Несмотря на прекрасную архитектуру в России, время вносит кое-какие свои коррективы. Однако не все одобряют данную тенденцию, считая, что из-за современных зданий теряется все прекрасное старое, которое досталось нам от наших предков. О том, насколько хорошо или плохо сказывается на истории городов современная архитектура, рассказал известный голландский архитектор Эрик ван Эгераат.

На сегодняшний день в России множество современных проектов, но очень сложно понять, какие из них будут завершены, а какие – нет. Например, случай с «Москва-Сити». Складывается такое ощущение, что в нашей стране для архитектора важнее не выиграть тендер, а начать и завершить проект по нему.

«Бумажный архитектор»

Существует любопытный феномен «бумажной архитектуры» – великолепные образчики высокой архитектуры, которые создавались на протяжении истории человечества (в прошлом на бумаге, сейчас – с помощью компьютера), но не были построены. Сложившаяся с годами сокровищница этих нереализованных работ служит источником вдохновения для поколений архитекторов во всем мире. Российская архитектура, особенно знаменитый на весь мир русский авангард, не исключение. Значение и ценность некоторых проектов этого направления таковы, что их до сих пор изучают в архитектурных ВУЗах и регулярно цитируют в современных архитектурных проектах. Оставшись непостроенными, они стали зримой и осязаемой частью архитектурного дискурса и архитектурной реальности.

По словам Эрика ван Эгераата, «бумажными архитекторами» называют тех, кто полностью или частично посвящает себя созданию проектов не только или не столько для строительства, сколько с целью создания феномена, вызывающего дискуссии и взбалтывающего ровную поверхность. «Я выбрал другой путь - я предпочитаю строить, - говорит он. - Так на меня смотрят и другие, что подтверждается цитированием меня в прессе как самого продуктивного архитектора Нидерландов, построившего здесь за последние 25 лет максимальное количество отмеченных наградами зданий. В России меня какое-то время воспринимали как бумажного архитектора. Вероятно, это произошло благодаря таким проектам, как «Русский Авангард» - они вызвали широкую общественную дискуссию, но до строительства дело не дошло. За пределами России мой имидж противоположен; свое первое здание я построил еще до университетского выпуска, в возрасте 26 лет. С тер пор я стал строящим архитектором и практически срос ся со строительной площадкой. Так как я всегда делал акцент на реализации своих замыслов, то не удивительно, что большое их количество было воплощено в реальность».

Стоит отметить, что в числе реализованных проектов ван Эгераата - Капитал-Сити, Барвиха-Хиллс, Академия Шахмат, ТРЦ «Вершина», завершение Башни «Меркурий», Корпоративный Университет Сбербанка и ряд частных резиденций.

Это всего лишь бизнес

На вопрос о том, как бы он описал строительный бизнес в России, архитектор ответил, что не видит ни особых трудностей, ни больших различий с другими странами. «Строительный бизнес и нормы примерно одни и те же во всем мире, с учетом нюансов, конечно, - утверждает ван Эгераат. - При пересечении границы не меняются ни законы гравитации, ни ход распространения пожара. Российские строительные правила в некоторых частях более противоречивы и непоследовательны, чем, скажем, голландские или немецкие, но принципы те же».

Однако, по мнению архитектора, различие между российскими и европейскими проектами, которое представляет собой проблему, заключается в том, что в России задание на проектирование (прим. документ с изложением целей и требований заказчика) не существует или существует в зачаточном состоянии. «Предварительная оценка бюджета редко используется в качестве инструмента управления проектом. В результате заказчик начинает вносить изменения на поздних стадиях проектирования или даже во время строительства, что увеличивает количество дополнительной работы и снижает общую эффективность проекта. Часто сталкиваясь с этим, мы адаптировали свои методы работы в России: в самом начале проекта мы рекомендуем составить подробное задание на проектирование с учетом возможных изменений».

Другая трудность, по словам архитектора, заключается в жестких сроках, которые оптимистичные заказчики выставляют для проектных работ. «Проектирование и строительство проекта среднего размера (площадью около 35 000 м2) в Европе занимает минимум 4-5 лет от первого эскиза до перерезания ленты, - отмечает ван Эгераат. - В России же рынок, схемы финансирования и заказчики требуют больших скоростей. Обычно решение находят в параллельном осуществлении проектных и строительных работ различных этапов. Звучит не страшно – однако, на практике это приводит к ряду осложнений и задержек. Управление этим сложным процессом осуществляется лихорадочно и в целом неэффективно. Жертвой такого подхода обычно является качество».

Проблемы «Москва-Сити»

Уже который год продолжается строительство удивительного проекта в столице нашей необъятной родины. Однако на пути к полной реализации «Москва-Сити» периодически возникают проблемы. «Сегодняшний «Москва-Сити» – это продукт идей и представлений 1990-х годов о том, как нужно развивать город, - считает голландский архитектор. - Кто-то считает результат красивым, кто-то уродливым, но я убежден, что это был единственно верный путь в той ситуации. В «Москва-Сити» видны все особенности московского планирования и развития города, последствия всех решений, которые принимались в 1990-е и 2000-е годы. Их отличал высокий уровень амбиций наряду с невниманием к нюансировке и деталям, отсутствие общего планирования, игнорирование общественных пространств. В результате число квадратных метров и высота небоскребов увеличивались, а качество возводимого оставалось в лучшем случае средним, и общий вид Сити получился довольно депрессивным».

Не секрет, что широкая публика настроена против проекта «Москва-Сити». По мнению ван Эгераата, это не только из-за небоскребов, но и из-за труднодоступности самой территории и отсутствия информации о том, что там собственно происходит. «Одни видят в высотках «Москвы-Сити» символы этой пугающей неясности, - говорит архитектор. - Другие считают их символами передовой, современной Москвы. Плотность строительства в ММДЦ Москва-Cити очень высока - выше, чем в аналогичных бизнес-центрах Пекина, Парижа, Лондона и Амстердама. Использовать преимущества плотной застройки и избежать связанных с ней трудностей – главная задача проекта».

Несмотря на это, ван Эгераат заявляет, что в последние годы снова наблюдается всплеск активности строительства в Сити. «Вскоре множество людей будут не только приезжать сюда на работу, но переедут сюда жить, и постепенно буйное строительство прекратится, - прогнозирует он. - Участки заполнятся различными функциями, и мы получим нормальный жилой район. Я убежден, что со временем люди всмотрятся в эту территорию и оценят ее преимущества».

Действительно, где еще можно встретить такую уникальную смесь жилых, развлекательных, офисных и культурных объектов в тесном взаимообогащающем соседстве? «То, чего там нет, обязательно появится, - уверен ван Эгераат. - Башня «Меркурий» добавит динамики, предложив посетителям множество вариантов времяпровождения, включая «Клуб Моды» и ресторан (общественные зоны Башни будут открыты для публики в 2014 году)».

Меняющаяся Москва и ее критики

Москва меняется и развивается каждый день. Она обладает всеми преимуществами многомиллионного города, но и многими его недостатками.

Голландский архитектор считает, что, как и большинство мегаполисов, в ряду которых Москва, она смотрится совсем неплохо. «В целом это безопасный, зеленый и просторный город, - отмечает он. - Однако здесь не хватает качественных общественных зон, продуманных решений в области общественного и частного транспорта, парковок. Этим активно занимаются сейчас московский мэр и главный архитектор города. Надеюсь, это приведет к реальным переменам, в результате которых здесь появятся современные кварталы, жители которых смогут найти работу и развлечения поблизости от дома. Сейчас многим людям приходится далеко ехать до ближайшего городского парка, а чтобы отдохнуть, они оправляются на дачу за много километров от Москвы. Думаю, что улучшение городской среды подразумевает прежде всего пошаговое развитие отдельных городских территорий с целью повышения качества жилой среды и увеличения ее доступности, как это сейчас происходит с территорией завода «Серп и Молот» и &laq uo;Международным Финансовым Центром» в Рублево-Архангельском».

Несмотря на то, что Москва меняется, все же эти изменения вызывают недовольства у горожан, а порой даже бурю негативных эмоций, как это случилось с чемоданом LOUIS VUITTON, выставленном на Красной площади. «Меня поразила шумиха вокруг этого события, - говорит ван Эгераат. - Я против захламления городской среды большим количеством объектов, особенно когда это касается, где попало припаркованных автомобилей, вездесущей рекламы и грибницы киосков. Но коммерческие акции тоже имеют право на свое место в городе; поэтому они должны быть объектом не всеобщего запрещения, но регулирования. Конечно, задачу развития общественных пространств можно решить и путем полного запрета на парковку, сведением к минимуму рекламы и коммерческой активности на улицах города. Но есть другой путь, более благодатный: гармонизация всех видов городской активности. Он включает создание продуманных требований к городской рекламе с установлением ее объемов, цветовых и графических решений. Так делают в Лондоне и Париже: регулируют парковку, унифицируют внешний вид киосков и пр. Это постепенно начинает происходить и в Москве. Я знаю, что Красная Площадь обладает особым статусом в России, да и за ее пределами тоже. Однако, это не музей, а людное место, которое не должно быть стерильным. Поэтому я не вижу причины запрещать здесь проведение некоторых исключительных событий. По-моему, акция LouisVuitton – это интересное событие, на которое одни люди стремятся так же, как другие хотят попасть на каток на Красной Площади. К тому же это явление временное. Я бы не стал заострять на этом внимание».

Общественность vs специалисты

Известный факт, что мнение общественности не всегда совпадает с мнением специалистов. Если говорить об архитектуре северной столицы, то большинству людей, естественно, очень нравятся Санкт-Петербургские каналы и здания 18-19 вв. «Но это не означает, что строительство современных качественных зданий с изысканным декором не пришлось бы им по вкусу, - уверен ван Эгераат. - Случись такое, они очень скоро изменили бы свое мнение о современной архитектуре в лучшую сторону. Я говорю не о масштабных сооружениях типа башни Газпрома, а о некричащих инновациях скромного масштаба, в которых город отчаянно нуждается. Чтобы остаться в живых, городу нужно большее, чем просто сохранять существующую застройку. Я бы не стал ничего запрещать, а попытался бы найти стимулы для роста и поддерживать их».

Голландский архитектор обращает внимание на то, что и в Санкт-Петербурге и Москве видно то, чего делать нельзя. «Нельзя методично запрещать новшества, как это делают в Петербурге, но нельзя и разрешать новую застройку без заботы об улучшении качества, как это делали в Москве при Лужкове, - считает он. - Качество – это инструмент преобразований. В малом масштабе оно проявляется на уровне красивых деталей, в большом - позволяет городу вырасти в нечто уникальное, особенное. Идеально, когда оба этих уровня сочетаются».

Автор: Сугра Гаджиева