Школа Целостной психологии Александра Пинта


Выпуск 531

В сегодняшнем выпуске:

1. Скачок от иллюзии важности к Служению Творцу. Отрывок из книги
2. Предстоящие встречи, вебинары и семинары



Здравствуй, Дорогой Читатель!

Люди проходят свои уроки. Но при этом даже не понимают, что они проходят уроки. Они бегают и покупают что-то, они ссорятся, кричат, они важностью своей меряются. Это всё — их уроки. Они еще даже не подошли к пониманию того, что это за уроки. Как они строятся? Зачем они нужны? Это просто еще ясельная группа, которая делает то, что делается в этой группе. В этих ясельных группах — мысли о смерти, о бессмысленно прожитой жизни, подсчет количества накопленных денег, которые не перетащишь туда — всё это галлюцинации. И есть другой способ видения, который я и передаю. Эта реальность дана нам как тренировочная площадка, тренажерный зал. В конечном счете, наша задача — стать Творцом.


Скачок от иллюзии важности к Служению Творцу

— Для отцовской части моей программы очень важно такое переживание: «Я всё делаю для того, чтобы добиться чего-то, стать великим писателем, ученым или бизнесменом, но у меня ничего не получается, и в этом виноваты вы». Из отцовской части программы кажется, что ты хочешь достичь чего-то. А в материнской части программы — противодействие этому.

— Теперь попробуем понять, чего же на самом деле, как ему кажется, он хочет достичь. И почему он заинтересован? А я утверждаю, что он заинтересован именно в том, чтобы тому, чего он хочет достичь, как ему кажется, происходило сопротивление.

— Да, именно так.

— А почему? Почему такая игра возникла? Отец хочет стать каким-то большим писателем, ученым. Но почему-то он не становится им. Он обвиняет мать, которая, по его мнению, мешает ему это делать. И мать тоже играет в эту игру, мешая ему стать кем-то. Почему такая хитрая ситуация возникает?

Здесь есть очень интересный сакральный смысл. Он хочет стать кем-то. Это ключевой момент: стать кем-то. Дальше идет перечень: писатель, типа творца, как здесь это называют. Творец — писатель, творец — ученый.

Но на самом-то деле что это такое? Предположим, он стал великим ученым, великим писателем, великим художником. Но он же стремился к этому, как к некому факту того, что он — творец. У меня вопрос. Станет ли он творцом, став этим самым великим художником, писателем, ученым?

— У меня сейчас такое впечатление, что он из программы-то не выйдет, а претензия на то, чтобы стать кем-то более, чем программа.

— Но понимает ли он вообще это?

— Нет, конечно, нет.

— Он не понимает. В программе есть представления, они как морковка для осла. Это представление о некой творческой личности, то есть творце, как ему кажется. Но давай зададимся вопросом: «Является ли такие творческие личности, которых мы видим в телевизоре, в книжках каких-то, фамилиях, в памяти народа как классиков, являются ли они на самом деле творцами?»

Этот вопрос к тебе уже.

— Насколько я поняла, я сопротивляюсь и борюсь с частью «посредственный писатель» или вообще не писатель, то есть человек, который не может назвать себя хорошим писателем. Так чего пытается достичь отцовская часть программы? Она пытается эту борьбу усилить.

— Дина, смотри, для чего ты — писатель? Почему тебе так важно быть хорошим писателем? Что такое «хороший писатель»?

— Это значит, что переживаешь творчество как нечто крутое и находишь подтверждение этому извне.

— Да, это круто. Классиками становятся не по собственному желанию. Да? Помимо этого собственного желания надо иметь поддержку общества. Говорят же: «Время расставит всё по своим местам». Пишут многие, но время ставит всех по местам. И остаются только некоторые, да? Потом некоторых уже величают классиками и, типа, все их уважают.

— Да.

— Ты ж таким хочешь быть?

— Да, таким, видимо.

— Почему для тебя это привлекательно? Что там такого привлекательного?

— Вот говорится же: «Оставить след». Какой смысл тогда в этой жизни, которая прожита, если после нее не оставлен след? Вот для того, чтобы был какой-то смысл ее проживать.

— На самом деле, все оставляют эти следы. Только не все следы в памяти остаются. Так? Ты хочешь оставить следы, которые останутся в памяти людской. Не просто следы на песке, до них ведь нужно дойти и, может быть, их найти.

— Да, конечно.

— А кто будет искать следы Дины? Это кому интересно вообще? Смотри, сколько «пушкиноведов» всяких, которые исследуют… носки Пушкина, создают какие-то еще исследования Пушкина. Будут ли так Диной интересоваться: «В чём Дина ходила во вторник?»

— Нет, конечно, не будут.

— Да, чтобы портреты Дины висели где-нибудь в музее, а музей был назван музеем Дины Вяткиной. Так ведь?

— Да, видимо, так.

— Но смотри тогда, что тебя так интересует в этой творческой ипостаси? Дина творила, но почему-то никто этого особо не заметил, музей не создал. И будет ли Дина умирать с ощущением важности собственной жизни или не будет?

— Не будет.

— Не будет, а это плохо умирать без понимания смысла собственной жизни.

— Да.

— Хорошо. Давай возьмем Пинта. Пинт относится к категории этих самых великих писателей?

— Несомненно, относится.

— Да ты что? А где же тогда поклонники, гонорары?

— Ничего, Александр Александрович, время расставит всё на свои места. Я убеждена, что в самое ближайшее время вы будете очень востребованы.

— В самое ближайшее время? Но почему-то Пинт в этом не убежден. Пинт не убежден в этом, но продолжает делать всё это дело. Это как объяснить тогда?

— Это объясняется Служением.

— Служением объясняется.

— Да, и жизнь Пинта при этом исполнена смысла каждый день.

— Посмотри, тот же Пушкин — это служение поэзии, русской словесности. А Моцарт, Бетховен? Они что, рассматривали свою работу как служение Высшему Аспекту? Ты где-нибудь у них встречала это?

— Нет, они не рассматривали.

— Не рассматривали. В лучшем случае, они рассматривали это как служение человечеству, нации. Как служение музыкальной, писательской или еще какой-нибудь общественности. Смотри, ведь есть разница? И кстати, очень существенная.

— Существенная, да.

— Собственно, об этом мы с тобой сейчас и говорим. Какой эталон у тебя всё время перед глазами маячит? Что хочет писатель? Известности. И не просто известности, потому что у него грудь большая, а потому что он пишет хорошо. Он — важный, и эта важность признана. Он важный именно в силу признания. Так ведь?

— Да.

— Поэтому столь важно поощрение, и не одного, не двух, а многих тысяч. В конечном счете, всего человечества. Это классик мирового масштаба. Есть же в странах писатели, которые пишут и известны только там. А есть классики, известные всем — Хемингуэй, Диккенс. Столпы мировой литературы. Их изучение входит в программу школы.

Смотри, этого ты хочешь? Обратись к отцу.

— Да, я вижу желание этого. И разочарование, и обвинение окружающих близких людей: «Из-за вас я до сих пор — не это».

— Здесь ключевой вопрос, который я поднял: «А к чему же он, собственно, стремится, даже не понимая этого?» А стремится он к тому, чтобы быть классиком. И получить признание как классик как можно у большего количества людей. Так?

— Да.

— На самом деле, что это, к чему он так стремится?

— Известность, признание.

— Да. Это — смысл жизни. Если исходить из твоего представления, взятого от отца. А если исходить из представлений Пинта, это — иллюзия. Иллюзия в этом мире существует за счет действия двух противоположных тенденций: стремление и блокировка этого. Что мы и наблюдаем в любой программе, в том числе, и в твоей.

Твой отец внутренний стремится к величию писателя или художника. Он хочет быть творцом. И одновременно матерью, которая блокирует это. Что мы имеем на самом деле? Мы имеем иллюзию, которая выглядит очень реально. Потому что он стремится реально, и она сопротивляется тоже реально. По крайней мере, для них это так выглядит. Да?

— Да.

— Теперь, берем Пинта и смотрим. Что же для Пинта является реальным? Пинт говорит, постоянно говорит и повторяет: «Эта реальность дана нам как тренировочная площадка, тренажерный зал. В конечном счете, наша задача — стать Творцом».

Казалось бы, он говорит о том же самом. Но почему он не стремится так, как стремится твой отец к тому, что он считает проявлением Творца или творчества?

Допустим, твой отец становится известным писателем, несмотря на сопротивление матери. Он почему-то вдруг им стал. Стал ли он тогда Творцом?

— Нет.

— Тогда следующий вопрос: «А кто же такой Творец?» Что здесь называется творчеством? Проявления этого здесь такие: хит написал, музыку к этому хиту, роман, который тысячи людей читают или политик какой-то сделал что-то.

— Воспринимается, что творец здесь — это тот, который создает нечто новое. И если он создает новое, то, исходя из представления, которое здесь есть, он им является.

— Является, да? Так тебе кажется?

— Я не понимаю тогда, что значит Творец в том понимании, которое вы предлагаете.

— Хорошо. Моцарт написал произведения, которые считаются классикой, да?

— Нет. Нельзя же так сказать: «Это пишет этот человек. Личность этого человека сотворила, понимаешь ли». Нет, это не так.

— Именно. Наконец-то мы подошли к чему-то важному. Тогда эта личность является кем?

— Она является своего рода проводником, что ли.

— Она является проводником неких творческих идей, назовем это так. Тогда вопрос заключается в следующем: «А откуда же пришли эти творческие идеи?» Потому что разговор о Творце предполагает источник, а не следствие.

Например, бутылка из-под дорогого коньяка заявляет: «Я и есть коньяк». Она не есть коньяк, она есть просто сосуд, содержащий эту жидкость. Когда мы покупаем коньяк, мы ведь берем бутылку, и нам кажется, что это коньяк. Человек говорит: «Это бутылка коньяка». Тогда эта личность является просто некой бутылкой, содержащей некую жидкость, в данном случае коньяк или некую идею.

Но тогда основной вопрос касательно творчества заключается в том, откуда же пришла эта идея, ибо она идет из Творца. Творец остается невидим. И он обозначается здесь просто как бутылка, в которую он наливает от щедрот своих ту или иную жидкость. Есть бутылки, от которых сивухой воняет, а от некоторых — дорогим коньяком. Но являются ли они тогда Творцами того, что они содержат?

— Нет, они являются сосудами для этого.

— Совершенно верно. Теперь этот сосуд, который мы называем личностью, претендует на что?

— На то, что это он произвел то, что в нём находится.

— Именно. Он говорит: «Это и есть мое творение». Но является ли это его творением? Это основной вопрос, который я сегодня всё время ставлю.

— Нет.

— Таким образом, вопрос о Творце переносится куда-то. И если мы будем использовать терминологию Школы, то переносится в какие-то следующие уровни сознания. Но считает ли так этот самый псевдо-творец, признанный здесь народом?

— Нет, он может признать, что его посетила муза какая-то. И всё. Это не поддается никакому объяснению.

— Это в лучшем случае. Поэт какой-то болтает о музе, при этом музу свою всё хочет схватить за горло, чтобы она его не покидала.

— Естественно.

— Таким образом, что он говорит? Он признает ее верховенство или он признает свое верховенство? И он чувствует, что удержать ее трудно, поэтому ее нужно схватить и в карман сунуть, чтобы она не выскочила оттуда.

Так что положение, как мы видим, не особо творческое. Что же главным является? Что это? Так называемая творческая личность, которая, как мы выяснили, является сосудом, претендует совершенно на другое представление о самой себе: «Дескать, я и являюсь источником этого Творения». Это основной момент.

Но это — иллюзия, а то, что через него протекает, очень непростое испытание. Это тест этого сосуда на предмет возможности не съехать с катушек. И очень мало, кто этот тест проходит. Поэтому разговоры о Высшем в среде творческих людей, в лучшем случае, будут вестись о музе, о Боге, который что-то дал.

Потом творческие уже забывают, что им кто-то дал, и начинают считать это своим. Но разговоры в том виде, как мы их ведем: о Высшем Аспекте, о структуре Мироздания, о смысле нашего пребывания здесь, о наших Высших Аспектах и так далее, — в таком виде никто из них этого не говорит и не рассматривает.

— Да, не рассматривают.

— Кто не хочет рассматривать это так?

— Личность, конечно, не хочет.

— Именно личность. Здесь, в светской среде, у нас такие названия — классик, писатель, гений, художник. А если мы берем эзотерическую среду, то тут что у нас? — Пророки, просветленные... И пророк должен быть известным пророком. А так он — кто?

— Да, там именно идет игра. С одной стороны, хочется быть известным, а с другой — упиваться жалостью, что ты непризнанный. Вот эти состояния.

— Зачем эта жалость, что ты признанный или не признанный, если ты делаешь свою работу? Тут сразу вступают те же самые механизмы, которые мы сейчас разбирали. Только мы сейчас рассматривали это в ракурсе просветленного, пророка и так далее. А там есть свои различия: гадалка какая-то занюханная и пророк, известный на всё отечество. Статусы разные, а суть — одна и та же.

— Да.

— Ищущий — это так, подмастерье. А просветленный — это уже мастер.

— Да. Александр Александрович, вчера после вебинара, через какое-то время, я по состоянию попала в интересное переживание. Такое впечатление, что с головы на ноги я встала и переживала себя именно как низший аспект своего Высшего аспекта. И те состояния, которые там есть, это — Служение. Там нет важности, унижения, а есть какое-то понимание. И это переживалось как правильное. Это настолько становится естественным и наполненным смыслом.

— Естественным.

— Да, да. Именно это наполнило мою жизнь как низшего аспекта смыслом. Именно это.

— В этом и есть смысл жизни, который искал твой отец, но только не в той стороне.

— Да, да. И именно из этого состояния, так я увидела, что игры и есть борьба за важность: кто лучше одет, кто богаче. Всё это настолько кажется нелепым, в смысле, что просто людям некуда деть силы, и поэтому они этим заняты.

— Людям не некуда деть силы, люди проходят свои уроки. Но при этом даже не понимают, что они проходят уроки. Они бегают и покупают что-то, они ссорятся, кричат, они важностью своей меряются. Это всё — их уроки. Они еще даже не подошли к пониманию того, что это за уроки. Как они строятся? Зачем они нужны? Это то, о чём мы здесь всё время говорим. Они пока этого не знают. Значит, для них не пришло время.

Это просто еще ясельная группа, которая делает то, что делается в этой группе. В этих ясельных группах — мысли о смерти, о бессмысленно прожитой жизни, подсчет количества накопленных денег, которые не перетащишь туда — всё это галлюцинации. И есть другой способ видения, который я, собственно, и передаю. Он другой. И различение делать — это очень важно.

***



Ты прочитал отрывок из первой книги по консультациям Александра Пинта «Следующий уровень понимания себя», 2012 год.

Заказать книгу «Следующий уровень понимания себя» ты можешь в Магазине осознания на нашем сайте.



Школа Целостной психологии ВКонтакте

Библиотека А.А.Пинта
Каждый день здесь выкладываются новые фрагменты книг Александра Пинта.

Александр Пинт ВКонтакте
Будь в контакте с Целостным сознанием.



Предстоящие встречи, вебинары и семинары

21-22 октября 2017 года. Минисеминар. Санкт-Петербург

5-11 ноября 2017 года. Семинар. Германия, Берлин

9-15 декабря 2017 года. Семинар. Австрия, Вена

13-19 января 2018 года. Семинар. Россия, Санкт-Петербург