Практика славянского ведизма. Знакомство с Алтаем.
Здравы будьте!
Как я и писал в прошлой рассылке, что буду частями, в сокращённом виде, публиковать здесь свою третью книгу, о моей поездке на Алтай.
Сегодня предлагаю вашему вниманию следующий отрывок, где мы с Добрыней добрались до гор и уже пешком шли к неизвестной для меня цели.
Я проснулся. Вылез из палатки, было уже светло. Противно моросил дождь. Надо было сходить по малой нужде. Я, накрывшись целлофаном, пошёл к выкорченному ветром дереву и зашёл за него. Но не успел я сделать своё дело, как мой взгляд упал на то, что лежало под корнями. Это было чудо! Передо мной лежало два пакета соли «экстра», это два килограмма! Мы не могли найти соли на протяжении всей дороге от Москвы до последнего населённого пункта, где вчера были, а здесь вот тебе, пожалуйста! Кто бы мог подумать
в тайге, где нет магазинов, где и человек редко встречается.
Я схватил оба пакета и, тряся ими, побежал к Добрыне.
- Горный Алтай удивительное место, - сказал Добрыня, - здесь сбываются мысли, материлизовываются желания. Видать у тебя было очень сильное желание, есть пищу солёной. Молодец, это именно твоё желание сбылось. Я не хотел тебе помогать искать соль, пока мы не добрались сюда.
- Вот бы погоду ещё сделать солнечной, а то дождь как-то не радует. Неохота грязь месить, - посетовал я.
- Всё в твоих руках. Хочешь солнце? Сделай! Хотя дождливая погода здесь норма.
- И как это сделать? - не унимался я.
- Да с помощью волшебной палочки! Вон видишь ельник. Сруби себе ёлочку, сделай из неё посох, вкладывай в него свою живу и разгоняй по утрам облака. Всё просто! Не забудь объяснить ёлочке, зачем ты её рубишь, и извинись.
К изготовлению палочки-посоха я подошёл творчески, вкладывал душу, хотел сделать покрасивши.
- Вот моя волшебная палочка, - похвастался я перед Добрыней, ещё не веря, что у меня получится разгонять ею тучи.
- Посмотрим, какова она в действии.
- А как ей пользоваться? – в надежде на детальные инструкции, спросил я.
- Это ты меня спрашиваешь? Сам сделал, сам должен знать, как пользоваться.
Я взял палочку двумя руками и представил, как моя внутренняя сила передаётся ей. Когда я почувствовал это то, направил конец палочки на небо и стал им делать вращательное движение, при этом представлял, будто из палочки выходит луч, уничтожающий облака.
К обеду облака действительно рассеялись. Я же каждый день утром и вечером проделывал такой ритуал с палочкой. Что удивительно дождей действительно не было.
Добрыня шёл быстро, твёрдо ставя ноги на камни. Я еле поспевал за ним, отслеживая каждый его шаг, и, стараясь ступить туда же, куда ступает он. Когда мы остановились на небольшой отдых, Добрыня сказал:
- Теперь ты будешь идти впереди!
- Но я не знаю дороги! - пытался возразить я.
- Вот поэтому и пойдёшь впереди. Постарайся найти верную дорогу, почувствуй её, но не головой, а ногами!
- Как это?
- Просто отключи голову! Поставь перед собой цель, и как бы забудь про неё. Ноги сами понесут туда куда нужно, только не мешай им! И держи ритм. Сейчас будут крупные камни, также будем пересекать небольшие притоки реки, твои ноги сами должны выбирать, куда ступать, все эти притоки можно пройти по камушкам, не замочившись. А если свернёшь куда-нибудь, то я же рядом - направлю на верный путь!
Мы вновь взвалили на себя рюкзаки и двинулись дальше, теперь я шёл впереди. Тропа редко где разветвлялась и я, верно, выбирал куда сворачивать. А там где тропа пропадала под глыбами камней, ноги несли меня туда, куда нужно и не мог себе объяснить, как такое получается.
Проходя через небольшой ручей, я увидел, как несколько бабочек своими хоботками пьют влагу с каменной крошки. Фотоаппарат у меня был под руками, я взвёл затвор, аккуратно, чтобы не распугать, приблизился к бабочкам, и сделал снимок. Затем вновь взвёл затвор и приблизил объектив настолько близко к бабочкам, что они полностью заняли собой объектив. Я щёлкнул.
Добрыня в это время молча сидел на сваленном дереве и молча ждал.
Уже в Москве, когда были напечатаны снимки, я заметил, что на первом снимке на две бабочек было меньше, и на втором снимке все бабочки раскрыли свои крылышки, словно позировали перед фотоаппаратом.
Мы вышли на берег бурной реки.
Добрыня снял рюкзак и стал раздеваться.
- Давай искупаемся.
Я был не против, переход был длинным и мне было жарко. Я последовал примеру Добрыни. И даже опередил его, первым бросился в воду, о чём через мгновение пожалел. Меня мощным течением стало швырять об камни, я тщетно пытался выбраться на берег, меня крутило как щепку. Более того, вода была обжигающе ледяной. Я испытал шок от холода. Очумелый, я не знал, что делать. Кое-как мне удалось подобраться к берегу, где течение было не такое бешенное, и вылез на камни. Меня унесло течением метров на сто. Я пошёл назад.
Навстречу мне бежал Добрыня.
- Что ж ты так в реку сиганул. Это тебе не Волга. Я аж перепугался. Не ожидал от тебя такой прыти!
Я не мог прийти в себя от холода. Меня всего трясло.
- Давай бегом до вещей, согреешься.
Я рванул, что есть силы. Добежав, набросил на себя куртку и сел согреваться на камушек.
Подошёл Добрыня:
- Не так в горных реках купаются. Вот смотри, я тебе покажу.
Он вошёл в реку по колено, при этом, чтобы не унесло, держался за валуны, торчащие из воды и, нащупав камень под водой, ухватился за него двумя руками лёг животом вниз. Стремительное течение омывало его тело. Через десять секунд Добрыня распрямил руки и так же осторожно как входил, вышел из реки.
- Попробуй, - предложил он мне.
- Холодно! Чего-то не хочется, - я ни как не мог отогреться.
- Холодно только вначале, пока не привыкнешь. Холодом можно лечиться. Холод закаляет. Не относись к холоду как к злу. Почувствуй его всем телом и поймешь, холод тебе поможет. Мы с тобой будем купаться во всех водоемах, которые встретятся нам на пути, даже там где лежит снег, и когда будем возвращаться, то здесь тебе вода покажется тёплой. Ну, давай же окунись ещё разочек, в первый раз не считается!
Я нехотя встал, сбросил с себя куртку подошёл к реке и зашёл в воду. Я всё делал так, как делал до меня Добрыня. Да вот только лёг в реку головой вниз по течению, и вода резко ударила меня в ноздри, попала в дыхательные пути, я чуть не захлебнулся. С такой речкой шутить было нельзя. Я повернулся и лег, как положено, головой вверх по течению. Вода меня туго обхватила ледяной хваткой. Было холодно, но я держался, пока уже стало невмоготу. Я выскочил с криком от холода. И дрожа, судорожно хватая куртку, стал
одевать её на себя.
- Ну,… как водичка? - поинтересовался Добрыня.
- Ппппросто пппрелесть! - у меня зуб на зуб не попадал.
- Ничего, привыкнешь.
Мы прошли ещё около часа и остановились на благоустроенной стоянке, на берегу реки, где был сколоченный из досок добротный стол.
Разобрав вещи, поставив палатки, мы приготовили себе кашу и сели есть.
К нашему пиршеству присоединилась очень странная муха. Всё её тело было копия шмеля, а голова мухи. Она ходила по столу и подбирала крошки, которые мы оставляли. Чувство брезгливости муха у меня не вызывала, а напротив, мне было приятно делить с ней ужин, и мне захотелось её даже погладить. Я протянул руку и указательным пальцем погладил её полосатый зад. На моё удивление, муха даже и не вздумала улетать, напротив, она замерла, словно наслаждаясь человеческой лаской.
- Это что? Мухи здесь такие непугливые, - спросил я.
- Мухи везде одинаковые. Вот если ты захотел бы её прихлопнуть, тогда она тут же улетела бы.
- Как она может знать: хочу я её прихлопнуть или хочу я её погладить? – не понял я.
- Всё очень просто. Вот у людей общение построено намного сложнее. Когда ты хочешь убить муху, то твои мысли излучают агрессивную энергию. Муха её в прямом смысле видит, агрессия муху пугает и она улетает. Ты пробовал прихлопнуть рукой назойливую муху сидящую на тебе?
- Конечно, много раз!
- И как часто ты добивался своего?
- Редко! Мухи будто чувствуют, что я хочу их убить.
- А мухобойкой?
- Мухобойкой проще!
- Мухобойка не живая, она не излучает агрессию, а человек с его агрессивной энергией находится дальше, вне зоны чувствительности мухи. У мухи время идёт иначе, чем у человека, и реакция, и скорости у неё выше. Ей не надо много времени, чтобы почувствовать от приближающейся ладони угрозу и улететь.
Сейчас ты гладишь муху и твой палец излучает живу. Муха её тоже чувствует и питается ею. Многие насекомые, многие животные, любят человеческую живу. Если человек гармоничен и в нём много живы, то на него могут садиться бабочки и стрекозы, не доставляя при этом неудобства. Сегодня на ручье, когда ты фотографировал, бабочки не улетели, они чувствовали твою живу, они чувствовали твоё восхищение ими, они оставили это восхищение тебе на снимке, в благодарность за твою живу.