Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 983 RSS
←   Декабрь 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

983 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Быть психологом

Здравствуйте, уважаемые читатели!
Выпуск второй недели декабря 2011.

В 2011 году в выпусках рассылки «Интерпретация проективных тестов» будет перепечатана моя монография «Посттравма: диагностика и терапия», изданная в 2006 году издательством «Речь» тиражом 1500 экземпляров. Как мне неоднократно приходилось слышать, тираж книги давно распродан. Где прочесть издание он-лайн, я не знаю, поэтому опубликую текст здесь, в «Золотой» рассылке, - в книге 248 страниц, неделя за неделей по пять страниц у вас будет возможность прочесть её всю, бесплатно. Книгу я писала в 2005 году, новые статьи, лекции и практические занятия по психодиагностике и психотерапии еженедельно пишу для тех, кто оформил платный абонемент.

Книга на сайте Озон

© О.В. Бермант-Полякова, 2006

Со стр. 199-203

КОАЛИЦИИ ПАЦИЕНТА, ПСИХОТЕРАПЕВТА И ЛЕЧАЩЕГО ВРАЧА

Проблема хронического случая пост-травмы это коалиции пациента с психотерапевтом и лечащим врачом, которые помогают ему «отводить» переполняющую его агрессию в другое русло. Для профессионала довольно быстро становится очевидным, что он играет одну из ролей в треугольнике гонимый-гонитель-спаситель. Именно поэтому регулярные встречи коллег признаются в таких случаях необходимыми. В описываемый год динамика «треугольника» разыгрывалась с завидным постоянством. Маргарита жаловалась, что лекарства не помогают и делилась с психотерапевтом своими разочарованиями в докторе: пусть у него нет лекарства, которое избавит её от страха, но ведь у него нет к ней даже простого сочувствия. Лечащему врачу Маргарита рассказывала о психотерапевте как о человеке ангельского терпения и доброты, понимающем её и сочувствующем ей. В период отпуска она говорила доктору о характерном для психотерапевта равнодушии к нуждам пациентов и эгоизме.

На взгляд психиатра К., динамика заболевания Маргариты могла быть понята как неспособность отстраниться и отделить свои собственные интересы от интересов других людей и привела к развитию ригидного паттерна, в котором напряжение между партнёрами снимается за счёт вовлечения третьей стороны. Эта точка зрения подчёркивала тот факт, что заболевание пациента служит для поддержания патологических межличностных взаимоотношений в малой группе.

Модель системной психотерапии. Системная терапия сфокусирована на паттернах и схемах взаимоотношений между членами системы, а не на судьбе отдельного индивида. Нарушение внутрисемейной коммуникации понимается как механизм развития, поддержания и стабилизации психопатологии. Специалисты по системной терапии часто отмечают, что ослабление психической патологии у одного члена семьи часто сопровождается её усилением у других членов семейной системы. Патология служит гомеостатическим механизмом, благодаря которому члены семьи поддерживают внутренний функциональный баланс системы.

Замечено, что патологические симптомы особенно часто могут проявляться в семейных системах, где практикуются схемы общения, отягчённые внутренними противоречиями. Это создаёт ощущение безысходности и отсутствия выбора. Кроме того, в большинстве таких семей наблюдаются проблемы с непосредственным выражением чувств.

В должным образом организованной семье существуют ясные границы между подсистемами. Патологически структурированные семьи можно разделить на два вида. Первый представляет собой разобщённые семьи с излишне жёсткими границами между подсистемами, что делает их похожими на нарциссический сеттинг в любовных отношениях. Второй вид проблемных семей это семьи со слабыми, легко проникаемыми границами и запутанными взаимосвязями, что аналогично садо-мазохистскому сеттингу в любовных взаимоотношениях.

В периоды наиболее высокого напряжения пара начинает привлекать третьих лиц, чтобы развернуть динамику гонимого, гонителя и спасителя и начинает создавать всё больше и больше треугольников. Достаточно типичный пример – семья в состоянии кризиса, сделавшая соучастниками в решении внутренних проблем соседей, школьных учителей, полицию, врачей, психотерапевтов.

Близкие друзья часто могут выполнять такую функцию, зачастую даже не подозревая, что стали носителями агрессии, которая в противоположном случае могла бы разрушить отношения пары. На практике, когда отношения между гонимым и гонителем становятся невыносимыми, появляется третий персонаж, спаситель. Как правило, третья сторона относится к другому поколению, чем члены пары.

Горькие излияния пациента о своём партнёре могут быть частью тонкой игры. Психотерапевт становится своеобразным хранилищем агрессии, направленной на партнёра, а сам пациент удаляется в «спасённые» отношения с партнёром, в свою очередь, отказываясь от отношений с психотерапевтом.

На взгляд психиатра В., отдававшей предпочтение аналитической психологии, в случае Маргариты легко диагностировался негативный материнский комплекс (клиентка предоставляла о ней только негативный материал) и позитивный отцовский комплекс. Негативные чувства по поводу того, что он ушёл из жизни и оставил её во власти матери, питали энергией агрессию к мужчинам. Это проявлялось в отношении с мужчинами, позитивная Анимус-проекция спасителя и негативная Анимус-проекция преследователя. Маргарита, по-видимому, избегала контакта с Тенью и убийственной агрессией, которую та аккумулировала в себе, и усиленно эксплуатировала ресурсы Персоны, успешного руководителя. Пережитое жестокое нападение грабителей разрушило стены, воздвигнутые ею вокруг отщеплённой части, и смертоносные фантазии стали доминирующими в её динамике депрессии и социальной изоляции.

По мнению психиатра С., поведение Маргариты отражало динамику появления секрета и его существования. Власть в психотерапии или в тестировании находится в руках клиента, в его готовности или неготовности, желании или способности адекватно участвовать в терапевтическом альянсе или адекватно сотрудничать в диагностической ситуации. Иными словами, ему принадлежит право выбора, что из видимого и скрытого обнажить перед другим человеком. Защищая некоторые аспекты Я, секрет в то же время содержит в себе сильную тревогу. Страх, что секрет будет обнаружен, наполняет человека неприятными чувствами. Это приводит его к мыслям о том, какую сеть объяснений сплести, чтобы отвлечь внимание от скрываемой тайны. Когда смущение и негодование слишком сильны, тактика запутывания не приносит успеха. Защищаясь от сильных чувств, он прибегает к психологическим защитам, вытесняя всё, что так или иначе связано с секретной информацией. Эта защита не избавляет, однако, от ощущения того, что существует нечто, что необходимо скрывать, и избавляет от тревоги лишь частично. Тогда психика, защищаясь, задействует иные, более примитивные и тотальные по своему влиянию механизмы, и секрета проецируется вовне. В этом случае у человека появляется уверенность, что все вокруг знают его секрет, что избавляет его от дилеммы раскрывать его или удерживать. Такое защитное избавление от тревоги несёт с собой сильное переживание стыда. Ведь если всем известно о тебе нечто секретное, то об этом можно говорить вслух и показывать на тебя пальцем. Невыносимый стыд запускает новый виток защит от сильного аффекта. Таким образом, обладание секретом, защитным образом обеспечивая контроль над интимностью в отношениях с другими, само по себе сопряжено с тревогой, болью и возможным ущербом.

СЕКРЕТ В ПСИХОТЕРАПИИ

Секрет в психотерапии. Само слово секрет означает в латинском secretum, отдельный. Способность хранить секреты понимается в психоанализе как достижение анальной стадии развития, на которой ребёнок впервые переживает что у него есть собственный, неподконтрольный родителям мир. Первая ложь ребёнка это и есть его первый секрет, и его появление отмечает переход на новую стадию психологического развития в процессе сепарации-индивидуации. Чувство идентичности неотрывно от чувства отдельности, отличия от других. Этому чувству отдельности противостоит ощущение, что ребёнок есть часть родительской идентичности. Это ощущение тем крепче, чем сильнее вера, что родители знают о детях больше, чем знают дети сами о себе. Только когда ребёнок начинает понимать, что существует что-то, о чём знает только он, он способен почувствовать себя по-настоящему отделённым и ощутить свою уникальность и индивидуальность. Опыт контроля над тем, что рассказывать о себе, а что утаить, укрепляет Эго.

В психоаналитической литературе неоднократно подчёркивалась связь между секретом и секрецией, выделениями. Оба они содержат в себе элемент неприятного, от которого мы хотели бы избавиться. Оба имеют отношение к конфликту между собственническим желанием удержать что-либо и стремлением от него освободиться.

Опыт владения секретом и все тяготы этой ноши оформляется на анальной стадии и обогащается во время эдипального этапа развития, когда ребёнок обнаруживает, что ответы, даваемые ему относительно деторождения, совокупления и сексуальности, недостаточны и есть секреты, которые хранят от него.

Триада мать-отец-дитя обогащает опыт ребёнка двумя видами связей: он соединён с каждым из родителей по отдельности и противопоставлен из связи между собой. Если эти отношения между родителями воспринимаются ребёнком терпимо, он обретает способность быть свидетелем, а не участником, получает опыт объектых отношений, в которых он третий, то есть наблюдатель. Способность наблюдать приносит в дальнейшем терпимость к тому, что наблюдают за тобой. Эти способности закладывают основу для взаимодействия с другими людьми, принятия отличной от нашей точки зрения, в том числе и на нас самих.

Если у детей обладание секретом расценивается как стремление, необходимое для формирования индивидуальности и уникальности, то у взрослых упорное желание хранить всё в секрете может отражать регрессивную защиту. Защитный механизм требуется тем взрослым, кто неспособен достичь оптимального чувства сопринадлежности другим, установить баланс между интимностью и отдельностью. Обладание секретом защищает их от желания соединиться, слиться с другим человеком.

В терапевтической ситуации вопросы контроля могут стать центральной темой. Такие люди дают мало информации или скупятся на сравнения и ассоциации, а также чрезвычайно озабочены тем, какое впечатление сказанное ими производит на терапевта. Они осторожны в выборе как тем, так и слов, и скрывают больше чем показывают. В этих отношениях воссоздаётся в переносе детское переживание того, что мир это небезопасное место, и тревога утратить контроль над ситуацией пронизывает всё взаимодействие.

Рассказанный терапевту секрет, на сохранение которого было потрачено много времени, сил и энергии, представляет собой сгусток конфликтов, относящихся к самым ранним этапам развития, не осознаваемым и не принимаемым. Симолическое значение расказанного намного больше чем фактическая составляющая личной тайны. Раскрытый секрет, будь то давняя история или смутивший сон, выводит на свет неосознаваемые конфликты и части Я, которые были отстранены, утрачены или представляли собой угрозу.

С точки зрения психологии Эго, сам факт раскрытия, показа интимного и секретного, имеет отношение к переходу от преэдипальной к эдипальной стадии развития. С точки зрения психологии объектных отношений, раскрытие секрета отмечает установление связи между терапевтом и скрываемым Я, отличным от контакта терапевта с Я фальшивым.

В самом общем понимании, «факты» частной жизни и тем более внутренней реальности, мысли и чувства, ускользают от исчерпывающего понимания. На эту неизвестность наслаивается сознательное усилие сохранить в секрете некоторые «факты» частной жизни и внутреннего мира. В общении пациента и врача пересекаются неполнота понимания самого себя, неполнота понимания другого и сопротивление раскрывающему пониманию. Миш (Misch) отмечает в этой связи, что опытный психолог выдвигает гипотезы об отношении другого к самому себе, к близким людям и к миру, ясно отдавая себе отчёт, что его гипотезы всего лишь предварительное понимание, и иного знания у него не будет. Он полностью осознаёт тот факт, что эти гипотезы, психодинамические формулировки, не раз будут переформулированы и пересмотрены. Никто и никогда не поймёт полностью и до конца ни другого человека, ни самого себя, никакая гипотеза не будет совершенно точной и абсолютно исчерпывающей. Вместе с тем в клинической работе нами движет надежда, что со временем, при определённых условиях, наши гипотезы будут всё более подходящими и клиническими полезными.


С уважением,
Бермант-Полякова Ольга Викторовна
психолог, психотерапевт, супервизор
Новые лекции и практические занятия

Наверх
В избранное