Здравствуйте, коллеги!

Поздравляю вас с профессиональным праздником – Днём риэлтора!

 В  связи с этим праздником, а также – с наступающим Новым годом я хочу, в качестве небольшого подарка, поделиться с вами одной интересной историей. Эту историю я прочёл в книге Поля Лу Сулицера «Зелёный король», и она мне очень понравилась! Надеюсь, что для вас эта история тоже окажется занимательной и полезной. А, может, и подвигнет вас на какие-то неординарные действия в вашей профессии. :)

Я не знаю, насколько реальны описанные здесь события: мне не удалось найти подтверждения этому в Интернете. Но, я считаю, что это вполне могло быть. Тем более, что я наблюдал похожие сделки с коммерческой недвижимостью, да и сам пробовал сделать что-то подобное...  Но, конечно, не с такими большими площадями, не с такой длинной цепочкой, и не с такими огромными суммами сделок. 

Если говорить просто, в ней рассказывается об обычных альтернативных сделках, которые может проводить каждый опытный риэлтор. Но, какой уровень  и суммы сделок! Какая предварительная подготовка! Какое виртуозное ведение переговоров! Это – высший пилотаж! Читая о таких сделках, понимаешь: есть к чему стремиться!

Желаю вам приятного чтения.

 «Диего Хаас приехал в Нью-Йорк вечером 11 сентября. Это, конечно, не была его первая поездка в Соединенные Штаты; здесь он однажды чуть было не женился благодаря поистине макиавеллиевской комбинации Мамиты. "В своем параноидальном стремлении женить меня на любой женщине, у которой было бы столько же денег, сколько у нее, Мамита подстроила мне ужасную ловушку: она, ни много ни мало, подсунула мне дочь посла Аргентины у янки. Мне удалось выпутаться, признавшись, что я стал гомосексуалистом. Но я почувствовал, как ядро пронеслось над моей головой". Он провел два месяца в люксе отеля "Уолдорф  Астория", съездил во Флориду и Калифорнию в обществе двух-трех танцовщиц. Но затем Мамита перекрыла кислород.

 В сентябре 1950 года он уже не остановился в  в «Уолдорфе». Диего жил в малюсенькой комнатке в Гринвич Виллидж, на 11-й улице в западной части Манхэттена, где, кстати, обосновался и сам Реб. Они платили десять долларов в неделю и жили в доме, что был ничуть не лучше ночлежки.

Отныне он путешествовал по приказам Климрода, точно исполняя его самые удивительные поручения. Он вошел или, скорее, вернулся в жизнь Климрода в тот момент, когда Реб, заложив основы своего первого стремительного успеха, пытался  развернуть в других американских штатах свои действия. Он называет 17 октября - трое суток спустя  -  днем истинного начала сделок на Нью-йоркской фондовой бирже.

-  Посмотри, -  сказал Реб.

Диего поднял глаза и увидел прославленные колонны Нью-йоркской биржи.

-  Очень красиво, -  сказал Диего. -  Ты собираешься ее купить или просто арендовать?

- Смотри ниже. Под карнизом.

 Диего опустил глаза, но увидел лишь маленький передвижной лоток, с которого торговали «хот-догс», сандвичами и содовой водой. Толпа одетых в черное людей  -  в шляпах и при галстуках  -  пила и ела стоя.

Диего спросил:

-  Тоже твое?

-  Вроде бы. -  Реб улыбнулся: -  Но я еще не выбросил акции на рынок. Я сам несколько дней стоял за таким прилавком. Тут можно услышать потрясающе интересные вещи. А теперь пошли!

Они дошли до Пайн-стрит, параллельной Уолл-стрит ; обе они располагаются в дальней южной части  -   "даунтауне"  -  почти острова Манхэттена. Они остановились перед домом номер 18.

-  Ну и что ты видишь здесь?

Диего вновь закинул голову:

    --  Разрази меня сатана! -  воскликнул с самым беспечным видом Диего  -  Я просто потрясен, о  Иисус Сладчайший: ведь это банк! К тому же он расположен в том квартале Нью-Йорка, где этих банков никогда не было более пятидесяти  - шестидесяти тысяч. Изумление сбивает меня с ног!

Он притворился, будто совсем близорук, и уткнулся носом в громадную медную табличку .

-  «Хант Манхэттен». Практически, Хант  -  самый крупный в мире банк. Они ни в чем себе не отказывают.

-  Обернись, -  сказал Реб.

Почти напротив, на другой стороне улицы, находился огороженный забором пустырь.

- Ты понял, Диего?

-  Ничего не понял.

-  Пошли.

Они пришли на Гавернер Лейн  -  другую улицу в том же квартале Нью-Йорка. Человек лет тридцати ждал их на тротуаре перед входом в какое-то конторское  здание. Климрод представил их друг другу. Человека звали Дэниэл Хазендорф, он был маклером в агентстве "Уэбстер, Риан энд Кальб", которое специализировалось на торговле недвижимостью. Все трое вошли в здание и на лифте поднялись на шестой этаж. Это было 17 октября в девять часов пятнадцать минут утра. Другого человека звали Норман. Он дружески улыбнулся Хазендорфу, с которым был знаком, но затем медленно перевел взгляд на Диего Хааса, а главное  -  Реба Климрода, который, как всегда, был в полотняных штанах и рубашке. И спросил:

-  Вы хотите приобрести этот участок?

 Реб молча кивнул.

 -  Он стоит четыре миллиона пятьсот пятьдесят тысяч долларов, -  сказал Норман тоном, не лишенным иронии. У него было точно такое же лицо, как у суперинтенданта Букингемского дворца, намеревающегося вежливо выпроводить американских туристов, которые спрашивают его, нельзя ли здесь снять на ночь комнату.

-  Предлагаю четыре миллиона семьсот, --  сказал Реб невозмутимым голосом. - Я хотел бы получить опцион.

-  У нас уже есть покупатель.

-  Теперь у вас будет два. И я готов вести переговоры сегодня же. Через два с половиной часа. Чек акцептован.

 -  Сколько вы вносите?

-  Обычный депозит: пять процентов от четырех миллионов семисот тысяч долларов, то есть двести тридцать пять тысяч.

Взгляд Нормана встретился со взглядом Хазендорфа. Тот кивнул.

-  Скажите, пожалуйста, да или нет? -  спросил Реб.

На улице Хазендорф укоризненно покачал головой:

- Представить только -  в моем родном Миссури целую неделю договариваются о

покупке коровы!

-  Покупая корову, я тоже не стану торопиться, -  ответил Реб  -  Ну, а как насчет той встречи?

-  Я говорил с ним по телефону и должен ему перезвонить. В принципе, он вас может принять сегодня в час. Но мне пришлось долго его убеждать. В самом деле, долго.

-  Не старайтесь, вы все равно не получите больше десяти процентов. До встречи.

Реб втолкнул Диего в такси.

-  Такси? Скажи-ка, какой шик! Когда купишь «Кадиллак»?

Диего никогда не видел, чтобы Реб, находясь в Нью-Йорке или в любом другом городе, пользовался иным транспортом, кроме метро, автобуса или своих двоих. Они направились в Ньюарк через Холланд.

-  И что мы будем делать в столь отдаленных палестинах?

-  Искать двести тридцать пять тысяч долларов. Где, ты думаешь, я их достану?

Он получил деньги через час после того, как в Ньюарке банкир просмотрел все документы, что представил ему Климрод, которые он извлек из своей неизменной холщовой сумки. Диего достаточно хорошо знал право, чтобы понять, что Реб вел переговоры о предоставлении ему займа в 235 000 долларов, предлагая под залог почти все основанные им компании. Заем был получен.

-  Едем, -  сказал Реб.

И снова Нью-Йоркская биржа, и опять Гавернер Лейн. На сей раз на тротуаре их ожидал не Хазендорф, а Бенни Берковичи, с которым Диего уже приходилось работать, особенно в Чикаго и Балтиморе. "Но мы друг другу никогда не симпатизировали, и не без оснований: Бенни всегда был лишь чуть-чуть общительнее устрицы, не более". Они вновь встретились с Норманом, который сообщил им, что его клиенты  -  с ними посоветовались -  действительно согласились предоставить опцион сроком на три месяца. Для вида немного поторговались, поскольку Норман пытался добиться десятипроцентного платежа вместо пятипроцентного. Но было очевидно, что он сам не верит в это.

Через полчаса они вышли из здания и вернулись на Пайн-стрит, 18, к дому напротив банка "Хант Манхэтен"

-  У меня здесь встреча, -  сказал Реб, -  с мистером Дэвидом Феллоузом. Ровно в час.

 Реб и Диего продефилировали через мрачные, торжественные залы, где уже толпились кучки посетителей. "У нас вид водопроводчиков, пришедших чинить туалет, -  думал про себя Диего, пока они преодолевали одну преграду за другой. - Хотя бы он выбросил эту проклятую сумку! " Целый строй секретарей словно процедил их через себя, разрешив им пройти. Наконец они оказались лицом к лицу с Дэвидом Феллоузом.

-  Даю вам десять минут  -  бросил Феллоуз. -  И лишь потому, что эта скотина Хазендорф слишком настаивал.

 «Скотина» была здесь же и чувствовала себя неуютно.

-  Все очень просто, -  начал Реб. -  В данный момент мы переживаем период бурного роста, все указывает на то, что он будет продолжаться и даже убыстряться. Никто не может извлечь из этого большей выгоды, чем банки. Вы возглавляете... о, простите, являетесь членом административного совета одного из крупнейших банков в мире. В этом качестве вы процветаете. Но и у вас есть проблема: все ваши отделы сейчас разбросаны по восьми зданиям, отдельные из которых, что ни говори, находятся довольно далеко. Вы думаете о том, как их объединить...

-  Откуда вы взяли эту идею?

 "Оттуда, где продают сандвичи и содовую твоим мелким сошкам", --  ответил ему про себя Диего Хаас, которого уже распирал первый гомерический приступ смеха. Диего переживал период эйфории, и эта операция Реба, о цели которой он пока смутно догадывался, буквально очаровывала, восхищала Диего.

-  Вы думаете о том, как объединить все отделы. А в вашем совете самым пылким защитником этого являетесь вы, -  продолжал Реб своим вкрадчивым голосом. -  И подобное объединение вы намереваетесь осуществить в «мидтауне» Манхэттена. Другие банки, кстати, тоже подумывают об этом, но им по значительности не сравниться с вашим. Никто не желает первым сдвинуться с места и пойти на риск остаться в одиночестве в километрах отсюда. Вот в чем дилемма. Потому что переехать с Уолл-стрит на 5-ю авеню или в Мэдисон  --  значит вызвать паралич в"мидтауне", а в "даунтауне"  --  стремительное падение всех инвестиций в недвижимость. Включая и ваши инвестиции. В квартале вам принадлежат семь больших зданий. Стоимостью тридцать миллионов долларов.

-  Сорок -  уточнил Феллоуз, загадочно улыбаясь.

-  Тридцать пять, --  автоматически уточнил Реб. И улыбнулся в ответ.

-  Вы ужасно меня забавляете, -  признался Феллоуз.

-  Вы еще увидите, что я собой представляю, узнав меня поближе. У вас нет другого выбора: необходимо собрать все ваши службы в одном здании.

-  Которое располагается где?

-  Нигде. Его пока нет. Но вы его построите. Это обойдется в сто миллионов долларов.

-  Зачем строить одно здание за такую сумму? -  спросил Феллоуз, продолжая улыбаться. -  Постройте мне дюжину. И где же я его построю?

-  Посмотрите во второе окно, слева от вас. На ту сторону улицы. Вниз.

Феллоуз чуть было не вскочил. Но он даже не шевельнулся. Его глаза прищурились:

-  Мне отлично известен этот участок. Один из моих заместителей в ближайшее время должен навести о нем справки.

- Не стоит труда.

-  Участок куплен?

- Да.

- Вами?

-  Да, куплен мной, -  подтвердил Реб. -  И я перепродаю его вам за восемь миллионов долларов. Сегодня же. Today is the day.

 На этот раз Феллоуз встал. Прошелся по кабинету. Тем не менее, он не подошел ко второму окну слева, откуда мог видеть пустырь. Но ему явно очень хотелось посмотреть.

-  Я понимаю, -  опередил его Реб. -  Вы мне скажете, что другие банки могут уехать с Уолл-стрит, и вы боитесь остаться здесь в одиночестве. Это действительно было бы глупо. Но они ни за что отсюда не уедут.

-  Почему?

-  Потому что остаетесь вы. И еще по одной, не менее важной, причине: почти все банки сталкиваются с теми же проблемами, что и вы, -  теснотой нынешних помещений.

-  И вы скупили участки, чтобы предложить их каждому банку?

-  В этом не было необходимости. Ваш банк  -  самый крупный на Восточном побережье Соединенных Штатов. Другие нуждаются в площади меньше, чем вы. Предположим, я продаю это здание по Пайн-стрит, 18, где мы с вами находимся, какому-нибудь другому банку...

-  Какому именно?

-  Крупному, достаточно богатому банку, который может приобрести то, что вы будете продавать. Который уже расположен на Уолл-стрит. И этот банк, приобретя здание на Пайн-стрит, 18, очень укрепит здесь свои позиции.

Феллоуз вернулся на место.

-  Короче говоря, что и кому вы намерены продать?

-  А что хотите продать вы?

-  Все.

- Семь ваших зданий?

-  Если мы приобретем ваш участок и построим здесь небоскреб, скажем, этажей в шестьдесят, то я не вижу необходимости сохранять наши старые здания. И, кроме того, любой банк не прочь время от времени получить немного наличными.

Наступила тишина. Глаза Реба словно подернулись дымчато-серой пеленой.

-  Согласен. Беру, -  отрезал он. -  Я продам ваши здания, все семь. Разумеется, банкам. Или любым другим финансовым учреждениям. Опять воцарилась тишина. Потом Феллоуз сказал:

-  Мне нужно проконсультироваться с другими управляющими. В любом случае я не могу единолично принимать подобные решения.

-  Конечно, -  с самой изысканной улыбкой согласился Реб Климрод. -  Каждый член административного совета банка "Хант Манхэттен" имеет право предложить банку операцию на сумму не выше пятидесяти миллионов. Сегодня цена моего участка -  восемь миллионов. Завтра она дойдет до девяти, в понедельник -  до десяти. Постройка небоскреба в шестьдесят этажей будет вам стоить примерно сто двадцать миллионов долларов. Я вам предлагаю следующее: ровно через два часа и тридцать четыре минуты я вернусь в ваш кабинет. Я представлю вам письмо одного банкира, которого вы знаете лично. В нем он сообщит вам о своем обязательстве выкупить у вас здание на Пайн-стрит, 18, но, при том условии, что вы купите мой участок и приступите к строительству небоскреба. Готовы ли вы в таком случае приобрести мой участок?»

Продолжение следует….

 Источник: Поль Лу Сулицер «Зелёный король»

 P. S. Если Вы считаете, что кому-то из Ваших друзей или знакомых будет интересна изложенная здесь информация, то перешлите им это письмо.

 Желаю успеха!

 Геннадий Минченко