Выпуск 38: Египет

Рассылка "Семинары Золотова-волшебство, любовь, развитие, новый мир"

psychology.zolotov

Выпуск 38, от 2005-12-29. Подписчиков: 2627

Неофициальный киевский сайт c информацией о Борисе Золотове

Архив Рассылки

Описание рассылки

Форум для общения по Золотову

Библиотека с творчеством Золотова и учеников. Корпус 1, корпус 2.

Сайт Академии фронтальных проблем им. академика Евгения Золотова (авторы Саша Удалов и Виктор Михайлов) с самой свежей информацией и фотографиями с текущего семинара

Привет, дорогой читатель!

Это -- рассылка о развивающих семинарах Бориса Золотова. Сегодня я пишу вам, чтобы сообщить о следующем:

1. Информация о ближайших семинарах.
2. Высокохудожественный отчет Спинозы (Варела Лозового) о поездке в Египет.
3. Как Владимир Владимирович поссорился с Виктором Андреевичем.

Даты развивающих семинаров Бориса Золотова и его учеников

Мнения по поводу следующего семинара:

Сайт Дельты: Ориентировочно с 16 января -- Лазаревское.

Неизвестная: Насколько мне известно, на Новый год и рождество команду на каникулы отправляют и семинара не намечается, по крайней мере в Москве так говорили...

Сингара: ага, у команды до 10 каникулы ,а после 10 скорее всего на юг дорога лежит (Сочи, Новороссийск). так, что до скорой встречи, южане!!!
всех ребят поздравляю с Новым годом!!!
печально, что только через год встретимся опять, хорошо бы его всем вместе встретить, вот повеселились бы...
До встречи...!

Справки по имейлу на сайте Академии фронтальных проблем им. Евгения Золотова

"Египет. Дельта отклонения"
(Высокохудожественный отчет Спинозы (Варела Лозового) о поездке в Египет)

Часть первая

Египетские пирамиды для «Дельты» – диагноз известный, главное для нее начертательное воплощение, спроецированное в треугольнике греческой буквицы, вместе с плавником дельфина и физической величиной отклонения и приращения.

И третья экспедиция Дельты в Арабскую Республику Египет, как третья пирамида в ряду великих пирамид, пирамида Менкаура, отличилась временной емкостью и сногсшибательной точностью реализации выполненных программ.

Но подлинный путь всегда непредсказуемо неисповедим. Тем и прекрасен – обилием новых тем. И дельта отклонения от назначенного курса порой разрасталась до размеров самих пирамид, становилась абсолютной данностью и созидала траекторию экспедиции в абсолютно непредсказуемом абрисе.

А все началось с момента, когда разбухшая от чартерной наполненности авиаматка ИЛ-86-го, серебрясь и вибрируя торсом, увлекла сто двадцать «фаворитских» сабель и штыков из заиндевелого отчего Домодедова на далекий, манящий зюйд – на самый кончик Синайского языка, лижущего золотую соль Красного моря. В сказочный оазис Шарм-эль-Шейх.

Три часа лету, и из-под всклокоченной пелены облаков блеснула гладь средиземноморской акватории. Слева по борту проплыл едва продравший веки Иерусалим и под брюхом «Илюши» зачернели ребристые безжизненные кряжи синайского нагорья.

Но после приземления и короткого трансфера нашу группу ждал настоящий обетованный рай калибром в четыре отельные звезды. Хотя, по-моему, он полноценно тянул на все пять. Балконисто-беседчатый, в современном арабском стиле. В пальмах, кактусах, фонтанах, ковровых газонах, по пояс утопающий в кустах гибискуса, каркадэе и суданских роз всех оттенков – от бельевого розового до царственно багрянородного с лиловым подбоем. С огромными кристально-бирюзовыми бассейнами и с четырьмя ежедневно сменяемыми белоснежными полотенцами в золочено-мраморных отельных номерах. Включая нежнейшее постельное белье с комплектом мыл, шампуней и кондиционеров и прочая шикарное т.п. Что для нашего человека, постсовка и крохобора, сущее издевательство. Правда, сразу за кованной оградой отеля «Коралл Бич Монтаза» краснела и шипела раскаленным песком с камнями абсолютно безжизненная пустыня багряными отрогами не более живых гор на горизонте. Рафинированный марсианский пейзаж.

Но море… Море было просто ошеломляюще восхитительно. Чистое, как детская слеза, и теплое, как грудное молоко, с температурой тотального комфорта в беспредельной телесной неге. Чудо-аквариум, воплощенная греза аквалангиста, экстаз и восхищение ихтиолога. Жак Ив Кусто в этих полиповых зарослях отдыхает постоянно. Да-да, Кусто отдыхает! Пещеристый риф здесь подходит к самому берегу, переливаясь на ступенчатом отроге всевозможными видами кораллов. И простой маски с трубкой достаточно для безраздельного обладания им. Тысячные рои непуганых рыб немыслимых микро- и макрогабаритов совершенно бесцеремонно окружают тебя, демонстрируя свои химерные прелести во всех ракурсах и позах. 

Эта рыба – черный пони
Эта рыба – попугай
Эта рыба граммофоном
Ноет миру – «Не пугай!»

Рыбы-шприцы и рыбы-иглы, рыбы-топоры и рыбы-бензопилы, рыбы-утюги и рыбы-кухонные-доски, рыбы-львы и рыбы-зебры, рыбы-страусы и рыбы-пеликаны, рыбы-стрекозы и рыбы-бабочки, рыбы-кроссовки и рыбы-теннисные-ракетки. И все расцвечены так, словно хотят перекричать друг друга в немоте вод. А кораллы! Пурпурные, фиолетовые, лиловые, бирюзовые, кровавые, индиго и тиоиндиго, инфра- и ультрамариновые… 

Есть кораллы как мозг
Есть кораллы – оленьи рога
Есть кораллы как Бруклинский мост
Есть кораллы как бабья нога
Есть кораллы как задница
Есть кораллы как грудь
Есть кораллы как зданьица
Есть кораллы как сварочный прут

И все это светится, искрится и переливается, дышит и живет.  А вынырнешь, «на траверсе» – остров Тирана, бывшая территория Саудовской Аравии, до которой отсюда рукой подать. Из-за него на рассвете выкатывает белое солнце пустыни. И где-то там за ближайшим горизонтом ноет-ревет минаретами благословенная Мекка, созывая правоверных непременно совершить свой обязательный хадж.

Под стать кораллам и рыбам меню отельного ресторана с его чудовищно разномастным «шведским столом». Самое трудное испытание для наших пищеварительных систем. Жор стоит до тех пор, пока корма не треснет по семь перемен блюд. Еще бы, халява невыносимая, аки неопалимая купина! Несть ей предела, окромя заворота кишок. Школа разнузданного обжорства с переходом к изощренному гурманству. Или без такого перехода. Тогда прощай, талия, лучшая в Италии, навеки!

Но не хлебом же единым жив полевой зверь хомя-сапиенс! Иначе бы не было ничего – ни радости откровений сверхспобностей, ни исцеленных болячек, ни круглых тройных радуг, ни имен Бога, выведенных покорными облаками на небе, ни спасенных миров, ни предотвращенных катастроф…

И Евгеньич – великий гений из любого свинячьего нихренанеделанья устроить серьезное обучение! Групповые «жопные» падения в воду синхронизируют «фаворитов» для предстоящих экспедиций гораздо эффективнее, чем любые многословные объяснения и инструкции.

И вот на второй день пребывания на Синае «двенадцать колен Израилевых», двенадцать групп по десять человек, обозначенных соответственно А, Б, В, Г, Д и т.д., двинулись на четырех круторогих автобусах на север, вдоль побережья залива Атаба, в сторону горы Моисея. Особая группа «Ё», включившая звездную пятерку венгров и «святое семейство» – Отца, Лидусю, Деньку, Полю и Никитушку, катит в вертикальную бесконечность открытий в автобусе под номером «8».

Прибыли мы к подножию где-то около двух ночи. Разбились по литерным группам. Потом попарно. Двинулись цугом, длинной вереницей, как шахтеры- землепроходчики, с фонарями во лбу, шестьдесят пар поминутно-многочасового восхождения по петляющему среди горных громад серпантину…

Мелькали во тьме груженные VIP-пилигримами, хрипящие, сивые дромадеры, четвероногие страусы пустыни, распихивая своим худосочным килем плотные толпы паломников, заставляя расступиться, отскочить, чертыхаясь, на высокие камни обочин. Евгеньич не уставал трубно, раскатистым рефреном, провозглашать в радиорупор: «Осторожно – верблюд!» И наша, сцепленная ладонями и пронизанная единой плазменной осью походная колонна неотступно двигалась к вершине Джебель-Муса, где библейский Моисей имел личное радиоинтервью с самим Господом-Богом. Посредством раскаленной докрасна, световодной антенны типа «Неопалимая Купина», и получил складные каменные скрижали с отредактированным текстом декалога на раннем иврите, чтобы беглые из Египта евреи знали, что им можно, а чего никак нельзя.

Например, убивать ближнего или желать его жену и вола, и иже с ними, чтобы древние евреи не выдохли от болезней, не истребили друг друга в усобицах, не канули как этнос в Лету забвения. Что мы и наблюдаем по сей день.

Но с тех пор бог Авраама, Исаака и Иакова стал Господом Всевышним двух мировых религиозных конфессий, для двух третей человечества, а Джебель Мусса первостатейным объектом паломничества иудеев, христиан и мусульман всего мира.

Голова колонны оказалась на скалистой вершине горы Моисея вовремя, как раз в момент, когда красно солнышко едва наполовину выкатило свой зардевшийся багрянцем пятак. Ждать, подмерзая в предрассветном мороке, к счастью не пришлось. Временные синхронизаторы работали слаженно.

На ступенчатом отроге, обращенном на восток, между православным храмом и развалинами мечети, развернулась работа команды по координатному определению археологического местонахождения каменных скрижалей Моисея..

Сергей Алексеевич, «отец Сергий», личный научный советник патриарха, археолог и известный историк церкви, знаток богословия и автор десятков книг, был просто неподражаем в черной, шитой золотом голобее и сине-золотой тиаре Тутанхамона. Среди колбасящейся касальной гвардии. Алхимические золото, платина, ртуть, персонифицированные Оксаной, Христианой, Юлькой и Буршей плюс пара лыжников – Лёха и Димон.

А наверху, рядом с Евгеньичем, расположилась строгая стайка пилигримов из Италии. Они стройно, слажено затянули торжественный псалом Давида – вдохновенное обращение человека к Богу, отшлифованное тысячелетиями непрестанного исполнения. Это было воистину потрясающе! Трепет, экстаз и тотальный катарсис. Небо над горой Моисея действительно очень близко. Рукой дотянуться! И восходящая вертикаль псалма ощущалась практически вещественно.

В ответ Наташка зыкинским меццо затянула знаменитую «Сибирь». «Степь сибирская безбрежная…». БЕЗ Брежнева! Она растекалась, заливая все пространство, вплоть до гористых горизонтов и дальше, пересекаясь с уже установленной вертикалью Давидова псалма и образовало огромный акустический крест, восставленный в вершину священной горы…

После ритуальной колбасни в фиксированных позах и бесконечного фотографирования на всех выступах горы воспоследовало коньячное половодье, которое просто затопило всех и вся, включая видавших виды торговцев-бедуинов, реализовавших местные сувениры.

Евгеньич их «сделал». М-ом крыл узорчатым и жить учил. Забомбил им мозги, так, что за понюшку московского коньяка они начали щедро раздаривать нашим девчонкам свой божественный геологический товар – каменные яйца, нефритовые целые, и агатовые расколотые, камешки со структурным рисунком Неопалимой Купины и прочую очаровательную хрень. Все это безобразие длилось целую вечность. Под общий хохот, овации и аплодисменты.

Зато спуск потом был стремителен под хоральный гром гимна бременских музыкантов. «Ничего на свете лучше нету…» Я с парой десятков наших спустился раньше, пройдя знаменитые триста ступеней горы Моисея, и ждали Евгенича с основной группой на развилке троп. Одна вела к верблюжьему серпантину, уже протопанному ночью, а другая – круто вниз, по каньону, прямо без обиняков к монастырю, и если верить описаниям путеводителей, была вдвое короче верблюжьей. Так называемая лестница паломников. «Три тысячи ступеней» восхождения к Богу, где находились «Арка отпущения грехов», подворье и пещера Ильи-пророка, который тоже медитировал в этих краях, усиливая и без того непомерную святость места… В общем, все то, что так подробно описывалось в моих путеводителях и церковных изданиях Алексеича еще в «Энергии», было специально прочитано и проштудировано на уровне штурманской лоции..

И я был абсолютно уверен, что Евгеньича, дойдя до развилки, пойдет именно по этому пути и замкнет по часовой стрелке роскошный контур нашей траектории.

Но подавшись уговорам гида, ленивого негодяя, или влечению предыдущего авангарда, Великий свернул направо и пошел по уже топтаной старой Смоленской дороге. Хотя это можно было понять. Люди были измучены долгим горным переходом. Многие дамы бальзаковского возраста и раблезианской конституции идти по чуть более крутому спуску отказались наотрез…

Я был просто в шоке. Первая крупная дельта сноса. И ничегошеньки нельзя изменить. "Звезды не покидают своих орбит". Я стоял как вкопанный и от обиды кусал губы. Потом повернул на тропу, ведущую к каньону. Моя дорожка, я знал это наверняка, не могла не пройти там. Пускай в одиночку, пускай хоть на руках… И я отчаянно воззвал к Лексеичу.  – Отче Серг-и-ий! На удивление, он резво покинул удаляющуюся колонну и присоединился ко мне. Он-то, в отличие от многих, подробно знал, куда и зачем идет. И слава Богу! Хватит жесткого слепого следования, хватить висеть на запятках! Настал момент совершить самостоятельный полет. Согласно каноническому графику «Лидер-фоллоу».

Третьим за нами увязался Димка из Норильска, профессионал-оператор, увешанный аппаратурой. Умница, как я его понимаю! Живая душа не ищет торных путей.

Я, конечно, еще не видел в натуре ни Килиманджаро, ни плато Колорадо, ни Ниагара-Фолз, но это зрелище сравнивать было не с чем. Ни тени жалости о том, что мы не последовали за всеми. Наоборот, жаль было их, лишенных лицезрения такой красоты. И в подтверждение и одновременно в награду – перед Аркой Грехов на камне желтела роскошная спелая гуава. Мы причастились ею. Вкуснее, казалось, ничего на свете не было!

И еще тишина. Она просто звенела в ушах своей абсолютной предвечностью. Мы специально останавливались, чтобы слышать ее волшебный голос. А скалы, скалы! Казалось, тысячи гениальных скульпторов трудились над их созданием. Живое воплощение терминаторного арта. От восторга я во всю глотку пел, молился, читал сонеты Микеланджело. Эхо многократно отражало их богоборческий вопль.  

Стучу по груди пустотелой
Как дятел
Создатель! Создатель!
Ты дух мой похитил
Пустынна обитель…

А внизу, у самого подножия, в долине белел жалкий ромбик монастыря Святой Екатерины, цель нашего пути. Отсюда сверху его можно было целиком уложить на ногте большого пальца.

На церковную литургию мы благополучно опоздали. Базилика Преображения захлопнула свои врата перед самым нашим носом. Плата за коньяк и бесконечное, беспечное зависание в позировании перед объективами. Плюс цирк с торгашами сувениритета. Времечко-то – тю-тю. Так мне тогда казалось.

Правда, дюжина девчонок, осененная мудростью Лидуси, на службу все-таки успели и покидали монастырь осчастливленными и окольцованными перстеньками с монограммой «АК»,«Агиос Катарина», «Святая Екатерина», предварительно расцеловав ее нетленные мощи – череп ясный и благословенную длань.

Трудно было вообразить человека, несчастнее, чем отец Сергий. Монах-грек, к которому мы обратились на ломанном церковно-английском, был устало неумолим. Тысячи туряг ежедневно тралят их несчастную обитель, и потому к полудню монастырь запирается на трапезу – от внешней скверны и юдоли. И аминь!

Мы, конечно, заглянули в колодец Моисея и вступили под сень Неопалимой Купины, но главная цель миссии Сергея Алексеевича на Синайский полуостров не была достигнута ни на йоту. Все теряло изначальный смысл. Светлая мечта о создании Синайского Подворья в России, по сути филиала или посольства одного из самых популярных монастырей всего христианского мира, оставалась навеки эфемерной грезой бедного странника, у которого только один день для посещения, один!

Но тут подоспели основные силы во главе с незабвенным Евгеньичем, в пыльной чешуе, как жар горя от жажды. Естественно, немного погодя, всех впустили, но только к Купине и Колодцу, где Моисей познакомился со своей будущей супругой Софорой, дочерью Иофора, что, впрочем, было вполне самодостаточно, ибо монастырь собственно возник вокруг этих святынь.

Раб Божий Борис смиренно встал на колени пред Неопалимой Купиной и трижды осенил себя крестным знамением, кланяясь челом до самой земли. Потом воздел руки к ее колючим ниспадающим ветвям. И о, чудо! В атмосфере абсолютного многочасового штиля неизвестно откуда возник водоворот легкого бриза, который расшевелил, как шевелюру, густые, колючие ветки Купины, и она издала шелест, тихий шелест, как глас разбуженного Божьего благоволения. Все свидетели происшедшего были потрясены до глубины души. Сама Неопалимая Купина приняла нас в информационное поле своего взаимодействия с Небом! Это была очевидная победа. Гагарушка пронаблюдала весь сложный плазменно-структурный процесс этого взаимодействия и позже, уже в Москве, подробно описала его. И только отец Сергий остался с несолоно хлебавшим носом.

Он решил завтра или через день вернуться в монастырь и попытаться осуществить хоть частично цели свей заветной миссии.

Евгеньич мельком глянул на него, все понял, и мгновенно принял кардинальное решение, гениальное по своей простоте. – Ты чё, Сережа? Зачем тебе ехать? Оставайся!

И царственным жестом оплатил пребывание Алексеича и меня, как переводчика, в странноприимной гостинице. И денег на такси дал. Сумму немалую.

И мы остались еще на один день.

Часть вторая

Полночи за окном галдели, крестя тьму фонариками, толпы паломников, двигавшихся на гору. И до утра периодически ущелье оглашал своим жутким, не людским криком припаркованный где-то в местном хлеву ишак. Орал так, словно его пытались оскопить.

Но ровно в шесть мы подхватились и дали деру из гостиницы на заутреню, в храм Преображения. Прилежно отстояв ее и причастившись местной облаткой, мы обратились за помощью к монахам. Дальше все пошло как по Божьему велению.

Все двери открывались без «сим-сим». Как по мановению волшебной палочки. Мгновенно нашелся русский монах, отец Георгий, который, на заутрене стоял в двух шагах от нас и с любопытством на нас поглядывал. Еще бы! Всякий раз, когда я гляжу на отца Сергия, мне хочется перекреститься. Седая шевелюра до плеч. Не мене седая окладистая борода. А главное – веселый прищур его сияющих, невинно детских глаз. Воистину, душа Божия. Вдобавок, на мне был нацеплен огромный черный пластмассовый православный крест с иконкой Богородицы, выданный Римулей вместе с экспедиционным комплектом – футболкой с эмблемой Ассамблеи «FAVORIT-ТЫ 2005» под грифом «экспедиция», персональным бейджем и значком. Та еще парочка!

Через пять минут мы уже сидели в приемном павильоне на завтраке у самого Святейшего Владыки – архиепископа Синайского и всея окрестные души, среди черных ряс и камилавок высшего местного клира и благолепно вкушали чай-кофе- капучино с местным монастырским пудингом вприкуску. Отец Сергий получил личное благословление Владыки на создание российского подворья. Он, кстати заметить, огромный духовный авторитет в христианском мире. Его рукополагают четыре православных патриарха: Иерусалимский, Александрийский, Антиохийский и Константинопольский, признавая его по иерархии равным себе.  В общем, дело было сделано. Слава Творцу и стратегическому мышлению Евгеньича! Затем мы в сопровождении отца Георгия в течение полутора часов осматривали местный Синайский «Лувр» – уникальнейший музей редчайших, древнейших икон, пергаментных манускриптов, всяческих фолиантов, инкунабул и раритетов, свитков и списков – большинство из которых датировано первым тысячелетием христианской эры. В фантастической, потрясающей воображение сохранности. Оно и не диво, учитывая, что монастырь в течение семнадцати веков (!) ни на сутки не прекращал своего существования. Четырнадцать из них – в бурном море ислама. Своеобразный рекорд Гиннеса. Причина оказалась эффектной до боли. Просто как-то, в первой половине седьмого века, монастырь дал приют некоему бедуину, скрывающемуся от преследований соотечественников, по имени… Магомет. И благодарный Пророк Ислама оставил монахам христианского монастыря (!) свой личный фирман – охранную грамоту с дарованием многих вольностей, которая в течение многих веков сыграла счастливую роль в судьбе обители Святой Екатерины.

Алексеич цвел от счастья, как ребенок, получивший в подарок трехколесный велосипед. Наша миссия завершилась архиуспешно. Мы неслись, окрыленные, в Шарм-эль-Шейх, через гористую марсианскую пустыню на раздолбанном в усмерть, потертом как старые джинсы, такси, похоже помнившем еще израильскую оккупацию Синая. Страшный, как все сорок разбойников Али-Бабы водила, по имени Сулейман, в развевающейся египетской чалме и голобее, всю дорогу счастливо подпевал гнусавым фальцетом своему не менее раздолбанному кассетному магнитофону, орущему местные арабские хиты. Он приветливо сигналил всем, без исключения, встречным транспортным средствам, включая призрачные колесницы фараона Рамзеса Второго, несущиеся усмирять мятежный Кадеш.

А в это время, за сто миль на юг, экспедиция «Фавориты» занималась погружением в пучины морские. Как водится среди приличных курортников – давили дайвинг. С самым настоящим аквалангом. Шикарное, говорят, было зрелище. Увы, без отца Сергия и Спинозы.

Промелькнуло еще два денечка шикарного зависания в райских кущах прибрежного отеля, в переводе с ангельского – «Кораллов Брег Гористый», зависимого только от необузданного шведского тейбла. И грянул день, вернее, ночь, героико-исторического рейда на Каир, ставшего уже легендарным и эпически воспетым во многих информационках – до и пост-фактум.

Ехали в глупую, беззвездную ночь, погружаясь в кромешную тьму египетскую. Неслись без препятствий. Да и нет их на египетских дорогах. Они пустынны, опять же, как марсианские каналы, с редкими военизированными чак-пойнтами на крупных узловых развязках. Увы, жесткая необходимость, в стране постоянно присутствует прямая угроза терроризма, внутреннего и международного. Как-то незаметно, нырнув в короткий тоннель, в пол-кабельтова, не боле, неожиданно угораздили из Азии прямо в Африку. Над этим тоннелем, оказывается, совал туда-сюда свою суету сует Суэцкий канал. А вот и предместья большого Каира зарисовались в предрассветном тумане. Бетонки, бетонки. Эль-Чертаново, Эль-Черемушки… Слева по курсу – посольство Объединенного Королевства Великобритании. Справа – резиденция президента.

Суэц поднырнули
А после –
к Хосни Мубараку в гости…  

Затем – старый город, весь в шприцах и ракетах минаретов, в надутых монгольфьерах мечетей. Замелькали склепами знаменитые каирские некрополи, города мертвых прямо в городе живых, известный приют для четверти жителей Каира, вынужденных бомжевать. Страна бедная, имущественно жестко сегрегирована. Средняя зарплата школьных учителей и врачей – сто пятьдесят-двести египетских фунтов. По курсу – это не более тысячи российских рублей! Не густо. Египетский народный менталитет, в отличие, например, от великодержавных турков, торгашно-бакшишный, попрошайковый и очень липкий. Но по сути не агрессивный. Чтобы приставала отвял, достаточно издать одну арабскую ноту «Ля!», что в переводе значит «Нет!». И все будет «квас» – «хорошо». Промелькнул раскрывающий с эстакады свое ненасытное химерное чрево знаменитый Каирский базар, и мы оказались на горе, у Цитадели, под мечетью Мохаммеда Али, не боксера, а освободителя от османского владычества над Египтом.

И тут произошло невероятное. Из автобуса номер восемь, где ехал Золотов, вдруг спускается сам Самех Ибрагим, с которым мы не виделись два года. Русско- и англоязычный гид-гиперинтеллектуал, с которым нам с Ксеней довелось плыть по Нилу, от Луксора до Асуана, а потом ехать через Нубийскую пустыню, до самого Судана, в Рамзесов Абу-Симбел… Шикарная была неделька. Самех только подрабатывает гидом. Археолог-египтолог, большой дока и умница, закончивший парижскую Сорбонну и московскую Лумумбу, кандидат исторических наук… Уже накропал и докторскую. Нам крупно тогда повезло. Мы очень подружились. Объединила общая страсть к египетским истории и неуемная жажда познания. Мне, простому аматору, было очень лестно. Самех оказался редким знатоком египетской мистической магии и гадательных практик. А в Ксеню он, похоже, просто втюрился. Утверждал, что у нее рафинированный тип александрийской красавицы. Особенно после того, как мы крупно поколбасились на теплоходной дискотеке. Ксеня была в хиджабе, а я – в арафатке. Арабы-стюарды были тогда просто поражены, что случаются белые танцоры, потемпераментней и попластичнее их самих. Я представляю их комментарий, если бы они стали свидетелями работы лучших экспертных кадров – Бурши, Христианчи с Димоном, Вероны, Юльки, Шани и прочих наших немеркнущих звезд…

Но связь наша с Самехом прервалась после отъезда. Эмейл почему-то не сработал, похоже, из-за международной «войны форматов». И вот подарок судьбы… Ведь русскоязычных гидов в Египте тысячи! Потом, на пирамидах, Самех признался, что четыре дня назад, как раз когда мы прибыли в Египет, я ему неожиданно приснился, и он после перечитывал моя книжку, и даже решил опять попробовать заслать мне эмейл. Борис Евгеньевич, слушая его, многозначительно закатывал брови и расплывался в своей знаменитой улыбке. Мол, знай наших!

Но после Цитадели, когда автобусы тронулись, произошла серьезная нестыковка. Очередная дельта сноса с намеченных катушек. На сей раз – дельта с носа Великого Сфинкса, отбитого мамелюками во время наполеоновской кампании. Из четырех экспедиционных автобусов, именно наш, «двенадцатый», вместо пирамид, понесло к Каирскому археологическому музею. Тем паче в автобусе находилась ощутимая часть гвардии – Бурша, Любаня, Витя, Наташка, Лена, главный турорганизатор…

Ира была просто в шоке, хотя виду не показывала. Но «из пенсии снов не выкидыш». Пришлось малыми силами два часа смотреть пожалуй один из самых интереснейших музеев планеты. Любоваться золотом Тутанхамона, заглядывая лично в глазки его маски, «читать» папирусы, сравнивать бумеранги, ходить в лесу древнеегипетской скульптуры… Мир вам, бессмертные боги! Как во сне, проплыли опять перед глазами стела Нармера, лошадиноликий Эхнатон, тигроухий Ментухотеп, «сельский староста» Каапера, как живые, принц Рахотеп с супругой Нефрура, базальтовые триады Менкауры, карликовый, с-пальчик, как в насмешку, создатель Великой Пирамиды Хеопс, гигантский диоритовый Хефрен… Шедевры высшего мирового рейтинга!

Когда наш чичероне благополучно кончил и оставил нас на пару-тройку минут для посещения тупзика, я срочно увлек Любаню пробежаться по нескольким упущенным из внимания архиважным экспонатам. Мы спустились на дно центрального зала и, «продолжая бредить дальше», двигаясь по часовой стрелке, ритуально огладили ладошками два роскошных, украшенных тонкими рельефами, пирамидиона – гранитные навершия великих пирамид. По сути их маленькие пропорциональные модели. Значительно позже нам стало ясно, зачем мы это сделали, предваряя неумолимое грядущее.

Любаня ни на секунду не теряла присутствия духа. Воистину, великий эксперт «Дельты»! Откололись от Евгеньича с основной группой – значит, так надо. Прими чужую ошибку как свой шанс. Дельта сноса как компас истинного пути. Автономный режим как проверка на самостоятельность. «Если знаешь, что можешь, и да поможет Бог в твоей любви…» К полудню мы благополучно воссоединились с регулярными силами. Император со старой гвардией терпеливо ждали нашего возвращения из мамелюкского плена. И закипела работа.

Началась она супротив входа в Великую Пирамиду. «Оглаживая» взглядом, «по кирпичику», ее грань, мы кланялись рядами, и «перезаряжались», как винтовочная обойма. И тут взревели каирские минареты, сзывая на намаз. – Ал-лах а-экбар-р! Получилось вполне правоверно.

Затем ведомые громовым радиорупором Евгеньича, мы стройными шеренгами – по одному, по двое, вчетвером, по восемь - оконтуривали грани пирамиды Хуфу-Хеопса.

Стояли у каждой грани пирамиды стройными рядами и медленно, вбирая-излучая свет, взглядом оглаживали пирамиду от основания до вершины и обратно.  Потом принялись за пирамиду его сына – Хафры-Хефрена. То же самое, с различными вариациями произвели и с ней. После растянулись, сцепив ладони, на вытянутых руках, вдоль основания пирамиды… и благополучно совпали с его длиной. Затем выстроили из ста с лишним био-лазеров треугольник «Дельты» у ее подножия.

Дальше, по идее, наш путь лежал к самой малой пирамиде – Микерина-Менкауры. Но тут наши арабские гиды взмолились. Уже более четырех часов группа находилась на комплексе пирамид. Вдобавок, отдельной бригаде пора было углубиться внутрь Великой пирамиды. И Борис Евгеньевич уступил, ограничившись двумя пирамидами. Сбылось наше с Любаней провиденциальное действо в Каирском музее – последовательное оглаживание двух пирамидионов, которые суть уменьшенные в масштабе модели великих пирамид. Или я брежу, как всегда? Бог знает, или БЕЗ… Пробил час дня. Кульминация. Ритуальное погружение в чрево Великой Пирамиды.   Я лазил в Гизе в пирамиду И тронул пальцем саркофаг пустой Лишился либидо и ида Теперь навеки холостой!  Вот они, многократно виденные во снах и слайдированных видениях, «циклопический» и «корточковый» коридор, Большая Галерея, гробница фараона Хуфу с легендарным саркофагом… Нас было человек тридцать. Запечатали пространство заупокойной камеры "расческами", зашили "молниями", замкнули по контуру… Потом группа разделилась. Осталась только команда. Мы спустились по трапам Галереи и пронырнули под ней в решетчатую дверь, предупредительно открытую смотрителем-арабом в непосещаемую часть гробницы – в заупокойную камеру царицы. Евгеньич щедро забашлял ему бакшиш размером в сто евро. Святое дело требует средств. Сгибаясь почти до земли, мы проникли в гробницу царицы. Там горела напольная лампа. Слева зияла тьмой знаменитая ступенчатая ниша – т.н. «михраб фараонов». Евгеньич резко погасил свет. Мы остались в кромешном мраке… Спустя вечность или дольше мы очутились снаружи. Там сияло солнце и тонул в зыбком мареве бескрайний Каир.  

Пирамиды у Гизы
Лохи как блохи
Ловкой пройдохи
Добыча - бакшиш
Опера Верди или Курёхин
Сфинкс морщась смалит
Забойный гашиш…

После оборотистые гиды потащили нас на парфюмерную фабрику Аль-Файедов, родственничков того самого Доди, рокового бойфренда леди Дианы. Известный коммерческий трюк. Владельцы отстегивают гидам процент от прибыли за привлечение туристов. Увы, в любом стандартном туре ни парфюмерных, ни папирусных фабрик не миновать никак…

Последние группен-фото на фоне Сфинкса и "ходилки" по заупокойному храму Хефрена, и айда обедать в ресторанный дебаркадер, пришвартованный к нильскому берегу. Постепенно смерклось, и город расцветился морем огней.

И последним номером нашего дебюта был заплыв на парусных фелюках по глади Нила у двух самых дорогих гостиниц столицы – «Четыре сезона» и «Хайят». Царь Борис затянул на флагманской фелюке «Из-за острова на стрежень…» Команда отозвалась хором. Консонировала Кормилица.

И действительно, это было неожиданным сюрпризом для темных, томных вод древнего Хапи. Казалось, даже изгнанные за Асуанскую плотину крокодилы внимательно слушают, куда был брошен «невиданный подарок от донского казака».

По коням! И домой, скорее, в родимый очаровательный Шарм. Наш каирский анабазис завершился благополучно. Оставалось еще два, верней полтора, роскошных денечка для сонного ужора,  загорания и ныряния на одном из самых лучших пляжей Вселенной. Для вечерних шоп-туров в бесконечные лавки Шарм-Эль-Шейха с закупкой ворохов футболок, толстовок, хиджабов, арафаток и галабей…

Правда, в последний день, в самый разгар загара, довелось мне горемычному переться, опять в качестве переводчика, с несчастной хомячкой, которую угораздило воспалить себе роговицу, в местную больницу. Евгеньич попросил. Я фыркнул внутрь, но согласился. Все же интересно. Египетская больница – это вам не поликлиника на Моросейке. Разница имеется. Но везде людям доводится болеть и страдать, даже в курортном красноморском раю. Забывать об этом – грех.

Последний вечер нашего пребывания ознаменовался прощальным антре в отельном мюзик-холле – спайдерно-металлическое касальное шоу суперзвезд команды. Арабская обслуга и прочие постояльцы отеля, по преимуществу итальянцы, вперемежку с голландцами и датчанами, созерцали шоу, затаив дыхание. Не каждый день, видно, бывает такое. Знай наших!

А потом наши тушки из вечного лета и тридцатиградусного зноя пустыни вернулись в подмосковный снег. Там нас ждал родной пионерлагерь «Энергия», декабрьские сопли и дорогая сердцу лапша «Ролтон». И до сих пор не ясно – было это сном или явью?  

Снег медлен
Тлеет сигарета
В полтела охристый сорняк
Прошил змеясь
И это ты не заметишь
Если ждешь смеясь
Или задумался
Слаб ветер
Синеют ели в ряд
молчат
Декабрь холодный
Лето где-то
От зноя зонтики скрипят
Но снег
И медленные перья
Скользят к земле
И тычутся в нее
А ты спешишь
Ведь ты забыл наверно
Поддеть под кожу
Зимнее белье

Варел Лозовой ( «Спиноза» ) Шарм-эль-Шейх – Москва декабрь 2005

Оригинал текста отчета.

Костя: Варел, спасибо за прекрасный отчет! Вот где твой немереный талантище проявился в полную силу! Только фоток не хватает. Ну, наверное, скоро появятся на сайте. Будем ждать.

Как Владимир Владимирович поссорился с Виктором Андреевичем

Вот уже почти с месяц мы можем наблюдать увлекательное зрелище -- как на сцене большой газовой политики меряются силами (заявления министров обороны), хитростью (заявления министров иностранных дел), логикой (юстиция) и тонкостью расчетов (финансы) команды президентов России и Украины.

Что остается делать нам, когда тяжеловесы играют в шахматы, шашки или даже "в Чапаева"?

Ну, во-первых, жить своей интересной жизнью. Делать ее еще интереснее. А во-вторых, как всегда, наслаждаться! Наслаждаться игрой политиков.

Кстати, с Новым годом тебя, читатель!

Подписка на рассылку

Инструкция по тому, как отписаться от этой рассылки вы найдете в самом низу.

Архив Рассылки

Адрес этого выпуска в интернете

Читатель, до встречи в следующем выпуске!

Костя ( kostyazen*mail.ru )