданием и тактичностью. Надо избегать по отношению к ним всяких проявлений несправедливой дискриминации. Эти люди призваны исполнить волю Божию в своей жизни и, если они христиане, соединить с Крестной Жертвой Спасителя те трудности, с которыми они сталкиваются вследствие своего состояния».

Пресс-секретарь Ватикана также отметил, что итальянский сайт «Pontifex.Roma.It», в интервью которому кардинал Барраган высказал столь жёсткие суждения, «не следует считать авторитетом в вопросах католического учения», что этот сайте не является официальным церковным органом, и посоветовал обращаться по столь важным вопросам к Катехизису Католической Церкви. (Эта новость подготовлена по материалам сайтов «Regions.Ru» и «Sedmitza.Ru»).

Первое, что бросается в глаза при чтении католического катехизиса в отношении гомосексуальности – это несуразное противоречие между осуждением гомосексуальных отношений и признанием гомосексуальности не зависящей от сознательного выбора человека. Как нетрудно догадаться, первое является данью традиции, с которой расстаться официальному католичеству пока что не под силу, а второе – результат современных научных данных и общественных перемен.

Можно предположить, что катехизис побуждает гомосексуалов жить в безбрачии и целибате, чтобы достичь спасения. В принципе, так оно и есть, что воздержание в таком раскладе представляется идеальным. Но на самом деле проблема гораздо сложнее и, вместе с тем, ответ на неё гораздо логичнее.

Дело в том, что современное католическое учение вообще не настаивает на том, что кто-либо «стопроцентно» лишён спасения. Наиболее либеральные богословы изрекают по этому поводу: «ад есть, но он пуст». Более традиционные, как, например, покойный папа Иоанн Павел II, авторитет которого сомнению не подвергается, говорят более аккуратно, но всё же предельно мягко: «Мы не знаем, что кто-то находится в аду (об этом знает лишь Бог), и даже о таких, как Иуда Искариот (предавший Иисуса Христа) мы не знаем точно, находятся ли они в аду». Католическая церковь провозглашает, что святые пребывают на небесах, но не провозглашает, что кто-либо пребывает в аду.

Это основано, во-первых, на твёрдой вере в милосердие Бога. Во-вторых, на том, что никогда неизвестно, имел ли человек раскаяние в своих грехах (а раскаяние, как известно, ведёт к прощению). Наконец, в-третьих, это основано на католическом учении, что ад заслуживают лишь те, кто совершает тяжёлые (смертные) грехи и не раскаивается.

И вот в этом-то понятии тяжёлого (смертного) греха и кроется очевидность, что даже если признавать с традиционных позиций гомосексуальные отношения грехом, невозможно утверждать, что это то, что непременно приведёт в ад, как утверждает некий кардинал Хавьера Лосана Баррагана.

Дело в том, что грех считается тяжёлым лишь при одновременном сохранении сразу трёх условий:
1) деяние должно быть объективно тяжёлым
2) оно должно быть совершено осознанно
3) оно должно быть совершено добровольно.

По пункту 1: объективно тяжёлые грехи – в первую очередь те, которые нарушают 10 заповедей, в число которых запрет на гомосексуальные акты не входит.

По пункту 2: осознанные грехи – это те, о которых человек знает, что совершать нельзя, но совершает. Очень сложно относить в это число многие сексуальные грехи, считавшиеся таковыми по традиции в прошлом, так как люди в современной культуре знают законы биологии и психоанализ. То есть на рациональном уровне люди далеко не всегда согласятся с церковной традицией. Вероятно, большинство людей понимает, что нельзя совершать супружеские измены. Возможно, многие понимают, что нельзя вести сексуально беспорядочную жизнь. Но это явно не имеет никакой связи с отношениями во взаимной любви.

По 3 пункту: добровольные грехи – это те, которые совершаются абсолютно свободно,  то есть без совершения которых человек спокойно может обойтись. К примеру, шантаж, сильные эмоции, чувственные импульсы или какие-то трудные жизненные обстоятельства уменьшают или отменяют добровольность, так как имеют место существенные влияющие на волю человека факторы.

По этой логике следует заключить, что коль скоро католический катехизис признаёт, что гомосексуальность не является выбором человека, то и гомосексуальные отношения нельзя относить к полностью добровольным (в том смысле, что гомосексуал не может не иметь в них никакой нужды), поскольку они связаны с внутренней (биологической и психологической) потребностью, требующей своего удовлетворения.

И, следовательно, даже если мы согласились бы с тем, что в случае гомосексуализма совершается грех объективно тяжёлый и осознанный (что, как мы видели, совершенно неочевидно), третий пункт в любом случае не соблюдается: полной добровольности (в том значении, о котором сказано выше) нет.

Конечно, всю эту замысловатую логику можно перечеркнуть, приняв позицию либеральных верующих, что гомосексуальные отношения гомосексуальных людей  - это вообще не грех. (Кстати, основана эта позиция  именно на убеждении, что если гомосексуальность природна, то она не может быть грехом: нет ответственности человека в его сексуальной ориентации; плюс некоторое более внимательное прочтение Библии в культурно-историческом контексте).

Можно так же перечеркнуть всю эту логику, как это делают фундаменталисты. Но это будет очевидным мракобесием. Впрочем, фундаменталисты своё мракобесие называют «верностью истине».

Католичество, как я попыталась показать, хотя и консервативно, но не столь уж фундаменталистично.

Вовсе не весь мир за пределами церкви попадёт в ад, согласно официальному католичеству. И даже вовсе не все явные грешники попадут в ад. А может быть, и никто туда не попадёт, как считают либеральные католики. (Кроме рая и ада, католики верят в чистилище, не являющееся адом, куда временно попадают души тех, кто не готов встретиться с Богом «лицом к лицу»).

Только те люди, которые совершают объективно тяжёлые грехи (а не мелкие), да ещё и совершенно осознанно и добровольно, могут оказаться в аду. Но и они там не окажутся, если в их душах появится раскаяние.

Таково официальное учение католической церкви. Исходя из этого, вовсе нетрудно понять: гомосексуалисты, даже и с точки зрения традиционного представления о гомосексуализме как грехе, имеют все шансы не оказаться в аду.

Ну а я, вообще-то, в ад не верю совсем, поскольку бесконечные мучения бессмысленны, абсурдны и явно противоречат вере в милосердие Бога.

Но эта заметка была не о моих представлениях (хотя сама по себе католическая логика о тяжёлых грехах, а так же и по многим другим вопросам представляется мне весьма убедительной), а о том, во что верят католики, и почему глава пресс-службы Ватикана Федерико Ломбарди не ошибся, объвив, что гомосексуальность не является препятствием к спасению.

Родерик Нэш. ПРАВА ПРИРОДЫ. История экологической этики (продолжение)

(На сайт книга выкладывается по частям параллельно с очередной публикацией в рассылке в категорию статей: История экологической этики (а так же и в блог наших рассылок). Там можно смотреть предшествующие части книги). 

Вероятно в июле 1947 г. Леопольд пересмотрел свои эссе, написанные в 1923 и 1933 гг., добавил идеи из более поздних статей и написал финальную статью для "Альманаха", озаглавленную "Этика Земли". Она также начинается с истории об Одиссее и рабынях, лишь немного измененной от варианта статьи за 1933 г., и с концепции этической эволюции. Но затем Леопольд обращается к новым идеям об истоках и значении этики. Этика, объясняет он, является собранием самоналоженных ограничений на свободу действий, в основе которых лежит признание того, что "индивидуал является членом сообщности взаимозависимых составных". Этика земли меняет роль Homo sapiens с завоевателя земли-сообщности на простого ее члена. Она подразумевает уважение к его со-товарищам, а также уважение к сообщности, как таковой. Этим Леопольд признает, что в одном смысле люди являются просто представителями "био-команды", а в другом, что их усилившиеся возможности воздействия на природу обособляют их от других членов. Становясь все более сильной, цивилизация оказывается перед лицом все большей необходимости придерживаться ограничений, создаваемых этикой земли. Леопольд верил в то, что подобно тому, как концепция правильного и неправильного способствовала установлению большей справедливости в обществе, она же будет способствовать и справедливости в отношениях между людьми и землей. Смысл "Альманаха", как пишет Леопольд в предисловии, заключается в оказании помощи земле в её "выживании в условиях воздействия со стороны механизированного человека". Его слова относительно проблемы и её решения очень прямолинейны и уверены: "Мы злоупотребляем землей потому, что мы считаем её своей собственностью. Если мы начнем видеть в земле сообщность, к которой мы принадлежим, мы можем начать использовать её с любовью и уважением". В "Альманахе" Леопольд часто принимает в отношении этики земли утилитарный подход. Люди должны быть этичными к природе хотя бы потому, что благодаря ей они могут жить. Испытанный ветеран политики сохранения природы, Леопольд знал, что в 1930-е и 1940-е гг. именно такое представление было наиболее выгодным для его философии. Он же понимал, что на этом "вся эта история" не заканчивается. Его наиболее радикальные идеи, оказавшие такое большое влияние в 1960-е годы, и после касаются присущих прав других жизненных форм и жизни сообщности или экосистем. В начале "Этики земли" Леопольд утверждает "право на существование" не только за животными и растениями, но также и за водой и почвой. Жизненные формы, разделяющие эту планету с людьми, должны обладать правом "жить в силу своего биоправа, а не экономического преимущества для нас". Это означает, что "в отношении земли у нас имеются обязанности, стоящие выше нашего эго-интереса", обязательства, основанные на признании того, что люди и другие компоненты являются экологически равноправными. Эта идея о биоправе и была интеллектуальным динамитом, благодаря которому "Альманах" оказался вне рамок традиционного природоохранного движения в США. Дарвинские эволюционисты и старомодные гуманитарии иногда высказывали предположение о необходимости распространить этическую сферу за пределы человеческого общества, но именно Леопольд с помощью экологии придал этой концепции её наиболее драматичное выражение вплоть до конца 1940-х гг. Большинство из тех, кто прежде выступал в защиту распространения этики, обращало внимание на индивидуальные организмы, причем в основном высших животных. Достижением Леопольда было то, что он следовал этой дорогой до её логичного завершения - в экосистемах, окружающей среде или "земле". Для него отдельные организмы, включая людей, всегда были подчинены значимости того, что он называл "биосообщностью". Хотя Леопольд не был первым человеком, подавшим идею о расширении этических рамок, его работу по праву считают наиболее важным источником современной экоцентрической или холистической этики.

Дарвин покончил с дуализмом, а экологи "заседали на его похоронах". Люди оказались просто одной группой из многих в широко раздавшейся биосообщности. Моральные выводы этой идеи для людей были, по крайней мере, проблематичными, и философы после Леопольда продолжали "потеть" над ней. Но Леопольд был уверен в отношении того, как нужно поступать согласно этике земли. Этика не подразумевала совершенного отказа от воздействия на окружающую среду. Как биолог, Леопольд знал, что это невозможно. Вероятно, он посмеивался над такими вегетарианцами как Генри Солт или сектами, слепо отстаивающими любую жизнь, подобно индийским джайнистам, которые придерживаясь философии "ахимсы", чтобы не причинить вреда насекомым, дышали через марлю. Даже помощь червякам и насекомым, к которой призывал Альберт Швейцер, крайне удивляла Леопольда, считавшей её несовместимой с главной идеей здоровья земли. Леопольдовская концепция швейцеровского почитания жизни была именно такой - уважение к жизни вообще, а не к отдельным игрокам жизненного процесса. Конечно, Леопольд одобрял швейцеровский принцип лишения жизни лишь при особой необходимости и уважительного отношения к убиваемому существу. Охота, мясоедение и даже, по словам Леопольда, "управление и использование" экосистемой, были допустимым воздействием человека на природу. Но при этом очень важно, как писал в 1933 г. Леопольд, не "вредить окружающей среде". К 1948 г., когда он закончил для "Альманаха" "Этику земли", Леопольд обратил этот принцип в то, что стало его наиболее известным постулатом. Решение, связанное с использованием земли, "Является правильным в том случае, если оно способствует сохранению целостности, стабильности и красоты биосообщности. Оно является неправильным, если этому не способствует".

Такое определение этики земли, формировавшееся идеями экологии и профессиональной причастностью Леопольда к управлению дикой жизнью, должно было успокоить гуманитариев в отношении страданий отдельных организмов. Сам же Леопольд редко думал в этом ракурсе и не проявлял никакого интереса к борьбе против злоупотреблений над животными. Его этика функционировала на уровне видов и собраний видов, и экосистемных процессов. В отличии от Дональда Уорстера, Леопольд никогда не писал о природных правах отдельных организмов и не использовал классическую джефферсоновскую риторику при защите иных существ. Будучи управляющим дикой жизнью, он утверждал необходимость убийства диких животных в том случае, если их популяции начинали оказывать чрезмерную нагрузку на окружающую среду. Убийство стада человеческими управляющими было необходимо для "стабильности" и в определенном смысле "красоты" окружающей среды. Убийство волков в Нью-Мексико было этически неправильным, так как в этой области было очень мало волков. Их уничтожение разрушило целостность биосообщности. Более того, волки помогали контролировать популяции оленей, оказывая тем самым стабилизирующее воздействие. Но Леопольд сказал бы, что слишком много волков (или, предположительно, людей) такое же бедствие, как и избыток оленей. В своей деятельности люди должны руководствоваться соображениями природной динамики и гармонии, в чем им должны помочь экологи. Конечный продукт для Леопольда всегда означал "здоровое функционирование "биомеханизма".

Леопольд знал, что такого рода природный баланс был одним из способов, отличающих человечество от других видов. Хищники не влияли на человеческую популяцию, как это имело место в отношении других видов. Чтобы подчеркнуть эту мысль в своем эссе за 1923 г., Леопольд обратился к работе Джона Бэрроу "Принимая вселенную" (1920). Бэрроу, писал Леопольд, объяснял, что "картофельный жук уничтожает картофель и тем самым уничтожает себя". Но прежде, чем это происходит, паразиты останавливают рост популяции жуков. У человека нет естественных врагов, которые могли бы контролировать их численность, и их технология позволяет им делать с природой практически всё, что им заблагорассудится. Именно здесь и должна выйти на передний план этика земли. Леопольд считал, что она играет роль преграды для способности человека изменять среду в чрезмерной степени, нарушая при этом биоправа других видов.

Леопольд знал, какие трудности ожидают тех, кто будет пытаться ввести мораль в отношения между людьми и средой. "Важная перемена в этике", писал он в "Альманахе", "сопровождается внутренней переменой наших воззрений, чувств, убеждений". Природохранное движение 1940-х годов было еще далеко от этих "основ поведения". В качестве доказательства Леопольд утверждал, что"философия и религия еще ничего не слышали" о "расширении границ общественной совести от людей к земле". В этом своем убеждении Леопольд был прав и неправ. Философия, биология, религия и даже законодательство "слышали" о подобном "расширении границ", пусть не в такой степени, в какой это предлагает Леопольд, но, по крайней мере, в рамках межчеловеческих отношений. В 1944 г., за четыре года до того, как Леопольд написал "Этику земли", Чонси Д. Лин сказал перед Американской Ассоциацией за прогресс науки, что "всё, что способствует сохранению природного баланса, является хорошим". Но Леопольд был прав в том, что западная мысль в общем содержала очень мало общего с холистическим характером его моральной философии. Однако он знал, как важно уметь терпеть в деле медленно меняющихся позиций и ценностей. Этика, в конце концов, состояла из идеалов, а не описания того, как люди ведут себя на деле. "Мы не достигнем гармонии с землей в большей степени, чем мы достигнем справедливости или свободы для людей. На этих высших уровнях важно не достижение, а стремление".

Эта параллель, которую Леопольд проводит между этикой "люди - люди" и "люди - природа", проходит красной нитью через многие из его последних эссе. В "Экологической совести" (1947) он отмечал, что "для определения достойного межчеловеческого поведения понадобилось 19 столетий, и процесс этот еще не завершен; чтобы развить достойный кодекс отношений типа "человек - земля" может понадобиться не меньший период. Его рецептом было не позволить экономике диктовать этике: "Перестаньте идти на поводу того аргумента, что правильным является то действие, которое приводит к максимальной выгоде, или что неправильное действие следует осуждать, так как это также окупается сторицей". "Такая философия, - заключает Леопольд, - давно себя отжила на уровне межчеловеческих отношений, а её похороны в отношениях с землей тоже не за горами".

Пессимизм Леопольда в отношении понимания общественностью, не говоря уже о принятии этики земли, был вызван начальной историей "Альманаха". Много издательств отвергли рукопись, и автор начал думать, что его труд никогда не выйдет в печать. Леопольд не дожил до появления рецензий на его "Альманах", но они, вероятно, разочаровали бы его. Большинство критиков приняли книгу, как еше одно собрание чарующих природных эссе. Очень немногие обозреватели признали идеи, которые позднее поколение найдет убедительными. Первые тиражи "зеленой книги" были очень малочисленны; перед ее ренессансом в 1960-х годах было продано всего несколько тысяч экземпляров.

Наиболее явной причиной отсутствия общественного интереса к идеям Леопольда была их действительно радикальная природа, предлагавшая полное изменение основных американских приоритетов и поведения. Его философия также подразумевала радикальное переопределение прогресса. Покорение и эксплуатация окружающей среды, двигавшиеся американским маршем на запад в течении трех столетий, должны были быть заменены на идеал сотрудничества и сосуществования. Короче говоря, этика земли налагала на процесс, благодаря которому нация оказалась вознесенной на вершину мирового могущества, беспрецендентные ограничения. Философия Леопольда резко урезала привычную для американцев свободу в отношении природы.

Американцы 40-х и 50-х годов не могли с энтузиазмом отнестись к предложениям Леопольда. Беды Великой депрессии переросли в беды Мировой войны. Стараясь побыстрее залечить последствия годов упадка, США стали действовать в своем обычном амплуа с невероятной энергичностью. Послевоенное десятилетие было временем строительства домов и семей. Поддерживание целостности, стабильности и красоты экосистемы и представление даже полезным видам биоправ были практически пустым звуком для первого поколения процветающих американцев. Его идеи не поддерживало также большинство экологов. Экология после II мировой войны стала еще более абстрактной, количественной и редукционистской. Исследователей интересовали больше объем урожаев и математическое моделирование, а не этические следствия органической целостности жизни и вещества. Взаимозависимость, как организующая концепция, уступила место производственной эффективности. Тем временем, значительная часть ученых обратила внимание вглубь, к клеткам и молекулам. Та интеграционная природная история, к которой тяготел Леопольд, многим казалась безнадежно устаревшей. В этом относительно враждебном климате мнений экологическая перспектива и экологическая этика нашли для себя убежище в гуманности, религии и так называемой антикультуре. Интеллектуальный климат был подобен тому, что имел место пару столетий назад, когда взаимосвязанность и взаимопомощь были заботой исключительно теологов, философов и поэтов. Но к 1980-м годам, как говорит Р. Мак Интон, новое поколение экологов, воспринимающих этические значения их науки, опять подхватили идею Леопольда.

Продолжение следует...

Новости нашего блога ЖЖ "Религиозный гуманист"

Блог наших рассылок на сайте "Каруна: путь сострадание и любви"

Обзор нашей деятельности

Приглашение к сотрудничеству

Ведущая рассылки Елена Преображенская

До следующих виртуальных встреч!

Будьте успешны и счастливы!