| ← Сентябрь 2014 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
6
|
7
|
|
|---|---|---|---|---|---|---|
|
8
|
9
|
11
|
12
|
13
|
14
|
|
|
15
|
17
|
18
|
19
|
20
|
||
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
28
|
|
|
29
|
30
|
|||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.apologetika.ru
Открыта:
27-09-2005
Статистика
0 за неделю
Новости 3 сентября
НОВОСТИ 28 августа - 3 сентября 2014 года Девочка из Майнерсвилля изменила историю юриспруденции
Лилиан Гобитас-Клоуз, скончавшаяся 22 августа в своем доме в штате Джорджия, в 1935 году по причине религиозных убеждений отказалась приветствовать американский флаг в своей школе в городке Майнерсвилль. Ее выгнали из школы, и это стало причиной исторического решения Конституционного Суда по поводу гражданских свобод. Чиновники из школьного округа выгнали Лилиан и ее брата Уильяма за то, что те отказались произносить вслух Клятву верности флагу США, из-за чего детям пришлось продолжить учебу в частной школе. Их отец Уолтер, владелец магазина, подал на школьный округ в суд, чтобы принудить их отменить решение. Он выиграл дело в окружном суде и в апелляционном суде. Однако чиновники подали апелляцию в Верховный Суд. В 1940 году решением, принятым восемью голосами против одного и составленным судьей Феликсом Франкфуртером, высшая судебная инстанция США пересмотрела постановления судов низшего уровня, встала на сторону школьного округа и подтвердила законность исключения Лилиан и Уильяма. Судья Харлан Фиске Стоун проголосовал против. Дальнейшие события стали полной неожиданностью для многих американцев. Свидетели Иеговы по всей стране подвергались преследованиям. По крайней мере один Зал Царства был сожжен, а многие верующие оказались за решеткой или стали жертвами насилия. Это потрясло многих американцев и привело к почти беспрецедентному в истории Верховного Суда пересмотру решения. Всего три года спустя Верховный суд шестью голосами против трех проголосовал за отмену ранее принятого решения в деле о семье Свидетелей Иеговы из Западной Виргинии. Западная Виргиния приняла закон, вводивший обязательное преподавание в школах курса по гражданским правам и обязанностям. Законодатели штата сделали Клятву на верность флагу США обязательной частью такого курса. Семья Барнетт оспорила законность этого требования, и Верховный Суд согласился с тем, что оно нарушает право детей на свободу слова. Судья Роберт Джексон пиисал, что штат не вправе принуждать людей произносить вслух Клятву на верность флагу, и что одной из целей Билля о правах было оградить некоторые гражданские свободы от посягательств даже демократически избранных законодательных органов. Это решение стало важной вехой в истории Верховного Суда, который впоследствии стал играть более заметную роль в защите конституционных свобод, в особенности гарантированных Первой поправкой. Решение Джексона также оправдало Лилиан Гобитас, которая осталась непреклонной в своих убеждениях, хотя они и стоили ей места президента класса и навлекли на нее насмешки одноклассников. — Republican Herald, 30.08.2014 Суд штата Юта разрешил многоженство мормонам, сочтя запрет на полигамию нарушением свободы вероисповедания в США
По мнению суда, запрет на постоянное сожительство со многими партнерами нарушает право мормона Брауна и его четырех жен, от которых у него 17 детей, на свободу вероисповедания, которая закреплена в Первой поправке к Конституции США. Федеральный судья американского штата Юта Кларк Уоддупс на слушаниях по иску против запрета на многоженство, с которым в суд обратился мормон Коди Браун - главный герой популярного реалити-шоу Sister Wives ("Сестры во браке"), вынес решение об упразднении такого запрета, действовавшего ранее в Юте. По мнению суда, запрет на постоянное сожительство со многими партнерами нарушает право мормона Брауна и его четырех жен, от которых у него 17 детей, на свободу вероисповедания, которая закреплена в Первой поправке к Конституции США, сообщает ABCnews. По решению судьи, полигамия подпадает под действие 14-й поправки к Конституции, гласящей, что "ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры". Таким образом, этот вердикт исключил многобрачие из числа уголовно наказуемых преступлений в штате, за что предполагалось наказание в виде лишения свободы на срок до пяти лет. Этот процесс длился с 2011 года, когда окружной прокурор решил возбудить дело против Браунов после выхода в эфир на канале TLC шоу, посвященной жизни мормона Коди Брауна и его четырех жен - Мери (единственной законной жены), Джанеллы, Кристины и Робин. Тогда семья Браунов подала встречный иск, но, опасаясь судебного преследования, вынуждена была покинуть Юту и перебраться в штат Невада - в Лас-Вегас. Однако, по словам адвоката Браунов Джонатана Терли, после решения суда возвращаться в Юту его подзащитные пока не собираются, так как прокурор выразил намерение подать апелляцию. Мормоны - представители Церкви Иисуса Христа святых последних дней. Хотя эта Церковь больше не приветствует полигамию, до 40 тысяч ее приверженцев в штатах Юта и Аризона (основные территории проживания мормонов в США) все еще практикуют многоженство. Брауны как раз утверждают, что принадлежат к одной из групп мормонов-фундаменталистов, которые не отказались от практики многоженства в 1890-х, когда большая часть мормонов под давлением федеральных властей объявила, что от него следует отказаться. — NEWSru.com, 28.08.2014
Многих чернокожих мормонов расовое неравенство беспокоит больше, чем гендерное Возможно, чернокожие женщины и отличаются громким голосом, но лишь немногие из них готовы присоединиться к хору белых феминисток-мормонок, требующих гендерного равенства в церкви СПД. И причины тому столь же разнообразны, как и сами женщины.
Многие считают, что никакие разговоры о равенстве не полноценны, если не поднимается вопрос о расовых различиях и их роли в мормонской истории. В конце концов, до 1978 года Церковь Иисуса Христа Святых последних дней запрещала мальчикам и мужчинам африканского происхождения быть носителями священства. А черных женщин не допускали и до храмовых обрядов. «Если вы [чернокожие женщины] посмотрите на реальную участь белой женщины в плане жизненных свобод, — говорит Кэтрин Стоукс, бывший работник здравоохранения, которая вступила в церковь СПД в 1979 году в Чикаго и теперь живет в штате Юта, — вы найдете мало общего с вашим положением». Пару недель назад Стоукс посетила мормонскую церемонию благословения младенца, где благословляли мальчиков-близнецов. «Мне было так радостно смотреть на этих детишек, и я с таким счастьем представляю жизнь, которая их ждет, — говорит она. — Но я понимаю, что, будь они чернокожими, все было бы иначе. Они никогда не узнали бы этой свободы». Война против молодых чернокожих мужчин «документрирована мертвыми телами», говорит Стоукс, «а если несвободны чернокожие мужчины, то мы — мужчины и женщины — несвободны». Стоукс и другие чернокожие мормоны не видят ничего общего между активизмом феминисток и движением за гражданские свободы в 1960-е годы. Дискриминация, которой подвергаются женщины в церкви СПД и рядом не стоит с дискриминацией, которой подвергались чернокожие — «линчевание, насилие над чернокожими женщинами с того мгновения, как они покидали борт работоргового корабля, сожжение крестов, смерть борцов за права чернокожих». Многим чернокожим мормонам проблема расизма кажется более важной. Конкурирующие цели Бриндис Робертс, возглавляющая женское Общество милосердия в своем приходе в г. Атланте, стала мормонкой только в 2008 году — через много лет после отмены запрета на рукоположение чернокожих. Однако прежде чем принять крещение, ей пришлось определелиться с отношением к истории расизма в церкви СПД. Робертс, ранее принадлежавшая к негритянской баптистской общине, говорит, что молилась и плакала об этом, пока не пришла к выводу, что расистская политика не была Божьим установлением, и она убеждена, что опубликованная церковью в 2013 году статья подтверждает ее мнение и называет эту политику наследием расизма, распространенного во времена Бригама Янга. Учитывая, что расистские настроения все еще сохраняются в умах людей в целом и мормонов в частности, Робертс говорит, что ей приходится нести два «ведра», расовых и гендерных предрассудков. Поднять сразу оба, по ее словам, не всегда возможно, поэтому иногда приходится на время поднимать одно и опускать другое. «Когда была принята 15-я поправка, давшая чернокожим право голоса, раздавались голоса, которые требовали включить в этот билль и женщин, — говорит Робертс, — но страна сказала: „Мы не можем разобраться с вами обоими сразу, так что женщинам придется подождать“». В конце концов, была принята 19-я поправка. Но Робертс не хочет бросать ни одно из «ведер». «В царстве Небесного Отца нужно еще столько сделать, — говорит она. — Я бы хотела увидеть, каким образом таланты и способности всех можно использовать в управлении церковью на местах». И она не единственная, кто продолжает тащить оба ведра. Восстановить все По мнению Лашон Уильямс-Шульц, преподавателя афроамериканской культуры в муниципальном колледже Солт-Лейк-Сити, все сводится к истории. «Когда [мормонское] евангелие было полностью восттановлено, чернокожих мужчин рукополагали [в первые годы существования церкви], белых женщин [вроде как] рукополагали, — говорит она. — В Восстановлении все имеет отношение к истине, к стремлению понять тайны царства». Мормоны считают свою церковь «восстановлением» подлинного христианского евангелия, очищенного от многовековых наслоений традиций и обрядов. Вместо того, чтобы просить допуск на предназначенные только для мужчин заседания Генеральной конференции СПД, писать письма и устраивать демонстрации на Храмовой площали, активисткам Ordain Woman следовало бы поставить вопрос о ныне утраченной мормонской практике, когда женщины давали благословения больным и участвовали в других обрядах. Тогда, по словам Уильямс-Шульц, это феминистское движение, возможно, не столкнулось бы с таким противодействием: «Это был бы совсем другой разговор». Уильямс-Шульц, адъюнкт-профессору колледжа, жене и матери, нравится фраза: «Будь суров с системой, но мягок с людьми». Со своей стороны, она против патриархии как женщина и против расизма как чернокожая. «Если мы сможем понять, что корни проблемы лежат в системе, мы сможем критиковать ее, а не друг друга. Мы сможем поддерживать друг друга при этом». К примеру, она удобно чувствовала себя в брюках во время акции «Приди в церковь в брюках» в декабре 2012 года. «Члены моего прихода ждут от меня подобных демаршей. Это часть стереотипного образа бойкой чернокожей бабы, — говорит со смехом Уильямс-Шульц. — Лично я чувствую себя нормально в положении сестры и аутсайдера. Я сделала это ради тех сестер в моем приходе, которые боятся носить брюки. Я как бы сказала им: „Я вижу вас, потому что вы видите меня“». Но где же взаимная поддержка? Она удивляется, почему, когда две белые женщины из числа руководства церкви, впервые в истории помоллись вслух во время Генеральной конференции, феминистки не настаивали на том, чтобы следующими это сделали чернокожие женщины. Она бы хотела, чтобы мормонкам позволили держать своих детей на руках во время церемонии «благословения младенца», создали параллельную бойскаутам программу для девочек и позволили девочкам-подросткам собирать пожертвования для бедных. «Есть так много способов проявить благожелательность, — говорит она. — Земля не разверзнется и не поглотит нас, если мы попросим». Глубже, чем феминизм Джэнен Грэм-Расселл, чернокожая мормонка, которая изучает жизнь афроамериканских мормонов в рамках своего обучения в Университете им. Говарда в штате Вашингтон, говорит, что она постепенно «отходила от феминизма и увлекалась теорией „вуманизма“ — изучением опыта чернокожих женщин, в лице которых смыкаются вопросы расовых, гендерных, классовых вопросов и вопросов сексуальной ориентации». Она поддерживает любую инициативу, открывающую доступ к лидерству всем женщинам-мормонкам, и если ординация женщин этому поможет, она только за. «Однако я пока не видела и не слышала, чтобы сторонники женской ординации дистанцировались от идей превосходства белой расы или выказывали желание положить конец господству белых в высшем руководстве церкви, — говорит она, — хотя мы и называемся всемирной церковью». У белых мормонок «всегда был доступ к священству достаточный, чтобы обрести спасение на высшем уровне Целестиального царства, а у чернокожих африканок этого доступа не было, — говорит она, — Мы единодушны с белыми феминистками в стремлении к равенству, но гораздо чаще мне кажется, что их заботит вовсе не мое равенство». Как и Уильямс-Шульц, Грэм-Расселл считает расизм проблемой системы, а не отдельных людей. «Чтобы положить конец расизму в рядах белых феминисток, нужно поднять вопрос об идее превосходства белых, — пишет она в электронном сообщении, — которая зачастую лежит в основе их деятельности». Со своей стороны, новобрачная Грэм-Расселл — она на прошлой неделе вступила в брак в храме СПД, — считает священство «выражением Божьей силы на земле». И эта сила не зависит ни от какого мужчины. «У меня всегда были и всегда будут непосредственные отношения с Богом, — говорит она, — и мой муж тут не при чем». Однако не все чернокожие мормонки вовлечены в феминисткое движение. Некоторые считают, что учение мормонов о Боге и человечестве выше всех различий, и что этого достаточно, чтобы забыть обо всех вопросах, связанных с полом или расой. М. Дж. Батлер, член преимущественно негритянского прихода в Атланте, не понимает женщин, для которых феминизм представляет какой-то интерес: «Я верю, что это церковь Христа, и что она будет управляться в соответствии с волей Господа вне зависимости от того, согласна ли я с ней. Мне нужно научиться это понимать, в противном случае я слишком пристально смотрю своими человеческими глазами, а наша человеческая природа ограничена». Батлер, которая занимает в своем приходе пост советника в руководстве Общества молодых женщин, не считает, что к ней «проявляют неуважение или невнимание». «Свои призвания я получаю не от людей, — говорит она, — а от Бога». По ее словам, Бог лично говорит с членами церкви через Святого Духа. «Если бы мы увидели друг в друге братьев и сестер, которые вместе трудятся, это было бы хорошим началом». — Salt Lake Tribune, 02.09.2014
Саентология раскрывает важный факт относительно количества своих членов «Более 6500 членов Морской организации действуют на международном уровне и применяют стратегии, внедренные ЛРХ, чтобы эффективно клировать планету», — гласит саентологический плакат. В нижней части ясно указано, что это официальное обращение Американской организации Сент-Хилл (ASHO), расположенной в «Большом синем» комплексе в центре Лос-Анджелеса, где когда-то находилась больница «Кедры ливанские». Почему это важно? Потому что Саентология только что раскрыла ключевой факт, позволяющий вычислить истинное общее количество членов организации. Позвольте, я поясню. Саентология всегда откровенно лгала о том, сколько в мире существует саентологов. В 1969 году представитель нью-йоркской организации заявил в интервью газете «Нью-Йорк Таймс», что во всем мире насчитывается 15 миллионов членов Саентологии. С тех пор такие видные представители церкви, как Хебер Йенч, называли цифры в промежутке от 6 до 12 миллионов. В последнее время представители Саентологии, такие как Кэрин Пау, были более осторожны, говоря о «миллионах членов», но не называя точную цифру. Однако в 2012 году в одном телевизионном рекламном ролике Саентология заявила, будто в ее ряды ежегодно приходят 4,4 млн. новых членов, а совсем недавно Кирсти Элли утверждала, будто на планете существует 20 миллионов саентологов. Все это вздор. В конце 1990-х годов Йенч, номинальный президент Международной саентологической церкви, под присягой признал, что цифры, которыми они бросались, включал в себя всех, кто купил саентологическую книгу или прослушал курс по истории Дианетики и Саентологии, начиная с 1950 года. Иными словами, все эти шестизначные цифры не имели никакого отношения к реальному нынешнему количеству активных и приносящих деньги членов организации. В 2011 году мы привели подробное объяснение того, почем мы оценивали количество членов организации во всем мире в 40000 человек. Те же специалисты, на выводы которых мы полагались тогда, считают, что организация продолжала терять людей, и сегодня количество активных членов во всем мире, по нашим оценкам, составляет 30000 человек. Сами саентологи ни разу не признали, что количество их последователей так невелико. Однако в том, что касается размеров Морской организации, они почему-то более откровенны. Цифра 6500 человек, приведенная на плакате, скорее всего преувеличена. Даже на собственном официальном сайте Саентологии размер Морской организации указан всего в 5000 человек. И наши эксперты соглашаются, что истинный размер Морской организации, которая включает в себя самых убежденных саентологов, подписавших контракт на миллиард лет и работающих за гроши, составляет примерно 5000 человек. Отсюда вопрос: если у Саентологии во всем мире действительно есть «миллионы» членов, почему же Морская организация столь невелика. Предположим, на минуточку, что в Саентологии действительно насчитывается 12 миллионов членов, как они утверждали в прошлом. При таком размере членом Морской организации был бы лишь один человек из каждых 2400. Любой саентолог скажет вам, что такое соотношение смехотворно.
На саентологов — в особенности на детей членов церкви — оказывают мощное давление, убеждая их записаться в Морскую организацию, и многие это делают. На каково же сегодня соотношение между рядовыми членами и сотрудниками организации? Бывший сотрудник Саентологии Майк Риндер говорит, что правдоподобное соотношение составляет 6 к 1. Он оценивает общее количество членов организации в 30 тысяч человек, 5 тысяч из которых состоят в Морской организации. Независимо от Риндера Крис Шелтон дал нам ту же цифру — 5000 членов Морской организации, — основываясь на данных, к которым он имел доступ, когда сам был ее членом. Он также говорит, что соотношение 5 или 6 к 1 более правдоподобно. Итак, хотя заявление ASHO о 6500 членов — почти наверняка преувеличение, эта цифра помогает нам еще раз удостовериться, что наши оценки общей численности саентологов разумны, и что их количество далеко от «миллионов», о которых говорится в пресс-релизах организации. — The Underground Bunker, 31.08.2014
Сайентологи начали вербовать челябинцев в свою секту Сайентологи под прикрытием Международного благотворительного фонда «Молодежь за права человека» вербуют жителей Челябинска в свою тоталитарную секту. Активисты, являющиеся последователями лжерелигии, начали раздавать свои брошюры «Что такое права человека?» на улицах Челябинска с августа этого года. Однако, как рассказали АиФ-Челябинск в Миссионерском отделе Челябинской епархии, фонд «Молодежь за права человека» на самом деле является одной из фасадных структур так называемой «Церкви сайентологии». — АиФ-Челябинск, 03.09.2014
Белгородский суд признал брошюру "Свидетельство Iсусъ Христово" экстремистской
Суд Белгорода признал экстремистской распространенную в Интернете брошюру "Свидетельство Iсусъ Христово", сообщает пресс-служба прокуратуры области. "Проведенным исследованием установлено, что это небольшое по объему сочинение, написанное с использованием дореформенной орфографии, содержит высказывания, призывающие к вражде с представителями других религий и поощряющие такие действия. Таким образом, в произведении содержится информация, призывающая к экстремистской деятельности и оправдывающая необходимость ее осуществления", - сказано в сообщении. Свердловский районный суд Белгорода удовлетворил требования прокурора в полном объеме. После вступления решения суда в законную силу брошюра будет внесена в федеральный список экстремистских материалов. — Интерфакс, 28.08.2014
Атеисты в США хотят судиться с христианином — владельцем пиццерии Адвокаты атеистической организации “Свобода от Религии” (Freedom From Religion Foundation) в штате Арканзас угрожают подать в суд на Стивена Роуза, владельца недавно открывшейся пиццерии Bailey's Pizza.
Организация обвиняет его в нарушении закона о гражданских правах, потому что тот предложил своим посетителям скидку, если они придут в пиццерию и принесут церковный бюллетень. «По закону, в общественных местах каждый человек, независимо от его расы, цвета кожи, религии или национального происхождения, имеет одинаковые права на обслуживание», — заявили адвокаты организации. По словам Роуз, он не собирался никого агитировать ходить в церковь, а предложил такую скидку, всего лишь для того, чтобы привлечь больше христиан в пиццерию. Кроме этого, он утверждает, что одинаково относится как к верующим, так и не верующим. Однако, владелец пиццерии заявил, что не понимает обвинений со стороны адвокатов "Свободы от Религии" и боится потерять свое дело, если будет открыто судебное дело. «Мы с женой вдвоем ведем этот бизнес. Мы не богаты и живем в обычном, ничем не примечательном доме. Мы просто пытаемся создать свой бизнес, стремимся воплотить Американскую мечту», — сказал Роуз. — InVictory, 25.08.2014 В.Чаплин: Понятие секты в России юридически не определено Религия является важной частью жизни большинства людей. В тоже время, на людях ищущих поддержки, утешения и душевного спокойствия часто пытаются нажиться недобросовестные дельцы. В народе такие объединения называют сектами. Портал «Россия для всех» узнал у представителей традиционных для России религий Православия, Ислама и Иудаизма как они относятся к сектам и их распространению.
Протоиерей Всеволод Чаплин - Председатель Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию Церкви и общества Чем, на ваш взгляд, отличается секта от основной религии? В. Чаплин: Понятие «секта» юридически пока в России, как и в большинстве других стран, определить не смогли. Это понятие скорее богословское и религиоведческое. С этой точки зрения сектой обычно именуется группа, отделившаяся от более крупной религиозной общины. Впрочем, известно, что в быту и в публицистике сектами часто именуются любые небольшие религиозные объединения, которые выпадают из общепринятых в том или ином социуме представлений о религии, общественной жизни, нормах этики и т.д. Как вам кажется, вредны ли секты и если да, то чем? В. Чаплин: Вовсе не каждая группа, которая отделяется от более крупной религиозной общины, опасна для общества. Безусловно, есть такие секты или, лучше сказать, религиозные или псевдорелигиозные группы, которые действительно общественно опасны. Они не признают ценностей общества, в котором живут, часто ведут своих последователей к утрате жизненно необходимого имущества, разрушению семьи, полному подавлению свободной воли, психологической зависимости от лидера группы и, часто, к глубокому личному несчастью. В практике почти любого священника, имама, раввина встречаются случаи, когда люди, побыв некоторое время в деструктивной секте, выходят оттуда внутренне опустошенными, с совершенно разрушенной жизнью, с порванными социальными связями, с чувством глубокой обиды и на себя, и на лидера псевдорелигиозной группы, в которой они оказались. В начале 90-ых наблюдался расцвет религиозных и псевдорелигиозных групп. Как ситуация изменилась с тех пор? В. Чаплин: К сожалению, происходившее тогда было неудивительно. Традиционные религиозные общины России, Украины и других постсоветских стран были ослаблены гонениями. У них, например, практически не было опыта работы в медийной среде, опыта уличных акций, массового миссионерства. А вот религиозные группы, поддержанные из-за рубежа - сначала прежде всего из западных стран, а потом и из стран Ближнего Востока, - обладали и деньгами, и технологиями, и кадрами. Доморощенные же секты отличались повышенной социальной энергетикой. В начале 90-х годов у них был шанс если не захватить власть в отдельных городах и регионах, то по крайней мере существенно повлиять на общественные настроения. Проповедники иностранных религиозных общин и доморощенных сект постоянно выступали в прайм-тайм на радио- и телеканалах, ходили по улицам, устраивали акции в лучших залах Москвы и других крупных городов, в то время как Русская Православная Церковь и традиционная исламская община почти отсутствовали в публичном пространстве. Ситуацию переменило как возрождение традиционной религиозности, так и то, что в СМИ стали говорить правду о зарубежном религиозном влиянии и о разного рода сектах. Специалисты стали открывать людям негативную сторону деятельности этих организаций. Жертвы сект стали активно выступать перед широкой аудиторией. В итоге люди стали понимать, что в некоторых религиозных или псевдорелигиозных группах могут иметь место обман и манипуляция человеческой личностью. Все это вместе и помогло изменить ситуацию. То есть сейчас ситуация лучше? В. Чаплин: Сейчас, конечно, у этих организаций нет такого шанса влиять на людей как в начале 90-х. Как вам кажется, подобные религиозные группы и объединения могут быть инструментом воздействия каких-либо внешних или внутренних политических сил? В. Чаплин: Бесспорно, могут. За этими организациями, даже если они действуют вполне искренне, часто стоит внешний политический интерес. Многие из них ориентированы на зарубежные страны - западные или расположенные вокруг Персидского залива. Многие из этих организаций радикально отрицают российский патриотизм, призывают к отказу от службы в армии, от участия в общественной жизни, допускают или даже пропагандируют возможность насильственного изменения государственного строя и таким образом объективно работают против интересов страны. Кстати, сейчас, когда у нас наступает отрезвление в связи с международными контактами, вполне резонно поставить вопрос: нужно ли, чтобы религиозные, а тем более псевдорелигиозные организации, руководимые и спонсируемые из-за рубежа, пользовались бы в нашей стране такими же преференциями, как и религиозные общины, существующие здесь долгие века и, что называется, проверенные жизнью? Более того, не стоит ли ограничить деятельность тех организаций, которые пропагандируют опасные религиозно-общественные доктрины - тот же ваххабизм или другие учения, радикально отрицающие базовые ценности нашего народа? Запрещены же у нас нацизм и фашизм. Некоторые из упомянутых мной учений не менее опасны, что доказывают многие факты современной жизни. Бытует мнение, что российские духовные лидеры должны быть русскими и патриотами России. Как по-вашему, так ли это? В. Чаплин: Есть религиозные общины, например Римско-Католическая Церковь, где удельный вес иностранцев среди духовенства традиционно высок. Само по себе это не кажется мне страшным. Для некоторых общин это неизбежность. Но, по крайней мере, чувство единства с народом нашей страны, чувство верности его ценностям мне кажется очень важным для российского религиозного лидера. В последнее время усилилась работа подобного рода религиозных организаций в среде мигрантов. Опасно ли это? Почему ведется работа именно в среде мигрантов и как это может повлиять на российское общество в целом? В. Чаплин: Это большая и очень серьезная тема. Надо иметь в виду, что часто в местах скопления мигрантов появляются полулегальные молельни, где действуют мало кому известные и мало кому подконтрольные религиозные лидеры. Не очень понятно, что они проповедуют, а то, что становится известным, часто настораживает и пугает. Поэтому мне кажется оправданным усиление контроля за такого рода деятельностью среди мигрантов. Среди них сегодня работают и традиционные для России религиозные общины, но одно дело, когда эта работа открыта и люди, которые ведут ее, всем известны, а другое дело, когда на рынке, на стройке или в интернете пропагандируются идеи, неизвестные или прямо враждебные основной части нашего общества. К этому нужно относиться с предельной настороженностью. Ильдар Аляутдинов - главный имам Московской соборной мечети, проповедник Московской Мемориальной и Соборной мечетей Чем отличаются секты от основных религий, представленных в Российской Федерации? И. Аляутдинов: Основное отличие сект от всех остальных небесных религий заключается в том, что эти люди претендуют на избранность, на то, что правда лишь на их стороне, они единственные - правы, а всех остальных они введут в ад, так как считают их заблудшими, и ни на милость Божью, ни на что другое, мол, те не имеют права претендовать. Как на Ваш взгляд, вредны ли секты, а если вредны, то чем? И. Аляутдинов: Вредны ли секты? Не исключено, что они могут представлять некую опасность для нашего общества. Ведь проживающие вокруг нас люди очень разные, они многолики и многогранны, каждый со своим характером, со своими взглядами, со своими убеждениями. И несмотря на различия, очень важно, чтобы мы мирно сосуществовали, находили точки соприкосновения между собой, было взаимопонимание, стремление сохранить единство, спокойствие, избегались антагонизм и рознь. Представители же многих религиозных сект категорично претендуют на свою особую избранность, по-своему трактуют важные положения Священных писаний, причисляя иных, не солидарных с ними - к неверным, недругам и прочим, не приемлют конструктивного диалога. Часто многие конфликты проистекают из этого. А ведь Всевышний предписал людям руководствоваться взаимоуважением и благонравием, установил все те критерии, которые помогают сохранить в обществе стабильность и сплоченность во имя мира, а не во имя вражды и войн. Когда некто априори считает себя правым, а всех остальных - неправыми, может себе позволить посягнуть на их жизнь, спокойствие, имущество - это неправильно. Каждая небесная религия, как всем известно, имеет свои особенности, постулаты и формулировки. Однако их объединяют общечеловеческие ценности, в основе которых - миролюбие, взаимопомощь и согласие. А если люди станут делиться на группы, провозглашая личное узкое понимание Божьих законов, или появятся личности, объявляющие себя богами, то это непременно приведет к хаосу и разброду. По вашим ощущениям, с начала 90-ых и до текущего момента как-то изменилась ли методика действий сект? И. Аляутдинов: Я предполагаю, что секты сейчас есть и ведут свою деятельность, о чем, в принципе, мы узнаем от людей, из средств массовой информации, где деятельность сект рассматривается как некий сетевой маркетинг, куда затягивают людей разными способами. Каждая секта, как мы понимаем, работает по-своему. С одной стороны, сильнейшее психологическое воздействие, особенно на тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации, с другой - изымание материальных и финансовых накоплений этих людей, якобы во благо секты. Надо отметить, что широкое разъяснение сути таких «образований», активное включение родственников и близких попавших в секты людей, минимизировало число членов сект. Почему? Потому что люди все-таки стали более грамотными и осведомленными в религиозных аспектах, вопросах духовности, и не так уж легко их переубедить кому-либо. В тоже время, сектам удается найти оказавшихся в кризисной ситуации: потерявших близких, серьёзно заболевших, оказавшихся на грани катастрофы. Именно данный контингент подвержен беспомощности, духовному упадку и они становятся мишенью для сект. Об этих фактах ни раз приходилось мне слышать от попавших в секты родственников, обращающихся за помощью и советами в мечеть, дабы оградить своих близких от дальнейшего влияния сектантов. В последнее время узнаем, что секты привлекают в свои ряды и мигрантов. Как вы думаете, почему это происходит? Чего не хватает мигрантам, в чем причина? Мигрантам не хватает многого. В первую очередь, правовой защиты. Как я понимаю, на сегодняшний день, подход к мигрантам секты находят через их трудоустройство, оказание юридической помощи. Давая заработок на пропитание, давая советы в чужой для них стране и обстановке, делают их максимально зависимыми и послушными, привлекают к своей организации, а позже дают определенные задания для «работы» с соотечественниками и прочими. Например, вменяют им в обязанность раздачу листовок с текстом определенного характера, а те - покорно всё выполняют. Вроде бы, изначальным было то, что к ним явились с «благим намерением» юридически защитить, помочь им с работой, наделить прочими «благами», а на деле оказались значительно более серьёзные намерения. Являются ли подобные секты неким инструментом воздействия политических сил? И. Аляутдинов: Возможно. Я думаю, что этого нельзя исключать, учитывая современную геополитику. А если кто-то прикроет свои недобрые антиобщественные цели религиозными красками, то такая маскировка может оказаться для него желанно эффективной.
Зиновий Коган - вице-президент Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России по связям с государственными, общественными организациями Чем, по вашему мнению, отличается секта от основной религии? З. Коган: В российском законе о свободе совести и религиозных объединениях такого понятия как «секта» нет. Есть религиозные группы, организации, объединения. Поэтому, строго говоря, есть зарегистрированные религиозные организации и незарегистрированные. Когда-то, видимо, каждая религия была сектой, а потом стали мировыми религиями. Поэтому я не судья в этом вопросе. Есть религиозные движения закрытые для непосвященных и это, может быть, секта. Есть организации, которые называют себя религиозными, а являются политическими движениями. Это тоже, видимо, секта. Относительно новые религии 20 и 21 века просто молодые по отношению к основным религиям, но называть их сектами я бы не стал. Как говорится, «а судьи кто?». Если абстрагироваться от законодательных определений, то как вам кажется, вредны ли секты и те самые закрытые религиозные движения и если да, то чем именно они могут вредить? З. Коган: Я думаю, что однозначно говорить, что раз секта, то она несет вред нельзя. Если они не вредят другим, как говорится «живи и не мешай другому жить», то пусть живут. В конце концов, уголовный кодекс Российской Федерации покрывает все преступления, которые могут быть. Давайте доверять российскому законодательству и прежде всего уголовному кодексу. Надо меньше запрещать и больше видеть то полезное, что несет то или иное явление. Если кто-то пересекает красную черту, тогда следует просто применять уголовное преследование и тому подобное. Однако даже суды зачастую не сходятся во мнении о том, является та или иная организация вредной или нет. Так было например с сайентологами. Да, есть разные точки зрения на этот вопрос. Я знаю, что некоторые суды считают их вредной сектой, другие же суды такого решения не выносили. Что касается сайентологов, то это молодая религия. Где-то они признаны, например в США, Англии, Израиле и десятках других стран. В России, если я не ошибаюсь, где-то они зарегистрированы, а где-то, как в Москве, регистрация утеряна и они не могут ее восстановить. В данном случае, я не знаю в чем они несут вред. По моему, они не пропагандируют и не практикуют какие-то вредные обществу поступки и действия. Толком, ничего дурного я о сайентологах сказать не могу. Кажется, на Таганке у них есть центр, туда приходит молодежь, они проводят разные мероприятия. Насколько я понимаю, это организация открытая, а не закрытая для посторонних. В чем они не религиозная организация, а коммерческая - я не знаю. Мы ведь можем называть их сектой, можем не называть, но юридическая сторона всегда подсудна. Они могут обращаться в наши суды, в Европейский и т.д. Произошли ли какие-то изменения в этой сфере с начала 90-ых? З. Коган: Да, конечно. Я не знаю, ходят ли сейчас миссионеры по домам, но на улице их меньше встречается. В начале 90ых было агрессивное нашествие зарубежных эмиссаров, миссионеров, священнослужителей и т.д. Все они переносили на почву российского общества свои «страсти-мордасти». Россия очень толерантная, спокойная страна и после более чем семидесятилетнего полузапрета религий вообще вдруг произошел такой наплыв религий. Это привело к тому, что начали людей делить. Одних называть такими, других сякими и оказалось, что семьи наши неправильные если смешанные, и живем мы не так как следует, и носим не то что надо и т.д. Всю эту смуту, всю эту муть мы еще до сих пор не переварили. Конечно, пройдет время и все перемелется, мука будет. Но ничего не делать тоже нельзя. Я думаю, что религия это не только обрядовость, вера и т.д. Мне кажется это еще и образ жизни. Образ жизни нельзя перенести из какой-то другой страны в нашу. У нас свой климат, своя природа, свой образ жизни. Мы должны оберегать свои традиции. Господь дал нам землю, а мы должны ее охранять, оберегать, а вместе с этой землей ее традиции. Все наносное должно либо стать нашим российским, либо это должно как ветром сдуть. Сегодня важно, чтобы священнослужители, духовные лидеры, были патриотами страны. Мы должны относиться к ним с особой с одной стороны строгостью, а с другой стороны доверием. Они должны быть одного - российского гражданства. Они должны быть патриотами страны. Люди должны видеть в этом человеке ведущего, духовного пастыря, который отвечает на их чаяния. В целом, сект стало меньше, конечно. Просто они устали и поняли, что тут всякие Аум Синрике и прочие тут не приживутся. У нас своих полно, любителей заморочек, но тут уже ничего не сделаешь. А уж когда переносят ненависть и вражду из-за рубежа сюда и начинают делить, это недопустимо, конечно. Поэтому дело не в сектах, а в том как ведут себя. С другой стороны, все духовные центры должны быть в России. Российские духовные центры должны быть в России. Есть известная точка зрения, что многие, исторически нехарактерные для России молодые религии возможно являются инструментом воздействия политических сил. Как по вашему, это правда? З. Коган: Такая опасность есть, конечно. Мы отказались от коммунистической идеологии, как государственной идеологии. Но идеология это душевные порывы людей и это никуда не делось. Духовными идеологами должны быть патриоты России, они должны быть гражданами России и родина у них должна быть одна - Россия. Эти люди не должны быть «и нашим и вашим». Религия это не только молитвенные песни. Это не концерт Бетховена в концертном зале, который может одинаково звучать и в Лондоне, и в Москве, и в Пекине. Это образ жизни людей, ответы на каждодневные вызовы. Соответственно, духовные лидеры должны быть нашими. В последнее время участились случаи заманивания мигрантов в организации, подобные сектам. Как вам кажется, почему это происходит? З. Коган: Тут конечно лучше спросить самих мигрантов. Я думаю, им не хватает веры, надежды, душевного тепла, так же как и любому человеку. Они в отрыве от места, где родились, где их семья. Они здесь без семьи. Есть устойчивые молекулы, а есть атомы. Атомы опасны. Они как атомы. Может быть, религиозное братство может им на какое-то время заменить семью. Поэтому важно, чтобы они примкнули к традиционным русским религиозным движениям, таким как ислам, православие, буддизм, российский иудаизм. Из моего опыта, не все, кто приезжает на заработки или просто живут здесь, приходят в религиозные организации. Наверное, приходят наиболее обездоленные, нуждающиеся в духовной поддержке. Очень хорошо, если мусульманские традиционные религиозные объединения устраивают воскресные школы для них, курсы русского языка и наших законов, организовывают благотворительные программы для этих людей. Тут ничего дурного нет. Я говорил как раз таки не о традиционных религиях, а скорее о новых. З. Коган: У меня нет фактических данных, кто же из новых организаций вербует таких людей и потом сподвигает их на антиобщественные какие-то поступки. Если такие есть, то это просто уголовщина и это надо пресекать. У нас есть Минюст, который отвечает за зарегистрированные религиозные организации. Вы подняли важный вопрос и он достоин того, чтобы межрелигиозный совет России обсудил эту проблему. Есть структуры, такие как комиссия при Правительстве Российской Федерации по взаимодействию с религиозными организациями. Есть нечто подобное при мэрии Москвы. Но они, по-моему, мало активных действий производят. Мы мало знаем об этих новых религиозных движениях, о новых организациях. Вообще, об этой религиозной, духовной жизни. А надо бы больше знать и мне кажется, что чиновники немного «закрывают глаза». Эти новые религиозные организации и религии, они не скрываются. Их можно пригласить поговорить, можно к ним прийти. В общем, можно все это лучше узнать, просто никто этим не интересуется. Они открыты, это не партизаны в лесу, которые неизвестно в какой землянке прячутся. Поэтому, зачем заковывать в кандалы и ссылать? Можно узнать, поговорить. Профилактика всегда лучше, чем наказание. В тоже время, в целях безопасности общества, безопасности страны, мира и согласия в обществе, этим нужно заниматься до совершения преступления со стороны таких организаций. — Россия для всех, 02.09.2014 ВНИМАНИЕ: Центр
апологетических исследований и лично ведущий данной рассылки Центр
апологетических исследований |
.jpg/220px-Russian_Yehowists%27_booklet_Svidetelstvo_Iesus-Christovo_(2012).jpg)
| В избранное | ||
