Многим евангельским христианам^* (не богословам, а простым верующим) православие кажется настолько непонятным и далеким, что его даже не воспринимают всерьез как христианство. Почитание икон, святых, Богородицы — воспринимаются евангельскими христианами как язычество, а выполнение непонятных ритуалов, соблюдение забытых праздников — делают православие непостижимой, запутанной религией из далекого темного прошлого. Тем не менее, если попытаться познакомиться с ним чуть более внимательно, быстро убеждаешься, что язычества в православном учении как раз нет, а древние обряды и таинства имеют глубокий духовный смысл. Но я хотел бы поговорить не о внешнем, а о внутреннем, и не просто о допустимости «православной версии христианства» наравне с другими версиями, а о фактической правоте православия по многим вопросам. Поэтому я не буду останавливаться на том, какой смысл вкладывает православие в иконопочитание, молитвы святым и Марии — об этом написаны целые книги, их легко найти в интернете.

Вот семь причин, которые заставили меня, после тринадцати лет в баптистско-евангельской вере, всерьез посмотреть на православие.

1. Авторитет в области толкования Библии.

У евангеликов Библию толкуют ученые или «революционеры»; у православных — святые отцы Церкви.

2. Вероучительное наследие Церкви.

Евангелики избирательно подходят наследию Церкви, принимая только некоторые догматы; православие держится за все Предание целиком.

3. Что старше — Библия или Церковь?

В представлении евангельских христиан Церковь основывается на Библии, в православном представлении — наоборот.

4. История Церкви

Евангельские христиане закрывают глаза на огромный промежуток церковной истории, с IV по XIV вв.

5. Самооценка и личное освящение

У евангеликов есть уверенность в спасении. У православных — стремление к нему.

6. Забытые библейские обычаи

Исповедь, ученичество и наставничество, особое уважение к церковным служителям — все это есть в Новом Завете и в православии, но отсутствует в жизни евангельских христиан.

7. Евхаристия

То, что в православии называется таинством, евангелики считают всего лишь символом.

1. Авторитет в области толкования Библии.

Одна из основополагающих идей в евангельском христианстве — Библию может толковать любой человек, и правильное толкование именно то, которое тебе самому кажется правильным. Конечно, на практике евангелики полагаются на толкования авторитетных, образованных людей, а не только на свои силы. Профессора, люди, получившие специальное образование в области теологии и библеистики, составляют библейские комментарии, пишут книги, объясняющие тот или иной аспект веры. Что же в этом неправильного? Это настолько привычно, что не вызывает никакого удивления — конечно, чтобы объяснять Библию, нужно соответствующее образование. Но ведь в древней Церкви не образование, а святость жизни человека, его близость к Богу делали его авторитетом в сфере библейских вопросов! В православии это так и осталось — за объяснениями Библии православные обращаются к трудам святых и монахов. А протестантизм, по меткому выражению С. Н. Булгакова, «профессорская религия». Когда за развитие христианского вероучения взялись ученые, а не святые, произошла подмена авторитетов, которую можно сравнить с бомбой замедленного действия. Дело в том, что Бог дал нам образец «правильного» святого — святой должен быть похож на Иисуса Христа, но не дал образца «правильного» ученого-богослова. Христос не меняется, и святые должны быть одинаково святы во все времена, а вот научные методы, преобладающие идеи в академической среде — изменчивы. Таким образом, возникновение модифицированного, либерального «христианства» в среде ученых -теологов было лишь вопросом времени. Та «облегченная» религия, которую можно встретить во многих церквях и в бывшем СССР, и особенно на западе, это и есть продукт подмены толкователей Библии. Шокирующие нововведения, наподобие открыто гомосексуальных священников, общины, где проповедуются только веселые и приятные вещи — все это появилось у протестантов и евангеликов не вдруг, а постепенно созрело, выросло, опираясь на их взгляд на авторитеты.

2. Вероучительное наследие Церкви.

Принцип «Sola Scriptura» («Только Писание») означает, что в вопросах вероучения есть только один авторитет: Библия. На практике, одной Библии оказывается недостаточно для жизни и учения церкви. Например, все христиане верят в Троицу, но догмат о Троице не следует явно из Писания. Этот догмат был принят постановлением Вселенского Собора. Выходит, протестанты и евангельские христиане принимают как авторитет не только Библию, но и постановления церковных Соборов. Однако, здесь они непоследовательны: они принимают не все постановления всех Вселенских Соборов, а только некоторые.

Избирательный подход в религиозных вопросах очень характерен для нашего времени. Часто люди говорят: «Я не верю в такого Бога, Который погубил людей потопом, сжег города Содом и Гоморру, вывел медведицу на детей, дразнивших Елисея, и т.д.» Те же люди говорят: «Бог, дающий всем людям равные шансы, желающий людям только радости, любящий нас такими, как есть, не требующий от нас каких-то сверх-усилий — вот в такого Бога я верю». Получается, многие люди придумывают себе «Бога», в которого им удобно верить. Выбирай, какие качества будут у твоего бога, и верь в него. К сожалению, этот вымышленный бог не имеет ничего общего с Тем, Кто создал небо и землю, Кто держит в Своей руке все во вселенной.

Подход евангеликов к вероучению имеет похожую черту: что-то мы выбираем, а остальное отвергаем, и верим в то «церковное учение», которое сами составили из фрагментов наследия исторической Церкви. Таким образом, евангельские течения не только не следуют принципу «Sola Scriptura», но проявляют мирскую избирательность в том, во что верить. Если уж мы признаем, что «только Писания» недостаточно, то нам нужно гораздо внимательнее всмотреться в наследие той Церкви, которая определила и догмат о Троице, и канон Писания, и другие моменты вероучения, которые мы привыкли игнорировать.

3. Что старше — Библия или Церковь?

Трудно понять, почему, принимая Библию в качестве вероучительного авторитета, евангельские христиане не принимают учение той Церкви, которая сформировала Библию. Ведь исторически, авторитет Писания опирается на авторитет Церкви (а не наоборот). Первые несколько веков христианство жило, развивалось и распространялось без канонизированного сборника книг, опираясь только на устное и практическое предания. Позже, в IV веке, Церковь утвердила, какие новозаветные книги считать боговдохновенными. Но протестанты и евангелики «вынули» церковный фундамент из-под Библии и заявили, что она — сама по себе авторитет. В сознании евангельского христианина очень привычно представление о Библии как о книге, на которой строится Церковь (а не о Церкви как о Теле, через которое и для которого Господь создал Библию). На самом же деле, Церковь была основана Господом Иисусом Христом вообще без единой книги. Кстати, если посмотреть на историю Ветхого Завета, там тоже произошло похожее явление — сначала Бог заключил завет с Авраамом, провел его потомков через множество испытаний, а потом, через несколько веков, дал через Моисея Пятикнижие, и еще позже — остальные книги Ветхого Завета.

Выходит, как с чисто практической точки зрения, так и с исторической — объявлять Библию единственным авторитетом, отбрасывая авторитет церковной традиции, не совсем справедливо. Если мы отвергаем церковный авторитет, остается пустое место, которое необходимо чем-то заполнить, остаются вопросы, однозначных ответов на которые нет в Библии. Исторически, евангельские течения заполняли это пустое место своими собственными богословскими традициями, очень разрозненными. В нынешнем обществе, когда делать и думать «как принято» стало не принято, эти богословские традиции стали еще менее авторитетными, чем раньше. Даже в тех церквях, где Библию по-прежнему воспринимают всерьез, отношение к толкованию Писания становится все более вольным, с произвольной «символической» трактовкой любых «неудобных» мест. Православие, с его устоявшимся, единым взглядом на учение, с огромным наследием святых, выглядит на этом фоне очень контрастно.

4. История Церкви

Я не историк, и в данном случае это является моим преимуществом: я мог по-настоящему наивно, как и большинство простых верующих, воспринимать «популярную историю Церкви» в изложении евангельско-баптистских пасторов. Не знаю, чему учат в библейских колледжах и семинариях, но вот какое впечатление об истории христианства сложилось у меня за первые годы пребывания в евангельской церкви.

В первые века, благодаря сначала Апостолам, потом — гонениям, Церковь сохранялась в живом, первозданном состоянии. Но как только римский император Константин сделал христианство государственной религией, началась быстрая деградация Церкви. Приблизительно с IV в. и аж до начала Реформации живой христианской Церкви, по сути, не существовало — были лишь отдельные истинные верующие, которым удавалось сохранить веру во Христа скорее вопреки, чем благодаря официальной Церкви. Лютер, а за ним — Кальвин, Цвингли и другие реформаторы возродили первоначальное христианство, которого наиболее полно было возрождено в ___________ (подставьте название вашей конфессии).

Это, конечно, утрированно и очень схематично, но, вполне возможно, приблизительно так видит историю Церкви средний рядовой баптист или пятидесятник. На самом-то деле, в период этого «исторического пробела» жили выдающиеся православные и католические святые, за это время совершилось столько важных для христианской истории событий — перевод Библии на множество языков, обращение европейских стран в христианство; за это время было создано такое множество произведений искусства во славу Христа. Все это как-то не укладывается в представление об «исторической дыре».

Еще труднее с таким представлением об истории совместить обещание Христа, что «врата ада не одолеют» Его Церковь. Если Церковь как единое образование действительно перестала существовать в IV веке, а спустя 11 веков как бы возродилась, но не в виде единого Тела, а в виде разрозненных, враждующих между собой течений, то как понимать Его слова о непобедимости Его Церкви? Что-то не так: либо Христос на самом деле не говорил таких смелых слов, либо этот популярный взгляд на историю Церкви неверен.

5. Самооценка и личное освящение

Самооценке сейчас придается огромное значение. Современные психологи видят в заниженной самооценке корень чуть ли не всех проблем в человеческой жизни. И как раз в этой области — одно из наиболее бросающихся в глаза различий между протестантским/евангелическим и православным мировосприятием.

«Уверенность в собственном спасении», которой евангелик должен твердо придерживаться, основывается на простом предположении: всякий, кто помолился однажды Христу, чтобы Он простил его грехи и вошел в его сердце, уже рожден свыше и наполнен Духом Святым, уже имеет новую природу, подобную природе Христа. Как же такому человеку не быть уверенным в спасении! То, что этот человек может быть по-прежнему раздражительным, завистливым, обидчивым или лживым, а его «любовь» распространяется только на милых и приятных людей, не должно влиять, по верованиям многих евангельских христиан, на личную уверенность в спасении. У человека, уверенного, что он — избранный, в одном ряду с Апостолами и Матерью Иисуса, проблем с заниженной самооценкой быть не может.

Напротив, от православного христианина можно часто услышать вздохи о его греховности, сетования на слабоволие, и вывод — «я еще не могу себя назвать ни рожденным свыше, ни наполненным Духом Святым».

Какой взгляд вернее? У кого из них перекос — у православных, в сторону скромности, или у евангеликов, в сторону самоуверенности? В Новом Завете есть довольно много мест, предлагающих один и тот же критерий для проверки подлинности нашей веры: истинная вера — та, которая отражается в практическом освящении всей жизни человека, и эта вера сохраняется до конца. У Библии в этом отношении прагматичный подход к делу: «по плодам их узнаете их». Применительно к самооценке, можно перефразировать так: «по плодам своим узнаем себя». Другими словами, чтобы наверняка узнать, спасен ли ты, нужно дожить жизнь до конца. Выходит, с чисто библейских позиций у нас есть все основания «скромничать» в отношении уверенности в своем спасении.

Каковы же практические следствия самооценки «спасенных» и «спасаемых»? Если я уже считаю себя спасенным, уже похож на Христа всеми чертами характера (правда, это сходство спрятано где-то глубоко внутри, так что мои ближние никогда бы не перепутали меня со Христом), то какой смысл имеет для меня практическое освящение? Смысл только в том, чтобы просто исполнить то, что велят Христос и Апостолы в Библии — несмотря на то, что исполнение или неисполнение этих повелений уже ни на что не повлияют, я ведь уже спасен. В общем, смысл слушаться, можно сказать, ритуальный.

Для «спасаемых» же практические поступки — это вопрос жизни и смерти. Нет, они не надеются оправдаться делами, надежда у них только на благодать. Но единственный способ убедиться, что благодать действительно коснулась меня — это увидеть мои практические дела, практическое послушание Богу. Точно так же, как, по словам Апостола Иоанна, «Бога не видел никто никогда», но Сын Божий, воплотившись, показал людям Бога, так и невидимая благодать, действие невидимого Духа Святого, становятся явными только через человеческие поступки.

6. Забытые библейские обычаи

Некоторые обычаи, которые были для ранней Церкви чем-то совершенно естественным и необходимым (судя по тому, как о них говорится в Новом Завете), почему-то оказались «за бортом» протестантов и евангеликов. Один из таких обычаев — регулярная исповедь. Вот как о ней пишет Апостол Иаков: «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтобы исцелиться: много может усиленная молитва праведного» (Иак 5:16). Согласно Иакову, для духовного и даже физического здоровья христианину совершенно необходимо исповедоваться. Однако среди евангеликов, особенно на западе, это не просто не принято, а напрочь забыто. К кому пойти исповедоваться баптистскому верующему? К пастору? Может быть, один раз пастор и сможет уделить ему достаточно внимания, но на регулярную исповедь у него нет времени. Может, к братьям и сестрам по библейской группе (если ему повезло и он ходит в такую группу)? Но у них вряд ли есть достаточный духовный опыт, чтобы не смутиться от чужих грехов. Вдобавок, обнаруживается целая куча проблем — тайна исповеди (евангелические пасторы ничего никому в этом отношении не обещали), помощь в подготовке к исповеди и т.д.

Создается впечатление, что у евангельских христиан исповеди нет, и ее даже трудно было бы туда «встроить». Однако, если посмотреть внимательнее, обнаруживается, что в протестантско-евангелическом обществе все-таки есть что-то похожее на исповедь, только существует это явление в такой форме, которая совершенно меняет смысл исповеди по отношению к жизни христианина. Ближайший аналог исповеди в протестантском мире — христианская психологическая консультация. Действительно, человек приходит к консультанту, чтобы получить возможность излить душу, разобраться в себе, получить поддержку и совет, помолиться вместе, и уйти с обновленной уверенностью, что Христос простил его, и «все не так уж плохо». Вроде бы очень похоже на исповедь в православии. Однако, поскольку это называется «психологическая консультация», то сразу ясно, что нужна она не всем, а только людям с серьезными психологическими проблемами. Вот вы ходили когда-нибудь на подобную консультацию? Я — нет. И от знакомых мне ни разу не приходилось слышать восторгов типа: «Знаешь, я вчера сходил на психологическую консультацию — такое облегчение!»

В отличие от этого «аналога», православная исповедь положена всем верующим. В православном представлении, мы все — одинаково больны, одинаково нуждаемся в лечении. И исповедь — одно из средств лечения, как и написал Иаков.

Еще один забытый обычай — чтобы у верующего был духовник, т.е. духовный наставник. Апостол Павел в своих посланиях упоминает учащихся и учителей («Наставляемый словом, делись всяким добром с наставляющим», Гал 6:6), и похоже, что для Павла ученичество — часть нормального процесса духовного роста христианина. Нужно отметить, что в евангелической среде есть отдельные инициативы возрождения ученичества («Навигаторы», ячеечные группы), но это разрозненные движения, и нет единого представления, каким должно быть ученичество. В основной массе, простые евангельские верующие просто ходят на собрания по воскресеньям, а дома более или менее регулярно читают Библию и молятся. В православии практика духовного наставничества сохранилась, как в новозаветные времена: у многих православных верующих есть духовники.

Наставничество, ученичество, преемственность тесно связаны с еще одной темой — с уважением к церковным служителям. Павел пишет, что служителям нужно «оказывать сугубую честь», т.е. чрезвычайную честь. Евангельские движения, исторически начавшиеся с отрицания церковной власти, в корне не согласны с почитанием каких бы то ни было человеческих авторитетов. Похоже, что это — одна из причин, почему евангельские церкви без конца дробятся и разделяются, почему большинство молодых общин возникают вследствие расколов и бунтов в более старых церквях. Ведь молодые верующие в этих церквях знают, из примера своих духовных отцов, только один способ разрешения конфликтов среди церковных лидеров: раскол. Раскольничество — это наследственная болезнь протестантских течений.

7. Евхаристия

В понимании евангельских христиан Евхаристия, или Причастие — это символ, напоминание о событиях 2000-летней давности. Для православных причащение — это не символ, а реальное прикосновение к Крови и Телу Господа, т.е. телесное присутствие Самого Христа в Церкви. Какой взгляд вернее? Символический понятнее, особенно для современного человека. Но имел ли Христос в виду лишь символы, образы, когда завещал ученикам пить Его Кровь и есть Его Тело? В эпизоде из Евангелия от Иоанна, когда Иисус шокировал толпу Своим требованием есть и пить Его Тело и Кровь для спасения, люди стали уходить от Него. Если Он имел в виду лишь символы, а не таинственную буквальную реальность, почему Он сразу так не сказал, не объяснил? Но Он еще более заостряет конфликт, предлагая даже Апостолам уйти от Него. Серьезность, с которой Христос оставляет заповедь о Причастии, серьезность, с которой Апостол Павел пишет об этом, заставляют думать, что Евхаристия — не символ, а непостижимая, таинственная реальность. Православие оказывается в этом вопросе правее евангельских христиан.

Судя по словам Иисуса Христа («если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни», Иоанна 6:53), а позже и Павла («кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней», 1 Кор. 11:27), от нашего восприятия Евхаристии зависит наша христианская жизнь. Но достаточно сравнить, на чем сосредоточено внимание на православной литургии и на баптистском собрании, чтобы увидеть очень серьезное различие в отношении к этому центральному вопросу. В православной литургии все сосредоточено вокруг одного события: телесного, реального присутствия Христа, реального соприкосновения с Ним; у евангеликов — собрание состоит главным образом из песен и проповеди, а Причастие — непонятный символ, который нужно соблюдать, но который напрямую на нашу жизнь не влияет. Смысл, который христиане вкладывают в Евхаристию, отражается не только на форме богослужения, но и на всей жизни верующих. Одно дело — жить воспоминаниями о событиях далекого прошлого, совершенно другое — переживать реальное «вторжение» в свою жизнь Крови и Тела того самого Христа, Который когда-то шокировал своих слушателей словами: «если не будете есть Плоти Сына Человеческого…»

---

(*) Хотя верующих евангельско-баптистского и харизматического толка часто называют протестантами, они не являются, строго говоря, последователями идей Лютера и Кальвина. Поэтому, чтобы избежать недоразумения, я буду называть здесь баптистов, пятидесятников и произошедшие от них молодые течения «евангельскими христианами» или «евангеликами», но не «протестантами». _{[вернуться]}

---

Оставьте свой комментарий на сайте "Вовкины мысли"

---

http://subscribe.ru/ http://subscribe.ru/feedback/

Подписан адрес: Код этой рассылки: religion.biblethoughts

Отписаться

---

В избранное